– Защитная магия отразит удар и разбудит Яллона, разрушит лесные чары, – предостерегла королева Алтея. – Кинжал верховного жреца – единственное оружие в мире, способное убить кровожадного изверга. Но тебе не взять его в руки без разрешения. Ты даже не сможешь дотронуться до рукояти, пока будешь держать в уме намерения, опасные для его владельца. Нить твоей жизни привязана к магическому кинжалу, и она оборвется в момент касания.

– Выходит, нет спасения? – Ниллин посмотрела на пораненную ладонь.

– Ниллин, ты сумеешь спастись, – Мальва коснулась пальцев девушки тонкими полупрозрачными крыльями. – Ничего не бойся, принцесса, следуй за туманом к выгоревшей поляне.

– Доверься силе Туманного леса, – напутствовала Медуница, – она подсказывает нам, что помощь придет откуда ты ее не ждешь.

– Яллон возвращается, – королева приняла мысленный сигнал или услышала предупреждающий звук. – Ложись и укройся теплым одеялом. Усыпи страх и пробуди боль.

Туман полностью не рассеялся, но принял обычную форму затягивающей предрассветный лес бледной серой дымки, без стен, колец и причудливых клубов, похожих на завитки лианы.

Ниллин послушалась хранительниц заколдованного леса и спряталась в теплую норку. Скребя ногтями по ране, она подумала, что феи правы – боль запутает вампира, поможет обмануть его.

Ягуар подошел бесшумно, склонился над ней и взялся за край одеяла. Ниллин открыла глаза, привстала и посмотрела на него – очень надеялась, что с удивлением, а не ужасом.

– Где ты был, Ялли? Проснулась – а тебя нет рядом. Я начала переживать. Одной мне страшно и холодно в жутком лесу.

– Я ходил к дальним кустам по очень важным делам, – рыжий вампир улыбнулся, снял сапоги и залез под одеяло. – Ты не хочешь туда же сбегать? Если да, то иди к сухой сишеле. Запомни, слева от нее чисто, а направо не ступай.

– Пока не хочу, – Ниллин повернулась на правый бок.

Принцесса и рыжий зверь столкнулись взглядами и улыбнулись друг другу – чуть нервно и напряженно.

– Дай посмотреть на твою правую руку, – Ниллин изобразила искреннюю заботу. – Мне все кажется, что я ее ужасно сильно покромсала.

– А ты умеешь выбирать слова, – Ягуар улыбнулся шире, сверкнул верхним клыком. – На, смотри.

– Все зажило, и шрамов не осталось, – Ниллин провела пальцами по чистой и гладкой коже. – Я рада за тебя. А моя рана от каменного кинжала все никак не заживает, – она показала ему воспалившийся и кровоточащий порез на ладони. – Мешает спать. Болит и мучает меня.

– Покажи, – янтарные глаза стали ярче.

Ниллин поднесла покрытую невидимой пыльцой ладошку к губам вампира:

– Можешь ее зализать, Ялли? Ты говорил про лечебную слюну.

– Попробую, – хищно мурлыкнул Ягуар, будто ему предложили не залечить ранку, а испить крови.

Его горячий влажный язык заскользил по раздраженному пыльцой порезу – сначала слегка, без нажима, затем чуть сильнее. Вдавливая кончик языка в ранку, вампир ловил вытекающие капли крови, пробовал каждую из них на вкус.

Ниллин удерживала страх в темной клетке, где заперла силой мысли. Эльфийка почувствовала, что боль затихает и отступает. Она не знала, был ли это сигнал, что чары фей проникли в разум Ягуара и начали усыпляющее действие.

Ниллин отдернула руку.

Побоялась, что рыжий зверь войдет во вкус и прикончит беззащитную добычу, не дожидаясь третьей ночи.

– Видишь, теперь рана выглядит лучше, – с довольной улыбкой она продемонстрировала Ягуару затянувшийся порез.

– Спим дальше, пока до нас не доберутся солнечные лучи, – вампир положил руку ей на ребра.

“Придерживает, чтобы не сбежала”, – Ниллин испугалась случайных мыслей, назвала их обманчивыми порождениями страха и прогнала прочь.

– Думаешь, утром они изволят заглянуть в обитель мрака и тумана? – она отвлекала словами себя и Ягуара.

Вредно много думать, находясь на волосок от гибели, и трудно не дрожать в когтях кровожадного рыжего зверя.

– Не увидим солнца – поспим, пока не почувствуем сильный голод, – Ягуар широко зевнул, щелкнув зубами. – По себе знаю – он будит не хуже городского глашатая на площади.

Глава 2. Колдовской туман

Ягуар

Ниллин устало закрыла глаза, опустив голову на его подставленную руку, и Ягуар залюбовался ее густыми ресницами. Они слабо мерцали в лунном свете – длинные и невероятно красивые, похожие на драгоценную перламутровую бахрому.

Отведя прядку великолепных пышных и шелковистых волос, Ягуар коснулся губами остренького кончика ее уха, провел костяшками пальцев по бархатистой щеке. Нежные ароматы волос и кожи принцессы завораживали. Вместо неукротимого хищного голода они пробуждали мирное желание целовать и обнимать, прижимать к себе разогретое его ласками, но еще немного скованное робостью и неопытностью хрупкое изящное тело.

Ягуар знал, что никогда не пожалеет о решении оставить дочь пройдохи Эйлана в живых. Ему нравилось чувствовать крепнущую между ними связь, порождающую ее доверие и привязанность. Он замечал изменения и в самом себе. Удивлялся тому, с каким спокойствием и почти что равнодушием слизывал вытекающую из ранки кровь с ее мягкой ладошки. Ему не хотелось порвать клыками запястье и взять больше, чем эти ничтожные капельки.

Ягуар заново привыкал к давно забытому порядку, когда новая любовница не умирала в ночь их первого свидания. Рядом с Ниллин он чувствовал и вел себя иначе, нежели с обычной добычей женского пола. Изменял застарелым привычкам. Готовился пересмотреть некоторые взгляды на уклад собственной жизни. Молодая эльфийка была для него больше чем едой. Нет… Она не была едой вовсе.

Проголодавшись, он пойдет охотиться в захолустное селение. Портал перенесет его далеко за пределы Туманного леса. Туда, где Ниллин не увидит его настоящего, или для нее уже прошлого?

Рыжий вампир поймал себя на мысли, что портал разграничит его жизнь – как будто перенесет в другое время, а не только в неизвестное принцессе место. Там, вдали от нее, он прокусит женскую шею и напьется горячей крови, чувствуя как сердечный ритм замедляется и останавливается, а потом отпустит высушенное тело. Мертвая обнаженная красотка упадет к его ногам с характерным шлепком об пол. Ягуар вспомнил этот звук, из раза в раз повторяющийся почти неизменно, разве что ковер смягчал, а камень добавлял жестких тонов.

Ниллин об этом не узнает. Ее не постигнет участь той, условно безымянной жертвы.

Он вернется к ней и покроет ее длинную гибкую шею нежными поцелуями, не прокусывая тонкой кожи. Засыпая, он обнимет жену и уткнется носом в пульсирующую жилку над ключицей, даже не помышляя вскрыть клыком.

Он не причинит ей зла. До конца ее дней будет заботиться о ней и оберегать от всевозможных угроз.

Ниллин возведет его на престол и откроет перед ним путь к мировому господству, а он отплатит ей искренней любовью за доверие и королевский дар.

Разве не равноценная плата от того, кто прежде не любил ни одно живое существо в огромном мире, кроме самого себя?

После третьей ночи он отвезет жену в свое поместье в Немейростэне, которое приобрел за много лет до знакомства с Умалнином. Принцесса останется в безопасности под присмотром слуг и будет ждать его возвращения. А он тем временем принесет ритуальную жертву в Золотой Империи, подкрепит магическую силу, восстановит красоту молодости и продлит жизнь.

Ягуару не нравилось то, что у него на лице начали появляться морщинки. Это был плохой признак, указывающий, что время на исходе. Юный воин, о котором понапрасну грезила принцесса, скоро умрет на жертвенном алтаре, и к ней возвратится ее истинный суженый.

“Ялли”, – эхо Туманного леса принесло далекие отзвуки.

Увлекшийся мечтами рыжий вампир не понял, уснул он или продолжает бодрствовать.

Откинув с груди край одеяла, привстал и обнаружил, что принцессы нет рядом.

“Ялли, ты меня слышишь?” – в голове загудело, и Ягуар понял, что воспринимает мыслеречь, а не улавливает навостренными ушами звуки настоящего голоса.

– Рей? – Ягуар не поверил своим ушам, мозгам. Он сам уже не знал, чему может верить, но произнес имя вслух.

“Я вижу, ты не рад мне, брат”.

Туман сгустился, полностью скрыл деревья и кусты, а потом разошелся театральным занавесом, выпуская из рассветного сумрака высокого, мускулистого, довольно упитанного вампира с длинными светло-серыми волосами и лиловыми глазами.

Рейлен был в черных штанах с кожаным поясом и наемничьих высоких ботинках. Шел он медленно и прихрамывал на левую ногу.

Ягуар, не вставая с походной постели, смотрел на него и не понимал, это сон или явь.

Неужели Серый Туман действительно выжил?

Глаза Рейлена восстановились, обритая грива отросла, на ушах виднелись серые меховые кисточки. Лицо и тело пересекали шрамы. Отрубленные пальцы не выросли заново, как и отрезанный язык, иначе бы он хотя бы ради хвастовства говорил словесно, а не только мысленно.

Ягуар подумал, что между ног у Рейлена тоже ничего не болтается, как и во рту. Серый вампир сильно прибавил в весе. Может, он разжирел после кастрации – нарушились обменные процессы и гормональные балансы? А может, он жрал почти без остановки, чтобы залечить раны от магического клинка?

“А я хотел повидаться с тобой”, – продолжил Рейлен, не получив ответа.

Клубы тумана плясали вокруг него, извивались, словно змеи под дудку факира.

– Тебя не существует! Сгинь! – Ягуар махнул правой рукой перед глазами, но Рейлен не исчез.

“Разве?” – и снова мыслеречь – тяжелая, напористая, отдающаяся гудящим звоном в голове, похожим на стон колокола кладбищенской часовни.

– Ты – сонный мыслеобраз. Пустая выдержка из моих воспоминаний. Я проснусь, открою глаза и…

“Увидишь серый туман”, – Рейлен медленно развел руки, и клубы затанцевали над его ладонями без пальцев, напоминающими округлые кошачьи лапы.

– Это не твой туман! И не твой лес! Убирайся! – Ягуар попытался встать рывком, но запутался ногами в походном одеяле и упал на четвереньки.

Рейлен рассмеялся.

Твердо встав на ноги, Ягуар посмотрел на него и увидел, что выбитые зубы выросли заново и сверкают в улыбке ослепительной белизной.

– Ты не мог выжить, Рей. Где ты скрывался все это время?

“Пока вы с Илом, как два нищих бродяги, скитались по лесам и наемничьим пристанищам, я наслаждался любовью молодой красавицы по имени Мария. Она меня кормила досыта, баловала заботой и лаской”.

– Ты врешь, Рей!

“Нет, я говорю правду, Ялли”.

– Кастрированный кот не нужен молодой кошке. И старая кошка побрезгует об него тереться.

“Ялли, ты не держал домашних питомцев, ты их только пожирал на десерт к хозяевам, а потому ничего не знаешь про повадки. Умная кошка ластится к покалеченному коту, не замечая его увечий. Тебе не понять, что такое любовь. Ты привык, что вокруг тебя увиваются шлюхи, а им, как известно, мил и вонючий гоблин с тугим кошельком золотых монет”.

– Я взял в жены принцессу эльфов. Мне доверилась наследница редчайшего в мире дара.

Рыжий вампир не понимал, зачем он продолжает бессмысленную болтовню с плодом собственного воображения, но стыдился уступить в споре и тем самым признать победу мертвого врага.

“Хочешь сказать, дочь пройдохи Эйлана сбежала от искреннего доверия и большой любви? – Рейлен развесил мохнатые уши, почесывая подбородок. – Хмм. Интересная трактовка”.

– Сбежала? – покрутившись на месте, Ягуар осмотрел место привала и нашел только спящего коня.

Ниллин не появилась из плотной пелены тумана.

– Я найду и верну ее, – заявил Ягуар.

Подозревая, что все происходящее может оказаться не сном, он решил плюнуть на искалеченного хромого кастрата и пуститься в погоню за эльфийкой. Решил, что Рейлен побоится атаковать. И напрасно.

От отсутствия пальцев на руках серого вампира не уменьшилась мощь его удара, она, кажется, даже возросла после усиленного откорма.

Ягуар упал на походное одеяло. Не торопясь взять реванш, он сел, вытер брызнувшую из рассеченной губы кровь и ощупал едва не выбитую нижнюю челюсть.

Рейлен с детства был сильнее каждого из них, потому и охотиться на серого вампира пришлось вдвоем. Поодиночке бы ни он, ни Иладан не справился.

“Я не пущу тебя, – Рейлен угрожающе оскалился. – Принцесса на полпути к свободе”.