Гомон среди посетителей моментально стих, и даже Тино утратил независимый вид. Шрамолицый походил скорее на разбойника с большой дороги, чем на правительственного чиновника, но всем было прекрасно известно, что герцог Кода, глава шпионской сети императора Рагина, привлекает к сотрудничеству представителей самых криминальных слоев общества Дара. Так что он вполне мог воспользоваться услугами этого типа. Хотя никому в таверне не приходилось слышать, чтобы какого-нибудь сказителя привлекли к ответу за приукрашенные легенды о Гегемоне, в обязанности Коды входил поиск предателей и недовольных среди бывшей знати, плетущей заговоры против государя. Никто не хотел рисковать, бросая вызов соглядатаям герцога.

– Постойте… – заикнулся было Фиро, но Тэра схватила брата за руку, стиснула ее под столом и медленно покачала головой.

Видя, как разом присмирели все присутствующие, Шрамолицый удовлетворенно кивнул, потом отодвинул в сторону владельцев заведения и направился к Тино.

– Изворотливые, неблагонадежные шуты вроде тебя – опаснее всех, – сказал он. – То, что ты некогда сражался за императора, еще не дает тебе права говорить что вздумается. По-хорошему, надо бы отвести тебя куда следует для дальнейшего допроса… – Тино в ужасе попятился. – Но я сегодня добрый. Если заплатишь штраф в двадцать пять серебряных монет и извинишься за свое поведение, то, может, я и ограничусь всего лишь предупреждением.

Сказитель заглянул в чашу для подношений на столе и повернулся к Шрамолицему. Потом принялся часто кланяться, словно цыпленок, клюющий зерна с земли.

– Господин «предусмотрительный», пожалуйста, войдите в мое положение! Это ведь сумма двухнедельного заработка даже при самом удачном раскладе. У меня дома престарелая матушка, которая больна и…

– Ну еще бы, – протянул Шрамолицый. – Ей придется ужасно трудно, если тебя арестуют, не так ли? Расследование по заведенному порядку может занять дни, а то и недели. Это ты понимаешь?

На лице Тино поочередно сменилось несколько выражений: гнева, унижения и, наконец, полного признания своего поражения, когда он сунул руку за отворот куртки, доставая кошель. Прочие посетители старательно отводили глаза, не осмеливаясь даже пискнуть.

– А вы, остальные, не думайте, что отделаетесь просто так, – продолжил Шрамолицый. – Я слышал, как многие из вас хлопали, когда этот нечестивец высказывал затаенную критику императора в своей полной лжи легенде. Каждый из вас заплатит штраф в одну серебряную монету как сообщник преступника.

Мужчины и женщины в таверне разом погрустнели, но некоторые уже со вздохом полезли за деньгами.

– А ну прекратите!

Шрамолицый завертел головой, ища, от кого исходит этот голос: звучный, резкий и нисколько не искаженный страхом. В темном углу харчевни поднялась какая-то фигура. Человек направился к освещенному очагом месту, неровный ритм прихрамывающей походки дополнялся бодрым стаккато прогулочной трости.

Хотя фигура была облачена в длинную свободную мантию ученого, отороченную голубым шелком, принадлежала она женщине, совсем молодой, лет восемнадцати от роду, обладавшей светлой кожей и серыми глазами, суровый блеск которых плохо сочетался с юным возрастом. Расходящиеся по сторонам рубчики бледно-розового шрама, похожего на рисунок распустившегося цветка, покрывали левую щеку незнакомки, тогда как стебель этого цветка, напоминающий рыбий костяк, спускался на шею, странным образом придавая живость невыразительному в иных отношениях лицу. Светло-каштановые волосы были собраны на затылке в тугой тройной пучок-свиток. На синем кушаке трепетали подвешенные кисти и повязанные узелками шнурки: это была мода далеких северо-западных островов древней Ксаны. Опершись на деревянную палку для ходьбы, доходившую ей до переносицы, девушка положила правую руку на висящий на поясе меч, рукоять и ножны которого выглядели старыми и потертыми.

– Это еще что такое? – спросил Шрамолицый.

Однако прежняя надменность исчезла из его тона. Собранные в пучок-свиток волосы молодой женщины, а также то, что она открыто расхаживала по Пану с мечом, указывали на ее принадлежность к ученым, достигшим ранга кашима – на классическом ано это слово означало «практикующий». Она прошла вторую ступень императорских экзаменов.

Император Рагин восстановил и расширил издавна использовавшуюся в королевствах Тиро и в империи Ксана систему экзаменов, необходимых для поступления на государственную службу, превратив ее в единственный способ подняться по карьерной лестнице для людей, наделенных соответствующими амбициями. Тем самым перекрывались все иные традиционные пути к выгодным административным должностям, такие, например, как их покупка или наследование, покровительство или протекция со стороны почитаемой знати. Отбор на экзаменах был жесткий, а император, поднявшийся к власти не без помощи женщин, занимавших важные посты, теперь открыл доступ к ним представительницам слабого пола наравне с мужчинами. Хотя число женщин среди токо давиджи (этот ранг присваивался тем, кто выдержал Городскую экзаменацию, то есть прошел первую ступень) было невелико, а среди кашима они встречались еще реже, им полагались точно такие же привилегии, какие давал подобный статус их коллегам-мужчинам. Например, все токо давиджи освобождались от принудительных работ, а кашима, будучи обвиненными в преступлении, имели право предстать сразу перед императорским судом, в обход предварительного допроса констеблями.

– Перестань досаждать этим людям, – спокойно произнесла девушка. – И имей в виду: уж от меня ты точно не дождешься ни единого медяка.

Шрамолицый, никак не ожидавший застать персону подобного ранга в заведении пошиба «Трехногого кувшина», поспешил заверить ее:

– Госпожа, вам, конечно, не придется платить никакой штраф. Я уверен, что вы не принадлежите к неблагонадежным негодяям, вроде прочих собравшихся тут простолюдинов.

Молодая женщина покачала головой:

– Я вообще не верю, что ты работаешь на герцога Коду.

Шрамолицый сдвинул брови:

– Вы сомневаетесь, даже увидев знак «предусмотрительных»?

Она улыбнулась:

– Ты так быстро убрал его, что я не успела толком разглядеть. Позволишь мне рассмотреть его получше?

Шрамолицый неуверенно хмыкнул:

– Ученый вашего уровня наверняка способен распознать логограммы с первого взгляда.

– Нет никакой сложности в том, чтобы изобразить соответствующие символы на восковой табличке, а потом покрыть ее серебрянкой. А вот достоверно подделать приказ секретаря предусмотрительности Коды гораздо сложнее.

– Что?! Да о чем таком вы говорите? Сейчас настало время Великой экзаменации, когда сливки ученого сообщества Дара собираются в столице. Смутьяны охотно ухватятся за любую возможность причинить вред талантливым мужам… и женщинам тоже, съехавшимся, дабы послужить императору. Вполне естественно, что повелитель отдал герцогу Коде приказ усилить бдительность.

Девушка покачала головой и невозмутимо продолжила:

– Император Рагин – благоразумный правитель, отнюдь не склонный повсюду видеть врагов и заговорщиков. Он даже воздал должное Дзато Рути, который некогда сражался в другом лагере, из уважения к его учености назначив Рути наставником своих детей. Если на основании некоей поэтической вольности обвинить сказителя в государственной измене, то это лишь ожесточит сердца мужчин и женщин, которых император всячески старается расположить к себе. Герцог Кода, как никто знающий государя, никогда бы не отдал приказа, разрешающего делать то, что ты пытаешься сейчас устроить.

Шрамолицый аж побагровел от злости, и толстый рубец запульсировал, словно по щеке у него ползла змея. Но он прирос к месту и не приближался к женщине.

Та рассмеялась и сказала:

– Если уж на то пошло, думаю, это мне следует послать за констеблями. Выдавать себя за имперского чиновника – это преступление.

– Ой, а вот это она зря, – прошептала сидящая в углу Тэра.

– Что такое? – тихо спросили в один голос Тиму и Фиро.

– Никогда не стоит загонять в угол бешеную собаку, – простонала девочка. – Ой, что сейчас будет!

Шрамолицый прищурился: страх перед кашима обернулся в нем отчаянной решимостью. Он взревел и бросился на нее. Застигнутая врасплох девушка неуклюже метнулась в сторону, волоча больную левую ногу, и сумела в последний миг увернуться. Ее обидчик врезался в стол, вынудив сидящих за ним посетителей с руганью и криками отпрыгнуть в сторону. Вскоре он снова взобрался на помост, и вид у него был еще более взбешенный. Разразившись громкой руганью, Шрамолицый опять двинулся на противницу.

– Надеюсь, дерется она не хуже, чем говорит. – Фиро хлопнул в ладоши и засмеялся. – Это самая веселая из всех наших вылазок!

– Держитесь позади меня! – скомандовал Тиму, раскинув руки и встав так, чтобы заслонить сестру и брата от толчеи, возникшей в центре харчевни.

Правой рукой молодая женщина обнажила меч. Опираясь на палку, она, неловко держа клинок, наставила дрожащее лезвие на противника. Но Шрамолицый словно бы рассудка лишился. Он бесстрашно ринулся вперед, схватившись за лезвие меча голыми руками.

Посетители в ужасе отвели глаза, а те, кто продолжал смотреть на происходящее, испуганно сжались, ожидая, что сейчас хлынет кровь. Однако его пальцы сомкнулись на клинке, и…

Щелк! Меч с сухим треском сломался пополам, а девушка беспомощно повалилась на пол. Она продолжала сжимать в ладони обломок меча, и при этом не видно было ни единой капли крови.

Шрамолицый захохотал и зашвырнул вторую половину меча в жаровню, где деревянный клинок, покрашенный, чтобы сойти за настоящий, тут же занялся пламенем.

– Ну и кто тут настоящий мошенник? – Верзила осклабился. – Вор вора видит издалека, правда? Ха, теперь тебе придется заплатить.

Он двинулся к ошеломленной девушке, словно волк, собирающийся прикончить жертву. Подол мантии у упавшей задрался, и его глазам предстала ее левая нога, заключенная в своего рода приспособление, какое носят солдаты, лишившиеся конечности во время войны.

– Так ты еще и бесполезная калека. – Шрамолицый плюнул на нее и занес обутую в тяжелый кожаный сапог правую ногу, целясь в голову.

– Не смей ее трогать! – вскричал Фиро. – Не то я заставлю тебя пожалеть об этом!

Мужчина остановился и обернулся посмотреть на трех детей в углу.

Тиму и Тэра испуганно воззрились на Фиро.

– Учитель Рути всегда говорит, что настоящий моралист обязан помогать тем, кто в беде, – оправдываясь, заявил младший брат.

– Так ты выбрал именно этот миг, чтобы начать прислушиваться к наставлениям учителя? – простонала Тэра. – Ты что, думаешь, будто мы во дворце, в окружении стражников, способных остановить негодяя?

– Простите, но она ведь вступилась за честь папы! – яростно прошептал Фиро, отказываясь отступать.

– Бегите, оба! – крикнул Тиму. – Я задержу его. – Он взмахнул нескладными руками, не зная толком, как сумеет осуществить обещанное.

Разглядев толком трех «героев», Шрамолицый расхохотался.

– А вами, щенки, я займусь после того, как разберусь с ней!

Он отвернулся и наклонился, чтобы сорвать дорожный кошель, висящий у кашима на поясе.

Тэра обшарила глазами зал: одни посетители испуганно жались к стенам, стараясь держаться подальше от драки; другие потихоньку пробирались к двери, норовя улизнуть. Никто даже не пытался остановить грабеж, грозящий перерасти в нечто более серьезное. Девочка схватила братишку за ухо, прежде чем он успел убежать, развернула лицом к себе и прижалась лбом к его лбу.

– Ой! Ты чего делаешь? – прошипел Фиро.

– Тиму храбрый, но недостаточно хорош в поединке, – сказала Тэра.

Младший брат кивнул.

– Если только они не станут соревноваться в умении, кто лучше напишет редкую логограмму.

– Верно. Поэтому мы с тобой должны ему помочь.

И она торопливо изложила свой план. Фиро широко заулыбался.

– Ты самая лучшая старшая сестра.

Тиму, все еще робко переминавшийся с ноги на ногу, тщетно пытался вытолкнуть обоих:

– Уходите!

Стоя за очагом, Шрамолицый рассматривал содержимое кошеля, который сорвал с девушки, а та неподвижно лежала у его ног. Возможно, еще не пришла в себя после неудачного падения.

Фиро юркнул в толпу посетителей и скрылся из виду. Тэра, вместо того чтобы убежать, запрыгнула на стол.

– Эй, тетушка Фифи! Тетушка Кира! Тетушка Джизана! – вскричала она и указала на трех женщин, пятящихся к двери.

Они остановились и переглянулись, удивленные тем, что какая-то неизвестная девочка обращается к ним по именам.