– Но не таким! Извини. Это уже перебор.

– Ладно… Завидуешь ты просто.

Она отвернулась к стене и обиженно засопела. А я невольно задумалась над этим. Неужели нельзя общаться, встречаться без секса? Обязательно к девушке в трусы лезть? Это действительно так важно? Или Ланской ради этого и общается с Ежовой? А Таня, кажется, влюбилась в него ещё больше. Он в самом деле такой виртуоз? Впрочем, плевать совершенно. Спать надо, пока до звонка будильника ещё есть время.

***

Все пары прошли мимо меня, потому что я только и думала о том, как завязать и продолжить знакомство со Станиславом. На волне адреналина вчера я пообещала подруге, что добьюсь хотя бы его внимания. Но я совершенно не знаю, с чего начать. Как верно заметила Таня, флирт и обольщение вовсе не моё. Просто стало обидно, что она считает, что я не смогу никого привлечь. А теперь мне неловко, что я подписалась на эту авантюру, но я не из тех, кто так трусливо пасует и берёт свои слова обратно.

На доске объявлений, откуда я переписывала список пар на постоянное расписание, заметила пришпиленный лист бумаги с заголовком, напечатанным большими буквами “ВНИМАНИЕ!”, и вчиталась в текст. Станислав Сергеевич приглашает всех на субботник – облагородить территорию родного ВУЗа. Мои глаза расширились, а сердце гулко забилось. Это шанс! Записала данные в свой блокнот, чтобы не забыть. Удача, кажется, на моей стороне. Да ещё и впереди пара по философии, где я смогу любоваться на своего красавчика. Мой красавчик… Глупо звучит, сама же над этим смеялась, когда слышала от Тани, но самой подумать приятно.

Кстати, Таня пары всё-таки проспала. Осталась дома, сказав, что Мир сделает ей какую-то справку на все дни прогулов, причём не липовую, а самую настоящую, от врача. Где он их собрался брать, для меня загадка. То ли сказывается талант профессионального прогульщика пар, не касающихся профильных предметов, то ли своей “харизмой” уже и медицинский персонал женского пола обаял. Не удивлюсь, если и то и другое…

Домой вернулась с улыбкой на губах. Сегодня четверг, завтра пятница, а послезавтра – Станислав. Субботник, точнее. Правда, придётся серьёзно помахать веником, а то и граблями, но это ничего – главное, найти возможность подойти чуть ближе к Станиславу Сергеевичу.

Однако, моя улыбка слетела с губ, как только я обнаружила в коридоре мужские дорогущие кроссовки, на которые даже птички какать побоятся. Затем услышала голос Ланского в кухне. Нахмурилась. Ну вот этого мне как раз и не хватало для полного счастья – чтобы Таня начала таскать его в нашу общую квартиру! Насколько я знаю, у Ланского есть своя. Зачем он едет в нашу? Чтобы потрепать мне нервы? Это было бы крайне странно.

Он что-то рассказывал, а Таня без конца смеялась и кокетничала. На сковороде у них явно что-то шипело. Ну, хоть поесть приготовили, и то ладно. Потом я услышала характерный чавкающий звук – парочка явно решила начать целоваться. Представила, как Мир засунул Таньке свой язык по самые гланды – фе-е-е… Гадость. Слава богу, когда я помыла руки, выложила учебники на стол и пришла к ним, они уже успели отлепиться друг от друга.

– Привет всем, – сказала я Тане, игнорируя Мирослава.

– О, привет! – Улыбнулась она мне. – А мы тут котлеты жарим.

– Я вижу, – заглянула я в сковородку. – Очень мило и по-семейному.

– Привет, Диан, – услышала я бас в свою сторону.

Как же это так, на него не посмотрели? Все смотрят на Мирослава! Только гадкая Диана – нет. Поэтому нужно обязательно привлечь моё внимание.

– Я же сказала – “привет ВСЕМ”. Или быть массой для тебя всегда слишком обидно, Ланской?

– Вовсе нет, – спокойно отозвался он. – Иногда это полезно – снимает ответственность с тебя одного.

Какие глупые рассуждения… Впрочем, чего я ждала от Ланского?

– Таня, на минуту выйди в комнату. Мне сказать тебе кое-что надо…

Я вышла из кухни и отправилась в зал. Подруга вытерла руки полотенцем и пошла следом.

6.

– Тань, ты че его сюда припёрла? – спросила я подругу, когда она закрыла дверь за собой.

– Так, а что такое? – подняла она вверх брови. – Он мой парень, вообще-то.

– Так я не против того, что он твой парень! – всплеснула я руками. – Я против его нахождения в нашей общей квартире.

– А ты, между прочим, её не одна снимаешь!

– И ты тоже, – скрестила я руки под грудью. – Я хочу приходить домой и отдыхать, а не наблюдать здесь твоего бабуина!

– Он не бабуин, – насупилась Таня.

– Ещё какой бабуин, – закивала я головой. – Просто король среди них! Убери его отсюда!

– Нет! – насупилась Таня.

– Тогда я сама его попрошу на выход, и можно даже без песни.

– Ну, Диан, – остановила меня за руку подруга. – Мы ведь ничего плохого с ним не делаем. Котлеты пожарили. Фарш, кстати, купил Мирослав.

– Как благородно! Ну, хоть не объел нас. Буду ему за фарш в подарок всю жизнь благодарна!

– Да, можно быть благодарной и не фырчать, – заломила одну бровь Таня. – Говорили, между прочим, о преподавателях. О Станиславе, кстати, тоже. Оказывается, Мир с ним знаком давно.

– Правда? – заинтересовалась я, забыв, что злилась ровно три секунды назад на Мира до слов о Стасе. – А что он тебе рассказал?

– Хочешь знать? – сузила глаза Таня.

– Да!

– Тогда не бузи, что он здесь, а вечером, когда Мир уйдёт, я тебе всё расскажу.

Я не ответила. Мириться с его присутствием в нашей квартире не очень хочется, с учётом того, что комната у нас одна на двоих.

– Мир предложил кино глянуть вместе. Тебя тоже пригласил.

Фыркнула в ответ. Ещё бы, меня всё равно особенно никуда не деть. Если только не попросить меня выйти в кухню.

– Я не хочу.

– Да брось ерепениться, Диан, – нахмурилась Ежова. – И привыкай. Он будет тут бывать.

– Тогда я перееду в общагу, – заявила я.

– Наши месте уже отдали. Забыла? – спросила подруга.

– А, да, – совсем поникла я. – Но вы могли бы встречаться где-то в другом месте?

– Сегодня нам захотелось домашнего уюта.

– А почему к нему не пошли? Кажется, у него должна быть квартира. Он же мажор.

– Есть, но только он далеко живёт, сказал. И хотел побыть со мной на моей территории.

– Да врёт, наверное, – хмыкнула я. – Неужели родители не могли ему купить или снять квартиру ближе?

– Ну какая разница, Диан? Сегодня мы здесь. Ты идёшь смотреть с нами фильм?

– Нет, – отрезала я. – И проваливайте из кухни, я есть хочу.

Мирослав и Таня перешли в комнату, а я пошла в кухню и осталась ужинать. После своей одинокой трапезы вернулась к ним, но проигнорировала просмотр фильма и уселась на свою кровать, застеленную зелёным пледом. Демонстративно достала наушники и телефон. Пусть смотрят свой фильм сколько им влезет.

Однако спокойно слушать музыку мне не давало кое-что. Если быть точнее – взгляды Ланского. Он вообще понял, о чём фильм-то? Приобнимает Татьяну, а сам, сидя с краю на её кровати, смотрит на мои губы. Кажется, их даже покалывать стало, а я сама превратилась в какой-то сплошной нерв.

В животе ёкало каждый раз, когда я встречалась с его серыми глазами или ловила их взгляд то на губах, то на бёдрах, то в районе груди. Заёрзала на кровати. Мне неуютно под этими взглядами, значения которых я не понимала. Он считает, что смотрит на меня незаметно, но я же чувствую! А главное, зачем смотрит? Я вовсе не модельных параметров, чтобы реально его заинтересовать. Если ему нравится Таня, то никак не могу понравиться я, иначе он просто шизик – мы слишком разные. А чего тогда пялится? Игрушку себе заприметил, которая не так податлива, как его курицы – ну, кроме Тани, конечно – и со мной интереснее развлекаться и тренироваться на мне в остроумии? Странный он. Не нравится совсем мне. Антипатия полнейшая.

В очередной раз, застав его за созерцанием моей задницы, открыла социальную сеть и выбрала диалог с Мирославом.

"Долго пялится на меня собрался?" – отправила ему.

"Долго", – пришёл однозначный ответ.

"Пялься на свою девушку. Как, кстати, её зовут? Ну-ка, скажи с первого раза."

"А я хочу пялится на тебя, Синеглазка. Таня её зовут. Ты что – имя подружки своей забыла?"

"Ути-пути, выучил наконец имя "девушки". А я тебе говорю: убери с меня свои глаза, пока твоя Таня нас не спалила и не задушила обоих. И не смей меня так звать!"

"А я уж грешным дело решил, что у тебя в столь юном возрасте склероз. Как не звать? Синеглазкой, что ли?"

"Да".

"Синеглазка, Синеглазка, СИНЕГЛАЗКА!"

"Отвали!"

Не ответил. А пялится продолжил.

И что это значит? Ничего не понимаю. Внезапно на всю комнату заорал телефон Татьяны. Я аж подскочила на месте от громкого ора её мелодии.

– Ой, это мама звонит! – перепрыгнула она через Мира. – Я на кухне поговорю. Ты пока не смотри без меня, ладно? Хочу знать, чем закончится.

– Конечно, – кивнул он и проводил её взглядом.

Понял, что дверь за Таней закрылась, и переключился на меня. Длинная рука протянулась ко мне и выдернула наушник из уха.

– Ну блин, наглёж, – возмутилась я, забирая наушник из его руки. – Я к тебе лезла, когда ты фильм смотрел?

– Жаль, – вздохнул Мир.

Он уже почти всем корпусом развернулся ко мне, подпёр руками голову и смотрел на меня уже открыто, пользуясь тем, что Тани нет в комнате. Неужели Ежова не понимает, с каким бабником связалась? Пока она по телефону болтает, он почему-то вяжется к её соседке по квартире!

– Что тебе жаль? – не поняла я.

– Что не приставала, – ответил Мир.

– А между прочим, да, – подняла я брови вверх, делая вид, что не понимаю, о чём он говорит. – И ты фильм спокойно смотрел. А теперь дай мне в ответ спокойно послушать музыку.

Только хотела вставить второй наушник в ухо, как у меня опять вырвали его из руки. На миг наши руки соприкоснулись, и меня словно пробило током. Впрочем, Мир тоже напрягся и замер на секунду. Его тоже странным образом волнует столь лёгкое касание? Почему нас вообще обоих это волнует? Ланской оттаял первым. И вставил мой наушник в своё ухо.

– Ну-ка, что ты там слушаешь? – Прислушался парень.

Немедленно выключила музыку.

– Ну куда? Я же слушаю! Включи.

– Отвали, ясно? – грозно сказала ему я. – Ты уже чуть ли не на моей кровати сидишь – это раз, и наушники – интимная вещь, это два!

Ланской в самом деле уже почти сполз с кровати Тани, придвигаясь всё ближе к моей.

– Интимная? – вздёрнул он бровь. – Ты многое знаешь об интимном?

– Слушай, ну попросила же. Отстань и отдай.

Потянула обратно к себе свой левый наушник, но Ланской не собирался его отпускать из своих цепких лап.

– Да отдай!

– Будешь тянуть – порвешь, – нагло заявил он, сжимая в сильной руке мой несчастный маленький наушник с проводом.

– Да чё тебе надо? – начала злиться я. – Отдай, блин!

– Диан, а у тебя покрывало такое зелёное. Прям очень зелёное. Твой любимый цвет? – резко сменил он тему.

Ланской вообще в себе, интересно? Так внезапно сменил тему диалога и начал задавать столь странные вопросы. Вряд ли в себе…

– У меня покрывало зелёное, Ланской, потому что у тебя футболка белая, ясно? – насупилась я.

– Представляешь, что сидишь на лугу, да?

Он прямо мастер задавать дурацкие вопросы.

– Представляю, да. Представляю, как твой труп в него заворачиваю, ибо ты меня достал уже, – вздохнула я. – Да, сижу и медитирую на этом покрывале.

– Что-что? Плохо слышно. Бубнишь вечно, как тебя только на актёрский факультет взяли? Мастурбируешь на этом покрывале? Это уже интересно. Надо было сразу с этого начинать.

Не знаю, что на меня нашло, но я со всей дури треснула его ладонью по груди. Удар был такой силы, что кожу ладони начало саднить. Заодно наушник отняла обратно.