Память унесла её в прошлое. Грав Клыкарь, чьё полное имя было Гравмол Прави, получил прозвище не только за свои торчащие клыки, но и за множество чужих, выбитых в кулачных пьяных драках. Дрался Клыкарь всегда с душой, а проигрывал, что случалось нечасто, с достоинством… обычно выражающимся в громком здоровом храпе. В остальное же время Грав зарабатывал добычей различных целебных и не очень ингредиентов на Архипелаге и Мэйтару. Перечень их был обширен, как и способности биста к поиску и выживанию. Он был немного старше Ашри. И одно время они часто брали контракты на двоих. Иначе двум подросткам поодиночке было не справиться. Мелкая элвинг чувствовала себя в безопасности с бистом, а бист был рад компании. Казалось, судьба свела их целую вечность назад. Больше года они провели спина к спине. Он знал о проклятии Птички и её особенных способностях. Далеко не всех, как догадывался бист, но известного ему было вполне достаточно. И если для других Прикосновение Бездны было слухами, то Грав сам был свидетелем того, как вспыхивали пламенем глаза и руки девушки. Он знал силу этого пламени, что не раз спасало их обоих, а однажды сожгло мост между ними.

В венах Грава текла хорошо разбавленная аллати и бистами, но всё же кровь элвингов. В Аббарр он попал так же, как и она – сбежав от прошлого. Отсутствие рогов выдавало в нём северную кровь, но любой бист всегда свой в Аббарре, тем более бист с талантами. Ну а талантов у Грава было хоть отбавляй. Клыкарь никогда не спрашивал о прошлом Ашри, да и о своём не очень любил рассказывать. Обоих это устраивало. Хотя если проводишь бок о бок столько времени, то потихоньку узнаешь секреты друг друга… Особенно в этом помогают ночи в кабаках, где вино льётся рекой, а язык с трудом произносит слова. Или же руины древних оплотов, грозящие стать последним приютом. У них было и то, и другое. И, выбравшись из тьмы к свету, они никогда не вспоминали то, о чём говорили ночами. Эша из Пугатона и Гравмол Прави оставили прошлое в прошлом. В белых стенах Аббарра каждый из них строил новую жизнь.

Эша улыбнулась. Почему-то она была уверена, что это не последняя их встреча. И была этому рада.

Эшу и Сварга разместили в самом брюхе торгового судна, на единственном свободном пятачке среди бессчётных тюков и бочонков. Договорившись за пару «драконов» с капитаном о комплексном питании для себя и своей «кошки», Эша забралась в гамак и провалилась в сон, пробормотав:

– Прошлая моя зверушка была гораздо компактнее, но вместе с этой я однажды доберусь до рубинов Орму.

За время пути Сварг явно повеселел и прибавил немного в весе, многие из его ран затянулись. Днём он любил принимать солнечные ванны на палубе. Матросы не рисковали связываться с кисой-переростком, сплошь покрытой шрамами. К Эше тоже не приставали с расспросами, большей частью по причине того, что рядом с ней вечно тёрлась эта самая киса.

Но девушка и зверь не искали компании. Им было комфортно молчать друг с другом и смотреть в бескрайнюю даль моря. Шум волн, блеск Орта, игривые мойры и солёный запах свободы дарили им покой и надежду. Каждый из них боялся поверить в новое начало, но где-то глубоко внутри мечтал о нём.

Элвинг любила вечерами, устроившись у лапы кайрина, смотреть, как заходит солнце. Иногда она играла на окарине, погружаясь в себя. А иногда просто смотрела на звёзды – до боли знакомые и неизменные созвездия, как якорь удерживающие её в реальности этого мира.

Сменив пару судов и пробыв в пути около месяца, они наконец-то достигли острова Грома. Им повезло высадиться, не привлекая лишнего внимания – на острове механиков всегда хватало самых разных тварей: одним подгоняли снаряжение, других калибровали на синхронизацию с механизмами, а кого-то держали ради охраны складов.

Отыскав постоялый двор на окраине, Эша без труда по умеренной цене получила комнату, обед, сарай и ответы на интересовавшие её вопросы.

Довольная элвинг ввалилась в амбар, где Сварг, растянувшись на стоге сена, грыз берцовую кость барашка.

Поставив ведро воды, Эша менторским тоном произнесла:

– Сиди тут, я скоро вернусь. Если придёт кто-то кроме меня, можешь съесть. Если случится беда – беги в лес, я найду тебя там.

Кайрин лишь фыркнул.

Эша сидела в самом тёмном углу таверны, посильнее надвинув на лицо капюшон, крутила в руках кружку разбавленного вина и посматривала в сторону, где царило безудержное веселье. Двухметровый бист допивал очередную кружку душепарки, отпуская скабрёзные шуточки. Он умудрялся одновременно щипать за мягкие места проходящих мимо официанток, поглаживать пристроившуюся на его коленях аллати и проигрывать в кости партию за партией. Кто бы мог подумать, что в обычном трезвом виде это – хмурый интеллигент и гениальный механик. Но стоило ему лишь опрокинуть в себя лишнюю кружку спиртного, как любитель чтения и старых чертежей уступал место пройдохе и гуляке.

Торден был в ударе, даже проигрыш не омрачал его настроения. Когда на стол легла тень, он подумал, что это очередная милая официанточка принесла ещё одну кружку, и уже потянул было лапищу, чтоб по-свойски поблагодарить её за старания. Каково же было его удивление, когда он получил по лапе увесистый шлепок.

– Эй, красотка, не лишай себя внимания капитана!

– Хватить пить, Торден, есть разговор.

Бист поднял голову и увидел светлые пряди, торчащие из-под капюшона. Незнакомка развернулась и вышла из таверны.

– Иди погуляй, милая, – прорычал бист девице и стряхнул ту с колена. – Вы меня сделали, ребята, – обратился он к партнёрам по игре, сгребая свои счастливые «кости» в карман.

Осушив одним глотком кружку, Торден встал, оставил, не считая, плату и вышел на улицу. Знакомый силуэт ждал на противоположной стороне улицы.

– Привет, Эша. Какими судьбами? Ты знаешь, что твои друзья сбились с ног в поисках тебя?

– Привет, громила. У меня к тебе дело. И про сбитые ноги ты явно преувеличиваешь.

Неожиданно Торден сгрёб элвинг огромными лапищами и поднял над землёй.

– Рад тебя видеть, малявка, – прорычал бист, обдав Эшу хмельным духом. – Дай на тебя посмотреть!

– Хватать и кружить – это у вас, у бистов, в крови, что ли? – проворчала элвинг.

Вернув ошалевшую Эшу на землю, Торден дёрнул капюшон и долго смотрел на обрезанные волосы и пиратский каф. Затем нежно взял косичку у левого уха – единственное, что осталось от Эши, которую он знал. Это и фиолетовые глаза со зрачками-крестиками. Только в них уже не светился былой задор…

– Ты бы не пришла без крайней необходимости, верно?

– Верно. Пойдём, покажу, – Эша улыбнулась.

За всю дорогу до сарая Эша больше не произнесла и слова. Торден тоже. Он не знал, с чего начать, хотя спросить хотелось о многом. Где её носило все эти годы, правдивы ли байки, что он слышал в трактирах, и не она ли – та самая Пепельная Птичка Ворона. Да, Гаар дери, наконец, почему она состригла свои чудесные волосы! О многом хотелось спросить, но ответы страшили двухметрового гиганта сильнее лютого шторма.

Пройдя постоялый двор, Эша остановилась у большого сарая с массивными дверями.

– Вот мы и пришли, – сказала она, пропуская Тордена вперёд.

– О-о-о, это что-то новое. Ты заманила меня на сеновал с какой-то конкретной целью?..

Шутка вышла натянутой, да и закончить её Торден не успел. В глубине сарая зажёгся фонарь. Бист присмотрелся и понял, что это глаз – жёлтый, с вертикальным зрачком. Затем из тьмы сарая выглянула большая звериная клювоморда и, издав рык, обнажила клыки.

Инстинктивно Торден активировал механическую энергоруку, рык усилился.

– Потише, мальчики.

Эша встала между бистом и зверем.

– Сварг, это Торден. Торден, это Сварг. И нам нужна твоя помощь, капитан. Надеюсь, остатки хмеля выветрились из твоей головы.

Запалив фитиль фонаря, Эша вкратце рассказала свой план. Торден пригладил бороду и дал согласие. Они условились встретиться через кварту года.

– Выпьем за встречу? – предложил бист.

– Только не в том клоповнике, где я тебя нашла.

Торден насупился:

– У старика Марти отличная брага, и девочки тоже ничего.

После того, как Эша залпом осушила кружку разбавленного вина, Торден выкатил глаза и прочитал лекцию о вредном влиянии алкоголя на молодой организм.

– Ты же сам предложил? – удивилась Эша, подзывая подавальщика, чтобы повторить.

– Вообще-то я имел в виду себя, – нахмурился бист. – Всё время забываю, что ты уже не ребёнок.

– Почти пять оборотов минуло, – передёрнула плечами элвинг, посмотрела в кружку, и придвинулась ближе, заговорив шёпотом:

– Помнишь ту заварушку перед балом в Силурии, с которой всё завертелось?

– Ещё бы, эта худосочная остроухая девка знатно попутала нам карты… – рыкнул бист, но Эша прицыкнула на него.

– Так вот, я знаю, где эта проклятая дочь сенатора Парме.

Торден вытаращил глаза.

– Парме Илламиль теперь любимая жена правителя Аббарра.

Эша откинулась на спинку стула и усмехнулась. Торден присвистнул.

– Думаешь, это имперцы устроили? – спросил бист.

– Пока не знаю, но мне ужасно интересно, кто всё это затеял. Я не прочь встретиться с ним и пожать руку.

– Эша, – Торден хотел было что-то сказать, но передумал, – я поспрашиваю на Скале: если в деле Аббарр, то и Рок где-то рядом. Но ведь это ничего не вернёт, может, стоит выкинуть из головы этих Парме?

– Бездна не прощает и не забывает, – холодно ответила элвинг. – И теперь меня зовут Ашри. Эша утонула в Овару вместе с тем имперским кораблём.

Торден замер. Он не знал эту новую Эшу и, если честно, не хотел узнавать. Бист хотел ещё много сказать и выслушать, но, взглянув в горящие фиолетовым пламенем глаза элвинг, лишь сделал большой глоток отличного вина, резко ставшего кислее милорвы.

Через три месяца они вновь встретились на одном из отдалённых островов Архипелага. К этому времени Сварг преобразился: перья и шерсть блестели, раны зажили, хромота прошла. Отёк глаза спал. Оказалось, второй глаз грифона был небесно-голубым. Пламя Имола и Азура горело во взгляде кайрина. Дух и Сила.

– Что ж, давай попробуем вернуть тебя в небо, – хлопнул в ладоши-лапища Торден и развернул свёрток.

На материи лежали детали механического крыла.

– Скажи ему, что придётся потерпеть. Я должен соединить механику с плотью. Это будет неприятно и болезненно.

– Он справится, – заверила Ашри.

Элвинг обняла зверя за морду и что-то зашептала ему на ухо. Затем открыла пузырёк и вылила жидкость на кусок хлеба, которую Сварг нехотя проглотил.

– Это притупит боль, он будет в полудрёме.

– Если твоя птичка меня сожрёт, я тебе этого не прощу! – с напускной суровостью произнёс Торден и приступил к работе.

Тонким скальпелем он рассёк плоть, соединил кость с металлом, пропуская тонкие нити имбиру и сплетая живое с неживым в единое целое.

Эша отвернулась. Полностью доверив Сварга Тордену, она бесцельно бродила рядом, уверяя себя, что все делает правильно. Северный бист сам прошёл через это: лишившись руки и смастерив механический протез, добровольно впустил в себя имбиру. Он справится. Они оба справятся.

Весь день трудился Торден, отказываясь от еды и даже кратких перерывов. Лишь изредка он отпускал крепкие словечки и оттирал пот со лба. И вот, на закате, когда зелень вокруг обратилась в золото, бист закончил работу.

– Теперь всё будет зависеть от него. Через пару недель металл окончательно срастётся с костью, и ты сможешь начать его обучение. Но энергоблоки нужно регулярно менять, если найдёте достаточно рубинов – сделаем вечные, типа моих, а пока только так.

Торден передал ящик с цилиндрами:

– На первое время хватит. По моим прикидкам – оборот Орта, может полтора.

– Спасибо, Торден. Сколько с меня?

– Будем считать, это мой вклад в копилку добра. Знаешь, Гаарово Пламя, выполнить твой заказ было праздником! Я не помню, когда в последний раз забывал обо всём, закопавшись в чертежи и шестерёнки! И лучшей платой станет, если я увижу полёт этого красавца. Если эта штука реально поднимет твоего зверя в небо, – Торден почесал бороду, хмыкнул и развёл руками. – Я буду счастлив.

– Обязательно увидишь. И постараемся заплатить как можно скорее, – Эша погладила грифона. – Хотя и сейчас у меня кое-что для тебя есть.

Элвинг пригласила биста на террасу к небольшому деревянному столу и двум стульям. Нырнув в дом, она вернулась, неся в одной руке бутылку, в другой – пару кружек и держа под мышкой цилиндрический свёрток.

– Надо же! – бист прищурился. – Никак драконье?