– Будь она тебе истинной, это могло бы сработать, – покачал головой Маркус и начал в третий раз обходить зал, в котором до нашего появления сидели храмовники. – Но найти по запаху кого-то в таком людном месте? Сомнительная затея.

– Будем импровизировать, – отмахнулся я. – Или ты готов ждать ещё неизвестно сколько, довольствуясь смутными обещаниями, что “она вернётся, когда сможет”. А когда сможет? И сможет ли вообще? Почему она сначала не поговорила с нами?

– Поговорила, – мрачно отозвался Маркус. – Но ты прав. Я этого так не оставлю. И если у нас сегодня ничего не получится, то завтра я просто высажусь на первой попавшейся площадке Верхнего Храма!

– Там защита стоит такая, что не пробьёшь.

– Найду способ пробить, – прорычал Маркус и толкнул дверь в соседнее помещение. Из темноты раздался голос моего друга: – Нормально они тут устроились!

Я поспешил войти за ним следом, и в свете огонька, созданного Маркусом, увидел большой бассейн. Водная гладь отбрасывала блики на покрытые плиткой стены. Я присвистнул.

– А чего они туда-то попёрлись, если у них здесь есть вон какая ванна?

– Да кто их разберёт. О, смотри! Неужто гардероб?

Он указал на довольно большой шкаф. Потом обошёл бассейн по кругу и стал распахивать дверцы. За одной оказались полки с полотенцами, за другой – халаты, и только за третьей, наконец, мы обнаружили просторный платяной шкаф с висящими в нём рясами.

– Берём и уходим, – быстро проговорил я, но не успели последние звуки сорваться с моих губ, как в соседней комнате раздались голоса.

Не говоря ни слова, я толкнул Маркуса шкаф, залез следом и пихнул его локтем, чтобы он сдвинулся к дальнему краю. Когда я сдвинул рясы ближе к открывающейся дверце, в комнате с бассейном вспыхнул свет.

– Ты слишком близко! – прошептал Маркус. Я шикнул на него в ответ и замер.

– Неплохо освежились, – говорил один из храмовников. – Водица бодрит. Я чуть не уснул здесь.

– Почему вообще храм не закрывают на ночь? Он же никому в такое время не нужен, – отвечал другой.

– Жаль, нам нельзя в бассейне искупаться. Я бы сейчас в тёплой водичке полежал.

– Переодевайся давай. Нам ещё рясы стирать.

– Может, ты этим и займёшься? Купаться в реке среди ночи было твоей идеей.

– Вообще-то твоей. С чего бы мне такое вообще в голову пришло? Я никогда не любил в реке плескаться.

– Это ты сказал, что рясы надо простирнуть после ужина. Они же грязные, как не знаю что!

– А то теперь они чище стали?!

Дверца шкафа приоткрылась. Я попытался не дышать и не слышал дыхания Маркуса. Один из храмовников забрал пару ряс, и из тени в глубине шкафа я заметил, что он был полностью голым. Как только дверь шкафа закрылась, я придвинулся к ней и, приоткрыв её самую малость, выглянул. Один храмовник натягивал сухую рясу, а второй ещё снимал мокрую.

– У них под рясами ничего нет! – прошептал я, вернувшись в глубину шкафа. Маркус не подал признаков жизни.

Спустя несколько минут оба храмовника покинули комнату, и мы осторожно вылезли из шкафа, стараясь не издавать лишних звуков. Свет был погашен, но голоса слышались в соседнем зале.

– И как нам теперь отсюда сваливать? – шёпотом спросил Маркус.

– Попробуем вылезти в окно, – предложил я.

Никакой сумки у нас с собой не было, так что рясы было решено натянуть поверх наших пальто, в результате чего мы выглядели как весьма упитанные жрецы.

– Окно крепко заперто, – пробурчал я, пытаясь открыть единственный путь к спасению.

– Могу спалить раму, – предложил Маркус. – Но тогда они точно заметят, что здесь кто-то был.

– Или мы очень быстро отсюда уберёмся.

Я с силой толкнул окно вперёд – и створка, наконец, поддалась. Но звук при этом издала настолько громкий и неприятный, что не услышать было невозможно.

– Бежим! – выдохнул я и одним прыжком перемахнул через подоконник. Маркус последовал моему примеру, но когда я уже бежал через площадь, услышал странные звуки и обернулся. Запутавшись в полах рясы, Маркус упал на пол и не сразу смог подняться.

– Кто здесь?! – крикнул один из храмовников. Недолго думая, я подбежал к Маркусу, помог ему подняться и, указав пальцем в сторону узкого переулка, бросился к нему.

Ещё некоторое время слышались голоса, прежде чем всё стихло. Мы быстро отдышались и огляделись. Ни души. Даже бездомные куда-то пропали.

– В случае чего всё спишут на бомжей, – заметил Маркус. – Осталось только проникнуть в сам храм.

– Это оказалось сложнее, чем я думал.

– Подожди. Нам ещё жрецов из себя изображать.

– Так чего мы ждём? Вперёд!

Последний раз оглядевшись, мы потрусили в сторону реки.

На берегу реки стояло множество лодок, привязанных к швартовкам. В одной из них были люди. Я удержал Маркуса от того, чтобы выйти в их поле зрения, но Маркус сощурился и прошептал:

– Да это ж те бомжи?

– Что, прям те? – не поверил я и высунулся из-за угла, образованного фундаментом набережной.

– Прям те. Я помню этого рыжего с повязкой на глазу.

– Признал в нём родственника? – прыснул я, намекая на то, что сам Маркус был почти рыжим. Только алый оттенок волос отличал его от людей.

Он смерил меня многозначительным взглядом и спокойно пошёл по берегу, рассматривая лодки.

– Эй, ваше святейшество, – обратился к нам тот самый рыжий бездомный громким хриплым голосом. – Вы тоже пришли умыться студёной водицей?

Я выдохнул облачко пара, которое хорошо было видно в свете луны. Здесь, на берегу, было чуть холоднее, и снег лежал дольше, небольшие сугробы хрустели под ногами, а чуть дальше виднелась кромка тонкой наледи по самому краю воды. Только сама река не поддавалась морозам.

– Так обращаться можно только к Верховным, – строго поправил его Маркус. – А мы – простые храмовники, зовите нас “Ваше Боголюбие”.

– Да хоть Ваше Богославие, мне дела нет, я в храм не хожу. Знаешь, что такое настоящий храм, а? Послушай меня, Боголюб. Послушай меня. По-слу-шай ме-ня! – он поднял голос и качнулся. Видимо, незадолго до того, как спуститься к реке, он изрядно принял на грудь, и теперь вовсю ловил вертолёты. Его соратники рядом полоскали свою одежду в реке, забравшись в просторную лодку, которая чуть покачивалась на воде.

– Послушай же ты меня, боголюб ты эдакий, – вздохнул, наконец, рыжий бомж. Я головой сделал жест, предлагая отойти подальше от этих пьяниц, и мы пошли дальше, но бомж так заорал, что мы оба синхронно обернулись: – Да послушайте вы!

Убедившись, что мы остановились и обернулись на него, бомж победно улыбнулся.

– Тело! Это храм! Храм вашей души! Вот он – настоящий храм! Его нужно содержать в чистоте и… ик! И в золоте.

– Кажется, твоё внушение подействовало не только на храмовников, но и на этих ребят, – шепнул я. – Вон как надраивают свои лохмотья.

Маркус пожал плечами:

– Плохо что ли? Хорошо. Глядишь, начнут новую жизнь.

– Ага, организуют новый культ. Или секту.

– И будут насильно мыть людей в реках.

Мы переглянулись, хохотнули и отправились дальше вдоль реки в поисках укромного места, откуда могли бы незаметно отправиться вплавь на ту сторону, к самому подножию Лилинотты.

Глава 5

Даниэль Мару

Когда мы поднялись достаточно высоко в гору, чтобы найти одну из троп, что вели ко входу в храм, вдали, на том берегу, послышалось три удара. Дело шло к раннему утру. Мы оба были здорово вымотаны и физически, и магически. Маркус контролировал, чтобы мы не замёрзли и быстро высохли после преодоления реки вплавь, а я управлял потоками воздуха, которые помогли нам в достаточно короткий срок, незаметно и безболезненно пересечь широкий водоём.

– Ну, и что мы ей скажем? – спросил Маркус, остановившись перед главными воротами. Они были дружелюбно распахнуты, и внутри виднелся огромный, невероятных размеров освещённый зал.

– Скажем, что куда бы они ни собралась, мы её одну не отпустим, – отозвался я. Маркус бросил на меня короткий взгляд.

– Куда не отпустим?

– Плевать. Я её не отпущу. Не знаю, что она там себе придумала, но эту дурь я выбью из её головы.

– Она и сдачи дать может, – хмыкнул Маркус.

Я пожал плечами и заглянул в зал. Охрана была, но не похоже, чтобы она следила за тем, кто ходит по этому невероятно огромному помещению. Здесь было несколько человек с чемоданами, которые, судя по всему, ожидали своего дирижабля или летучего дилижанса, пара человек просто пересекали зал из одного конца в другой, трое – намывали полы. Виднелись даже какие-то прилавки, но все они были закрыты и застелены тряпицами.

Но ни одного представителя Великой Праматери.

– Храмовники под рясами были голыми, – напомнил я. – Если мы не хотим, чтобы в нас опознали чужаков, надо следовать их правилам.

– Ещё чего, я эту фигню на голое тело не надену.

– Наденешь, – процедил я. Потом отошёл в сторону, для приличия скрывшись за кустом, хотя мимо явно никто не спешил проходить. Там снял рясу, избавился от своей одежды и снова натянул рясу.

Выругался.

– Ты чего? – поднял одну бровь Маркус.

– Она колючая невозможно!

Мой друг потрогал свою рясу, потом мою и выгнул бровь ещё выразительнее.

– Ты настолько нежный, что не можешь носить эту ткань?

– Да она внутри колючая! Серьёзно! Ты потрогай!

Маркус засунул пальцы в рукав своей рясы и пощупал её изнутри. Надета она была поверх пальто, которые мы решили не снимать и плыли прямо в них. Это было не очень удобно, но зато меньше шансов потерять свои вещи.

– Как они это носят? – напрягся он.

– На голое тело, – ответил я, вылезая из-за куста. Свою одежду я аккуратно сложил и с помощью магии ветра поднял её почти на верхушку одного из деревьев, где её если и заметят, то вряд ли попытаются достать в течение нескольких ближайших часов.

Холодный ветер задувал под рясу. Я поёжился.

– По крайней мере, эти колючки помогают греться.

– Проникайся смирением, – хмыкнул Маркус.

– Эй, ты тоже давай раздевайся! Если из-за тебя нас обнаружат до того, как мы найдём Шелли…

– Никто не будет заглядывать мне под рясу. И тебе, уверен, тоже. Только исчешешься весь.

– Если что, я скажу, что тебя не знаю, – заявил я и шагнул в главный зал Нижнего Храма.

Внутри на нас действительно не обратили ниикакого внимания, даже несмотря на время. Но возникла новая проблема: Храм оказался куда больше, чем я ожидал, и о его устройстве даже теоретически мы знали лишь очень отдалённо. Я остановился, сделав несколько шагов в сторону центра зала, прикрыл глаза и медленно втянул носом воздух.

В академии это работало. Если Шелли утром приходила раньше меня, я мог уловить её запах и по нему отыскать аудиторию, где должна была проходить следующая пара. Тонкий, необычный аромат, напоминавший жжёные листья, приводил меня прямо к ней, где бы она ни была, и насколько бы я ни опоздал. Но сейчас не чувствовал ничего.

– Ну? Как твой супер нос? – поинтересовался Маркус.

Я раздосадованно цокнул языком.

– Если она действительно здесь, то вошла не через эту дверь. В этом зале её не было.

– Может, просто три дня – слишком большой срок? Её запах должен был рассеяться.

– Нет, – я уверенно покачал головой и задрал её, осматривая более высоко расположенные этажи. – Сегодня… то есть, уже вчера в академии я точно чувствовал её запах в тренерской и в аудиториях.

– То есть, в местах, где она провела больше двух минут.

– Она здесь не проходила. Скорее всего попала внутрь с помощью дирижабля.

– Или её украл дракон и притащил к себе в башню на самой вершине Храма.

– Какой ещё дракон? – не понял я.

Маркус хлопнул меня по плечу.

– Надо найти место, откуда отчаливают дирижабли. Может быть, там ты сможешь поймать след, мой верный пёс.

Прежде чем я решил, было это шуткой или оскорблением, Маркус быстро направился в сторону лифта, и мне ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним.