– Странно… за столько лет, что здесь живу, слышу подобное впервые, – на минуту погрузившись в свои мысли, парень мотнул головой и воззрился на меня. – Какой у тебя дар, кроме тяги к вину?

Не выдержав, я закатил глаза и цокнул, не оценив шутки. Демон пытался разрядить обстановку.

– На каком моменте я должен был засмеяться, смазливый шутник? – Алкоголь явно развязал мой язык. Но, как ни странно, я не чувствовал от незнакомца опасности, скорее интерес, который вызвал в его душе своим внезапным появлением.

– Считаешь мою мордашку смазливой?

– Ты не улавливаешь главного посыла.

Спаситель несколько минут смотрел на меня, нахмурив брови, после чего залился грубым гортанным смехом. Его веселье разрасталось, пока он, пошатнувшись в кресле, чуть не рухнул с ним на пол, но в последний момент удержал равновесие. Проведя тыльной стороной по лицу, вытирая слезы, парень усмехнулся сквозь угасающий смех и протянул мне руку.

– Мулцибе́р.

Я с недоверием посмотрел на массивную лапищу, сплошь покрытую сеточкой шрамов, но все-таки протянул свою для рукопожатия.

– Клерс.

– Так какой у тебя дар, Клерс?

– Я умею делать заслонки в разуме, не позволяя чужой магии проникать в сознание. Успел обучить этому нескольких сатиров.

Мулцибе́р расплылся в довольной улыбке.

– Ну надо же. Научишь меня? – Чуть подавшись вперед, Мулцибе́р оперся локтями о колени, постукивая ногой от нетерпения.

– Выдержишь?

– Обижаешь.

– Тогда договорились. И да, я не потерплю отлыниваний.

Мулцибе́р в шутливом жесте приложил руку к виску. Встав с кресла, он направился к выходу из комнаты. Лишь когда парень почти закрыл за собой дверь с обратной стороны, я тихо произнес:

– Спасибо.

Мулцибе́р на мгновение замер. Кивнув, он тихо прикрыл за собой дверь. Выдохнув, я лег на кровать и крепко заснул, проспав до самого вечера, тихо вскрикивая во сне от кошмаров, которые будут преследовать меня не один год.

* * *

Прошел месяц со дня нашего знакомства с Мулцибе́ром. Почти каждый вечер мы проводили в библиотеке, где искали все необходимые материалы по созданию барьера в разуме. Демон быстро усваивал теорию, но с практикой все оказалось намного хуже.

У нас было одно-единственное занятие, на котором я понял, что его разум не готов к подобной встряске. Аура Мулцибе́ра, вся в разломах и трещинах, представляла собой лакомый кусок для любой твари, любящей кормиться страхами других. Мы решили выбрать иную тактику: найти сведения, необходимые для воссоединения и возрождения изуродованных участков, и залатать изломленную душу, пока это было возможно.

Чем больше я проводил времени с демоном, тем сильнее к нему привязывался. Несмотря на столь юный возраст, Мулцибе́р был силен, физически развит и прекрасно осознавал, какое впечатление оказывает на окружающих. Девушки желали его, в то время как мужчины, старики и дети побаивались и обходили стороной. Демон изучал их слабые стороны, пороки, желания, используя себе во благо. Если верить слугам, то Мулцибе́р заставил советника по политическим делам, который изредка заезжал в наши края в края за налогами, снизить размер выплат. Это был оборотень, достаточно молодой по принятым меркам, не больше двадцати пяти лет, волосы цвета спелого каштана, чуть искривленный нос, шрам, слева рассекающий губу, и медового оттенка глаза. Демон несколько минут наблюдал за советником, который метался из угла в угол, пытаясь скрыться от взгляда дьявола. Чем больше советник терзался изнутри, тем шире становилась улыбка Мулцибе́ра. Демон, нагнав оборотня, прошептал ему на ухо одно слово, после которого оборотень побледнел, словно увидел саму смерть, схватил все документы и скрылся, пообещав снизить налоги вдвое.

На других континентах давно отменили подобного рода выплаты, но так как Пранта была без контроля Высшего, то власть к рукам прибрали оборотни, проживающие в У́нсахе – столице континента. Все налоги, если верить их словам, они направляли на укрепление границ и взращивание новых существ и растений, которые могли бы принести славу. Но многие догадывались, что все собранные средства спускались на женщин и питейные заведения, которых было множество на Пранте.

Алке́ста и Велис, временно управляющие континентом, реагировали каждый раз на просьбы жителей одной фразой: «Как только они изберут Высшего, тогда он сможет решить судьбу сбора налогов и советников, которые самовольничали». Эту позицию не смогло изменить даже восстание.

На протяжении недели после смерти отца меня каждую ночь преследовали кошмары, перерастающие в неконтролируемый страх, сжимающий сердце словно оковы. Я просыпался в холодном поту, глубоко дышал, пытаясь унять бьющееся в бешеном ритме сердце. Но каждый раз чья-то тень ускользала из комнаты, когда я открывал глаза и рвано глотал воздух. Поначалу я ее боялся, но со временем понял, что это Мулцибе́р посещал мою комнату, стараясь помочь и забрать весь страх, таящийся в душе.

На восьмой день я встретил его в столовой. Он сидел во главе стола, держа в руках какой-то исписанный тонкий лист бумаги. Темные круги под глазами, ярко выраженные вены на запястьях и руках пульсировали от потраченной магии. Все негативные эмоции, которые демон забирал себе, становились для него ядом. Истинная сущность противилась этому, желая заполучить наслаждение, утолить похоть, скрытые пороки, подпитывая этим собственную магию. По левую сторону от него сидел дымчатый вурдалак, который при виде меня низко зарычал и клацнул пастью.

– Тише, мальчик, тише.

Процокав мимо него, я залез на стул по левую руку от парня и принялся разливать чай.

– Доброе утро.

– Угу.

– Я хотел бы сказать спасибо. Больше не понадобится твоя помощь. Мне уже лучше.

Мулцибе́р даже не поднял взгляд, проигнорировав мою благодарность.

– Прекрасная погода, не правда ли?

– Угу.

– Говорят, ты редкостный кретин. Это правда?

– Угу… что?

Мулцибе́р удивленно выгнул бровь, медленно опустил бумагу на стол и откинулся на спинку стула. Кулаки его начали сжиматься и разжиматься, с кончиков пальцев слетали искры магии.

– А то. Невежливо игнорировать благодарность. – С непроницаемым лицом я разлил чай по чашкам и схватил кусок буженины, с которой стекал сок и пахло дымом и пряными травами. – Будешь? По взгляду вижу, что ты голодный, как вурдалак.

Мулцибе́р чуть склонил голову набок, изогнув уголок рта в ухмылке, показывая белоснежные клыки. Я заметил, что его обнаженная грудь покрыта царапинами. Судя по всему, ночью на него напали. Пару раз. Девушка с очень длинными когтями.

– Как спалось? – между делом спросил я.

– Ты снова кричал ночью, – парировал демон.

Я встретился взглядом с Мулцибе́ром, который подпер подбородок указательным пальцем. Лицо – непроницаемая маска, не выражающая ни единой эмоции. Простая констатация факта, так легко сорвавшаяся с его дьявольского языка: «Ты снова кричал ночью». В ответ я лишь пожал плечами и вонзился зубами в сочную буженину.

– И фто?

– Это ненормально. – Демон отпил пару глотков из чашки и выпрямился, сложив руки на груди и вытянув вперед длинные ноги, задевая ножку стола. – Я могу помочь.

– Последний раз, когда ты хотел мне помочь, сам чуть не умер. Так что нет, спасибо, откажусь. Меня и здесь неплохо кормят. Хочешь умереть – перепиши на меня дом, чтобы я не скитался от двора ко двору и не веселил советников из столицы своим пьяным видом.

Я вспомнил, как несколько дней назад Мулцибе́р почти что вполз в столовую. По его лицу, рукам, телу струились темные тени, изогнутые в виде змей, отравляющие все естество. Если бы не Джойс, которая подбежала к демону и начала его подпитывать своими эмоциями, то он умер бы у меня на руках. Все его тело трясло, пересохшие губы искали воду. Лишь в тот момент я понял, что мой страх вновь остаться в одиночестве на растерзание тому существу, что напало на нас с отцом в лесу, был несоизмерим с теми эмоциями, которые я испытывал, находясь рядом с демоном и джинном. Я решил, что, несмотря ни на что, должен искоренить его, словно прогнивший сорняк. Тяжело, но справлюсь.

Вместо недоумения на лице Мулцибе́ра дернулись уголки губ, после чего он залился смехом. Наблюдая за тем, как демон безуспешно пытается успокоиться, я сам начал хихикать, после чего засмеялся в голос. Служанки, проходящие мимо, то уносили пустые тарелки, то сменяли на новые, до краев наполненные едой, и кидали на нас косые взгляды. Но нам было все равно.

Я, икнув, втянул воздух и воззрился на Мулцибе́ра. Треснутая аура, сплошь покрытая сеткой шрамов, немного затянулась. На месте уродств возникали сотканные из магии небольшие рубцы, образуя подобие алых подтеков. Демон со смесью страха и недоумения развернулся и принялся глазами искать то, что ему было неподвластно увидеть. Обыскав взглядом столовую, он повернулся ко мне и пожал плечами, задавая безмолвный вопрос. Я расплылся в широкой улыбке и почесал подбородок.

– К черту книги. Я знаю, как тебе помочь.

* * *

Я начал тренировать Мулцибе́ра блокировать разум от вторжения чужой магии. Своей силой, проникавшей подобно ужу в сознание демона, пытался сломать заслон, оберегающий воспоминания о прошлой жизни. Если в предыдущие разы это получалось за считаные секунды, то сейчас требовалось гораздо больше времени. И дело не в том, что моя магия слабла, нет, – Мулцибе́р научился контролировать свои эмоции и отрезать воспоминания прошлого. Он оберегал их как зеницу ока, поэтому так рьяно защищал.

Я отбросил ненужные методички и учебники, заменив их на эмоции. Чем больше радовался демон, тем менее заметными становились его шрамы на душе, рубцы которых зарастали так же быстро, как и появлялись. Мулцибе́р не видел всего, что наблюдал я, поэтому просто доверился мне и методам, которые я предлагал.

Но сейчас мы оба были истощены – демон, удерживающий заслон в разуме на протяжении нескольких часов, лежал в углу комнаты, раскинув руки и ноги подобно морской звезде. Я, пытающийся пробить брешь, сидел, вытянув копыта вперед и потягивая вино из кубка.

– У меня сейчас вытекут мозги. – Парень, постанывая, привстал и на четвереньках пополз ко мне.

– Я тебя умоляю, было бы чему вытекать. Не льсти себе.

– Ты просто невыносим. – Мулцибе́р поднялся, подполз ко мне и выхватил кубок. Одним глотком он осушил его и вытер рот тыльной стороной ладони.

– В этом моя особенность. Каждый по-своему уникален.

– Твоя взяла.

Мулцибе́р резко замолчал и прикрыл глаза, нахмурившись. В комнате стоял сумрак, лишь лунный свет касался пола. Два стула, у которых от времени начала облезать краска, небольшой стол – одна ножка валялась оторванная в углу. Изодранные в клочья разноцветные клочки бумаги, свисающие лоскутами со стен.

Первая комната Мулцибе́ра. Демон рассказал мне: что, когда его только отослали сюда, он всю ночь проревел, рвал и ломал все, что попадалось под руку. Каждый вымещает свою боль и ненависть по-своему. Как он умудрился никого не прикончить – загадка. Именно поэтому Мулцибе́р настоял, чтобы мы использовали для уроков именно эту комнату: горечь прошлого и разочарование в близких по крови должны усилить тренировки.

Мальчишка, от которого избавились как от неугодного.

С каждым днем характер демона закалялся, словно сталь, испуг и внутренняя борьба, что читались в его взгляде, сменились уверенностью и осознанием своего превосходства.

– Я тут вспомнил одну легенду, – кадык Мулцибе́ра дернулся, когда он сглотнул. Глаза демон не разомкнул, лишь постукивал указательным пальцем правой руки по кубку.

– Жажду подробностей, мой повелитель.

В ответ демон лишь усмехнулся.