«Запишите титул дарника, использующего объемно стихийный резонанс с емкостью не менее А и пиковой составляющей Б». И все бы хорошо, только вместо ответа один пустой короткий прочерк. Тут какой титул ни впиши – мало пространства будет. С другой стороны, что есть титул, если не ранг дарника?

Как определить ранг? Очень просто. Титул равен максимальному владению. Для только прошедших инициацию это «благородие младший обер-офицер», или одиннадцатый по номеру в табеле о рангах. Чем выше уровень владения, тем выше и титул. Вычисляются они по формуле двенадцать – (ранг типа) х (ранг формы). В нашем случае это 12 – (12–9) х (12–9), итого 3. Что в одну клеточку ответа вполне вписывалось. А остальные показатели тут несущественны.

Дальше были вопросы проще, вроде уже пройденных траекторий, с готовыми числами, нужно было только подставить числа в известную формулу: M=P/1M/D где М – искомая поправка в минутах, Р – снижение в сантиметрах, 1М – размер одной угловой минуты на 100 метров = 2,9089 см, D – количество сотен метров до цели. И посчитать в уме. Что было несложно, хоть и требовало перепроверки.

Несколько минут я убил, пытаясь понять, что от меня хотят в задаче «запишите число 131 072 в виде 2А__», но стоило внимательно присмотреться, как я сообразил, что вместо символа А пропечатано ^, после чего задачка решилась в одно действие. И хотя закончил не первым, перепроверив и посмотрев на все листы, я остался собой доволен, после чего с удовлетворением сдал работу.

– Сколько решил? – тяжело вздохнув, спросил Леха, вышедший всего на несколько минут позже.

– Ответил на все, правильно или нет – другой вопрос, посмотрим, – ответил я, вернувшись в свое обычно спокойное состояние. – У тебя как?

– Хорошо если половина. Задачки какие-то дурацкие попались, всю голову сломал, – нервничая, ответил товарищ. – Да еще и после утренней пробежки, с потасовкой и стрельбой, мозги совершенно не варят. Какого черта они вообще нам разные экзамены в один день поставили?

– А то, что до этого они нас загоняли словно почтовую клячу – тебя не смущало? – усмехнулся я, хлопнув его по плечу. – Нормально все будет. Я вообще не уверен, что этот экзамен имеет хоть какое-то значение.

– Это в каком смысле? – не понял Шебутнов.

– Ты сегодня и в самом деле вымотался, – покачал я головой. – Зачем они нас гоняют так? Есть идеи?

– Чтобы мы стали сильнее и выносливей? – не слишком уверенно проговорил одногруппник.

– Верно. А зачем им это перед инициацией? – задал я второй вопрос, уже зная правильный ответ, но товарищ лишь нахмурился. – Ладно, зайдем с другой стороны. Слышал поговорку – «в здоровом теле, здоровый дух»?

– Ну да, естественно, – кивнул Шебутнов. – Только при чем здесь это?

– Есть еще одна поговорка. Куда более простая – «умный всегда найдет способ стать сильным». Это как с девушками, не научилась быть красивой к тридцати – значит, дура, – хмыкнул я, заработав удивленно подозрительный взгляд товарища. – Ладно, не обращай внимания. В общем, они хотят таким образом сделать наше тело более пригодным к резонансу.

– Думаешь? – нахмурился Леха. – В принципе, все логично, но разве это так работает? И разве тогда тот же Таран не должен был получить в прошлом году куда больше остальных? Вон он, какой лоб здоровый.

– Ну, понятно, что не прямо так, исключения есть из всех правил, но думаю, это общая тенденция, – заметил я, согласившись, что с Тараном и в самом деле такой прием не работает. Хотя и тут причина вполне логичная – кто-то зажал нормальные кристаллы. Как нормальное здание, нормальную кормежку и все по списку.

– Как сдал? – спросила Ангелина, подойдя прямо ко мне и совершенно не обращая внимания на стоящего рядом Шебутнова. При этом по девушке было хорошо видно, что она нервничает, даже чуть трясется от напряжения.

Ни слова не говоря, я запустил ей обе пятерни в волосы, и она испуганно отпрянула, но стоило мне пройтись по коже головы, убирая спазмы, как она начала глупо улыбаться, а глаза девушки закатились от удовольствия. Закончив, я отряхнул ее роскошные рыжие локоны назад, поправляя прическу.

– Ох… да, – глубоко вздохнув, произнесла Ангела. – Спасибо, мне этого не хватало. Я, пожалуй, пойду.

– Ага, а то тебя подружки ждут, – кивнул я на стоящих чуть в стороне и внимательно наблюдавших за нами студенток из бывших групп В и Ж. Расслабленно улыбаясь, Ангела кивнула и, помахав рукой, чуть не вприпрыжку убежала к подругам.

– Саня… как? – охрипшим голосом спросил Шебутнов, когда девушки скрылись за поворотом. – Она у тебя вообще с рук, что ли, ест?

– Ты о чем вообще? Ей было плохо, она пришла туда, где ей хорошо, – пожав плечами, ответил я. – Ей сделали хорошо. Все. Никаких секретов.

– Научишь? – требовательно попросил Леха.

– Потом, может быть, – не собираясь давать ложных обещаний, расплывчато ответил я. – Сейчас давай лучше к спортзалу пойдем. Наши уже собираются, а еще переодеться надо.

Мы и в кадетской форме драться привычные, но лучше переодеться в спортивную, хоть и не слишком чистую после полумарафона. Такой логики придерживался не только я, но и вся группа, хоть и не без ежедневного вдалбливания этой простой мысли в их юношеские ленивые головы.

Так что к моменту, когда мы прошли через раздевалку, большая часть первого ускоренного курса уже собралась на крытом стадионе, вот только ни я, ни кто-то еще из наших не предполагали, что испытание станет таким. С противоположной стороны нас уже ждали, и не кто-нибудь, а наш же третий курс.

– Кадеты, внимание, – просвистев, крикнул Коротов. – Изменение порядка состязания. Проходит в два этапа. Третий курс – встали в круг. Первый – заходим в круг по одному и пытаемся выпихнуть противника любым доступным вам методом. Резонанс использовать категорически запрещается. Победа первокурснику засчитывается, если в упорной схватке он выдерживает тридцать секунд. Победа третьего курса, если они выиграли пять схваток подряд.

– А ничего, что старшекурсников на пятьдесят больше, чем нас? – спросил шепотом Шебутнов, но никто ему отвечать, естественно, не собирался. Возле каждого из пяти трехметровых кругов на стадионе расположился один судья с секундомером.

– Все ясно? Вопросов нет? – крикнул Коротов и, не дожидаясь ответа, махнул рукой. После чего третьекурсники тут же ступили на арены.

– Смотри, а их уже кто-то раскрасил. Кажется, второй курс перед нами сдавал, – хмыкнув, сказал Леха. – Но вообще, это же дурость, они любого сломают. У нас же разница в три года и в двадцать кило!

– Значит, не стой на месте и старайся не попадать под удары, – пожал я плечами. – Ну и не тупи, рассчитывай так, чтобы стать пятым в очереди. Может, кто-то до тебя сумеет противника вымотать.

– Ага, сможет, – со скепсисом покачал головой Леха, и в этот раз я был с ним полностью согласен, два года разницы в подготовке, больший вес и опыт практически не оставляли нам шансов. Если в честной драке. Но и сдаваться просто так я совершенно не собирался. Пристроился в очередь к незнакомому, достаточно жилистому третьекурснику и внимательно наблюдал за его действиями.

Парень оказался очень быстрый и техничный, вовсю использующий ноги и не дающий даже шанса продержаться нашим. В чем логика такого противостояния и вообще сдачи экзамена, для меня осталось загадкой, но, когда подошла моя очередь, я без сомнений шагнул в круг.

– Суровый, тебе фору дать? – усмехнулся третьекурсник и, не дожидаясь ответа, сделал вертушку, целясь пяткой мне в голову. Это он совершенно зря, я был на полторы головы ниже, так что даже пригибаться не пришлось, но я сам шагнул под удар, поймал ногу и рухнул, увлекая старшекурсника за собой.

Не ожидавший такой подлянки, да еще и ускорения, парень рухнул и перекувырнулся через голову, тут же вскакивая в боевую стойку.

– Стоп. Бой окончен, – остановил разгорячившегося старшекурсника судья. – Бой окончен, ты вылетел.

– В смысле окончен? Я еще только начал, – возмущенно выкрикнул жилистый, но судья спокойно подвинул его прочь невидимой стеной.

– У тебя еще двадцать секунд, – обращаясь ко мне, произнес наблюдатель с часами. – Следующий готов? Начали?

Вот этого не ожидал уже я. Думал, выкину противника – мне тут же засчитают победу, а вместо этого мне навстречу шагнул сам Таран, недобро ухмыляясь. Ну что, говорили же на первом экзамене – отвечайте на вопрос именно так, как он задан. И чего мне стоило против прошлого побегать чуток в круге?

– Извини, но тридцать секунд ты не продержишься, – усмехнулся Таран, с ходу прыгнув ко мне, да так, что я едва успел заметить начала движения и сам рухнул от захвата еще до того, как противник оттолкнулся от пола.

Таран каким-то шестым чувством, еще даже не приземлившись, понял, что я уже в другом месте, за его спиной, и вместо того, чтобы разворачиваться, рухнул назад, выставив локоть в явном намеренье как следует мне вдарить. Ну да, когда еще старший сумеет безнаказанно проучить младшего, заодно вбивая в его тупую голову уважение.

Я едва сумел вывернуться, подпрыгнув на месте и пропустив противника под собой. Таран с грохотом рухнул на пол, но будто не заметил боли в ушибленном локте, на который перенес всю немалую массу своего тела. Едва приземлившись на краешке круга, я был вынужден уворачиваться от ног Тарана. Он словно черепаха закрутился на месте, выводя какой-то безумный танец.

– Тридцать две секунды. Зачет, – испугав меня, гаркнул над самым ухом наблюдатель, и я с удивлением обнаружил, что, отступая, переступил за белую линию. Таран же недовольно глянул на меня, но затем, пожав плечами, усмехнулся.

– Хорош. Выиграл. Но ничего, дальше поблажек не жди, – многообещающе улыбнулся бурят, показав клыки.

– Будто они мне когда нужны были, – усмехнулся я в ответ, но для себя признал, что физическая форма у меня все еще далека от идеала. Будь это поединок не на время, а на жизнь – Таран бы меня смел. Все же вес, опыт и рост – немаловажные факторы, и одной скоростью их не компенсировать.

Присев на скамейку, я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и попробовал оценить происходившее сегодня со стороны. Кажется, экзамены прошли неплохо, хотя могло быть и лучше. И единственное, что мне портило настроение, – обещанная Василием серьезная беседа после отсева.

Административное крыло, камеры временного содержания

– Еще раз спрашиваю, кто вас надоумил напасть на Иванова? – гаркнул на закованного в наручники голого студента Василий. Всю пятерку доставили сразу после лазарета на допрос, и подпоручик не стал с ними миндальничать, но упертые кадеты только ревели, воротили нос и скулили, не желая отвечать на вопросы.

– Кто из преподавателей вас подговорил? – рявкнул Строганов, приложив младшего из группы резиновой дубинкой под ребра, и тот взвыл, сплевывая кровь на бетонный пол. – Кто?

– Никто! Мы сами! – в очередной раз повторил Бобров, когда-то подававший надежды и даже попавший в рекомендации. – Сами!

– Врешь, паскуда! – с оттяжкой ударил его дубинкой Василий. Больно, до кровавых синяков, но все его удары не вредили физическому состоянию кадетов. Разве что доводили их до отчаянья. И когда очередной из студентов отрубился, всех пятерых облили ледяной водой из брандспойта.

– Жить хотите? У вас совсем немного времени осталось, прежде чем от кровотечения у вас начнут отказывать внутренние органы, – проорал он на ухо самому младшему, сжавшемуся, насколько это возможно, кадету. Если бы не цепь, ведущая от наручников к потолку, тот бы забился от страха в угол. – Ну?

– Ярослава! – вдруг выкрикнул Бобров, когда Василий в очередной раз поднял дубинку. – Черный оскорбил Ярославу! Довел ее до слез. И мы решили его проучить!

– Вы что? – удивленно проговорил Василий, опуская дубину. – Кто из преподавателей вас надоумил?!

– Сами! Мы сами! – захлебываясь соплями, вопил младший.

– Нас никто не учил! Мы сами так решили! Защитить честь девушки! – продолжал гнуть свою линию Бобров, и через несколько минут Василий, с удивлением почувствовав вибрацию браслета, вышел в коридор.