Вообще-то я ее не видел!

(хотелось бы добавить

«к сожалению»…

но не знаю, насколько

это уместно. Лица твоего

я не вижу, поэтому

не уверен.)

Лу, ты… однозначно видел

мою вагину. НЕ ВРИ.

О, к сожалению… нет.

C’est la vérité^[33].

У Винсент опять начинает кружиться голова, теперь от разговора. Она откладывает телефон и ест рис – любимой столовой ложкой, набирая с верхом.

Ну ладно. Неважно.

И, кстати, рис

восхитительный. Merci.

Хорошо. Надеюсь,

тебе станет еще лучше,

и с нетерпением жду

завтрашней встречи.

Вот как?

Так точно.

A demain^[34], Лу.

A demain, Винсент. Х

Она открывает телефонную книгу и в графе «имя» вводит «ВОЛК». Добавляет эмодзи с волком и большой красный ИКС. Включает телевизор, но не смотрит его. Вместо этого она слушает, как «о, к сожалению… нет» сначала стучит в мозгу, а потом резко набирает скорость и проносится через все ее тело, как будто могло бы вышибить его сквозь высокопрочные оконные стекла прямо на затененный листвой тротуар.

Винсент не прочь побыть одна. Конечно, она скучает по детям и Рамоне, по брату и сестре, родителям и даже иногда по Киллиану, но ей не одиноко. В музее она постоянно среди людей, а телефон то и дело гудит, доставляя сообщения от тех, кого она любит.

И это не от одиночества она с ноутбуком на коленях сочиняет мейл сыну Киллиана, Талли. А скорее под воздействием неизъяснимого чувства, в котором не пытается до конца разобраться. Чувства тяжелого, яркого и неприятного.

По словам Киллиана, он и Талли связываются где-то раз в неделю, то через сообщения, то по почте. Иногда говорят по телефону. Встречались они лишь однажды, когда Киллиан был в Дублине во время турне в поддержку книги, но поговаривали о том, чтобы вскоре встретиться снова. Координаты Талли есть на его сайте, рядом с его черно-белым фото на берегу моря с гитарой.

Кому: TullyHawke@gmail.com

От кого: VincentRaphaelaWilde@gmail.com

Тема: Привет, Талли. Меня зовут Винсент, и я жена Киллиана Уайльда.

Дорогой Талли!

Меня зовут Винсент Уайльд. В конце девяностых я вышла замуж за твоего биологического отца, но только недавно узнала о твоей маме и о тебе.

Сначала хочу сказать две вещи:

1. Я очень сожалею о том, что Киллиан все эти годы пренебрегал тобой и твоей мамой.

2. Я каждый день слушаю твою музыку с тех пор, как пару месяцев назад обнаружила твой сайт.

Наверное, надо сказать еще одну вещь:

Я нервничаю, набирая это письмо! Ты мне ничего не должен! Это Киллиан много задолжал тебе и маме!

Мы во всем этом не виноваты, но вот, пожалуйста.

Наверное, Киллиан уже тебе сказал, как ты похож на нашего сына, Колма. Может, даже показал фотографии.

Из твоих песен я чаще всего слушаю «Вернись ко мне». Какая хорошая песня. Напоминает Эллиотта Смита^[35], которого я очень люблю. Эта песня как биение сердца… без которого нельзя… будто, если у тебя его нет или ты к нему не прислушаешься, случится непоправимое. Мой папа автор песен и музыкант… Меня почему-то всегда окружают музыканты. Поздравляю тебя – с прекрасной музыкой и, кажется, очень хорошей жизнью. 😊

Мы с Киллианом сейчас отчуждены друг от друга. Он терпеть не может этого слова, но по-другому и не скажешь!

Сейчас я живу одна в Париже. Причина, заставившая меня сюда прилететь, не очень-то приятная, но жить здесь мне вполне нравится. Я веду занятия по созданию ювелирных изделий и креативности в музее современного искусства.

Пишу я все это на мягком диване, рядом на столе недоеденная коробка обжаренного риса с креветками. Здесь прохладно, как и положено в конце октября, у меня чуть приоткрыто окно. Я только что заварила свежий чай с корицей.

Понимаю, что слишком разболталась и, наверное, выгляжу странно, но ЕСЛИ хочешь, я бы с удовольствием узнала о тебе побольше! Вполне понятно, если ты не захочешь слишком много рассказывать чужому человеку, но можешь просто писать о своей музыке или о том, что у тебя за окном! Можешь рассказывать о Дублине или о других местах, где побывал! Вскоре после свадьбы мы с Киллианом съездили в Ирландию. Я бы хотела когда-нибудь поехать туда еще раз. Иногда мне вдруг хочется поехать во все места одновременно. Как в том высказывании Сьюзен Зонтаг: «Я была не везде, но это входит в мои планы». Точно про меня.

Талли, я от всей души сочувствую тебе и маме. Правда. Как ты думаешь, она не будет возражать, если я ей напишу? Я решила, что лучше сначала у тебя спросить, ведь Киллиан сказал, что вы с ним регулярно общаетесь.

Всегда твоя,

Винсент Уайльд

PS: Я женщина! Поняла, что не написала этого в самом начале. Я женщина по имени Винсент, в честь Ван Гога. Киллиан называет меня Вин. Ты можешь называть как захочешь.

На следующее утро Винсент лучше, но она все равно напивается ибупрофена и горячего чая, а потом отправляется в музей. Облачное небо будто испещрено плоской кистью, серыми и бежевыми мазками. Она садится на скамейку перед входом и, проверяя почту, прячет подбородок в шарф. Мейл от Талли. При виде его имени Винсент покрывается гусиной кожей.

Кому: VincentRaphaelaWilde@gmail.com

От кого: TullyHawke@gmail.com

Тема: RE: Привет, Талли. Меня зовут Винсент, и я жена Киллиана Уайльда.

Привет, Винсент!

Честно говоря, твой PS: «Я женщина!» стал ярким лучом радости среди мрачного дня. Под этим я подразумеваю буквальный мрак… в смысле здешней погоды… а не у меня в душе. Сегодня утром в Дублине за окном холодно и дождливо.

Люблю Париж осенний. Люблю Париж в любое время. Именно так поет Коул Портер. 😊 Когда я был маленький, мама все время слушала эту песню в исполнении Эллы Фитцджеральд. Эллу она обожает. Уверен, Эллу обожают все, иначе я не смогу спать по ночам.

Дико^[36] видеть твое имя у себя в почтовом ящике, но за последние несколько месяцев в моей жизни случилось много всякой дичи.

Да и у тебя тоже, как я понимаю… из того, что мне рассказали Киллиан и мама.

Спасибо за добрые слова о моей музыке. «Вернись ко мне» была моей второй песней. Сравнение с Эллиоттом Смитом для меня БОЛЬШОЙ комплимент. Он у меня один из любимых. Три года назад, когда песня появилась, ее здесь порядочно крутили. YouTube помогает, да и сайты потокового вещания тоже… но у меня есть другая работа. Держу вместе с сестрой и двоюродным братом магазинчик гитар.

Вот что я сказал Киллиану – и это правда: я рос, не думая, что в моей жизни чего-то не хватает. Лет до семи считал отчима своим биологическим отцом, а когда узнал, что это не так, ничего не изменилось. Он меня официально усыновил, когда мне было четыре года, и вырастил как собственного ребенка. Я всегда считал /называл его отцом… наверное, Киллиан тебе все это уже рассказал? Ты написала «отчуждены», хотя это может означать разное… смотря по обстоятельствам.

Еще раз спасибо, что написала мне и что слушаешь мою музыку. И обязательно, если хочешь, напиши еще про песни и музыку своего папы.

Я хочу как-нибудь познакомиться с Колмом и с Олив тоже. С тобой. Со всеми… если такое возможно? Дикие времена, что и говорить.

Я спросил маму, и она сказала, что ты можешь выйти с ней на связь, прислать мейл. Она просила поблагодарить тебя, что ты сначала спросила на это разрешения. Ее адрес: SiobhanSunshineHawke@gmail.com. Она классная, скоро сама увидишь.

Будь здорова,

Талли

PS: Кстати, я, без сомнения, мужчина. Ну, чтобы у нас по этому поводу была полнейшая ясность. ☺

6

Составьте список цветов, которые вы увидели сегодня утром дома и по пути в музей. Какие цвета повторялись чаще всего? Какие чувства они у вас вызывали?

Сегодня на занятия пришли одиннадцать женщин и четверо мужчин. Возраст разный: от двадцати с небольшим до семидесяти пяти. Женщина, которая старше всех, сообщила Винсент свой возраст в самый первый день. «J’ai soixante-quinze ans»^[37], – сказала она, взяв руку Винсент и прикрыв ее своей. Ее зовут Альма, в честь небольшой реки, несущей воды к синему устью и впадающей в Черное море.

Уроки креативности сосредоточены на цвете и наблюдениях, журналирования – на памяти и онтологии. Кто-то из студентов читает вслух свои записи о цвете, остальные кивают и улыбаются, говорят «о, мне нравится», и «вау», и «как красиво». Эти занятия как островки спокойствия и умиротворения в жизни Винсент, что бы там в ней ни происходило. Она даже представить себе не может, что бы делала, если бы не удалось на занятиях создать нужную атмосферу. Прыгнула бы на первый рейс и улетела куда-нибудь еще? Начала бы плакать без остановки? Летом ее психика каким-то сверхъестественным образом окрепла, хотя сама она считала, что это не совсем ее заслуга, но это не спасало он возможности чуть что – сломаться в любой момент. Перемещение из Кентукки в Париж прошло необычайно плавно, и за это она была признательна.

Она ощущает, как ибупрофен и чай медленно делают свое дело и переносить боль становится легче. Почти все участники занятия сидят с опущенными головами, усердно пишут, иногда останавливаются, поднимают взгляд и думают, потом снова пишут. Винсент наблюдает за Лу – тот грызет кончик ручки и смотрит в стену. Потом поворачивается к ней – пока никто не видит, они обмениваются улыбками.

Казалось, она, затаив дыхание, ждала, пока он со своим скейтбордом в последний момент не вошел в аудиторию. И тогда он подмигнул ей. Подмигнул! А она по нему скучала (??), хотя еще и сутки не прошли с того времени, когда они виделись в последний раз. Она вспоминала, как он стоял у нее в коридоре. Вспоминала себя в спальне, голую ниже пояса. Как он коснулся ее макушки и назвал Винсент Рафаэлой, произнеся это с так полюбившимся ей теперь акцентом – акцентом «Лу».

Серый и экрю: небо

Серый: тротуар

Оранжевый: дутая курточка на мальчике

Желтый: лимоны на кухонной стойке

Белый и синий: Nike Лу

Черный: джинсы Лу

Черный: куртка Лу

Зеленый: дека скейтборда Лу

Кремовый: колеса скейтборда Лу

Белый: мой мобильник

Черный: текст в ответе Талли

Красный: кровь у меня между ног (и еще кровь, которая вчера струилась у меня по бедрам и которую видел Лу)

Сидя за письменным столиком, Винсент через какое-то время спрашивает, не желает ли кто-нибудь зачитать свои цвета и наблюдения. Мужчина средних лет замечает, что его жена три дня подряд надевала белые пижамные брюки и голубую рубашку, а сегодня утром была в белой рубашке и голубых брюках. Винсент нравится этот мужчина. Он белый, американец по имени Джонатан; еще три месяца назад он и его жена жили в Киото. Девушка, которая редко делится своими записями, говорит о фиолетовых сливах, лежащих в вазе возле раковины у нее на кухне, и вынимает из сумки клементин, демонстрируя оранжевый цвет. Ее зовут Бунми, она родилась в Париже. Винсент ее обожает. У Бунми всегда глаза подведены стрелками, а носит она либо комбинезоны, либо вышитые юбки. Однажды явилась на занятия в желтых ковбойских сапогах. Другая женщина говорит, что гуляла в l’heure bleue, в синий час.

Задание к следующему занятию: составить новый список наблюдений, теперь сосредоточившись на одном-единственном цвете – зеленом.

Студенты один за другим выходят, Лу останавливается у стола Винсент. То, что с ней происходит, смешно и нелепо. Поразительна двойственность ее чувств: жажда одновременно получить его внимание и пренебречь им.

– Bonjour, Винсент, – говорит он, как раз когда в аудиторию входит Батист. Она быстро отвечает на bonjour Лу и переводит взгляд на Батиста.