Дэвон:

Это всеобщая перепись населения?

Либо этот урод удалил мой номер, либо вообще его не записывал. А это порядком уязвило мое самолюбие.

Белль:

Это Белль. Ответь на вопрос.

Дэвон:

А почему у моего желания иметь наследника должна быть какая-то изощренная причина?

Белль:

Потому что ты умен, а я не доверяю умным людям.

Дэвон:

Доверять глупым еще хуже. Умные люди хотя бы крайне предсказуемы.

Белль:

Я знаю о тебе только то, что ты королевских кровей. И богат.

Дэвон:

Для большинства женщин этого достаточно, чтобы полностью мне подчиниться.

Белль:

Я не такая, как большинство женщин, Дэвон. Даже твои ближайшие друзья ни черта о тебе не знают. Если мы это сделаем (и я не говорю, что точно сделаем), то я не хочу бродить впотьмах неведения.

Он несколько минут заставлял меня ждать ответа. Я задавалась вопросом, в чем крылась причина: в его желании доказать, что он не станет бросать свои дела, чтобы поговорить со мной, или же в том, что он проводил время с другой женщиной. Мне плевать, даже если он сейчас занимался сексом со всей командой чирлидерш «Майями Хит Дэнсерс». Или просиживал в заведении Сэма Бреннана, где выпивкой и сигарами доводил себя до преждевременной смерти и сомнительного количества сперматозоидов.

Дэвон:

Ты и не будешь бродить впотьмах. Я буду растлевать тебя при свете дня.

Я перевернулась на живот. Пальцы запорхали по экрану.

Дэвон:

Ну кто такого не захочет?

<прикреплено изображение>

Само собой, я подумала, что этот чопорный воображала отправил мне фотку члена. Но когда открыла вложение, то увидела снимок малыша в костюме морячка с порослью белокурых волос и пронзительными голубыми глазами. Костюм был похож на платье, а малыш – таким пухлым и розовощеким, что мне захотелось укусить его за мягкий жирок на бедрах.

Белль:

ЗАТКНИСЬ.

Ответа не последовало. Черт возьми, он все понимает слишком буквально.

Белль:

Это ты?

Дэвон:

Это я.

Он был самым милым ребенком на свете, это уж точно. Но почему-то моя умственно отсталая натура никак не могла сделать ему простой комплимент.

Белль:

Голубой и белый тебе не идут, братан. И в этом платье твои лодыжки выглядят огромными.

Я знала, что он смеялся, как знала и то, что он не отправит в ответ LOL. Аббревиатуры и сокращения были ниже его достоинства. Однажды он даже бросил в Хантера кусок мыла, когда тот использовал слова «левый чел», говоря о незнакомце, а потом велел ему отмыть с ним рот за то, что запятнал королевский английский.

Дэвон:

С тех пор я обновил график кардиотренировок. В основном занимаюсь фехтованием.

Белль:

Почему ты хочешь ребенка?

Настойчиво спросила я снова.

Дэвон:

Мне нужно оставить кому-то все свое наследство.

Белль:

Ты когда-нибудь слышал о филантропии?

Дэвон:

Похоже на имя стриптизерши.

Белль:

Ха-ха. Давай серьезно.

Дэвон:

Своя рубашка ближе к телу.

Спроси у Диккенса.

Белль:

Сдается мне, он уже давно мертв и не ответит. В этом все дело? В деньгах?

Я не имела понятия, в какой момент во мне проснулась совесть, но что есть, то есть. Какое я имела право его осуждать, тогда как сама (возможно) заключу соглашение ради его денег и приглашений на королевские свадьбы?

Дэвон:

Нет. К тому же мне вполне нравятся дети. Они забавные, проницательные и в целом культурнее большинства взрослых.

Белль:

Если мы это сделаем (и повторяю: Я НЕ ГОВОРЮ, ЧТО ТОЧНО СДЕЛАЕМ), то я больше не стану с тобой спать после того, как забеременею. Никогда не буду с тобой встречаться, не выйду за тебя и никогда не дам все то, что мужчины хотят получить от матерей своих детей.

Я начала свыкаться с мыслью о том, чтобы сделать это с Дэвоном. Деньги играли существенную роль, но мне нравилось, что он не был безликой аватаркой в море доноров из банка спермы. В моем распоряжении оказались отправные ориентиры, которые я потом могла бы сопоставить со своим будущим ребенком. Я знала, что Дэвон был талантливым фехтовальщиком, считал разговоры о деньгах пошлыми, а еще был педантичен в вопросах грамматики. Я знала, что он терпеть не мог американский футбол и любил всемирную историю. Катался на лыжах и владел шведской плитой Aga и коллекцией старых курток от Barbour. Я знала, как он пах после секса. По́том, мужественностью, дорогой кожей и сандалом.

А еще я знала, что он ничего мне не должен и мог завести ребенка с любой другой женщиной на Восточном побережье. Большинство упали бы к его ногам ради такой возможности.

Дэвон:

Понятное и недооцененное желание. Секс с одним и тем же человеком дольше пяти месяцев отобьет охоту у всех участвующих сторон.

Кто так говорит? Ну кто?

Белль:

Какой ты старый.

Дэвон:

А ты тянешь с решением.

Белль:

Если я от тебя забеременею, все будут думать, что ты мерзкий извращенец.

Дэвон:

Возможно, но я окажусь не самым мерзким среди членов королевской семьи, так что они быстро смирятся.

Белль:

И как ты себе все это представляешь?

Белль:

(ЕСЛИ МЫ ЭТО СДЕЛАЕМ, И Я НЕ ГОВОРЮ, ЧТО ТОЧНО СДЕЛАЕМ.)

Дэвон:

Можем начать в этом месяце. У меня есть кое-какие дела в Англии, но после этого я должен быть свободен. Просто позвони, когда наступит нужное время.

Белль:

Мне нужно будет увидеть результаты теста на ЗППП, чтобы убедиться, что ты здоров.

Дэвон:

Я пришлю их факсом.

Факсом. Дэвон все еще пользовался факсом. Он настолько древний, что удивительно, как не отправил мне результаты с почтовым голубем.

Дэвон:

Я набросаю текст договора, в котором мы зафиксируем вопросы опеки, финансов и всего прочего. Мне потребуется некоторое участие, чтобы удостовериться, что договор удовлетворяет обе стороны.

Белль:

Мы правда это сделаем?

Дэвон:

А почему нет?

Белль:

Что ж, давай посмотрим…

Белль:

ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЕЗУМИЕ?

Дэвон:

Отнюдь не такое безумие, как забеременеть от безликого незнакомца, и все же женщины постоянно это делают. Эволюция, дорогая. В конечном счете мы всего лишь пресловутые обезьяны, которые пытаются удостовериться, что наш след в этом мире не будет забыт.

Белль:

Ты что, только что назвал меня обезьяной? Вот это романтика, Уайтхолл.

Он не ответил. Возможно, дело не в том, что Дэвон такой взрослый, а в том, что я чувствовала себя очень юной в сравнении с ним.

Белль:

Еще один вопрос.

Дэвон:

Да?

Белль:

Какое твое любимое животное?

Я думала, он наверняка ответит «дельфин» или «лев». Что-то банальное и предсказуемое.

Дэвон:

Розовая рыба-лопата.

О, потрясающе. Еще больше странной хрени.

Белль:

Почему?

Дэвон:

Они похожи на пьяных футбольных хулиганов, которые пытаются развязать драку в баре. А еще у них жуткие лапы. Их недостатки заслуживают сострадания.

Белль:

Ты странный.

Дэвон:

Это правда, но ты все равно заинтересована, милая.

Пятая

Белль

На следующий день по пути на работу я заехала в аптеку и купила набор тестов на овуляцию и жевательные витамины для беременных. Проходя мимо рекламного щита с моим изображением в обнаженном виде, я закинула в рот четыре витамина и прочла инструкцию на упаковке с тестами. Открыла дверь в служебный офис «Мадам Хаос».

Клуб находился в паре шагов от ворот китайского квартала в центре Бостона. Он притулился между двумя особняками из коричневого песчаника: туристической компанией и продуктовым магазином. Мы с партнерами приобрели его по бросовой цене и превратили из прогоревшего ресторана в модный бар. Два года назад владелец расположенной по соседству прачечной обанкротился, и я уговорила его продать нам помещение по сниженной цене. Я без конца бегала в городскую администрацию, чтобы добиться разрешения снести стены между двумя принадлежащими нам объектами. В результате возник клуб «Мадам Хаос» – большой, дерзкий и провокационный.

Совсем как я.

Теперь я гордая владелица одного из самых скандально известных заведений в городе. Это место было не просто модным ночным клубом с неприлично дорогим коктейльным меню. Оно, помимо прочего, предлагало бурлеск-шоу, а вместе с ними – воссозданные развлечения Нового Орлеана 50-х годов с облаченными в красивое белье женщинами и мужчинами. А еще развязные ночи по четвергам, во время которых начинающие эксгибиционисты имели возможность покрасоваться своими прелестями.

На бумаге я получала отличную прибыль. Но с тех пор, как выкупила доли двух других владельцев и полностью обновила заведение, мой личный доход стал весьма скромным. По сути, он был не слишком плох, но появление ребенка нанесло бы серьезный удар по моим сбережениям.

Но все же я была трудолюбива и не боялась трудностей. Днем работала в служебном офисе, а по ночам помогала своим барменам.

– Белли-Белль, – поприветствовал меня Росс, как только я прошмыгнула в серую коморку, служившую мне офисом. Он пододвинул мне чашку кофе через стол и присел на край. Мой лучший школьный друг повзрослел и стал главным барменом и директором по персоналу в «Мадам Хаос». А еще он вырос настоящим красавчиком. – Бостон не привык видеть тебя в одежде. Как ты себя чувствуешь?

– В восторге от жизни и в унынии от безденежья. Что нового? – Я отпила кофе, так и не сняв сумку с предплечья. Мне нужно помочиться на тест для определения овуляции, прежде чем браться за работу.

Росс пожал плечом.

– Просто хотел убедиться, что с тобой все нормально после бардака, случившегося на той неделе.

– А на той неделе был бардак? – Я самозабвенно заливала в себя количество алкоголя, которое превосходило массу моего тела, и пыталась забыть о сказанной доктором Бьорном новости, так что воспоминания казались расплывчатыми.

– Фрэнк, – пояснил он.

– Что еще за Фрэнк? – Я моргнула.

Росс одарил меня взглядом, говорившим: «Да ты, наверное, шутишь».

– То-о-очно. Та куча дерьма. – Фрэнк был моим бывшим барменом. На прошлой неделе я застукала, как он домогался одной из танцовщиц бурлеска в подсобке. И тут же его уволила. Фрэнк согласился уйти, но сначала высказал мне, какая я кошмарная пьяная сука. К счастью для меня, я всегда готова к драке, особенно с мужчиной. Поэтому, когда он закричал на меня, я закричала еще громче. А когда попытался бросить в меня лампу… я кинула в него стул, а потом вычла стоимость сломанной мебели из его последней зарплаты.

«Получай, ты, кусок дерьма, понапрасну расходующий кислород. А теперь лучше вали из города, потому что тебе точно не останется в нем места, как только я расскажу всем своим друзьям – владельцам клубов о том, что ты сделал!»

Но на этом я не остановилась. Отправила его фотографию в местные газеты и сообщила им обо всем, что он натворил.

Слишком жестко? Вот жалость. В следующий раз не будет распускать руки с персоналом.

– Все уже в прошлом. – Я небрежно махнула рукой. У меня не было времени говорить о Фрэнке. Нужно выяснить, справляются ли мои яйцеклетки со своей клятой задачей.

– Нам нужно найти кого-то на его место. – Росс так и сидел на краю моего стола. Я пошла дальше в уборную.

– Да, только убедись, что кандидат прошел полную проверку.

В уборной я села на корточки и помочилась на тест. Но не отложила его в сторону, чтобы ждать результатов, как взрослый человек, а сверлила полоску сердитым взглядом, молясь о том, чтобы увидеть две отчетливые розовые линии, а не одну блеклую.

Когда на полоске в самом деле появились две линии, я сфотографировала ее на телефон и отправила Дэвону с подписью: зеленый свет!