– Воистину, эти арт-палки талантливая работа одного ученого из Небесной столицы. Уважаемый господин Цзю, он же старший магистр Палаты артефакторов, что способен взмахом топора порождать ветер, – добавила тетушка, встав рядом. – В скором будущем каждый сможет себе такие позволить, как и когда-то арт-веера. Но давайте уже поднимемся.

В коридоре второго этажа их встретил один из хозяев чайной с двумя служанками. Заметив госпожу Лу, он стал причитать о том, какая великая честь для его маленькой чайной и постоялого двора иметь такого гостя, что благодаря ей он может использовать лучшие артефакты во всей империи и знатно сэкономить на труде обычных смертных. Она не придавала значения его заискиваниям, но сказала, что принимает благодарность. Он хотел предложить поднос с фруктами, но она отказалась, потом предложил кувшин лучшего вина, но и тут она отказалась. Явно не желая слушать их беседу, Гоу Ичэн потянул Ли Лань к одной из дверей с номером восемь.

Комната оказалась маленькая, но резная деревянная мебель с рисунками взлетающих птиц придавала ей оттенок роскоши. Вскоре появилась и тетушка Лу, но кто-то тут же нарушил их покой.

Стук. Стук. Стук.

С каждым мгновением удары по дверям становились все настойчивее.

Тетушка Лу бросила строгий взгляд на племянника, будто говоря, чтобы он затаился. Он кивнул, положил руки на плечи Ли Лань и прижал ее к стене у двери. Его дыхание снова овеяло ее шею, заставив ощутить запах дымчатого ветивера. Тетушка не заметила их покрасневшие лица, а просто открыла.

– Это городская стража! – прозвучал грубый мужской голос из коридора.

– Да, да, да. В чем же дело, благородный господин страж? Как вас зовут? Что же заставило вас посетить мою комнату в столь поздний час? Будьте любезны, представьтесь, пожалуйста, – ответила тетушка Лу с веселыми нотками в голосе.

– Сержант Чи из городской стражи, отряд Ноль Один Ноль А, города Энь, провинции Дун. Кажется, ничего не забыл…

– А вы что-то забыли, господин Чи? – спросила она с издевкой.

– Вы знаете этот артефакт? Его имя Малыш Бамбук, странное имя для такого пушистого зверя…

– Этот пушистый зверь – лис. Гомункул, разумное существо и достижение Палаты артефакторов. И что еще вы хотите сказать, господин Чи?

– У этого лиса печать на лапках, что связана с фамильным именем Лу из двадцатого поколения. А вы удивительным образом единственный человек в этом городе с таким именем, записанный в книге городского магистрата о чужеземцах.

– Ну, да. Малыш Бамбук! Спасибо, что вы его нашли. У него глупая привычка убегать куда-то и попадать в неприятности, прямо как у моего сына, который занимался его созданием. А еще он любит фрукты, запеченные в тесте.

– Ваш сын?

– Этот лис. Спасибо вам за помощь человеку из Небесной столицы. У меня есть печать младшего магистра Палаты артефакторов, знаете ли. Будет странно, если вы останетесь здесь надолго.

– С этим пушистым зверем были два подозрительных лица. Вы знаете что-нибудь об этом?

– Не знаю, господин Чи.

За этими словами последовала долгая пауза, словно они пытались раскусить друг друга. Ли Лань подумала, что этот страж просто не знает, с кем имеет дело.

– Это все, что вы хотели спросить, господин Чи?

– Да. В таком случае, уважаемая госпожа Лу, городская стража желает вам хорошего пребывания в провинции Дун. Но просит не нарушать наши законы, такие как комендантский час, в том числе просит об этом и ваших артефактных зверей.

– Что вы успели натворить? – прозвучал ее голос, когда в комнате наступила полная тишина.

– Ничего плохого, тетушка Лу, – ответил Гоу Ичэн, но его уши стыдливо покраснели.

Малыш Бамбук спрыгнул вниз и принялся кружить и тереться об юбку Ли Лань. На жемчужных шпильках в волосах тетушки сверкнули блики, когда она наклонилась, чтобы собрать бумаги, упавшие на пол из-за непоседливого зверька.

– Просто в этой провинции комендантский час наступает слишком рано… – пытался оправдаться юноша. – Но я считаю, что его вообще не должно быть.

– Да, ты прав. Для нас, людей из Небесной столицы, это кажется ограничением свобод, но здесь это норма из-за людей с темными повязками. Тебе не стоило вовлекать юную деву в свои авантюры.

– Я бы не смог ей показать то, что хотел! Мы же улетаем завтра! Тетушка Лу, я же…

– Иди в свою комнату и переоденься, я позабочусь об одежде для твоей спутницы.

Оставаться наедине с ней для Ли Лань оказалось ужасно неловко. «Что может быть у нее на уме?» Одежда уже не так липла к телу, но женщина, заметив ее замешательство, строгим голосом произнесла:

– Ты Ли Лань из отмеченной семьи Ли, имеющей дар крови для возвращения в прошлое?

Девушка замерла, потому что лис перестал тереться и, словно почуяв неладное, ускакал в угол комнаты. Эта женщина, если узнавала о чем-то, просто так знание без дела не оставляла. Смена тона в ее голосе, строгость во взгляде говорили о намерении не оставлять и это дело без проверки.

Напряженную тишину, наполнившую расстояние между ними длиной в шесть благоухающих палочек, кажется, можно было разрезать мечом.

Шпилька с жемчужными каплями воткнулась в пол перед Ли Лань, а через мгновение девушке пришлось отпрыгнуть назад, чтобы не опалить кожу жаром.

Глаз человека неподготовленного не смог бы заметить, как госпожа Лу движением, подобным взмаху крыла бабочки, вытащила шпильку из волос, бросив ее под ноги девушки. Годы тренировок заставили ладони сами сделать печать против поджигающего заклинания, но потенциала ци не хватило, чтобы его сдержать, поэтому пришлось увернуться.

Ли Лань выдохнула, посмотрев на правую руку. Ткань на длинном рукаве обгорела, заставив запах жженых ниток наполнить комнату.

– Хорошо, – прозвучал голос госпожи Лу. – Неофициально меня отправили провести проверку некоей Ли Лань, но кто бы мог подумать, что эта девочка окажется подругой моего племянника? Заклинание не вышло идеальным, но его практикуют в начале обучения в имперской армии. Я так полагаю, в будущем ты выбрала службу на нашей стороне. У меня строгое распоряжение не принуждать тебя к сотрудничеству, но прими это послание от имени советника великого Сянь-ди и подумай. С этого дня после моего доклада за тобой будет вестись особая слежка. Одно неверное движение, и твоя жизнь… окажется под ударом меча Светлого пути.

Ее взгляд не был привычно строгим, он был издевательски насмешливым. Ли Лань приняла свиток с письмом из ее рук и поклонилась.

– Мой племянник хотел с тобой поговорить, – продолжала женщина и повернулась к сундуку. – Но я не могу отправить тебя к нему в такой испорченной одежде. Я дам тебе новую. И… не стоит Гоу Ичэну знать о том, что ты от него скрываешь возвращение из будущего.

У Ли Лань не было иного выбора, кроме как промолчать и последовать совету этой женщины.

Глава 8

В комнате Гоу Ичэна пахло специями. У круглого окна стояла гора деревянных тарелок с коричневыми пятнами и палочки на столе, намекая, что кто-то недавно трапезничал. Цветная бумага на окне не давала возможности понять, день на улице или ночь. Стеклянный фонарь на стене разливал оранжевый свет, создавая в маленькой комнате приятный полумрак.

Гоу Ичэн сгреб грязные тарелки, поставив их на пол, а на лакированный стол выложил поднос с рисунком из веточек магнолий и начертанием куплетов Мо Цзинь, известного сказителя прошлого века. На подносе лежали знаменитые в чайной фрукты, запеченные в тесте, в форме разных цветов и зверей, приготовленные на пару рисовые булочки и сахарные пирожные с зернами лотоса, чайник со свежим зеленым чаем и две фарфоровые чашки.

– Эй, сердце, прекрати биться так сильно, – произнес Гоу Ичэн, выдохнув. – Почему она еще не пришла? Надеюсь, тетушка Лу не взболтнула ей чего-нибудь лишнего.

«Рисовые булочки напомнили о нем…»

Сегодня утром Лу Дун, старший сын госпожи Лу, прислал письмо, в котором был уверен, что Гоу Ичэн не получит даже поцелуя в щеку при первой встрече с Ли Лань. Те же слова он произнес при их последней встрече в театре при резиденции семьи Гоу в Небесной столице.

– Лу Дун? – произнес Гоу Ичэн, занимая стул перед сценой, потому что репетиция давно закончилась.

– Да, Рисовая Булочка? – прозвучал его хриплый голос.

Загорелое лицо друга, обрамленное бородкой, озарила улыбка, от которой Гоу Ичэна уже тошнило.

– Рисовая Булочка? Не зови меня так! Я сто раз просил!

– Все равно буду звать так, как захочу. Ты не можешь запретить мне что-то. Не виноват же я в том, что твоя кожа такая бледная, словно рисовые булочки, которые я так терпеть не могу. Тем не менее над тобой весело вот так издеваться. Каждый раз ты одинаково морщишь нос.

– Эй! Пытаешься со мной повздорить или чего? Твоя репетиция закончилось, почему до сих пор здесь сидишь?

– Чтобы ты спросил.

– Ха. Ха. Не смешно.

– Что-то беспокоит твою душу, разве не так, Рисовая Булочка?

– По правде говоря, я хотел с тобой пого… – начал Гоу Ичэн, ощутив волну смущения и раздражения. – Эй, зови меня по имени!

– Не хочу.

– Тогда я ухожу!

– Ты хотел спросить о юной деве, да?

– Это… – опешил Гоу Ичэн. – Сколько… девушек у тебя было?

– Что это за вопрос? Сейчас я свободен.

– Я не спрашивал об этом!

– Так ты серьезно? А я-то думал, это интересно какой-нибудь цветущей душе, которой я пришелся по вкусу. Дай подумать. Сколько всего было отношений? Три… дцать? Не удивляйся. Я просто плыву по течению, и я не лучший пример для подражания. Где-то двадцать из тридцати были короткими, забавными, и я встретил их в путешествии по провинциям нашей империи Цзинь Го.

Лу Дун выглядел счастливым, погрузившись в воспоминания.

– Хорошо, я смогу разобраться со всем сам, – ответил Гоу Ичэн наконец и перевел взгляд на свои руки в серебряных перчатках. – Просто. Это. Просто…

– Так! Почему же ты спрашиваешь?

Щеки начали предательски пылать, стоило ему подумать о своих фантазиях и снах.

– Не то чтобы я не знаю, что делать, – сказал он. – Это просто то, что касается поэзии, в которой любовь описывается чем-то возвышенным. Но порой я не могу ощутить ее такой. Что такое женщина и мужчина? Я много читал об этом в свитках, даже легенду об императоре Яне из клана И и заклинательнице Инь из клана Ши. Все они воспеты в прекрасных куплетах Мо Цзинь…

– Точно, – перебил его Лу Дун, вдруг хлопнув себя ладонью по лбу. – Дело в тех картинках, что кочуют по вашему лагерю. Я слышал, что они популярны для перерисовки, но не все обладают мастерством, чтобы кистью нарисовать правильные позы для человеческих фигур…

– Эй, хватит, – произнес Гоу Ичэн, а лицо его начало сильнее пылать. – Правда в том, что я никогда не был ни с кем.

– Я могу показать тебе больше разнообразных книжек с картинками. Слушай, понять любовь не так просто, как понять сплетение и жар двух тел…

– Лу Дун, я тебя не об этом спрашиваю!

– Хорошо, Ичэн-эр!^[8] И кто тебя волнует? Та девушка из Темных?

– Откуда ты знаешь?!

– Заметил. Я наблюдателен. Слишком наблюдателен. Думаешь, я не изучаю твое поведение все время? Из-за твоей неопытности с той самой, что тебе нравится, будет непросто. Особенно, если ты продолжишь много думать об этом. Когда этот важный человек рядом, ты начинаешь испытывать беспокойство, все слова исчезают, ты боишься сделать неправильное движение в сторону этого человека.

– Она… – Гоу Ичэн сделал вздох, вспомнив, что увидел ее украдкой на торговой площади почти пять дней назад.