Лина Коваль: Мой однолюб

Глава 1

– Сонь, а это случайно не Валеевы? – Сквозь поверхностный сон, крик чаек и шум моря слышится взволнованный голос мамы.

– По-моему, это именно они, – отвечает моя шестнадцатилетняя сестра. – Вот ведь совпадение. Прилететь в Кемер, чтобы встретить своих же деревенских, – договаривает уныло.

Улыбаюсь, потому что сейчас начнется… Мэр Яна Альбертовна Соболева точно не снесёт такого оскорбления для любимого города.

– Какая деревня, Софья? Мы вторые в области почти по всем показателям, – строго проговаривает мама и тут же вежливым голосом здоровается. – Инга, Александр, рада вас встретить. Такая неожиданность.

– Яна Альбертовна, вот это сюрприз, – доносится до моих ушей елейный женский голос. – Вы тоже в «Нирване» отдыхаете? А я сразу сказала тебе, Саш, что этот отель просто отличный!..

Дальше не слушаю, разговор снова превращается в булькающий фон. Чувствуя, что ноги припекает, перемещаю их в тень и закидываю руки за голову.

Интересно. Валеевы?.. Кажется, это нейрохирурги из городской больницы, которые колдовали над дедом в прошлом году. У него тогда мотор барахлил, а сейчас, слава богу, наш старик только в путь снова летает.

Открываю глаза и рассматриваю белоснежный зонт изнутри. Если быть честным, в отпуск я не собирался. И так полгода в Европе на курсах западной архитектуры провёл, потом ещё три месяца в бюро на практике в Москве.

Забыл, как родной дом выглядит.

Да и подобный отдых больше напоминает армейку. Подъем, завтрак, пляж… Мама с сестрой выполняют план по загару, а отец прилетает только послезавтра. У него важная сделка.

– Давайте сюда, Инга, – слышу команды мэрским тоном. – Перенесем вон те шезлонги. Вань, поможешь?

– Ну естественно. А как же? – Отвечаю, разминая затёкшую шею.

От утренней пробежки по территории отеля, а затем силовой тренировки в местной тренажерке мышцы по всему телу потягивает. Надо сгонять на массаж, а потом можно поплавать.

– А это ваш сын? Тая так много про него рассказывала.

– Мам, ну хватит, – слышится недовольный писк и вздохи.

Тая? Рассказывала?..

Расфокусировано осматриваю вновь прибывших.

Худощавых женщину и мужчину тут же узнаю, действительно это те самые врачи. А вот девчонка… Симпатичная. Что-то знакомое, но уловить кто именно это пока не могу.

– Здрасьте, – киваю, поднимаясь и нацепляя на ноги сланцы.

Козырек кепки сдвигаю назад.

– Шезлонги, Вань. Там, – указывает вправо мама.

Тяжело вздыхаю и провожаю взглядом её руку.

– Сколько? – сонно смотрю на земляков.

Внимание привлекает то, как девушка сдавливает пальцами ремень от сумки. Нервничает, что ли? Из-за лежаков?

– Вань, ты ещё спишь или на солнце перегрелся? – смеется мама. – Надо три штуки, конечно.

У мужской половины нашей семьи, то есть у нас с отцом, жизненный закон простой – с женщиной лучше не спорить. Тем более, если вопрос можно решить с помощью физического труда – принести или унести, сломать или построить. Чаще, конечно, сломать. Лучше сделать сразу и забыть. Мозги будут целы, ещё и мышцы подкачаешь.

Поправляю резинку спортивных шорт и забиваю хрен на то, что надо бы надеть майку. Июльское солнце палит нещадно. Кожу на спине неприятно тянет.

Пока иду туда и обратно ноги утопают в раскаленном песке.

– Только два, – возвращаюсь и сваливаю лежаки на деревянный настил. – Остальные все заняты.

Помогаю Валееву расставить добычу, а затем пытаюсь избавиться от песчинок в сланцах. Вообще, в этой части Турции пляжи каменистые, но в нашем отеле есть альтернатива – искусственная насыпь из мальдивского белоснежного песка. Конечно, добрая половина постояльцев тусуется здесь, хотя мне ближе всё природное и настоящее.

– Так, Саш, ты какой себе выберешь? – тут же обращается к мужу женщина.

Тот потирает висок и усаживается на крайний шезлонг.

– Отлично. А я этот тогда займу, – быстро решает она.

Обращаю внимание на девчонку, которая награждает ошарашенным взглядом то отца, то мать. Она че у них приемная, что ли?..

Неловко становится даже мне. Ситуация «рука-лицо» и судя по тому, как дышит блондинка, она всё понимает.

Мимоходом замечаю, что мама с Соней от такой «любви» Валеевых к дочери тоже шокировано переглядываются.

Они что, делиться с ней местом не собираются?

Нахмуриваюсь, пытаясь вспомнить, где именно её видел, а потом морщусь. Не зря беспокойство одолевало. Это ж подружка Мии… Точно-точно.

Снова чернота в глазах. Моргаю часто и пялюсь на Таисию. Вроде полегче становится. Только она всегда брюнеткой была и чуть покрупнее, а сейчас будто бы подсушилась. Да и светлые волосы ей к лицу.

– Падай на мой шезлонг, – предлагаю ей.

– А ты? – спрашивает она и смешно дует нижнюю губу, которая у неё и без того выделяется.

– Перебьюсь.

После высказанного мной предложения, все как-то разом расслабляются. Девчонка совершает пару шагов к моему лежаку и кидает на него соломенную сумку. Далее снимает полупрозрачное короткое платье.

Пытаюсь удержать челюсть. Спасибо солнцезащитным очкам. Они скрывают быстроту и остроту моего взгляда.

Она что, пару рёбер удалила?.. Иначе откуда у неё вдруг такая талия?

Пытаясь сглотнуть и, по возможности не закапать весь пляж слюнями, наблюдаю, как девчонка скидывает босоножки на платформе из такого же материала, как и сумка, соблазнительно поднимает руки, чтобы забрать волосы в высокий хвост.

Привстает на носочки, вытягивается в струну всем гибким телом. А высокая, пиздец.

Пф-ф…

– Вы только прилетели? – спрашивает мама у Валеевых, которые почему-то начинают меня раздражать.

Все, кроме их дочери, конечно. Потому что такая фигура может раздражать только одно место на моём теле. И оно не хило так раздражается, скажу я вам.

Девчонка словно чувствует, оборачивается и… без предисловий снижает взгляд в мой пах, а затем… ухмыляется.

Ухмыляется она, блядь.

Скинув кепку и очки, уверенными шагами направляюсь к морю. Не к этому бутафорскому пляжу, а к своему – каменистому. Вытяну руки, сразу врезаюсь в освежающие волны и активно работаю в сторону Египта или Ливана, заныриваю поглубже и снова захватываю воздух ртом. Несмотря на физическую активность, мышцы в воде расслабляются. Но не все и не до конца, черт возьми.

Когда возвращаюсь на пляж, ко мне тут же обращается мама:

– Вань, я тут думаю, может, вечером сходите куда-нибудь? С Соней. Да и Таисию с собой возьмете.

– О, я бы выпила молочный коктейль у бара, – мечтательно произносит Соня. – Шоколадный.

– Шоколадный, – передразниваю.

– А я бы холодное шампанское выпила, – добавляет Тая тихо и укладывает одну ногу на другую.

Проходя мимо, пытаюсь отвести взгляд от симпатичного пупка на впалом животе и аккуратной, округлой груди с отчетливыми сосками, выглядывающими из-под ярко-розового купальника.

– Я пас, – снова нацепляю кепку и вытираю лицо от соли.

– Почему… Вань? – слышу удивленный голос со своего бывшего шезлонга.

Пока жадно пью воду из бутылки, оборачиваюсь.

Сталкиваемся ищущими взглядами. В её я чувствую какую-то открытую насмешку, скорее всего, вызванную тем, что она всё поняла.

У меня на неё встал. И в море я свалил, чтобы как следует остынуть.

А сейчас она думает, что я идти с ней не хочу, почему? Стесняюсь, как юная девственница?

Усмехаюсь.

– Что плохого в шампанском? – скромно спрашивает Таисия.

– Кто много пьёт, долго не живёт, – произношу грубовато и, прихватив со столика телефон и сигареты, снова покидаю пляж.

Глава 2. Тая

Провожая широкую спину Соболева, не нахожу ничего лучше, как показать ему язык. «Долго не живёт». Сказал человек, который в двадцать первом веке курит Мальборо, словно он какой-нибудь ковбой из старого американского фильма.

– У тебя было очень красивое платье в финале, – подает голос Соня.

Отлепив глаза от белоснежных шорт и бронзовой спины, улыбаюсь девушке.

– Спасибо. Но платья на финальную проходку предоставляют спонсоры.

– И вы их не выбираете заранее?

– Только если очень повезёт, – пожимаю плечами. – На одном из конкурсов наряды вообще привезли за два часа, и мне пришлось подгонять платье по фигуре с помощью булавок-невидимок.

– Ого. А ты его выиграла? Ну, конкурс этот?

– Я все конкурсы, в которых участвовала, выигрывала, – тихо произношу, стараясь, чтобы мама не услышала.

Моё новое увлечение она воспринимает с долей иронии, если не сказать сарказма. Считает, что на конкурсах красоты побеждают только те, кто «даёт главному спонсору». Прямых обвинений в лицо я не получала, но даже такой скепсис порой выбивает из колеи.

– Я тоже хочу поучаствовать, но мама мне запретит, – произносит Соня, поглядывая на Яну Альбертовну. – Скажет, что все будут думать, что мне подсуживают. Будто я просто так не могу быть самой красивой.

– Ты очень красивая, – подтверждаю. – Я таких улетных кудряшек никогда в жизни не видела.

– Спасибо, – краснеет она.

Снова отвожу взгляд в сторону специально отведённого места для курения, где маячит заветная белая бейсболка.

Пока не понимаю, как именно я отношусь к тому, что мы в Кемере встретили Соболевых. С одной стороны, будет чуть повеселее. С другой, я только-только научилась не думать о Ване. Даже с Робертом встречаться начала.

– Эх, жалко, что Ваня не согласился, – тянет Соня. – Одних нас мама не отпустит.

Улыбаюсь, потому что не хочу её расстраивать. Мне почти двадцать, и я уж точно не собираюсь ни у кого отпрашиваться. И ждать пока Ваня Соболев соизволит согласиться тем более.

Я вообще с раннего детства привыкла к самостоятельности. Бабушек и дедушек рядом никогда не было, а родители немного двинутые на своей профессии врачи. Начиная с подготовительной группы детского сада, которую я, к слову, посещала самостоятельно, потому что мама договорилась с директором, я способна полностью себя обслуживать. Приготовить, постирать, сходить в магазин. Уборка с начальной школы тоже всегда была на мне.

Я можно сказать вот-вот только жить начинаю. Благодаря выигранной в городском конкурсе красоты однокомнатной квартире ещё и отдельно от родителей, наконец-то.

Прикусив как следует губу, чтобы её не раскатывать, наблюдаю, как Соболев вразвалочку возвращается на пляж. Вопреки моде на татуировки, его тело практически чистое, если не считать небольшой наколки на предплечье. А ещё на вид очень аппетитное.

Заметив, что Иван смотрит прямо на меня, стремительно отвожу взгляд. Щурюсь от солнца, слепящего в глаза, и радуюсь ярким бликам на поверхности воды. Я не очень хорошо плаваю, поэтому в море обычно меня не затянешь. Если только спуск максимально плавный.

Вздрагиваю, от звука упавших на столик пачки сигарет и зажигалки. Соболев озирается в поисках места и я, почувствовав себя максимально неловко, поджимаю ноги к груди и обнимаю колени руками.

– Садись, пожалуйста.

Указываю на освободившуюся половину шезлонга.

Ваня кивает, а когда усаживается рядом, словно жаркой волной обдаёт. Его тело раскаленное, такое же как песок под ногами.

– Вань, а Турция древнее государство? – спрашивает Соня.

– Одно из самых древних, – кивает её старший брат. – Завтра возьмем машину, покажу тебе амфитеатр.

– Мама! Ты слышала? Мы поедем в амфитеатр!..

– Поезжайте, – смеется Яна Альбертовна. – И Таю возьмите.

Закатываю глаза, снова чувствуя себя неудобно. Ожидаю, как именно Соболев по аналогии с шампанским что-нибудь ответит, чтобы мне отказать. Вроде того, что длительные поездки на автомобиле вызывают геморрой.

Но на удивление Иван молчит, зато моя мама приподнимается на шезлонге, снижает солнцезащитные очки на нос и подозрительно осматривает нашу троицу.

– Тай, принеси мне коктейль.