Один демон рванулся через все ристалище к Райну, и тот ловко отскочил у него с пути… развернув за спиной величественные оперенные крылья. Поднявшись под купол, Райн распростер их во всю ширь, и под лучами серебристого лунного света красно-черные перья сверкнули пурпурным оттенком.

Стало быть, ночерожденный. Ришанин, конечно. Как же я не догадалась!

Я откатилась в сторону, избежав очередного нападения, но продолжала одним глазом поглядывать на Райна. Я увидела, как он ринулся вниз, как вонзил меч между ребрами демона…

И зверь, несшийся на меня, – тот, которому я даже не успела нанести удар, – вздрогнул.

Все померкло, кроме этого одного-единственного подергивания. Того мелкого сокращения мышц. Мой противник быстро оправился от удара, и мне пришлось поспешно убегать по песку, но в уме я снова и снова проигрывала этот момент.

Нет, я ничего не придумала. Демон вздрогнул, и именно в том месте, куда Райн ударил второго.

Я подумала об ужасе на лице кроверожденного вампира, из которого демон пил кровь. О красном отблеске, который покрывал сейчас их тела, о дымке, о странном жгущем ощущении у меня на коже…

Мысль потрясла меня.

Это была магия крови. Да, неуклюжая и грубая, но все же магия крови. И если демоны используют дар, принадлежащий исключительно вампирам Дома Крови…

Я вонзила меч в руку монстра, который тянулся ко мне, и от дикого крика боли с новой силой почувствовала ужас. Матерь, этот крик прозвучал почти как… как голос.

Это были не просто демоны. Это демоны, которые когда-то были вампирами – проклятыми кроверожденными вампирами.

Думай, Орайя.

Трансфигурация. Я знала, что проклятие превращает кроверожденных вампиров в их последние дни в нечто ужасное, но не в такое. Значит, эти монстры были как-то изменены. Созданы. Связаны друг с другом каким-то образом? В доли секунд, которые выдавались между уклонениями и ударами, я наблюдала их движения – их взаимодействия.

Стая. Они двигались вместе, словно связанные. И вероятно, это означало, что там есть вожак. Сердце в самой середине гнилой плоти. Если это были преображенные вампиры, то, может, один был прототипом, а остальные – его копиями.

– Еще раз давай! – крикнула я Райну, который снова поднялся в воздух.

Райн недоуменно склонил голову. Мои слова поглотил шум толпы.

Я ткнула пальцем в демона, затем похлопала себя по лбу – по тому месту, где у демона между глазами была белая отметина: «Вот туда, идиот!»

Не знаю, понял ли он то, что я пыталась ему сказать, и захочет ли помочь, если понял.

Я ринулась напролом через стаю, все поставив на свое предположение. Если я ошибалась, то мне здесь не уцелеть. Пробиться в середину стаи было трудно – вырваться оттуда будет невозможно. Я наносила своими отравленными мечами один удар за другим, заставляя демонов пошатнуться, но не успевала делать так, чтобы они падали. Точность. Быстрота.

Красная дымка, которая с каждой новой жертвой становилась гуще, жгла мне кожу. Тела извивались, сливались, сплетались, маслянисто-серое с маслянисто-серым, но я не сводила глаз с мишени, боясь даже моргать…

Моя жертва испустила омерзительный вопль, беспорядочно размахивая руками. Черная кровь разбрызгалась мне по лицу, когда мощный меч вошел демону в бок. Тело Райна дрожало от напряжения, он заколол зверя, с трудом увернувшись от его хвоста и когтей. Сквозь хаос и красный дым Райн встретился со мной взглядом – и кивнул.

Сама не могу поверить, что эти слова мелькнули у меня в голове, но я подумала: «Да благословит его Ниаксия».

Если этот демон когда-то был вампиром, это означало, что нам нужно его сердце. А это, в свою очередь, означало, что мне нужно забраться под него. Я рухнула на колени, приготовила меч и…

Бедро взорвалось болью.

В глазах у меня помутилось. В ушах раздался щелчок, и вопли толпы и демонов угасли, превратившись в далекий гул.

Я не поняла, что рухнула наземь, пока не увидела, что хватаю руками грязь. Я осмотрела себя. Из бедра торчала стрела.

«Вот дерьмо», – успела подумать я за секунду до того, как на меня обрушились все демоны.

Глава десятая

Я не могла пошевелиться. Только остервенело колола, попадая то куда-то в мясо, то куда-то в кость, то куда-то в глаз. Ничего не видела, кроме извивающейся массы серой плоти. Моя жалкая магия вспыхивала на кончиках пальцев бесполезными обрывками сине-белого света. Кровь, кровь, кровь лилась на меня дождем. В колотящихся телах демонов образовался просвет, такой, что через завесу ядовитого красного дыма я мельком увидела над собой небо – проблеск луны, дразнящей меня из-за стекла.

Потом все заслонили могучие расправленные крылья. Резко очерченные светом луны и фонарей, перья были насыщенных, глубоких оттенков красного и пурпурного.

Время поползло медленно-медленно, когда Райн воткнул меч в навалившегося на меня демона. Чудовище зашипело и забилось. На щеке содрало кожу: я едва увернулась от мелькавших когтей.

Я ничего не слышала, но увидела, как шевелятся губы Райна, – увидела, как они сложили слово: «Режь!»

Теряя сознание, я собрала последние силы и вогнала меч демону в сердце.

«Дави сильнее, змейка!» – прошептал мне в ухо голос Винсента.

Мир умолк. Капавшая дождем кровь превратилась в водопад. Я давила, давила, пока мои руки не оказались рядом с раной и я не почувствовала под костяшками скользкую плоть демона.

Мне предстояло умереть. Я думала, что до этого может дойти. Но оказалось все по-другому. Когда голова демона опустилась, когда его помутневшие глаза встретились с моими, я знала, что нас объединяет: ужас перед тем, что мы смертны.

Если это не был ключ к победе, то плохи мои дела. Совсем. Я загнана в ад вместе с этим существом. Одно мгновение и целую вечность мы с демоном вместе балансировали в этом танце на узком лезвии смерти.

А потом, внезапно освободившись от этого веса, я лихорадочно вдохнула воздух ртом.

С неровным ревом Райн спихнул с меня демона, схватив его за горло и швырнув на пропитанный кровью песок. Вопли толпы стали оглушительными. Я не могла восстановить дыхание. Не могла пошевелиться. Боль парализовала меня.

Я съежилась, ожидая, что на меня набросится следующий демон. Шли секунды. Ничего не происходило. Вместо этого Райн встал надо мной, положив одну руку на бедро и убрав крылья, но не опустив меч, с которого капала кровь. У него зашевелились губы, но я не расслышала слов.

– Что? – попыталась переспросить я.

Он наклонился ближе, скривив рот в ухмылке:

– Я сказал: «Хорошая была мысль!»

Райн протянул мне руку, но я откатилась в сторону и рывком встала на ноги. И получила взрыв боли в бедре.

Демоны лежали на земле неподвижными оболочками, как мешки мяса без костей. Четверо из нас, семерых, остались в живых. Мы смотрели друг на друга, не опуская мечей. Я пыталась удержать свои скользкие, спутанные от боли и яда мысли.

Мы уже победили? Или нам еще надо поубивать друг друга?

Хиаж – тот урод, который меня подстрелил, – внимательно смотрел на землю. Не на трупы, а на линии тени, которые вели нас к краю выгородки. Там появилась арка. За ней виднелись холодные, безмолвные залы Лунного дворца, издевательски контрастируя с кровавым хаосом ристалища.

И все. Видимо, никакого другого празднования победы для нас не предусмотрено.

Киретта и оставшийся хиаж замешкались лишь на мгновение и, прихрамывая, направились к двери, желая уйти, пока живы. Но я не сдвинулась с места. Не хотелось этого показывать, но я не была уверена, что вообще могу идти.

Я оглянулась через плечо. Впервые с момента прибытия осознала, что вокруг – трибуны, с которых на нас смотрят орущие зрители. Они были так далеко и высоко, что отдельные лица сливались с толпой. Но все равно я внезапно почувствовала, что ищу глазами Винсента.

Райн тоже шевелился. Он смотрел влево, на выгородку рядом с нашей, чьи обитатели еще были заняты жестокой схваткой – и в их числе Ибрихим, который, что поразительно, был еще жив и сражался. Едва заметная морщинка пересекла лоб Райна выражением, смутно напоминавшим тревогу, и я поняла почему, когда проследила за его взглядом, обращенным на его подругу. Она носилась с хаотичной грациозностью бабочки и разила…

У меня поднялись брови.

Она разила огнем! Не белой, темной силой Ночного огня, еще одним даром ночерожденных. Нет, то был именно огонь!

Я в изумлении приоткрыла рот. Магия огня была привилегией Атроксуса, бога солнца, – члена Белого пантеона. Я никогда не видела, чтобы вампир применял магию, не порожденную темными искусствами Ниаксии, не говоря уже о магии из арсенала ее злейшего врага. Не знала, что такое возможно.

Райн громко заколотил кулаком в стеклянную стенку нашей выгородки, чтобы привлечь внимание своей знакомой. Та взглянула на него, он постучал себе по лбу между бровями и указал на демона у нее в клетке, у которого была белая отметина на морде.

Как ни в чем не бывало он снова повернулся ко мне, оглядел с ног до головы и жестом указал на выход:

– После вас.

Идти за мной я бы не позволила ему ни при каких обстоятельствах – особенно когда у меня так кровоточила рана на ноге. Могу представить себе, как я для него пахла.

– После вас, – елейно произнесла я.

Он пожал плечами, прошел вперед, а я, хромая, двинулась следом. Сильно дрожала нога.

Первое испытание закончилось без торжеств. Мы расползлись по нашим углам в безмолвных объятиях Лунного дворца. Я сразу направилась в оранжерею, отчаянно торопясь спрятаться, пока никто не учуял мою кровь и не счел меня легкой добычей. Из своего укрытия я слушала эхо голосов возвращающихся соперников.

Одно испытание пройдено. Осталось четыре.

Мне бы почувствовать облегчение. Но, скорчившись среди листвы и пытаясь – безуспешно – остановить кровь, я смогла только побороть нарастающий страх.

Нет, облегчение – это для тех, кто в безопасности. А пока я сидела и все выше наваливала гору окровавленных тряпок, безопасность оставалась для меня чем-то очень и очень далеким – недостижимым.

Глава одиннадцатая

Раны оказались глубже, чем я надеялась. Та, что на бедре, продолжала кровоточить даже с тугими повязками. Наверняка стрела была заговорена, да и кто знает, что за яд в когтях у демонов. Обе раны были настолько серьезными, что зелье Винсента залечило лишь одну. После долгой дискуссии с самой собой я решила вылить его на рану в боку, которая больше грозила заражением.

Но состояние оставалось отвратительным. Надо было встретиться с Винсентом. Наверняка сегодня вечером он придет – с его заботливостью, да увидев бой на ринге, захочет убедиться, все ли со мной в порядке. Я молилась, чтобы он успел раздобыть еще лекарства, хотя понимала, что это маловероятно. Если не успел, то не знаю, что мне…

– Красивое местечко ты себе отхватила!

Я так напряглась при звуке этого голоса, что меня окатила волна боли. Схватив мечи, я поднялась и обернулась. Встать на ноги оказалось трудно. До рассвета оставалось еще несколько часов. Я была совершенно не готова драться. Но это не значит, что не собиралась попытаться.

– Как удачно! Все живые существа в этом унылом, мертвом замке – в одном месте.

Райн прошелся по оранжерее, задержавшись в центре у высохшего фонтана. Поднял глаза на безлицые статуи, посмотрел в окно, а затем наконец его взгляд упал на меня – губы его дрогнули в подобии улыбки.

– Убирайся, – прорычала я.

– Я тебе кое-что принес.

– Убирайся!

– Фу, как грубо.

Он уселся на край фонтана. Я уже представила себе, как древний камень сейчас раскрошится под его весом – Райн был громадный, как стена, настолько большой, что не казался маленьким даже в окружении проклятых демонов. Но двигался при этом с удивительной грациозностью, хорошо владея телом. Он вальяжно поднял ногу на камень, оперся о нее локтем, а вторую ногу вытянул перед собой. Поза выглядела абсолютно непринужденной – настолько расслабленной, что явно была продумана.