Еще на сегодня у меня была запланирована поездка. Без особой цели. Мне просто нужно было показать жениху, что я не шутила вчера в кабинете. Неожиданно оказалось, что этот… нехороший человек… распорядился выпускать меня в дневное время в сопровождении пятерки стражников. И вот зачем, спрашивается, вчера пытался посадить меня под замок?! Неужели нельзя было сразу сказать, мол, езди, невестушка, куда тебе нужно. Тогда я, может быть, была бы благодарна ему за участие. Но не сегодня.

Может, я и не права, но ни капли благодарности к жениху я не почувствовала. Жаль только, что уже довольно поздно, и я не успею съездить в город, отвезти Игнату готовое конопляное мыло… Но ничего, завтра отвезу. Заодно проверю, как он там продает мое мыло. Не нарушает ли условия уговора. А то я всегда верила ему на слово.

Покатавшись вокруг замка, я вернулась в мыловарню. Под ворчание мамы-Васки и при свете свечей сварила еще одну партию конопляного мыла. Завтра надо будет купить пятилтровый бочонок масла на кухню, а то этот я весь извела.

Дешевое разливное мыло пошло на ура. Неожиданно оказалось, что оно пришлось по вкусу не только бедным, но и богатым в качестве средства для стирки и уборки. Спрос был так велик, что третий котел, запасной, я отдала под производство конопляного мыла.

Теперь у меня работало уже четыре человека, и Проньку, как самого опытного, я поставила старшим над всей бригадой.

К Игнату я теперь ездила один раз в неделю. По осени дороги развезло, и поездка отнимала целый день. Но я не жаловалась, слишком явно был виден результат этих поездок. Мы с Игнатом сдружились. Его торговый оборот увеличивался, и он готов был носить меня на руках.

К тому же поездки в город позволили держать руку на пульсе покупательского спроса, узнать, как идут продажи, что спрашивают покупатели, на что сделать акцент в производстве на следующей неделе. Я пришла к необходимости планирования выпуска объема и сортов мыла на неделю вперед.

Игнат честно соблюдал наши договоренности. Мне очень повезло с этим купцом, потому что он сам, на добровольных началах, что в принципе не свойственно купцам вообще, стал моим представителем в городе. И именно благодаря ему мне удалось договориться о поставках свиного и говяжьего жира, конопляного масла намного дешевле, чем я закупала у купцов, привозивших продукты в замок.

За работой незаметно промелькнула дата, обозначающая первый год моего пребывания в этом мире.

Глава 10

А у меня стали появляться деньги, но не так много, как хотелось бы. Первое твердое мыло, сваренное в моих столитровых котлах, только-только стало поступать на прилавок. И это оказалось очень заметно. Все же ведерные чугунки не давали мне нужного объема, и себестоимость мыла выходила почти такая же, как и моя цена. Но зато сейчас я, что называется, почувствовала разницу. И закупила еще два котла. Только в этот раз не стала гнаться за суперхорошими фанкийскими, а взяла наши, русиновские. Рассудила, что лучше купить новый котел, когда этот расколется, чем ждать пять месяцев, как вышло в прошлый раз.

Наняла еще двух рабочих и запустила котлы. Ассортимент в продаже пока не увеличивала, увеличила только объемы. Поняла, что мы с Игнатом продаем большие партии мыла практически так же быстро, как маленькие.

Постоянные покупатели стали брать больше мыла, а новые, получив возможность купить дефицитный продукт, закупали сразу много.

– Игнат, – я в очередной раз приехала к своему купцу, – а не много ли будет мыла на наш город? Не хотелось бы, чтобы оно просто лежало у тебя без продажи.

– Что вы, госпожа баронесса, – улыбнулся довольный Игнат, – вашим мылом давеча граф заинтересовался. Купил несколько разных кусков. И для тела, и для бани, и для уборки. Сказал, ежели правда лучше фанкийского, он завсегда у нас покупать станет. И поинтересовался еще, что за леди Мэри… Я ему не стал говорить, госпожа баронесса, что это вы и есть… Сказал, мол, мое дело маленькое, мне привезли, я продал. А кто там и что… не разумею. Вы уж сами решите, надо али нет знать ему, чья мыловарня-то.

– Спасибо, Игнат, – улыбнулась я. От красавчика-графа больше двух месяцев не было никаких вестей. Я уже думала, что уехал он из наших краев. А вот на тебе. Объявился.

А Игнат был прав. Наше мыло уверенно входило в моду. И покупали его и простые ремесленники, и дворянские усадьбы «для уборки». А мне срочно нужно было дорогое мыло.

Выход мне подсказала моя резчица-упаковщица Марфа. Это случилось аккурат на Рождество.

– Госпожа баронесса, –постучалась она ко мне в кабинет, который я отгородила прямо на мыловарне и который одновременно стал лабораторией, – я хотела вас попросить…

Она вошла, потупилась, ковыряя половицу носком ноги, обутой в лапти – в мыловарне было жарко из-за больших печей даже зимой – и молчала.

– Говори, Марфа, – недовольно ответила я. Я пыталась решить задачу по поиску уникальной добавки в мыло, которая бы позволила увеличить цену и сделать мыло элитным.

– Я… – она покраснела и еле слышно пролепетала, – у моей сестры день рождения. Я хотела подарить ей мыло.

Мои сотрудники покупали мыло по двадцать пять копинок, как и Игнат. Но не больше пяти кусков в месяц.

– По-моему, ты еще не выбрала свои пять кусков, – свела я брови.

Марфа вжала голову в плечи и помотала головой. Нет, мол, не выбрала.

– Я хотела попросить у вас платочек шелковый… старенький какой-нибудь… я в шелк мыло заверну и…

– В шелк, – повторила я и, вытащив себя из-за стола, доковыляла до перепуганной девчонки. – Марфа, будет тебе платочек. Самый красивый подарю!

И от всей души обняла опешившую девчонку.

А все потому, что теперь я знала, как сделать дешевое мыло дорогим. И нет, это не только шелковый платочек в качестве упаковки. Это шелковый платочек внутри…

Мыло с натуральным шелком! Я варила такое в своем мире. Шелк очень сильно ощущается в готовом мыле, придавая ему какую-то особенную шелковистость.

Главной проблемой в нашем мире было купить натуральный шелк, синтетика заполонила все. А в этом времени искусственного шелка пока нет. Значит, я вполне спокойно могу пустить платочек на мыло. И на котел будет достаточно пары платочков. А потом я заверну это дело в кусочек шелковой ткани и выставлю такую цену, которая будет по карману только самым богатым леди.

На ввод новой продукции я потратила два шелковых платочка. Один отдала Марфе, а второй пустила на опыты, причем от него осталось больше половины.

Под шелковое мыло мне пришлось снова закупать котел и ставить еще одного рабочего. Всего работников у меня уже было десять человек: три на фанкийских котлах, три на русинских, один на ведерном для дегтярного мыла, Марфа для резки и упаковки в деревянные ящики, и двоих я совсем недавно, после того как опробовала в деле русинские котлы, поставила на изготовление поташа.

Дегтярное мыло появилось тоже совсем недавно. Сама удивляюсь, почему эта идея сразу не пришла мне в голову. Это же шикарный вариант: не нужно ни красить, ни ароматизировать, а продавать можно как средство от кожных заболеваний и насекомых. Но еще неизвестно, как начнут покупать этот новый сорт, все же запах очень специфический, нужно, чтобы люди привыкли и распробовали, поэтому и начала с маленьких котлов. Ведь этот путь я уже испытала.

Пронька уже некоторое время был старшим среди моих работников и неплохо справлялся. И я стала думать, что совсем скоро мне нужен будет управляющий. Но нанимать кого-то со стороны не хотелось. Слишком много секретов в моей мыловарне.

Я предложила Проньке готовиться к новой должности. Паренек, конечно, немного растерялся, но я видела, как вспыхнули его глаза, когда я рассказала о перспективах.

Единственным препятствием к должности стала неграмотность Проньки. Но я решила этот вопрос просто – наняла учителя. А чтоб добро не пропадало, заставила учиться всех своих рабочих. Получился у меня такой кружок ликбеза.

После этого престижность моей мыловарни как места работы среди местной молодежи взлетела до недосягаемых высот. И я сразу заметила, как улучшилась дисциплина и как сами мои ребята стали по-другому относиться к своим обязанностям. Это навело меня на определенные мысли.

И мы с поверенным моего опекуна, который негодовал и сопротивлялся до последнего, составили первый в этом мире трудовой договор, в котором, помимо карательных мероприятий, прописали и поощрительные. В том числе оплачиваемый двухнедельный отпуск.

Пока я ни с кем его не подписала, но это было дело недалекого будущего. Я приняла решение, что весной, как только подсохнут дороги, буду переводить мыловарню в город. Ресурс конюшни в замке я выбрала полностью. Мне уже не хватало места. Зиму как-нибудь еще протяну, а потом все.

А пока я занялась поиском подходящего помещения с большим земельным участком, чтобы в случае необходимости была возможность построить дополнительные цеха.

Я была занята практически круглые сутки и иногда забывала даже поесть. Если бы не мама-Васка, которая бесцеремонно ставила передо мной тарелки с едой, то, наверное, умерла бы с голоду.

Мне некогда было думать ни о собственном женихе, ни о графе, ни даже о наследстве. Мыловарня забирала все время и все мысли без остатка. А вот они обо мне не забыли. Оба.

И в один прекрасный день, вернувшись от Игната уже затемно, я увидела недовольного жениха, дожидавшегося меня прямо у ворот замка.

– Госпожа баронесса, – увидев меня, он выдохнул с явным облегчением, – пройдемте в мой кабинет, у меня к вам есть несколько вопросов.

Я обреченно вздохнула. Больше всего мне сейчас хотелось есть и спать, чем устраивать разборки с опекуном. И что он вообще вспомнил обо мне? После того случая, как я послала его на три известные буквы, мы больше и не общались. И меня все устраивало. И вот на тебе, обо мне вспомнили снова.

Мы прошли в кабинет гуськом и расселись на свои места. Жених молчал. Я думала о том, что Игнат присмотрел мне отличное место. Окраина города, за крепостной стеной, огромный участок, и в случае чего его можно будет расширить практически неограниченно… Но вот строение на участке слишком ветхое и убогое, чтобы перевозить туда мыловарню. Нужно будет ломать эту развалюху и строить все с нуля. Это минус. Ведь придется ютиться в замке еще какое-то время, пока идет стройка. Но и шикарный плюс. Я смогу спроектировать будущую фабрику, а я именно на нее и замахивалась, так, как сама посчитаю нужным.

Я прикрыла глаза и представила себе весьма ближайшее будущее: огромные цеха, ряд котлов, в которых варится сразу десяток сортов мыла. Узкие коридоры между стеллажами на складе, где созревают аккуратные бруски мыла. Упаковочный цех с вереницей столов, и молодые девчонки режут и фасуют мыло в деревянные ящики, прокладывая стружкой. А еще я планировала…

– Мария Львовна, – жених прервал меня на самом интересном месте, – я полагаю, что вы достаточно наигрались в мыловарню, и вам пора прекратить тратить время на это бестолковое занятие.

– Что?! – опешила я.

– Ваши учителя жалуются, что вы практически не посещаете занятий, забросили вышивку, танцы, не ходите в церковь… И вообще, вы слишком много работаете, а в вашем состоянии это очень вредно. Лекарь утверждает, что так и до нервного срыва недалеко. Поэтому я закрываю мыловарню.

– Вы не можете это сделать! – мне стало плохо, потому что понимала: да, может. Все мои договора в силу моей недееспособности подписывал этот… это… нехороший человек.

– Я уже это сделал. Мой поверенный завтра с утра уведомит всех о расторжении договоров.

Это был конец. Крах всему. Всем моим мечтам и надеждам. Я чувствовала себя как будто бы меня растоптали, размазали по полу и, смеясь, попрыгали. Чтобы уж точно не встала.

– Но почему? – прошептала. – За что?..