Мария Зайцева: Зверь. Книга 4. Игра на Хэллоуин

Девочки, это короткий бесплатный рассказ-зарисовка из цикла «Зверь», про Адиля и Лауру. Его можно читать самостоятельно.

* * *

1

– Мама, я тебе говорила же, это просто вечеринка… Не стоит во всем искать скрытый смысл…

Я слушаю мамины возражения о том, что Хэллоуин – суть извращение христианских традиций и прямой удар по феминизму, и еще что-то, еще, еще, еще, и едва сдерживаюсь, чтоб не закатить глаза, словно подросток.

Все же мама иногда в своем стремлении подарить всем женщинам этого мира свободу и равенство полов, перегибает палку и ищет ведьм там, где их нет…

Хотя…

Тут я смотрю в зеркало, поправляю черный топ из полностью прозрачной ткани, под которую идеально подошел тонкий, такой же, как и топ, но чуть-чуть плотнее, бюстик, расправляю черную же пышную юбочку из фатина, невероятно выгодно подчеркивающую мои длинные ноги в черных грубоватых ботфортах. Ах, какой контраст! Супер!

На этом черном фоне идеально смотрятся разбросанные по спине в продуманном беспорядке рыжие волосы.

Вообще-то, я – блондинка, но у нас же Хэллоуин… И вечеринка. И я буду в образе ведьмы. А ведьмы не могут быть блондинками, потому мой стилист на сегодняшний вечер превратил меня в очаровательную рыжую ведьмочку.

На макушке игриво сидит маленькая шляпка с вуалеткой, ничего, естественно, не прикрывающей. Это просто для фана.

Для таинственности и некоторой анонимности у меня имеется полумаска. Кружевная, конечно же. В секс-шопе приобрела когда-то давно, да так и не случилось воспользоваться…

Вот сегодня и размочу счет, а то как-то все очень грустно в последние полгода… Безрадостно. Надо это прекращать уже.

Смотрю на себя в зеркало, не узнавая в этой рыжей длинноногой стервочке-ведьмочке привычную спокойную Лауру.

Словно другой человек смотрит на меня из зазеркалья.

И это мне кажется добрым предзнаменованием…

– Мам, просто пожелай мне хорошего вечера, – прерываю я поток маминых рассуждений.

– Ох… Хорошо, малышка моя, желаю тебе хорошо повеселиться. Оторвись там. И забудь обо всем.

Последнее пожелание очень актуально, и я, попрощавшись с мамой, кладу трубку и еще разочек осматриваю себя в зеркале.

За окном слышен взрыв смеха, это мимо дома, где я снимаю квартиру, движутся в центр города толпы народа, такого же разодетого, как и я.

Праздник же. Канун Дня Всех Святых. Хэллоуин.

В этот день принято переодеваться в нечистую силу и веселиться на полную катушку.

А я… Давно я что-то не веселилась… Все повода не было.

Задумываюсь, с каких пор мне нужен повод, чтоб повеселиться?

Раньше-то, на первых курсах универа… Ох, как я развлекалась! Ни одного уикэнда не проходило без вечеринок! А лето? Лето – это же целая другая вселенная!

Ибица, молодежная тусня, ребята со всех стран, веселые, отчаянные, искрящиеся, танцы до утра, до безумия, секс тоже до утра, до безумия.

Я думала, что так всегда будет…

Я играла, легкая и веселая.

Я доигралась.

Закрываю глаза, невольно вспоминая причину своего, вот уже полугодичного состояния, когда не хочется играть. Ничего не хочется. Только сбежать, скрыться… И, одновременно, взять телефон и набрать… Я знаю, что он ждет. И знаю, что он тут же приедет… И… И мне будет хорошо. До такой степени хорошо, что рядом с этими чувствами померкнут и станут совершенно бесцветными и плоскими все те легкие, веселые воспоминания, которые я так усиленно в себе подкармливаю…

Если бы я знала, что бывает так… Если бы я знала, что будет так… Я бы никогда на свете не подошла к нему. Никогда не посмотрела, не согласилась бы ни на что!

Но легкость в отношениях развращает. Тебе кажется, что так будет всегда. Что ты будешь идти по этой жизни весело, легко встречаясь, легко расставаясь… Что ты никогда не будешь задумывааться о будущем…

А потом…

Он смотрел на меня так, словно я уже принадлежала ему. Нагло, с уверенностью восточного падишаха, которому привезли очередную наложницу. И его задача – лишь ткнуть лениво пальцем, подзывая ту, что понравилась больше других… Меня это взбесило тогда, полгода назад. Захотелось показать этому зарвавшемуся иностранцу, что здесь не его восточная родина. А я – не бессловесная женщина, к которым он привык там, у себя…

Показала.

Всем показала.

Особенно, себе показала.

2

– Лаура, ты – как всегда!

Рик, парень с моей работы, легко узнаваемый в наряде вампира, восхищенно осматривает меня с ног до головы, особенно долго тормозя взгляд на груди и губах, неярких, но блестящих. Самое то, что нужно для того, чтоб тебя заметили.

– Как всегда ведьма? – привычно кокетничаю я, проходя мимо него в полумрак ночного клуба.

– Как всегда восхитительна… Тебе идет…

– Спасибо…

В клубе оглушает тяжелая, мрачноватая музыка. Интересно, это почему так? Поддерживаем атмосферу?

Прищуриваюсь, выглядывая среди танцующей нечисти знакомые лица, и не нахожу. Здесь должны быть другие мои коллеги, кроме Рика, мы договаривались оторваться по полной программе.

– А как тебе мой костюм? – снова лезет под руку Рик, и я рассеянно шучу:

– А ты разве в костюме? Вроде, как обычно выглядишь…

– Вот ты… – смеется он, но глаза как-то опасно блестят.

Обиделся?

Ну и пусть.

Мне сейчас категорически не до его обидок. Я хочу развлечься, оторваться, вспомнить себя, совсем недавнюю, всего полгода назад, но иногда кажется, что эти полгода растянулись на века.

Интересно, а он вспоминает?

Так.

Встряхиваюсь, прогоняя непрошенные образы и ненужные воспоминания. Не интересно. Не интересно мне!

Все!

Ступаю на танцпол, решив сразу отвлечься, улететь в музыке, забыть обо всем на свете.

Музыка, сначала показавшаяся тяжелой, мучительной даже, бьет по голове мягким пыльным мешком, обволакивает, подстраивает движения под мои нужды.

Прикрываю глаза, отпуская себя, принимая такой, какая я сейчас, потерянная, плывущая, разбитая… В конце концов, даже сломанную игрушку можно отдать на переработку, и из нее сделают всякие полезные вещи. Она будет жить таким образом, продолжать свое существование… Новое осмысление буддизма, надо же. Все-таки, мамино воспитание еще отзывается во мне, где-то очень глубоко. А бабушке бы вообще понравилась эта мысль, она у меня была хиппи в семидесятых, да и сейчас может круто отжечь…

Прислушиваюсь к словам речитатива со сцены, тягучим, томительным, идеально совпадающими с медленной тяжелой музыкой. Мужской голос, низкий, хрипловатый, мягко царапает что-то внутри:

«Ты – моя ведьма, я пришел за тобой…
Ты – моя ведьма, грех и ужас мой.
Ты – моя ведьма, не устоять
Ты – моя ведьма, не удержать…»

Зал, словно подключаясь к общему бессознательному, качает вместе с певцом, невысоким парнишкой совершенно несерьезного вида. Его низкий, хриплый рык вообще ему не подходит, а широкие джинсы и яркая кепка отвлекают, потому отворачиваюсь, оглядывая людей вокруг. Ведьмы, вампиры, где-то сбоку девушка в саване, очень, надо сказать, интересно разорванном в самых стратегически важных местах. Возле нее – толпа упырей, наверно, хотят приложить зубки к свежему покойницкому телу.

Некстати вспоминается курс по русской литературе, который я брала в институте. Там преподаватель говорил, что в русской культуре упыри – это не всегда вампиры, а нечисть, которая промышляет на кладбищах, раскапывая свежие могилы…

Б-р-р… Все же, у всех свои особенности, конечно, но тут прямо жутью отдает… Хотя, в японской культуре тоже много такого, от чего оторопеваешь… Зачем я вообще это все вспоминаю, зачем это у меня в голове? Мои однокурсники только брови удивленно поднимали, когда я упоминала о дополнительных курсах… Зачем они мне, маркетологу будущему?

«Ты – моя ведьма, руки на плечи,
Взгляд прямо в сердце, когти по телу.
Ты – моя ведьма, я искалечен,
И ты у цели, и ты успела…»

У бара мне бесплатно наливают дымящийся хеллоуинский коктейль, выпиваю залпом, облизываюсь, провокационно глядя на бармена, наряженного Франкенштейном. И он, усмехаясь разрисованными синим губами, повторяет.

Второй коктейль бьет по голове, мне становится хорошо, посылаю бармену воздушный поцелуй и плыву обратно в толпу.

Мелодия меняется, становясь еще тягучей, еще тяжелей.

«Я тебя найду этой ночью, тебе не сбежать…
И даже не думай, что сможешь спастись…
Ты будешь навечно со мною, моя
Ты будешь гореть, умирать и просить…»

О-о-о…

Голова кружится, рядом со мной уже парочки, ведьмы с вампирами и живыми мертвецами, покойницы с колдунами и какими-то наряженными в черные плащи непонятными личностями.

А мне хорошо одной… Мне никто не нужен… Никто, никто, никто… И он не нужен… Это вообще не его праздник. В его культуре нет такого… И это хорошо… Мы такие разные, что легче сказать, почему мы не можем быть вместе, чем найти причины для обратного…

Он сказал, что я все равно буду с ним. Всегда. Что он просто подождет…

Это такая глупость.

И то, что мое сердце почему-то отзывается болью на его слова – тоже глупость…

«Проси меня взять тебя
Проси, проси, проси,
Ты вся моя, ты моя,
Прости, прости, прости…»

Бог мой, да о чем он поет? Почему у меня слезы на глазах?

Закрываю глаза, покачиваясь в такт музыке, улетая…

И не сразу понимаю, двигаюсь уже не одна, что позади меня каменной стеной вырастает огромная мужская фигура. Я чуть поворачиваюсь, чтоб рассмотреть человека, стоящего за спиной, но ничего не вижу, кроме черного плаща и накинутого на лицо капюшона. Замечаю на плечах плаща инквизиторские знаки. Надо же, инквизитор… Как раз для того, чтоб жечь ведьму на костре.

Музыка давит на нас, распластывает друг по другу, и на мою талию ложатся большие, тяжелые ладони.

Закрываю глаза, трусливо прячась от реальности за привычным состоянием игры.

Не хочу думать, кто он, этот мрачный инквизитор, так однозначно, так знакомо прижавший меня за талию к себе…

Сегодня хэллоуинская ночь, и все не так, как кажется…

И я не такая.

И он не такой.

И это игра.

Вот только тяжеленные слова, растягиваемые низким хриплым голосом, похожи на предсказание. А все происходящее – на знамение.

«Я тебя сожгу, ведьма,
И сгорю с тобой.
Я тебя сожгу, ведьма,
Ты – источник мой
Ты – искушение, мой греховный сон,
Я тебя сожгу, ведьма, пусть исчезнет он…»

Пройдет ночь, и все встанет на свои места…

А пока что я позволяю себе закрыть глаза и легко откинуться затылком на каменную грудь своего инквизитора. Позволяю горячим губам скользнуть по обнаженной коже шеи, а густой, жесткой бороде мягко потереться о затылок…

Это игра, это всего лишь игра на Хэллоуин.

Мой праздник, и правила в нем устанавливаю я.

3

Вокруг нас хэллоуинская вакханалия, мрак кромешный и полное впечатление, что мы не на вечеринке, а где-то на оргии разнузданной.

Меня окутывает таким знакомым горьковато-пряным ароматом его кожи, и во рту слюна собирается. Невероятно хочется развернуться лицом к моему инквизитору, заглянуть, наконец-то, под капюшон, в темные, жестокие глаза. Я знаю, что увижу там. Голод и предвкушение.

Он на меня так всегда смотрел, с нашей первой встречи.

Полгода назад я стажировалась в одной компании, не в Стокгольме, а в приморском красивом городке. Университетская подруга, Наира, работавшая там менеджером по кадрам, пригласила в отдел маркетинга поработать на летних каникулах.

Я согласилась… Не предполагая, что именно в этот момент сделала первый шаг в свой персональный ад…