– Несмотря на то, что Тоня вчера любезно прислала чек, я подумала, что мне будет спокойнее, если я куплю новое белье, – как ни в чем не бывало поясняет она. – И видишь, как удачно сложилось! Вот это, кстати, твое. – Она вручает мне аккуратно сложенную черную простыню и подушку, на которых я провел прошлую ночь. – Понимаю, что было бы вежливо предложить тебе помочь застелить диван, но, честно говоря, я чертовски устала.

После этих слов она театрально зевает и захлопывает дверь. Она. Мать. Ее. Захлопывает. Дверь! В мою спальню.

Заношу кулак, чтобы начать неистово тарабанить этой лисице, захватившей мою «лубяную избушку», когда дверь снова открывается и она мило воркует:

– Ты не одолжишь мне футболку? Мои вещи, как ты понимаешь, остались в той квартире.

– Не одолжу! – рявкаю я. Мне кажется, еще чуть-чуть – и огнем дышать начну от такой наглости. У нее, вообще, совесть есть?

– Ну ладно, – томно вздыхает она, – придется спать голой. Хорошо, что замок на двери есть.

И пока я прихожу в себя после ее слов, она снова захлопывает дверь.

Скрежет прокручиваемого замка оглушает меня и снова вгоняет в ступор. Я еще какое-то время стою под дверью и пытаюсь понять, что произошло. Нет, то, что меня кинули, я, конечно, понял, но как… Как за какие-то полчаса Заноза умудрилась усложнить мою жизнь настолько? Ощущаю себя полным дебилом, который повелся на такую провокацию.

Уверен, если бы думал головой, сразу почуял бы подвох, но думал я, к сожалению, другим местом. Тем самым, которое еще полночи не даст мне нормально поспать.

Самое обидно, что я даже злиться на нее нормально не могу. Утром сам почти так же ее провел и забрал ключи. Что ж, один-один, Стерва. Но мы ведь оба понимаем, что это только начало…

Глава 13. Катерина

Утром я с трудом разлепляю веки, потому что с вечера трусливо поставила будильник на час раньше. Было очень некомфортно засыпать, не приняв перед этим душ, но я элементарно боялась покинуть спальню. Мне казалось, что стоит мне оставить хитростью занятую комнату, как Вяземский непременно займет ее.

Причем сама не знаю, чего боялась больше: того, что он отправит меня спать на диван, или того, что предложит разделить с ним кровать. Я прекрасно понимала, что, решив подразнить его «новым бельем», ступала на тонкую грань, но удержаться просто не могла. Это выше моих сил. Дергать тигра за усы оказалось гораздо увлекательнее, чем я предполагала.

Тем более после того, как утром он использовал свои лапищи и легкий петтинг в качестве отвлекающего маневра и выкрал у меня ключи от машины, совесть меня совсем не мучает.

Стараясь двигаться бесшумно, я выхожу из комнаты и на носочках пробираюсь в сторону ванной. Впрочем, можно уже не таиться: даже если он сейчас рванет в спальню, это уже не будет иметь значения. Вторую ночь я уж точно не собираюсь проводить в его квартире. Так что пусть занимает комнату, даже белье с сердечками может себе оставить в качестве трофея. Мне не жалко.

Погруженная в эти мысли, я тяну дверь ванной на себя и так и замираю на пороге.

Гребаный извращенец, он о замках что-то слышал?

Открываю рот, чтобы громко крикнуть что-то презрительное и убежать обратно в спальню, но не могу… Ни кричать, ни даже пошевелиться.

Матовое стекло душевой кабинки уже успело запотеть от пара, но это не мешает мне пялиться на расплывчатый мужской силуэт. Обнаженный мужской силуэт.

Я слышу, как струи воды с шумом ударяются о кафель, и отчетливо представляю Демида в этот момент. Если учесть, что вчера я уже имела счастье лицезреть его тело в полотенце, то сейчас моей фантазии остается дорисовать лишь пару мелких деталей… Ну ладно, совсем не мелких, конечно.

Вслух я в этом, разумеется, ни за что не признаюсь, но в моих фантазиях Вяземский оснащен очень даже неплохо.

«В фантазиях?» – моментально обрываю себя. Ты это сейчас серьезно?

Я даже закатываю глаза, чтобы внутренняя стерва взяла верх над похотливой фантазеркой, но в этот момент вода попадает на стеклянные дверцы душевой кабинки и моментально смывает мнимую «броню» из пара.

Словно в трансе, мой взгляд скользит с широких плеч ниже по спине и замирает на его заднице. Да, в этом я не ошиблась. Вяземский явно не пропускает «день ягодиц» в зале. Впрочем, как и день спины, ног и вообще всего. Ну явно же не бегом он себе такое богатство накачал.

Успеваю подумать, что тоже неплохо бы записаться в местный спортзал или хотя бы просто дома на полу вспомнить пару асан из йоги, когда тело, которое я мысленно записала в музейные экспонаты и главные конкуренты Аполлона, начинает разворачиваться.

Ох, лучше бы он все-таки оказался неподвижной статуей. Тогда мне бы не пришлось, краснея с головы до ног, мчаться прочь из ванной комнаты. На всей скорости влетаю в дверной косяк, но даже это меня не останавливает. Как есть, во вчерашней рубашке практически на голое тело, я хватаю в прихожей свою сумочку, выбегаю из квартиры и ланью несусь на третий этаж. Трусы у меня не красные, поэтому искренне надеюсь, что даже если Назар до сих пор спит на моем коврике, они не послужат триггером для его воспаленного воображения.

К счастью, проверять мне это не приходится. Коврик, как и лестничная клетка, девственно чисты. На случай, если бдительная соседка не спит, я как можно быстрее отпираю дверь и обессиленно вваливаюсь в квартиру. Хочется, в лучших традициях голливудских фильмов, картинно сползти по стеночке и посидеть так часок-другой, приходя в себя, но я вовремя вспоминаю, что уборка здесь была не самая качественная, а я как-никак в одних трусиках.

К тому времени, как я выхожу из душа, мой телефон разрывается от входящего звонка. Осторожно приближаюсь, опасаясь, что это звонит Вяземский, но вижу на экране имя Алехандро. До меня не сразу доходит, что это Марченко так себя забил в мою телефонную книжку. Но, судя по коду региона, больше некому.

– Привет, – раздается его бодрый голос. Вот уж кто точно не мучился бессонницей полночи, раздумывая о неожиданном «соседстве». – Тебя Демид подвезет или заехать? Мне все равно по дороге.

– Заехать, – судорожно прошу и зачем-то делаю глаза как у котика из «Шрека». Понимаю, что он меня не видит, но в данный момент я настолько благодарна за его предложение, что брови сами выгибаются «домиком».

Пользуясь тем, что Саша дает мне целых сорок минут на сборы, я наконец нормально привожу себя в порядок. Делаю укладку, наношу макияж с эффектом «без макияжа» и не спеша натягиваю чулки и новый деловой костюм.

Когда мы заходим в приемную, меня ждут сразу два сюрприза: во-первых, Демида все еще нет на рабочем месте, а во-вторых – в центре стоит окруженный сотрудниками Коля.

– Ты все-таки не послушал меня, – вздыхаю, даже не пытаясь изобразить, что рада его видеть.

– Все будет путем, Катюш, – улыбается он. – Ты здесь, а значит, завод в надежных руках. Вижу, ты уже познакомилась с Саньком.

Николай кивает своему другу и бесцеремонно спрашивает:

– Ну как тебе моя Катерина? Я же говорил, что девочка просто огонь! Профи в своей области!

– Огонь, огонь, – словно болванчик кивает Марченко, и я радуюсь, что на мне надета не вчерашняя одежда. Если учесть, что накануне я уехала с Марченко, а сегодня он же меня и привез, не хватало еще, чтобы сотрудники подумали, будто мы ночевали вместе. Впрочем, очень скоро я понимаю, что зря переживала…

В приемную входит Вяземский и, поздоровавшись с присутствующими, обращается ко мне с крайне глумливой улыбкой:

– Ты с утра так спешила на работу, что даже одежду свою забыла в моей спальне.

И пока все по очереди переводят взгляд с его лица на мое, в меня летят моя юбка и чулки.

Чувствую себя героиней дешевой голливудской мелодрамы. Пара десятков глаз прикована сейчас ко мне и вороху одежды в моих руках. На долю секунды в голове мелькает мысль, что можно соврать, что вещи не мои, но, во-первых, все видели их вчера на мне, а во-вторых, Вяземский явно не позволит мне так легко отделаться.

– Да ладно, блд, – разочарованно протягивает Коля. Из его уст это звучит практически как знаменитое: «И ты, Брут?»

– Это не то, о чем ты подумал, – начинаю оправдываться, но, судя по взглядам, лишь усугубляю ситуацию. Это меня еще больше злит, и я гневно выплевываю: – По-твоему, мне нужно было улечься спать с Назаром?

Демид прыскает от смеха, но, кажется, кроме меня, этого никто не замечает: все взгляды по-прежнему направлены на меня. Меня же уже несет:

– Нечего таскать по корпоративным квартирам всяких девиц с ревнивыми мужьями в анамнезе!

Только выпалив эту фразу, осознаю, что наш разговор все больше походит на сцену ревности, поэтому делаю глубокий вдох и уже спокойнее добавляю:

– Это долгая история, и несмотря на то, что тебя она не касается, я могу все объяснить.

– Погодите, – встревает Марченко. – Это как-то связано с красными стрингами?

– Да! – с благодарностью выпаливаю. Хоть кто-то провел логическую связь между этими событиями.

Правда, облегчение мое длится недолго. Стоит мне посмотреть на лица окружающих, я понимаю, что все сказанное за последние пару минут характеризует меня… скажем так, не с лучшей стороны.

Забытые в квартире Демида вещи, какой-то Назар, с которым я могла бы спать, и вишенкой на торте «красные трусы». Добавить к этому ревностно-разочарованный взгляд моего друга, и налицо – профурсетка, изменившая одному брату с другим. Как в эту картину вписывается Марченко, который увез меня вчера и привез утром, не знаю, но не сомневаюсь, они что-нибудь придумают.

Уверена, Демид счастлив. Но делать его еще счастливее и начинать оправдываться я не собираюсь. С силой сжимаю челюсти и, нацепив на лицо привычную маску холодной стервы, объявляю:

– Вчера я полночи изучала соцсети местной благотворительной организации, – делаю особый акцент на «полночи», чтобы хоть как-то перенаправить их мысли с моего пребывания в квартире Вяземского в нужное русло.

– Сердце планеты? – уточняет одна из девушек. Кажется, вчера мне ее представили как спеца по продажам. – Я подписана на них везде, даже деньги перевожу стабильно на всякие сборы. Честно говоря, до всей этой ситуации с утечкой у них там три калеки сидели в комментах. Но после сенсации несколько блогеров сделали репосты их статей… и понеслось.

– Да, я тоже заметила, что такая активность лишь на постах, связанных с заводом, – улыбаюсь, радуясь, что у нас сошлись мысли. – Сейчас у них висит важный опрос.

– Я видела, – грустно кивает девушка, – типа сколько нашему городу понадобится времени, чтобы восстановилась экология после утечки.

– Именно, – подхватываю. – Поэтому нужно, чтобы каждый зашел в их группу и проголосовал за второй вариант «Скоро мы об этом не вспомним».

– Я не могу, – трагично произносит Алехандро. – Они меня забанили.

– Господи, что такого надо было сделать, чтобы экоактивисты добавили тебя в черный список?

– Наверняка, дикпики им слал, – усмехается Демид.

– А если учесть, что они там все поголовно веганы, небось подумали, что этот гребаный мясоед им шлет сосиски, чтобы подразнить, – поддакивает Коля.

Фыркаю от убогого семейного чувства юмора и выжидающе смотрю на Сашу.

– У них просто чувства юмора нет, – оправдывается он. – Они там вечно топят за то, чтобы искоренить потреблядство. Ну, типа чтобы люди не покупали кучу ненужных шмоток, а ходили в одном и том же. Пару месяцев назад они создали опрос, мол, что вы делаете с рваными носками: сразу выбрасываете или штопаете, чтобы продлить жизнь изделию? А я в комментариях спросил, почему нет третьего варианта: хожу в рваных?

– И за это они тебя заблокировали? – удивляюсь я.

– Я ж говорю, чувства юмора у них нет.