Елена Безрукова: Наследник по контракту

1.

ЕЛЕНА.

Машина быстро несла меня за пределы города и выехала на трассу. Трясло как лист на ветру. Вот я и не справилась. В голове билась только одна мысль – лишь бы о сыне позаботились. Если не станет и меня, Демида отдадут в детский дом. Никто не знает, чем закончится это приглашение на разговор сегодня вечером.

Проехав недлинный путь, иномарка въехала в поселок. Он мне знаком. Я здесь была несколько раз. Только сегодня повод для визита совсем не радостный. Разволновалась, впиваясь ногтями в кожу рук. Я не рада видеть хозяина этого огромного коттеджа.

– Выходите. Приехали, – прозвучал голос водителя.

Давать заднюю поздно и глупо. Диалога всё равно не избежать. Молча вышла из машины вслед за мужчиной.

– В дом, – скомандовал он.

Послушно направилась к крыльцу. Секьюрити встретили меня у входа, услужливо распахнули передо мной дверь, пропуская внутрь. Повели по коридору и остановились возле одной из комнат.

– Войдите, – прозвучал очередной приказ.

Переступила порог, и дверь за мной закрылась. Я оказалась в полутемной комнате, напоминающей кабинет. За столом, в кожаном кресле, вальяжно курил сигару мужчина.

– Здравствуй, Лена, – прозвучал низкий баритон.

– Здравствуйте, Владислав Андреевич.

Владислав Реутов – партнер по бизнесу моего погибшего мужа. Даже, скорее, начальник, потому что контрольный пакет акций принадлежал именно Реутову, и огромный вес в компании имел всегда Владислав. Дима был его правой рукой. После смерти мужа выяснилось, что долгов у него больше, чем активов, и львиную долю из них он должен именно Реутову, который забрал всё дело себе.

– Присаживайся, – выпустил он клубы дыма в потолок.

На дрожащих ногах прошла по ковру и села. Карие глаза Влада наблюдали за каждым моим шагом и движением, будто он хищник какой и увидел в поле зрения вкусную добычу. Ничего доброго его взгляд не выражал. Я знаю, о чем будет диалог – о долгах. Только отдавать их мне просто нечем. У нас и так уже отняли всё, что могли.

Реутов смотрел молча, прожигая меня взглядом, затягиваясь терпким дымом сигары в полутьме кабинета – богатого, с роскошной мебелью и шикарным столом из красного дуба. У мужа такого никогда не имелось. Реутов всегда был выше его статусом и мужчиной совсем другого круга.

Сидела словно под дулом пистолета и ждала приговора. Прерывать тишину и задавать вопросы ему я не решилась. Будто, если начну говорить, могу совершить непоправимую ошибку. Молчание давило на плечи и натягивало еще сильнее мои нервы, которые и без того были на пределе. По спине импульсами бежала паника, пронзая позвонки насквозь, но я не позволила себе ей поддаться. Не имею права истерить сейчас. От меня зависят сразу две жизни – моя и сына.

Темные глаза скользили по телу, вызывая жар на щеках и приступы новой паники. Они задержались немного дольше на груди, прошлись по бедрам и виднеющимся из-под юбки коленям. Мои формы всегда были предметом вожделения мужчин, и ничего удивительного нет в том, что они разглядывали меня с интересом и похотью в глазах довольно часто. Я привыкла уже. Только без мужа рядом это пугало.

После того как Влад оглядел меня с головы до ног цепким оценивающим взглядом, он, наконец, заговорил:

– Твой муж мне должен. Раз его не стало – долг стал твоим.

Владислав смотрел на меня в ожидании. Чего он ждал? Я молчала, глядя на свои сцепленные на коленях руки. Он наверняка больше других в курсе моей ситуации, к чему тогда этот цирк? Такие, как он, всегда всё знают.

Реутов встал на ноги и подошел ко мне ближе. По телу рассыпался острыми иголками страх.

– Как будешь отдавать? – сказал прямо в ухо, коснувшись мочки губами и щетиной, обжигая кожу горячим дыханием.

Невольно дернулась, но встать и уйти не решилась.

– Я не… не знаю, – ответила, пытаясь побороть дрожь.

Кроме долгов и маленького сына у меня ничего и не осталось. Что он попросит взамен? Мою жизнь? Я боялась коллекторов, еще не осознавая, что теперь должна гораздо более опасному человеку…

– Знаешь, – признёс Влад и провел большим пальцем по губам, сдавливая мягкую, нежную кожу.

Он разглядывал мои смятые губы и желал проникнуть дальше, а меня начинало трясти от этого касания – слишком откровенное, слишком порочное.

– М-м-м…– промычала недовольно, неосознанно вцепилась в его руку в попытке освободить свои губы от него.

– Хочешь, чтобы я прекратил? – прошелестел мужской голос.

Молча кивнула. Он в самом деле выполнил просьбу и отстранился. Оперся бедром о стол, не спуская карих глаз с меня.

– Давай без прелюдий. Твой муж задолжал мне большую сумму, и не в моих правилах подобное прощать. Я предлагаю удобный для нас обоих вариант. Я прощаю долг, а взамен получаю секс. Горячий, разнообразный и частый. Ты мне нравишься, я согласен на такую оплату долга. Жить будешь здесь, пока я не позволю тебе уйти. Это понятно?

Опустив глаза, молчала. Понятно. Очень даже ясно. Но я не знаю, как я смогу? Он предлагает мне продать себя. Я ведь не проститутка. Для меня женская честь всегда значила очень много. У меня был только один мужчина за всю жизнь – мой муж. Между тем Реутов говорил о сексе со мной так, будто это нечто обыденное, словно это отрасль его бизнеса, а не что-то очень интимное.

– Давай попробуем, – сказал Владислав и снова подошёл ко мне.

Потянул за локоть и заставил подняться с кресла. Я оказалась очень близко к нему. В нос ударила смесь дорогого парфюма, табака и чужого мужского запаха, рождая внутри огромный протест. Ледяные пальцы взяли подбородок и подняли вверх. Глаза сосредоточились на приоткрытых от волнения губах. Руками рефлекторно уперлась в него, Реутов лишь насмешливо вздернул бровь:

– Так договора не выйдет. Я никого заставлять не намерен.

Нервно сглотнула. Титаническим усилием уговорила себя расслабиться и ослабить кулаки. Дыхание бесконтрольно рвалось из груди и стало тяжелым под его взглядом. Карие глаза гипнотизировали и замораживали, приближаясь ко мне. Моих губ коснулись его, жесткие. Медленно провел по верхней губе своими, затем попробовал на вкус нижнюю. Он будто изучал меня и давал привыкнуть к себе. Отстранился на мгновение, чтобы заглянуть в мои глаза снова. Не знаю, что он там искал, зато в его я отчетливо разглядела холодный огонек похоти и вожделения. Ему понравилось целовать меня.

– Ну что ты как девственница себя ведешь?

– Вы знаете причину, – сказала я ему.

В ответ лишь получила усмешку.

– Расслабься. И зови меня Влад, на «ты». Неудобно будет «выкать», когда будешь стонать и кончать подо мной.

Мужские губы снова накрыли мои в уже более глубоком и требовательном поцелуе. Реутов притянул меня к себе ближе, сжимая пальцами талию. Когда он попытался проникнуть языком в между моих губ, больше не смогла себя сдерживать. Снова напрягла руки и оттолкнула от себя Влада. Он не стал меня принуждать и выпустил из кольца сильных рук. Остался стоять рядом, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Что ж, – заговорил он. – Я вижу, что мое предложение не принято. Насильно держать тебя тут никто не будет. Как и уговаривать. Я хочу, чтобы удовольствие было взаимным. Иди и разбирайся со своими долгами сама.

Я застыла на месте и сузила глаза, размышляя, с чего бы такая сговорчивость. Он меня сюда привез не для того, чтобы потом так легко отпустить. Что-то тут не так. Реутов прошел к креслу обратно и снова сел в него. Стал что-то листать в своем смартфоне. Потом будто заметил меня, так и стоящую истуканом возле его стола.

– Иди, – указал он рукой на дверь.

Вот так просто? Не может быть.

– Иди, иди, пока я не передумал, – подтолкнул меня словесно Влад.

Сделала несколько неуверенных шагов к двери. Нерешительно остановилась и обернулась.

– Что не уходишь? – задал вопрос Влад, сложив руки на груди. – Интересно знать, в чем подвох?

– Да, – решилась я ответить.

– Умная девочка, – улыбнулся он своими полными порочными губами. – Я отпускаю тебя, потому что ты вернешься. Тебе нужна будет моя помощь.

Он имеет в виду то, что долги так и остаются за мной. И не только ему.

– У тебя просто нет выбора. Только помни, что условия договора сатнут другими. Два раза одно и то же я не предлагаю. Учись быть благодарной с первого раза. А сейчас иди и будь осторожна.

Реутов будто потерял ко мне всякий интерес и спокойно наливал себе в бокал виски. Я попятилась в направлении двери, словно бы боялась, что, как только повернусь к нему спиной, он тут же вцепится зверем в нее. Ощущение от этого мужчины всегда было у меня именно таким. Я знала, кто он и на что способен…

2.

– Чёрт… опять эти письма… – проворчала я и перенесла послание в папку «спам».

Письма из банков приходят каждый день. Только платить по кредитам давно уже нечем. Что делать, я не знала. Наш дом уже арестовали и изъяли в счет погашения ипотеки за него же, и мы с Дёмой теперь ютимся в маленькой комнатке общежития. Это решило наши с ним проблемы лишь отчасти, потому что долгов осталось столько, сколько мне за всю жизнь не отдать. От моей зарплаты забирали половину, и нам еле хватало на комнату и продукты. Оставшаяся часть уходила судебным приставам.

Кроме официальных требований, мне предъявляли и неофициальные… Муж в последние месяцы стал игроком в покер, как выяснилось, да только продувал безбожно, и поэтому теперь мы не просто в финансовой яме, а прямо в кратере. Он брал кредиты сам, просил брать их меня, объясняя проблемами в бизнесе, и я брала их для него, занимал деньги у влиятельных людей и снова проигрывал. Пока все требования отдать карточные долги мужа были лишь по телефону, но я совсем не знаю, что буду делать, если однажды кредиторы приедут говорить со мной лично. Впрочем, один разговор уже состоялся – с Реутовым. Как вспомню, так мурашки по телу. Никогда его не любила. Надолго ли хватит его терпения и уверенности, что я приду сама?

Я не собираюсь туда возвращаться. Я не смогу согласиться на то, что Влад предлагает. Я люблю Диму, и я не представляю себе, как лягу в постель с другим. Как лягу в постель с Реутовым. Но отдавать долг всё равно как-то надо…

Единственный источник дохода, который у меня остался, место в компании Влада. Увольнять меня он не стал, несмотря на разлад с мужем. За что сейчас я крайне ему благодарна. Без этой работы нам было бы совсем тяжко. Вот только «неофициальные» требующие возврата долгов куда более нетерпеливые. Они хотят денег. Или крови.

Соседке по общежитию дала запасной ключ от комнаты и сказала, что может быть такое, что я не вернусь однажды, и сына нужно будет куда-то устроить, потому что больше родных у нас нет. Димины родители, как и моя мама, уже давно умерли, и ребенка мы растили вдвоем. Безумно страшно, что четырехлетний Демид останется один, без мамы и папы, и, скорее всего, будет жить в детском доме, но далеко не всё зависит только от меня, и потому нужно было быть готовой и к такому варианту развития событий.

Прошло несколько недель со смерти мужа. Убиваться по нему и блюсти траур у меня просто не было возможности. Когда его не стало, долги обрушились на мою голову каскадом, пока я беспомощно барахталась без спасательного круга в океане проблем. Тут же пираньями накинулись и банки, и еще более опасные люди, требуя от меня денег. Я знала лишь о трети долгов, основная их часть вскрылась после смерти Дмитрия. Мы пытались решить проблемы вместе, но у нас ничего не выходило, и Дима всё больше тянул нас на дно с каждым новым днем.

Однажды я приехала домой в обед, забыв нужные документы для работы, и нашла его на полу кухни, с пулей во лбу… Даже не буду говорить, что я тогда пережила. Мне стабильно снятся кошмары, я до сих пор хожу к психологу. Бесплатному, потому что на опытного психотерапевта денег у меня теперь нет, и не будет еще долго.