Чипка уже слышал эту проповедь. Удивляло, что Церковь часто ее повторяет, может, беспокоится о власти? Ликон как-то говорил, что Церковь опирается не на страх перед Богом или его представителями, а на страх перед безвластием. Годы Голодной революции наглядно показали колонистам, что анархия хуже плохого управления. Когда человек борется за существование, ему не до морали, в нем просыпаются самые низменные инстинкты. Закон, нравственность, этика – понятия для сытого человека.

Имба возражал, что пустынники тоже борются за выживание, но жесткой иерархии у них нет. Выходит, можно жить без власти? Жрец отвечал, что у бадавиев есть религия и есть иерархия, им неведомая. Любое организованное общество не может существовать без идеологии. Жесткая идеология неотличима от религии, только Бог в ней заменен на царя, а ангелы – на чиновников. Нет веры только у южных орд дикарей, но на то они и дикари.

Впрочем, философские диспуты не для него. Пусть Ликон думает, как изменить власть, а Воин – как ее свергнуть. Пока этим занимается молодежь, Церковь сквозь пальцы смотрит на их игры. Побузят, да и устроятся в Мире, как говорил преподаватель истории.

Делая вид, что внимательно слушает проповедника, Чипка осторожно оглядел зал. Где Ликон? Обычно он где-то рядом, в верхних рядах. Или нашел покровителя среди офицеров и занял нижние ряды? Как-то не вяжется с образом хитрого и изворотливого дельца. В его действиях и помыслах всегда найдется второе и третье дно.

Сверху мигнуло, световые лючки затемнились – один из спутников перекрыл солнце, а автоматика глючила. Наладка электроники – вот стоящее дело, которому можно посвятить свою жизнь. Мало кто из присутствующих представляет, насколько они зависимы от робототехники. Вода, воздух, продукты питания – достижения надежной работы автоматики. Это не Земля, где можно жить натуральным хозяйством. Здесь все ресурсы приходится с боем отвоевывать у планеты, которая не рада пришельцам. Здесь невозможно жить без высоких достижений цивилизации, прежде всего роботов. Кто этого не помнит, достаточно посмотреть в сторону ПК, чтобы понять абсолютную зависимость от него. Поэтому Чипка усиленно изучал программирование и схемотехнику. Колония или научится производить свою автоматику, или вымрет.

Читающий не затягивал проповедь. Две обязательные молитвы в день плюс изучение богословия гарантировали духовные знания студентов. А главное – неверие закрывало любой карьерный рост в Церкви, что являлось самым действенным фактором. Даже атеисты и еретики цитировали Священное Писание, находя его заповеди полезными.

– …и сказал Бог Пророку: «Твое слово станет Моим. Передай его людям. И пусть они чтят закон, поскольку он исходит от Меня». Аминь.

Присутствующие встали, подняв символ веры:

– Аминь!

Все четыре двери зала распахнулись, выпуская адептов. Чипка спустился к второму выходу, ведущему на учебные кафедры, и вдруг столкнулся с Ликоном.

– Ты откуда? – спросил Умник, пропуская толпу.

– Как откуда? – притворно удивился тот. – Очевидно, с проповеди. Или ты, как обычно, на молитве программируешь? Я же стоял в пяти метрах от тебя.

– Да? – Чипка наморщил лоб. Может, и правда часть молитвы он мысленно отсутствовал, с ним это случалось, когда решал сложные задачи. – А что не подошел?

– Чтобы Читающий это заметил?

– А, ну да. Идем на историю? Или ты решил пропустить?

Жрец и Умник вышли из зала и свернули в сторону учебных аудиторий.

– Полагаю, не стоит привлекать излишнее внимание, – заговорщическим голосом сказал Ликон.

– Разве мы что-то нарушили?

– Серьезно нет, но мелких проступков достаточно, чтобы к нам присмотрелись. Будем вести себя как паиньки, – он подвигнул, заходя в аудиторию вместе с остальными клириками.

«История Мира», как официально именовался учебный курс, читался сразу всему потоку весь год. Он включал в себя не только историю Земли, Мира Минимума, но и философию, теологию и богословие. Единственная гуманитарная дисциплина, которая давалась всем. В дальнейшем старший клирик мог выбрать гуманитарную специализацию, но любителей иметь непрестижную специальность с каждым годом становилось все меньше.

Ликон и Чипка сели на предпоследний ряд. На последнем ряду обитали самые нерадивые ученики: во время Слушания они умудрялись играть, жевать и болтать. Обычные обитатели этого ряда, компания Имбы, с некоторых пор сторонилась такого имиджа.

Разношерстный поток клириков растекся по аудитории. Несмотря на единую форму, можно легко угадать происхождение студента и его перспективы. Кто занял первые ряды и молчит – ботаны. Станут офицерами. Кто одет в новенькую форму и тихо шушукается – богатеи. Станут номенклатурой Церкви. Кто сидит в середине в старой форме и шумит даже тогда, когда вошел преподаватель, – разгильдяи, кандидаты на отчисление после первого курса. В большинстве будут служить в охране Церкви.

Мир Минимума был социально неоднороден и до Сытой революции, а после Голодной заметно расслоился. Церковь одобряла такой расклад, потому что богатство от знаний, то есть кто больше знает, тот больше работает. А кто больше работает, тот и благ получает больше – это справедливо. Только не уточняет, что вся элита – офицеры Церкви. И попасть в эту привилегированную касту трудно. Любой клан заботится в первую очередь о самосохранении, а уж потом о всеобщем благе.

Чипка отвлекся от грустных мыслей. Раньше, до вступления в Сопротивление, он так не думал. А сейчас постоянные сомнения мешали учебе. И не только ему. Все преподаватели отмечали, что Имба, Ликон и Чипка – самые большие скептики на курсе. Это полезно для развития, но в меру. Особенно не стоило подвергать сомнениям постулаты Церкви.

Послышалась мелодия начала занятия. В аудиторию вошел Лим Тан, майор Церкви. Лекции клирикам младших курсов читали простые офицеры. Но Церковь считала историю важным предметом. При компактном проживании лояльность граждан важнее их умений – так объяснял Жрец. Он читал книгу «Управляй и направляй», которую приписывали Пророку. Или выдумал эту фразу, потому что никто из сокурсников, кроме него, эту книгу не видел.

Лим Тан двигался тяжело, по-старчески шаркая ногами. Тем не менее в одной руке он держал толстый классный журнал, а в другой – кожаную сумку. В полной тишине лектор поставил принесенное на стол, при этом сумка громыхнула, стукнувшись о столешницу. Майор снял вязаную черную шапочку, обнажив остатки волос, утер пот. Подошел к кафедре, открыл графин, налил воды.

Вдруг дверь в аудиторию открылась и вошел Имба. Он рассеянно осмотрелся по сторонам и сказал:

– Прошу извинения. Разрешите присутствовать?

Преподаватель неторопливо выпил воду, надел очки, открыл журнал. Осмотрев вошедшего, сухо сказал:

– Им Ба? Вы должны находиться в госпитале.

– Совершенно верно, уважаемый майор Знания Лим Тан! Но я посчитал свое состояние достаточно стабильным, чтобы продолжить обучение. Как я мог пропустить ваши лекции по истории Мира?!

– Клирик Им Ба, меньше, чем лесть, вам удается только усвоение знаний. Поэтому я разрешаю вам присутствовать. Вам будет это полезно. Подойдите ко мне.

Когда студент подошел к столу, Лим Кан указал на кожаную сумку:

– Что это?

Парень уверенно расстегнул кобуру и достал оружие.

– Револьвер Смит и Вессон, двенадцатая модель под патрон тридцать восемь спешиал, – он откинул барабан, крутанул его, глянул в ствол, защелкнул обратно, направил дуло в потолок и щелкнул курком. – Неплохое полицейское оружие. В нашем Мире можно поразить незащищенного преступника со ста метров, если стрелок опытный. Хотя типичная дистанция поражения – несколько метров, на таком расстоянии пуля пробьет даже бронежилет охранника. Однако этот экземпляр выхолощенный – боек спилен, ствол заварен. Да и патронов для него не выпускается, – он положил револьвер в кобуру.

– Отличное знание оружия, клирик, – похвалил преподаватель, – если бы и в других дисциплинах у вас были такие же способности. Можете садиться.

Воин уверенно прошел на предпоследний ряд и сел между Ликоном и Чипкой.

– Зачем пришел? – пальцами спросил Жрец на тайном коде.

– Скучно, – тем же кодом, почти не отрывая рук от стола, ответил он.

– Отлежался бы еще пару дней, – добавил Умник. В пальцах он держал ручку, поэтому его код со стороны смотрелся забавно, как будто парень играет с предметом.

– Есть дела, – ответил Имба, – поговорим после занятий.

– Тема сегодняшней лекции, – начал Лим Тан, – предпосылки Сытой революции. Вы удивились, зачем я принес музейное оружие, но оно имеет прямое отношение к теме. До революции в колонии правили власть и порядок. Имелась полиция, она была вооружена такими револьверами. Когда начались волнения, можно было ожидать много жертв среди гражданского населения. Однако единственной жертвой стал офицер полиции, который застрелился как раз из этого револьвера.

Через десять лет началась Голодная революция. Огнестрельное оружие в ней почти не использовалось. Однако, как мы знаем, во время тех событий погибло две трети колонии, двести тысяч человек. Точной статистики нет, но более половины умерли от недостатка ресурсов: воды, еды, воздуха. Остальные убиты согражданами. Убиты чем попало: ножами, дубинками, обрезками трубы и прочими бытовыми предметами. Получается, не оружие главный виновник смертей, а хаос, отсутствие власти, который провоцирует применение оружия.

«Ну-ну, – подумал Чипка, – и власть должна быть у Церкви, как носительнице высшей истины». Историю Земли они проходили фрагментарно, но оттуда он понял главное: любой политик считает свои идеи истинными, а чужие – ложными. Впрочем, с легкостью их меняет, потому что идеи не главное. Побеждает не тот, у кого истина, а тот, у кого сила.

– Противники Церкви утверждают, что именно власть виновна в смертях, – продолжил лектор. – И, если ее сменить на милосердную, можно остановить насилие. Однако история учит нас, что самое больше насилие творит не власть, а сами люди. Когда идет речь о выживании и нет скрепляющей власти, человек борется прежде всего за себя, потом за семью, иногда за племя и совсем редко за человечество. В критических условиях человеку трудно осознать себя не индивидуумом, а частью общества. На Земле такая тактика оправдана, потому что население огромное, и войны не наносили критического урона. Даже существовало мнение, что войны, как болезни, уничтожают слабейших, в целом оздоравливая цивилизацию. Но в нашем Мире популяция маленькая и уничтожая чужака, человек уничтожает себя, свое будущее. Ты победил, перебил всех врагов и что дальше? Кто будет производить воздух, воду, пищу? Мы не на Земле, где ресурсы буквально валяются под ногами, здесь все надо производить. А для этого нужны люди.

«Нужны, да – подумал Чипка. – Только не люди, а рабы. В идеале – роботы. Власть не заинтересована в личностях, она заинтересована в болванах, тупо исполняющих данную им работу». Он посмотрел в сторону Воина и Жреца. Они продолжали бурную дискуссию. С его ракурса было трудно распознать слова, но дело явно касалась политики.

– Вернемся к предпосылкам Сытой революции, – продолжил Читающий. – Собственно, «революцией» ее назвать сложно, это было объявление о независимости. Соответственно, истоки события в том, от кого мы зависели и зачем нашему Миру потребовался суверенитет. Здесь я сделаю небольшое отступление. История Земли полна революций за независимость, и они оцениваются положительно. Свобода считается высшей ценностью, борьба за которую оправдывает любые жертвы. Какая же «несвобода» была у нашего Мира? Если кратко, то экономическая и духовная. Они взаимосвязаны, сегодня я остановлюсь на экономике, а духовную составляющую вы будете постигать всю жизнь.