Джера я ненавидела больше, чем всех остальных Верхних вместе взятых. Ледяной стихийник, высшего уровня. Надменный, самовлюбленный, уверенный, что весь мир крутится вокруг него. Одного не могу понять, чего он ко мне привязался!

В конце коридора уже маячила покосившаяся дверь, с обуглившейся, местами проеденной зеленой кислотой табличкой, предупреждающей, что здесь учат не абы чему, а зельеварению.

Едва дыша, заскочила в кабинет и, пользуясь тем, что преподавательницы копалась в кованом ларце с реагентами, попыталась проскочить на свое место. Хоть я и была любимицей Никанории, но это не помешало ей встретить меня скрипучим замечанием:

– Опоздание. Три штрафных балла.

– Но я… не виновата…меня задержали…Верхние… – попыталась оправдаться, за что получила равнодушное:

– Пять баллов.

Я окончательно сникла, опустила голову. Спорить с ней бесполезно.

– Простите меня, этого больше не повторится, – произнесла смиренно, прикидывая сколько вечеров мне придется потратить на отработку.

Проклятые Верхние! Все из-за них!

* * *

– Займи свое место, – кивнула мне Никанория и повернулась к группе, – сегодня, мы с вами будем варить зелье Линь. Кто знает, для чего оно нужно?

Я знала – обычное зелье для сведения бородавок, но молчала, опасаясь привлекать к себе внимание преподавателя. Я хоть и была у нее в любимчиках, но доставалось на орехи с завидной частотой.

Девочки нерешительно переглядывались, ища друг у друга поддержки, наконец, Нисса неуверенно предположила:

– Зелье от расстройства в животе?

– Неправильно. Один штрафной бал.

Рыжая всезнайка заткнулась, покраснев до кончиков волос, и почему-то сердито посмотрела именно на меня. Будто это я виновата, что она летом учебник не открывала.

– Зелье долгого сна, – предположила рыженькая Лиана, перепутав Линь с Минь.

– Штрафной балл. Еще варианты?

Еще две юные феи выдвинули неверные предположения предположения, получили свои ШаБы и затихли. Больше желающих опростоволоситься не нашлось.

– Аравита! – Никанория строго посмотрела на меня поверх старомодных очков в костяной оправе, – твой вариант.

Штрафных баллов у меня уже предостаточно, поэтому просто ответила:

– Зелье для сведения бородавок, родинок и прочих наростов на коже. Основной компонент – плющ полуночный и слизь пиявок.

Никанория удовлетворенно кивнула:

– Правильно.

Этот предмет всегда давался мне проще, чем остальным феям.

От бессилия они только бросали на меня сердитые взгляды и с задней парты донеслось ядовитое «ведьма». Я не стала оборачиваться и смотреть, кто это сказал. Зачем? На этом предмете мне равных не было, пусть завидуют сколько угодно.

– И так, преступим, – Никанория едва заметно повела пальцем и на серой, местами прожжённой доске стали появляться белые буквы, – записывайте ингредиенты в тетради.

Я склонилась над своими записями, сосредоточенно переписывая состав, попутно пытаясь вспомнить, что мне о нем было известно.

Линь – зелье ущерба, значит мешать только по часовой стрелке, строго нечетное количество раз, ингредиенты закладывать правой рукой. Вроде все правильно, ничего не забыла. Хесса вроде что-то про него рассказывала, хитрость там какая-то вроде была?

Ах да. Ни в кое случае не скрещивать ноги под столом. Это важно.

После того, как в все справились с записями Никанория разрешила нам приступить к практике. На каждом столе появился маленький котел, набор мерной посуды и горелка, ингредиенты у каждого студента были свои.

– Начинайте, – скомандовала она, – у вас есть полчаса, потом будем проверять.

Еще раз пробежалась взглядом по записям, разложила в глиняные чашечки компоненты и приступила к готовке.

Налила воды, закинула щепоть растертого сушеного плюща – жидкость в котле тут же окрасилась в темно-бурый цвет. Потом капнула слизи пиявки, от чего от котла повеяло болотной тиной и плесенью, и заложила остальные компоненты.

Так, где тут моя палка-хрень-в-котле-мешалка? Вот она родимая. Обтерла ее суконной тряпицей и начала осторожно перемешивать, тщательно считая круговые движения. Жижа сначала почернела, потом покраснела, а потом начала медленно становиться прозрачной.

Никанория ходила между рядами и наблюдала за работой группы, не забывая делать короткие комментарии:

– Лиана, отвратительно. Нисса, слабо. Эльмана – начинай переделывать, у тебя получился кирпич. Им только прибить можно. Аравита, молодец.

Я прямо почувствовала, как в меня впиваются острые ножички чужих ревнивых взглядов. Другим феечкам не нравилось, когда преподаватели меня хвалили. Очень не нравилось. А мне нравилось! Тем более, бывало это крайне редко. Если честно, то только на зельеварении и бывало. Сказывалась ведьмовская кровь, доставшаяся от папеньки.

– Мисс Никанория! – прошептала испуганно Юляна, – у меня что-то не так.

– Что именно?

– Тут… как-то подозрительно сильно бурлит.

– Серьезно? – наставница только усмехнулась и отошла подальше.

В этот миг раздался хлопок, всплеск и визг девчат, сидящих поблизости с ней. Все остальные, включая меня, испуганно подпрыгнули на местах и обернулись.

Содержимое котла бестолковой феи взорвалось, расплескавшись по сторонам, забрызгало саму Юляну с ног до головы, а часть месива попало на неудачливых соседей.

– Какая гадость! – виновница переполоха пыталась стереть с лица бурую жижу со своего лица.

Никанория сложив руки на груди, наблюдала за происходящим и качала головой.

– Юляна, после занятия останешься убираться.

– Я не виновата! – поперхнулась от обиды перепачканная фея, – это какой-то неправильный рецепт!

– Группа! – обратилась ко всем преподавательница, – что она сделала не так?

Девушки невразумительно замычали, не зная, что сказать.

– Если никто из вас не скажет правильный ответ, то каждая получит по десять штрафных баллов.

Только не это! У меня слишком много ШаБов чтобы получать еще из-за какой-то неумехи. Впилась в нее взглядом, пытаясь понять, что же она натворила.

Как разобраться, если все зелье разлетелось по сторонам, а сама виновница бестолково махала руками и хныкала?

И тут до меня дошло!

– У нее ноги скрещены, – воскликнула, ткнув в ее сторону пальцем.

– И что? – фыркнула Нисса, – это не запрещено.

– Конечно, не запрещено, – согласилась Никанория, – но… Аравита права. При изготовлении зелья Линь нельзя скрещивать ноги.

– И как мы должны были об этом догадаться? – всплеснула руками Лиана.

– Может, стоило прочитать в учебнике? – Никанория холодно блеснула глазами в сторону недовольных, и те моментально притихли, – Насколько я поняла, Аравита одна выполнила летнее задание.

– Да что с нее взять? Она с ведьмами якшается, – сердито фыркнула Нисса, – и сама на половину ведьма! У них все эти зелья в крови, в закрытыми глазами готовят! Как поварихи на кухне!

Опять началось. Уж лучше бы я молчала! Теперь снова начнут причитать, как курицы и тыкать в меня пальцами, обвиняя в сговоре с ведьмами.

– Возможно. А те, у кого в крови ничего нет, должны тщательнее следить за своим обучением, – Никанория расплылась в хищной улыбке. – Ведь так, дорогие мои феи?

– Так, – заблеяли нестройными голосами, испуганно поджав хвосты.

Они забыли, что мисс Никанория тоже была наполовину ведьмой. А ведьмы, даже нечистокровные, себя в обиду не дадут.

– Полчаса вышло, – проворковала коварная наставница, – Давайте проверять.

– Мы же не успели! – начала было Нисси, но сразу заткнулась, получив в ответ ласковый взгляд голодного тигра.

Все пригорюнились, а я невозмутимо налила в колбу кристально прозрачное зелье и выставила на проверочный стол, заработав одобрительную улыбку преподавательницы.

Это вам не у пухлой Миолы крылышками махать, это зельеварение! Здесь все серьезно!

Глава 2

В комнату я приползла уставшая, измученная, опустошенная.

После зельеварения пришлось отсидеть две пары на самом скучном предмете в Академии. «Механика выявления скрытых желаний». Спецкурс для фей. Чтобы мы могли распознавать искренние желания, проводить расчеты и строить схемы их воплощения в жизнь. Это даже звучит нудно! В добавок лекции вел сухонький старикашка – профессор Модест, способный три часа подряд говорить на одном уровне громкости и без единой интонации.

Для меня посещение этого предмета сводилось к одному – не заснуть, ну и второстепенным целям – не зевать, не терять осмысленного взгляда, и не растекаться по парте. Задача, я вам скажу не из легких, поэтому каждый раз выползала из его аудитории, завешенной схемами и графиками, словно чумной зомби, бродящий по подземельям Академии.

– Привет, – Хесса встретила меня рассеянным кивком и снова уткнулась в книгу по черным ритуалам.

Так сложилось, что я единственная фея во всей Академии, проживающая в одной комнате с ведьмой. Когда поступали на первый курс, никто из феечек не захотел со мной жить, в результате меня поселили с Хессой. Вот так мы с ней и подружились.

– Как прошел день? – поинтересовалась у нее, бросив рюкзак на стул и с удовольствием опускаясь на кровать.

– Как обычно, – пожала плечами подруга, перелистывая страницу, – с последней пары сбежала.

Хесса была знатной прогульщицей и при этом училась на отлично.

В отличие от меня, которой приходилось часами зубрить фейские лекции, она хватала ведьмовскую науку на лету.

– А ты как?

– Так себе.

Тут живот громко и весьма выразительно заурчал, как бы намекая, чтобы неплохо бы его чем-нибудь наполнить.

– Опять не обедала? – посмотрела с укором ведьма. – все монеты копишь?

– Просто не успела. Забыла палочку у Миолы и пришлось возвращаться. Весь перерыв на это потратила.

– Как там поживает злобный колобок? – поинтересовалась Хессаль, имея ввиду мою кураторшу.

– Не спрашивай, – горько усмехнулась я, опускаясь на подушки, – лютовала с самого утра. Навесила мне за вчерашний прокол целых пятьдесят шабов! Представляешь? Пятьдесят!

– Ого, – она округлила глаза, – а нам Кьянти всего по десятке влепила.

– Что??? – я аж на кровати подскочила от такой несправедливости, – всего десять?

– Да. За то, что плохо настроили ведьмовское зеркало и попались.

– Это не честно, – я со стоном уткнулась носом обратно в подушку, – вам по десять, а мне пятьдесят. Ну как так-то? Где справедливость.

– Я всегда говорила, что преподы у фей – самые настоящие зверюги, – рассмеялась подруга.

– И не говори-ка, – просипела сердито, – Злобные, толстые, с дурацкими крыльями и не менее дурацкими палками!

– Вит, заканчивала бы ты над собой издеваться и переходила бы к нам на ведьминский факультет, и дело с концом. В тебе же от ведьмы больше, чем от феи.

– Это ты маме моей скажи, – невесело усмехнулась, – если еще и я к ведьмам переметнусь, она совсем расстроится. Ради нее должна выучиться

– Ну, что я могу сказать, – развела руками Хесса, – тогда терпи.

Терплю. Деваться-то не куда. Маму расстраивать нельзя, а то она как рассердится, как устроит дома погром, такой что придётся нам всем, вместе с грозным батей ведьмаком отсиживаться в погребе. Иначе маменька так нафеячит, что мало не покажется.

– Сколько там до ужина осталось? – поинтересовалась у Хессы, когда желудок снова издал жалостливую трель.

– Еще час.

Я вздохнула, достала учебники и стала готовить домашнее задание, в надежде, что так время пройдет быстрее.

В этот миг под моей кроватью что-то заскреблось, зашелестело, загремело.

– Это что такое? – подскочив, с опаской заглянула под кровать, но там стояли всякие коробки, мешки с ненужным добром, поэтому ничего не рассмотрела. Шелест снова повторился.

– Ты еще спрашиваешь?! Кто притащил в комнату кусок упыря?