– Из дворца не сбежать, Руслана. А Амин бывает крайне жесток с теми, кто пренебрегает его добротой. Сейчас он явно увлечен тобой, но пройдет время, и на твое место придет другая. Однако если ты будешь сопротивляться, то лишь раззадоришь его нрав.

– То есть нужно просто покорно дать ему то, чего я не хочу? – возмущенно фыркаю. – Вы правда считаете это нормальным – принуждать женщину быть там, где она не хочет?

Латифа ничего не отвечает, лишь молча подходит к двери в ванную и демонстративно открывает ту.

– Прими душ. Затем поешь. К вечеру тебе понадобятся силы.

Она будто надзиратель стоит и смотрит на меня.

– А если я откажусь?

– Там где три столба, найдется место и четвертому.

– И что, за каждый проступок меня теперь будут пугать плетьми и столбом позора? – огрызаюсь, подходя ближе.

Женщина недовольно цокает языком.

– Какая же дурная! Не зря говорят, красные волосы – дурная кровь!

– Что?!

– Ты думаешь, что у столба – это наказание? Глупая, рассердишь господина, и он тебя отдаст страже. Думаешь, многих сможешь удовлетворить, прежде чем превратишься в бесполезный кусок мяса?

– Вы врете, – мотаю головой.

– Хочешь проверить? – равнодушно уточняет она. – Давай. Мне же проще.

Женщина разворачивается и выходит из моей комнаты. А мне становится очень страшно. За окном снова раздается задушенный стон. Передергиваю плечами и иду в ванную.

Липкий страх и удушающее отчаяние – вот что я испытываю. А еще беспомощность. Как выбраться?

Я даже не могу представить, как можно было организовать мое похищение. Это такая дикость! А главное – зачем я такому мужчине, как Амин? Ясно же, что вокруг него всегда полно красоток. Зачем еще воровать девушку из другой страны?

Стоит вспомнить про дом, как в груди противно тянет.

Мама… Она же думает, что я учусь, и ведь скоро начнет волноваться, если я не позвоню ей, как обычно.

Стоп. Позвонить. Точно!

Хлопаю себя ладонью по лбу. Ну, конечно. Мне просто нужно найти мобильный и позвонить. Найти хоть какой-то способ связаться с внешним миром. Надо как-то дать о себе знать. А в идеале – выложить запись в сеть. И вот тогда…

Приободрившись, я все же раздеваюсь и принимаю душ. В лоб действовать не получится, значит, нужно попробовать перехитрить шейха.

Роскошь, конечно, здесь очень непривычная – тщательно мою голову каким-то вкусно пахнущим шампунем. Я о таких марках и не слышала даже. Но волосы после мытья становятся еще более послушными и мягкие.

Когда выхожу из ванной, столик с едой оказывается передвинут поближе к центру комнаты. Теперь кроме фруктов и воды на нем куда больше еды – и тосты, и пирожные, кажется, даже что-то вроде оладьев.

Недоверчиво кошусь на еду, но как только желудок начинает урчать, сдаюсь. В чем-то Латифа права – силы мне будут нужны.

Голова почти не болит уже, что тоже хорошо. После того как заканчиваю с едой, прячу нож под подушку. Просто на всякий случай.

Но едва я это делаю, как дверь снова открывается, и заходит Латифа, но теперь не одна. С ней идут две служанки – они смотрят только в пол и безмолвно забирают тарелки со стола.

Латифа же подходит и оценивающе разглядывает меня.

– Неплохо, – изрекает она. – Теперь нужно подготовиться и сделать процедуры.

– К чему подготовиться? – испуганно спрашиваю я.

Она хлопает в ладоши, и в комнату заходят две другие женщины. Они одеты чуть иначе – не в такие безликие балахоны, как служанки. У каждой из них в руках по чемоданчику. Они бесстрастно окидывают меня равнодушными взглядами, а затем на стол ставят эти самые чемоданчики и открывают их.

– Иди сюда, Руслана. У нас мало времени. Господин не любит, когда опаздывают, – приказывает Латифа.

А мне становится нехорошо от приготовлений ее помощниц… Это все для меня?!

6 Руслана

Пожалуй, никогда в жизни я не чувствовала себя настолько мерзко и унизительно. Стоя в покоях, куда меня после всего отвели, ощущаю себя подарком, который как следует отмыли и упаковали для хозяина.

Во рту собирается горечь. Разве могла я подумать, что подобное случится со мной?

Стоит только вспомнить, как прошли последние несколько часов, как меня снова начинает мутить.

Меня не просто переодели и причесали.

Нет! Сначала был унизительный осмотр, который устроила Латифа со своими помощницами. Я будто племенная кобыла, которую привели на случку.

Возможно, та же Валя только порадовалась бы такому раскладу – ведь после меня натерли какими-то скрабами, маслами и еще чем-то.

“Все для господина”, – коротко пояснила одна из помощниц Латифы.

Я пыталась отказаться, сопротивляться, но пара колких фраз осадила меня. К тому же… Как бы жестоко это не звучало, но я не хотела бы, чтобы меня отдали на потеху охранникам.

Пришлось теперь все – вплоть до эпиляции в интимных местах.

Я будто разом перестала себе принадлежать. Так что красивая одежда, в которую меня обрядили, прическа, которую так умело сделали из моих волос – все это не радовало, а наоборот, угнетало.

У меня всегда оставался выход прыгнуть в окно. Но это значило бы проиграть. Сдаться. А я хочу вернуться домой.

– Будь послушной и покорной, Руслана, – шепнула мне Латифа перед тем, как, укрыв меня палантином, меня отвели к Амину на ужин. – Тогда все пройдет хорошо. Господин не обижает наложниц, если те правильно себя ведут. Бороться с ним в лоб ты все равно не сможешь. Женская сила в хитрости и мягкости.

Мне претила подобная логика. Я просто не понимала – неужели они не слышат, насколько глупо это звучит?!

Меня обрядили, словно куклу, укрыли палантином, точно это еще одна часть упаковки, а затем отвели сюда, где мне приказано было ждать.

И я жду. С гулко стучащим сердцем, полным отчаяния, и в то же время желающим бороться за свободу. Мне так страшно, что я даже не успеваю осмотреться как следует, когда слышу позади тихий голос шейха:

– Рад, что ты пришла, Руслана.

Вздрагиваю и даже не пытаюсь этого скрыть. Его шаги бесшумны, но я не оборачиваюсь. Стою, укрытая так, что видны лишь одни глаза.

Амин медленно обходит меня, ощупывает жадным взглядом, полным предвкушения.

– Позволь, я помогу тебе, пташка.

Его голос точно мед. Тягучий, полный обещания. Но я помню, что на самом деле передо мной хищник, который в любую секунду готов разорвать любого, кто ослушается его приказа.

Амин подходит ближе, разматывает эту тряпку, в которую меня укутали.

Одежда, подобранная Латифой для меня – просто безобразие. Короткий, расшитый драгоценностями топ и низко сидящие на бедрах широкие шелковые штаны.

Я не дура, намек и ассоциацию поняла сразу. Вот только в душе все восстает от мысли, что из меня сделают дешевую танцовщицу.

Хотя, учитывая вложенные усилия, может, и не дешевую.

– Ты прекрасна, – тихо шепчет Амин, с восторгом разглядывая меня. У меня же от этого внутри все узлом стягивает.

Вещь. Я просто вещь для него. И все это – лишь ролевая игра, в которой мужчина получит то, за что заплатил.

– Но у тебя грустные глаза, Руслана. С тобой плохо обращались? – в его голосе звенит сталь, и я нервно сглатываю, опуская взгляд. Интересно, если скажу да, то что будет?

– Можно подумать, вас это правда волнует, – бормочу едва слышно.

Слышу, как Амин недовольно цокает языком и, подойдя ближе, жестко приподнимает мое лицо за подбородок. В его взгляде не осталось и следа от мягкости. Вот теперь он снова стал собой – жестоким принцем пустыни.

– Ты все такая же упрямая и дерзкая, – недовольно произносит он. – Латифа плохо рассказала тебе о твоих обязанностях?

Первый порыв – снова съязвить или огрызнуться. Но я давлю его на корню, вспоминая слова Латифы.

– Простите, – дрожащим голосом произношу то, что стоит поперек горла. Амин вздергивает темные брови. И я обреченно добавила: – господин.

Меня ломает от того, что я должна произносить это. Но судя по тому, какой блеск появляется во взгляде шейха, я делаю правильный ход.

– Видишь, пташка? Это несложно. Тебе и самой понравится, поверь мне.

Меня так угнетает положение бесправной вещи! Но действовать надо с умом. Поэтому я молчу. Глотаю злые слова, обещая себе, что однажды Амин заплатит за все мои унижения.

– Женщины в вашей стране стали слишком… – он презрительно кривится, – мужеподобные. Все время куда-то бегут, что-то доказывают. Соревнуются с мужчинами там, где им не место.

С каждым его словом я все больше пропитываюсь злостью и раздражением. Вот, значит, какая у него точка зрения? Впрочем, на востоке другая культура. Это тоже не новость.

– Ты ведь тоже такая, да, Руслана? – Я по-прежнему молчу – лишь неотрывно смотрю в темные глаза, в которых эмоции меняются так быстро, что я не успеваю за ними. А главное, не понимаю – настоящие ли они, или же шейх ловко демонстрирует мне то, что хочет. – Тоже везде все сама – и работа, и учеба. Но теперь твоя жизнь изменится.

– Меня устраивало, как было раньше, – очень осторожно отвечаю я.

– Как было, уже не будет, – флегматично возражает Амин. – Теперь тебе нет необходимости бороться за выживание. Ты будешь жить в хороших покоях, есть досыта и одеваться в красивую одежду.

Я едва успеваю притормозить и не ляпнуть, что меня такое не устраивает. И судя по взгляду, Амин ждет именно этого. Но упрямо молчу.

Он отпускает мой подбородок, но руку не убирает – наоборот, прикасается кончиками пальцев к щеке, затем ниже, проводит по шее. Не лапает внаглую, а точно очерчивает контур. Его взгляд опускается ниже.

– Станцуй для меня, пташка. Прямо сейчас. Хочу, чтобы ты танцевала для меня.

И взгляд в упор. Насмешливый. Циничный. Точно шейх прекрасно знает, ЧТО вызывает во мне этими словами.

– Давай, милая. Я жду.

Хлопает в ладоши, и в то же мгновение включается музыка…

7 Руслана

Внутри все протестует против подобного. Я не готова прогибаться настолько. Но когда вижу, как темнеет взгляд Амина, понимаю, что либо я подчинюсь, либо у меня не будет даже шанса выбраться из дворца, или где мы находимся.

– Я не умею, – тихо говорю.

– Неужели? – едко усмехается мужчина. Чуть склоняет голову и проходится по мне оценивающим взглядом. – У тебя красивая фигура, ты достаточно грациозна. И не умеешь танцевать? В твоей стране ведь распространены ночные клубы.

Нервно сглатываю. Глупо, конечно, было надеяться, что моя отмазка сработает.

– Я не ходила по клубам.

– Похвально, – кивает он. – Однако сдается мне, ты лукавишь, пташка. Я не люблю, когда меня обманывают.

И снова эти стальные нотки в голосе.

– Я не вру. Я действительно не умею танцевать. Не училась этому.

Амин задумчиво смотрит на меня, затем едва заметно кивает.

– Да и плевать, пташка. Я не жду от тебя идеального танца. Я хочу, чтобы ты расслабилась и раскрылась.

– В танце? – невольно вырывается у меня. – Это вряд ли.

– Что ж, ты права, – вдруг соглашается шейх. – Идем. Ты у меня в гостях, а я сразу набросился с приказами. А ведь стоило начать с другого.

Я совершенно теряюсь в его логике. О чем речь? С чего такие перемены?

Амин берет меня за руку и ведет за собой вглубь покоев. Здесь далеко не одна комната. Что радует – кровати я пока не наблюдаю. Лишь шикарную гостиную, посреди которой сервирован стол. На нем столько еды, что, кажется, тут не то что для двоих много, но и для целой компании человек из семи – тоже многовато.

Стол на низких ножках, так что стулья тут не предусмотрены – лишь мягкие подушки.

Амин настойчиво давит мне на плечи, намекая, куда я должна присесть. И я не могу отделаться от ощущение, что попала в восточную сказку.