После смерти Баартман объективизация ее тела продолжалась еще долго. Последним ее владельцем был дрессировщик и шоумен по имени Рео, который в течение восемнадцати месяцев выставлял Саарти в Париже, пока она не умерла в декабре 1815 года от состояния, которое французский натуралист и зоолог Жорж Кювье диагностировал как «воспалительно-разрушительный недуг». После кончины женщины Кювье произвел вскрытие, изготовил гипсовую модель ее мозга, а ягодицы и влагалище сохранил для музейной экспозиции. Помимо этого, он опубликовал подробный отчет о ее анатомии, послуживший доказательством его научного расизма. Мозг, скелет и гениталии Баартман продолжали экспонироваться в Музее человека в Париже до 1974 года. Еще через двадцать лет после этого Нельсон Мандела, избравшись президентом Южной Африки, потребовал репатриации ее останков, и только в 2002 году французское правительство согласилось1.

Для публики Баартман была источником восхищения и отвращения, она олицетворяла уродство, дикость и примитивную сексуальность «низших рас». Сегодня многие видят в бесстыдном обращении с ней олицетворение расистской и эксплуататорской природы колониализма. Но трагическая история Баартман подчеркивает еще и наше увлечение формой и внешним видом тела. Сейчас, как и тогда, наши общества одержимы человеческим телом, хотя сейчас, быть может, даже больше. Людей, чье тело считается красивым, прославляют и объективируют, в то время как те, чье тело воспринимается уродливым, подвергаются бодишеймингу или чему похуже. Отчасти в ответ на это в последние годы чрезвычайно возросла популярность бодипозитивного движения, выступающего за принятие тела каждого человека независимо от его размера, формы или физических возможностей.

Наше навязчивое увлечение отражается в многочисленных и все более популярных телевизионных шоу о теле. В Великобритании на канале Channel 4 уже давно выходит медицинское реалити-шоу «Стыдные тела» (Embarrassing Bodies), в котором представители общественности консультируются со знаменитыми врачами по поводу самых разных медицинских проблем. Оно получило множество наград и породило многочисленные спин-оффы, включая «Стыдные тела толстых», «Стыдные тела подростков» и «Стыдные тела: прямой эфир из клиники» (Embarrassing Fat Bodies, Embarrassing Teenage Bodies, and Embarrassing Bodies: Live from the Clinic); в Австралии – «Стыдные тела вверх ногами» (Embarrassing Bodies Down Under); в Нидерландах – «Это мое тело» (Dit is Mijn Lijf); в Украине – «Я стыжусь своего тела» (Я соромлюсь свого тіла) ^[7]. Одним из последних появившихся телевизионных шоу, посвященных телу, в Великобритании стало игровое шоу знакомств «Голая привлекательность» (Naked Attraction), где участники появляются на сцене полностью обнаженными и постепенно раскрывают свое тело от головы до пят перед другим участником, который выбирает между ними, основываясь исключительно на их внешности.

Изображения тела пронизывают все вокруг, и сотни миллионов людей по всему миру стремятся достичь нереалистичного «идеального» тела, каким оно изображается в медиа. Женщины всегда испытывали особенно огромное социальное давление, связанное с необходимостью выглядеть определенным образом, а сегодня это давление становится все более ощутимым как для девушек, причем все более юного возраста, так и для юношей и мужчин. Наше желание улучшить свою внешность подпитывает глобальную индустрию уходовых средств для мужчин объемом 50 миллиардов долларов в год, индустрию оздоровительных клубов, приносящую ежегодно около 100 миллиардов долларов, рынок розничной торговли модной одеждой, оцениваемый более чем в 300 миллиардов долларов, а также рынок косметики в 500 миллиардов долларов. В 2019 году только в США было проведено более 18 миллионов косметических процедур, включая 299 715 процедур по увеличению груди (самая популярная процедура в сфере косметической хирургии с 2006 года), 265 209 процедур липосакции, 211 005 операций на веках, 207 284 операции по изменению формы носа и 123 685 подтяжек лица. Количество процедур по омоложению лица также увеличивается ежегодно с 2000 года. Наибольшей популярностью среди них пользуются инъекции ботокса: в 2019 году было выполнено 7 миллионов 700 тысяч инъекций, что является рекордным годовым показателем на сегодняшний день. Неудивительно, что более чем в 90 % случаев этим процедурам подверглись женщины. Беспокойство, однако, вызывает и тот факт, что 223 000 процедур были сделаны подросткам2. Основными факторами, повышающими вероятность обращения к косметической хирургии, являются низкая самооценка, неудовлетворенность жизнью, невысокая оценка собственной привлекательности и частый просмотр телевизора3.

По мнению Рене Энгельн, профессора психологии и директора Лаборатории тела и медиа в Северо-Западном университете ^[8], такая одержимость внешностью в культуре представляет собой не что иное, как психологическую болезнь целого общества: «Болезнь красоты – это когда вы настолько обеспокоены тем, как выглядите, что это отнимает ваше время, внимание и эмоциональные ресурсы, отвлекая от чего-то, на что вы бы предпочли их потратить»4.

С развитием технологии функциональной нейровизуализации в начале 1990-х годов неврологи начали исследовать нейронные корреляты сознания. Эти сложные инновационные методы позволили определить нейронные субстраты, обеспечивающие наш сознательный опыт. «Обладание сознанием означает, что у человека есть опыт – субъективное, феноменальное “каково это”: видеть изображение, слышать звук, думать мысль или чувствовать эмоцию», – говорится в отчете о проведении исследования 2016 года, выполненном группой из четырех видных экспертов в этой области. На начальном этапе эксперимент включал в себя сканирование мозга с целью выявления областей и популяций нервных клеток, активизирующихся в ответ на конкретные «содержания сознания», такие как изображения лиц или другие зрительные стимулы, по мере того как они попадают в область осознания и выходят из нее. Впоследствии изучались механизмы мозга, необходимые для нахождения в сознании в более широком смысле. Для этого исследователи сравнивали мозговую активность в нормальном состоянии сознания, с активностью, наблюдаемой во время сна, под общим наркозом и при различных нарушениях (состояние минимального сознания, вегетативное состояние и кома)5.

Этот подход позволил определить нейронные корреляты сознания как диффузную сеть нейронных структур, распределенных по коре головного мозга и по его стволу, однако при этом значительная часть проблемы осталась без внимания. Быть в сознании – означает не только иметь субъективный опыт происходящего во внешней среде. Это также означает обладать самосознанием, то есть осознавать себя внутри окружения. Иными словами, люди, будучи самосознающими существами, осознают себя как самих себя. Мы думаем о себе как о личности, которая отличается от других, и храним в памяти автобиографические воспоминания, придающие нашему существованию ощущение повествования или целенаправленности. Но основным компонентом самосознания, который философы иногда называют минимальным Я, является телесная осознанность, то есть опыт собственного тела.

Тело занимает центральное место в нашем ощущении идентичности и часто рассматривается как холст для самовыражения. На протяжении веков мы, люди, украшали свое тело одеждой и драгоценностями, делали пирсинг и татуировки, видоизменяли и увечили его самыми разнообразными способами. Некоторые из таких практик воспринимаются как патологичные; в Новом Завете, например, описывается человек, «одержимый нечистым духом», который «всегда, ночью и днем, в горах и гробах, кричал и бился о камни» ^[9], а Геродот описывает спартанского лидера Клеомена, который взбесился, взял нож и «изрезал мясо [на теле] на полосы: от голеней до ляжек и от ляжек до бедер и паха. Дойдя до живота, Клеомен и его изрезал на полосы и таким образом скончался» ^[10]. Другие практики, такие как растягивание мочек ушей у народности масаи в Кении или традиционное для иудаизма и ислама обрезание у младенцев мужского пола, культурно или религиозно санкционированы, а некоторые наиболее современные, такие как тренд «голова-бублик» (bagel head), трансдермальные имплантаты, раздвоение языка и сшивание плоти, стирают различия между модификацией тела и откровенным членовредительством6.

Исторически считалось, что сознание и мозг существуют отдельно друг от друга и состоят из совершенно разных субстанций, одна из которых психическая, а другая – физическая. Большинство современных нейробиологов сходятся во мнении, что такая дихотомия ложна: сознание соткано из материи и является порождением мозга. Однако прежнее различение сознания и мозга было заменено новым – теперь это дистинкция между мозгом и телом. Исследования в области телесной осознанности показывают, что мозг и тело неразрывно связаны друг с другом. Тело – не просто холст для самовыражения или промежуточное звено между мозгом и внешним миром. Мозг управляет телом, действующим как проводящий кабель, посредством которого люди воспринимают окружающую среду и воздействуют на нее. Тело, в свою очередь, влияет на само восприятие, на мысли и эмоции. Однако большинство из нас все же рассматривают свое тело как нечто само собой разумеющееся – по словам Уильяма Джеймса, отца современной психологии, мы испытываем «ощущение, что тело всегда одно и то же»7.

Эта книга посвящена тому, как наш мозг воспринимает собственное тело, как это восприятие переходит в сознательное переживание тела и как это переживание способствует формированию самоощущения. Основная идея, представленная здесь, состоит в том, что телесная осознанность составляет фундамент самосознания и притом включает в себя два основных компонента: владение телом – ощущение того, что наше тело принадлежит нашему Я, и агентность – ощущение того, что мы контролируем наше тело, наши мысли и действия. Не секрет, что владение телом и агентность взаимосвязаны, поскольку могут влиять друг на друга. Известно также и то, что они разделены, поскольку определенные неврологические состояния могут нарушать одно чувство, не затрагивая другое: так, например, редкое состояние, обычно (но неверно) называемое синдромом «чужой руки», нарушает чувство агентности, но не чувство владения телом, и потому люди с таким состоянием утверждают, что их «чужая рука» находится под контролем какой-то внешней силы, хотя сама рука принадлежит им. Соматопарафрения, напротив, дезориентирует владение телом, но не затрагивает агентность, в связи с чем больные утверждают, что пораженная конечность принадлежит кому-то другому, хотя они сохраняют полный контроль над ней.

Одна из ключевых тем книги – процесс генерирования мозгом схем и моделей, управляющих нашим восприятием и собственным телом. Поговорим также о чрезвычайной пластичности, что присуща телесной осознанности. Мозг создает схемы и модели из фрагментов сенсорной информации, получаемой от тела, методично изменяет и реконструирует их. Повседневный опыт может вносить в эти схемы и модели тела едва уловимые корректировки, а изменения, обусловленные травмами и заболеваниями мозга, могут быть куда серьезнее – все это приводит к огромному разнообразию телесного опыта, способного коренным образом изменить наше самосознание.