Брат Андрэ говорил хорошо. Даже красиво. Каждое слово отзывалось в сердце Сашки:

– Итак: «Жизнь рядового воина-тамплиера – это жизнь, полная сражений и лишений. Они несли большие потери в крестовых походах (больше половины магистров тамплиеров погибли в бою), а когда находились далеко от поля битвы, трудились или молились. В орден принимали свободных, холостых мужчин, без долгов и преступлений. Не брали священников или отлученных от церкви. Несколько лет молодые братья проводили в монастыре, и только потом отправлялись на Святую Землю. Каждый тамплиер при вступлении в орден отказывался от всего имущества, свободы и даже родового имени – отныне его звали лишь крестным именем – „брат Жан“, например…»^[11].

– Или брат Андрэ, – выскочило у Сашки.

– Да, – ответил брат Андрэ. – Именно так. В битвах тамплиеры иногда несли большие потери. То есть, каждый был готов к смерти.

– Да уж… – протянул Сергей. – Невеселая жизнь.

Сергей – черненький парнишка с живыми глазами. Он тоже учился в одиннадцатом, как Сашка, но в той же школе, что и Леша.

– Ты прав. О веселье можно не думать. – И Андрей продолжил зачитывать: – «Ни своих денег, ни одежды или личных вещей. Ничего нельзя было купить или принять в дар. Все выдавал орден: оружие – меч, кинжал, копье и щит; доспехи и коня, сбрую и упряжь. Белый плащ с красным крестом, белую тунику, кожаный пояс, шапку и фетровую шляпу, штаны и башмаки; ложку, миску, чашу, сумку, соломенный тюфяк для сна, скатерть, одеяло… Вот и все. Все у всех одинаковое и как полагается по рангу и уставу. Рыцари отпускали бороды и брили головы. Каждый брат обязан был под страхом наказания следить за чистотой одежды и своевременно просить о новой (обычно не чаще одного раза в год). Каждый ухаживал за конем и оружием»^[12].

– Вот бы и нам так, – не выдержала Сашка.

Брат Андрэ посмотрел в ее сторону и, ничего не ответив, стал говорить дальше:

– Управлял орденом великий магистр.

– И сейчас управляет? – перебил на этот раз Лешка.

– Не торопись. Все узнаешь в свое время. В рыцари принимали сначала всех желающих, ну, а потом – только людей благородного происхождения. Для приема была особая церемония. Очень важная и торжественная.

– И сейчас есть? – Леша в своем репертуаре.

– Если бы ты был рыцарем, ты был бы наказан, – не поворачивая головы, произнес Андрей. – Потому что совершенно не умеешь держать себя в руках.

– Брат Андрэ, а давно ты рыцарь? – неожиданно спросил Сергей.

Андрей внимательно обвел новичков взглядом.

– Вообще, я здесь больше двух лет. Почти три. А в рыцари произведен – примерно год назад.

– А почему ты занимаешься с нами?

– Таково мое дело. Поручение от ордена.

– А какие еще есть дела? – встрял Леша. – Ну, кроме тренировок?

– Вот поэтому я и занимаюсь с вами. И буду с вами до тех пор, пока вы не перестанете задавать глупых вопросов, – ответил брат Андрэ.

А Сашка?

Сашка сидела тихо, как мышка, и смотрела на брата Андрэ во все глаза. Как же он ей нравился… Какой он… Глаза, волосы… Плечи, руки… Сашка даже не представляла ничего – просто любовалась им.

«Это же что-то… это беда… как же мне быть… как мне справиться со всем этим?..»

Ответа не было.

Андре-е-ей… Андре-ей…

Глава 9

Сашка все-таки решила дочитать распечатку до конца. Но до конца опять не получилось, потому что дальше она увидела нечто…

«Распорядок дня тамплиера в соответствии с уставом:

Ночь

Заутреня.

Братья вместе на молитве. Проверяют лошадей и экипировку, дают указания слугам.

Сон до рассвета.

6.00 Ранняя месса.

9.00 Третий час.

12.00 Поздняя месса (шестого часа, если не было ранней мессы). Ремонт доспехов и экипировки, изготовление колышков для палаток или других необходимых вещей.

Обед. Рыцари едят первыми, за ними – сержанты и слуги. Дежурный читает жития во время всей трапезы.

15.00 Девятый час. Вечерня и всенощная, поминовение усопших.

Закат.

Вечерня, повечерие.

Ужин. После повечерия выдает питье. Проверка лошадей и экипировки, указания слугам.

Сон»^[13].

Вот что прочитала Сашка. Распорядок дня рыцаря ордена тамплиеров, каковым он должен пользоваться, если не воевал.

Для тех, кто не мог присутствовать на службе, существовало дополнение в уставе. Сашка тут же перелистала несколько страниц назад и прочла:

«II. О том, чтобы читали молитву Господню, если не могут слушать божественную службу.

Впрочем, если какой брат… по причине оного отсутствия не услышит божественную службу, то пусть вместо заутрени он читает 13 молитв Господних, и каждый час – по семь; вместо же вечерни мы предписываем девять и единодушно утверждаем свободным голосованием (libera voce). Ведь поскольку эти братья были направлены для спасительного труда, не могут они в назначенный час прибыть к божественной службе. Но, если только возможно, пусть они не пренебрегают назначенным часом»^[14].

Конечно, Сашка тут же залезла в Интернет, чтобы узнать, что такое церковные часы.

Так много всего… Оказывается, часы – это молитвы, которые читают в определенное время, но не в то, как час назван. Утреня – около полуночи, хвалины – в три часа ночи, первый час – в 6 утра, третий час – в 9 утра, шестой час – в полдень, девятый – в 3 часа дня. Вечерня – в шесть вечера, и навечерие – в девять вечера.

Часы, оказывается, в церкви начали читать давно – еще с тех пор, когда христиане не разделились на православных и католиков. И каждый час чему-то посвящен из жизни Христа.

Из Интернета Сашка узнала, что третий, шестой и девятый час читают в церкви во время Литургии, а все остальные – частично во время вечерней службы или отдельно.

А «молитва Господня» – это «Отче наш, Иже еси на небесех!..» Или по-русски – «сущий на небесах».

В гимназии, на древнерусской литературе, Саша читала Евангелие по программе. Четыре Евангелия, одно похоже на другое. Учителя говорили, что без этого не понять основ не только древнерусской, но и европейской литературы. Какое-то одно Сашка честно прочла, другие – пролистала. Жалко было Иисуса Христа, которого распяли на кресте. Но это случилось так давно…

В общем, прочла. И почти все забыла. «Сдал, забыл». Все верно.

Сашку, конечно, крестили в детстве. Бабушка водила ее в церковь, регулярно, пока не заболела. Лет до десяти. Сашка почти ничего «церковного» не помнила. Кажется, перед батюшкой надо было называть свои грехи. Ну, она и тарабанила что-то вроде: «Маму не слушала. Бабушку не слушала. Ленилась».

Бабушка ей о многом рассказывала, только… это все было так давно. Ну, а у мамы стоит пару иконок на подоконнике, да и у Саши в комнате одна икона Богородицы. Сашка не видела, чтобы мама хоть изредка молилась. Вот, кажется, и все «церковное», что имелось в Сашкиной жизни.

Молитву «Отче наш» Сашка прочла на экране пару раз и поняла, что она ее вспомнила.

Сашка закрыла глаза и повторила молитву на память. Она вспомнила, что в церкви, на Литургии, эту молитву все повторяли вслух, а они с бабушкой выучили ее по дороге. Когда в церковь шли – повторяли, и даже когда гулять шли, или в магазин…

Еще что-то учили. Но сколько Сашка ни жмурилась, вспомнить этого не могла.

Вспомнила только бабушку.

«Где ты, ба? Как тебе там, на небесах? Ты там все видишь, или это сказки? Видишь, как мне сейчас трудно? Я вот влюбилась. Я полюбила. Я для него… что хочешь сделаю, ба! Если бы ты могла мне помочь…»

Бабушка не отвечала. «Никто не может мне помочь. Ни на земле, ни на небе», – так думала Сашка.

«Но… нас так просто не остановишь!» – уверенно сказала она себе.

Сашка еще сидела за компьютером, а идея уже пришла ей в голову. Наверное дурацкая. Но такая привлекательная!

Осуществить задуманное сложно. Но недаром дед говорил, что в Сашкином характере столько «упертости», что хоть отбавляй.

Сашке пришло в голову ни больше ни меньше, а прожить неделю по расписанию тамплиера. Начиная с воскресенья. Потому что в воскресенье есть служба в соседнем храме. Конечно, храм не католический, но ведь службы придуманы давно, до разделения! По крайней мере, часы. Так в Интернете написано. Кроме того, крещена она все-таки в православной церкви, и перебегать никуда не будет. Какая разница, через сколько веков!

Побывав на службе, она заодно справится с третьим, шестым и девятым часом, а за остальные прочтет «Отче наш».

«Отче наш» – она и в Африке «Отче наш»!

Нормально!

В будние дни – тоже будет «Отче наш» читать.

Пусть ей не придется поить лошадь и делать колышки для палаток – вместо этого придется сидеть в школе, делать уроки, мыть посуду, кое-как прибираться в своей комнате…

Конечно, лучше бы на коня, и в бой!

Но ладно…

Да, надо еще подумать, что тамплиеры ели. Мясо, наверное. Рыбу. Крупу разную – ведь картошку еще в Европу не завезли. Лепешки какие-то… Надо, наверное, купить лаваш.

Ну да. Лаваш и репу. Смешно. Требуется опять залезать во всезнающий Интернет.

Вот оно:

«Умеренность соблюдалась и в еде. На столе оказывались продукты, купленные магистром или выращенные своими руками в обители. После очередной молитвы колокол созывал братьев в трапезную. Кормили сытно, но без излишеств и изобретательности, ибо чревоугодие грешно. Трижды в неделю, кроме дней поста, подавали мясо (часто свинину), в остальные дни овощи или рыбу. Ели храмовники и хлеб, и сыр, и сало, и зелень, и молочные продукты, пили воду и вино. Еду полагалось аккуратно резать, чтобы не испортить „товарный вид“ – остатки вечером отдавали беднякам. Во время трапезы рыцари обычно молчали, как монахи в обычных монастырях»^[15].

Решено! Никаких сладких сырков. Минус картошка и помидоры, конфеты и шоколадки.

А главное, молчать. Особенно в школе, в столовой.

Сидела Сашка, размышляла о тамплиерской диете, распечатывала себе на всякий случай на домашнем принтере молитву «Отче наш…» и смеялась сама над собой.

Смеяться-то смеялась, но решимость ее не угасала.

«Вперед, тамплиеры! – думала Сашка. – Интересно, что кричали тамплиеры, идя в атаку? Конечно же, не „Ура!“. А что? Спросить надо… У брата Андрэ».

– Андре-е-ей…

«Разве ты не понимаешь, что это для тебя я буду жить следующую неделю? По расписанию настоящих тамплиеров! Для тебя! Если тебе под силу быть тамплиером, пусть будет под силу и мне!»

«Завтра воскресенье. Вот и пойду в церковь. Там будут читать часы. Надо только посмотреть расписание, когда начало службы».

Сашка залезла в компьютер. Как называется храм, который находился рядом, Сашка не знала.

Сообразила найти название храма, открыв карту на смартфоне. Храм Рождества Христова.

Ну, и с Богом!

Глава 10

Ох, ох-ох.

Как трудно встать рано в воскресенье! Как трудно оторвать голову от подушки…

Сашка, со всклокоченными волосами, проследовала в ванную. Из зеркала в ванной на нее посмотрело слегка помятое лицо с прищуренными серыми глазами.

Одна щека краснее другой. Ну, да. Спала на правом боку.

Русые волосы, которые Сашка обычно собирала под заколку или в некое подобие хвоста, – в беспорядке рассыпаны по плечам.

«Постричься, что ли?» – привычно подумала Сашка.

Она приблизила физиономию к зеркалу и состроила себе рожу:

– Э-э-э-э!

– Сашка, ты что это в такую рань поднялась? – послышался сонный голос матери. – Выходной же!

– Надо! – ответила Сашка. – А ты – спи!

Кое-как напялив джинсы и куртку, Сашка вывалилась из дома. И направилась к церкви. Церковь недалеко, в соседнем квартале.