– А! Кот Соломон. Не пытайтесь его подкармливать – он считает это подкупом. Видите ли, это кот из подразделения под командованием Дитриха. Он подкидывал амулеты записи реальности продажным аристократам, да и сам нередко втирался им в доверие, чтобы красть подозрительные мелочи, которые после использовались в качестве доказательств преступлений.

– Это как? – не удержалась я.

– Да обыкновенно! Сами подумайте, кто может прямо через парадную дверь попасть в дом богатых нечистоплотных аристократов, вызвать исключительно умиление вместо подозрения, да еще и задержаться на столько, сколько пожелает? Исключительно кот! Вот Соломон и работал таким образом, а потом боевая травма, списание – и его отправили к детям, с которыми он отлично поладил. Но профессиональная деформация, понимаете, от нее никуда не деться, так что ни подкупить, не подлизаться к нему нельзя – очень чревато. Многие… допустили эту ошибку.

Я прищурилась: мне кажется, или перед словом «ошибка» должен находиться эпитет «фатально».

– А еще?

– Ах да, мантикора! Франсуа-Доминик Четвертая, подарок короля. Чтобы с ней не поссориться, не пытайтесь ей помешать в обустройстве дома. Если захочет прихватить золотую статую с центральной площади, потому что она понравилась кому-то из детишек, просто найдите мэра и отдайте ему пустой чек. Дитрих может позволить себе оплачивать незначительные прихоти любимицы племянников.

– А поладить с ней как? – спросила я.

– Это невозможно, она не любит людей. Но, как шутил Дитрих, если она не попытается вас покусать, а пройдет мимо, то можете считать это высшим комплиментом, – начал Брайон, а после увидел мои круглые глаза: – Это шутка, это шутка, она уже месяц никого не кусала, а до того все было заслуженно!

Такой черный юмор мне был по душе исключительно в те моменты, когда меня не касался. Но переживать было поздно, да и если я пострадаю по вине Дитриха, его слуг или домочадцев, то мне положена огромная компенсация. А магия этого мира, как успел похвастаться Брайон, могла и руку новую прирастить.

– Хорошо, поняла, а еще?

– Что еще? – не понял Брайон.

– Еще про кого вы мне расскажете?

– Так я про всех уже рассказал.

– Разве? А что насчет моего будущего мужа Дитриха?

– Я не могу обсуждать своего начальника! – тут же замахал руками Брайон. – Прошу меня извинить.

– Не буду, – улыбнулась я. – Не буду вас извинять, пока вы мне не скажете о нем хоть пару слов. Уверена, если вы смогли так подробно поговорить о его любимых племянниках, то ничего не случится, если вы расскажете немного о нем самом.

– Но я всего лишь подчиненный…

– Брайон, скажите мне честно, он урод, да? – сказала я, добавив в голос изрядную долю грусти. – Он такой страшный, что вы мне уже сочувствуете, но не можете предать работодателя и рассказать правду, да?

– О, драконы освети этот мир, нет! Он столь красив, что некоторые дамы вызывали друг друга на магические дуэли, лишь ради одного танца с ним на балу.

Что ж, мой муж не урод, уже неплохо. Но то, что он слишком красивый – ничуть не меньшая проблема. Сражаться с кем-то из его поклонниц в магических дуэлях я не намерена.

– Тогда… Он сердцеед, и все дамы, которым он разбил сердце, будут вызывать меня на эту вашу дуэль в попытках убить? – продолжила я, округляя глаза и изображая истинный ужас.

Ну, почти натурально. Все свои изначально средненькие актерские способности я натренировала по максимуму благодаря братцам и сестренкам. Что? Пропала булочка? Так это зайка съел, он явно оголодал, ты ведь не против поделиться с голодным зайкой? И попробуй только недостаточно достоверно нести эту околесицу, мигом поймут и догадаются, реву будет, ух! А так с голодным зайкой не так уж и обидно поделиться. Потом еще нужно вычислить, кто сожрал чужую булочку, и убедить, что так нельзя. Какие только аргументы в ход не шли!

Так что мои актерские способности сейчас были на более или менее приличной уровне. По крайней мере, Брайон мой испуг воспринял всерьез, тут же отрицательно замотал головой:

– Нет-нет, никто, абсолютно никто не посмеет тронуть будущую жену Дитриха. Он же не посмотрит, кто там был – мужчина или женщина – сразу отправит в казематы. И хорошо, если преступник отделается пожизненным сроком, а то и… – Брайон замолчал и закашлялся.

– Получается, он у вас тиран? И меня отправит в тюрьму, если я сделаю что-то не то? – тут же я нашла очередную лазейку, про себя радуясь абсолютной неискушенности этого помощника.

Это вообще нормально, что я так легко вытягиваю информацию?

– Нет, конечно же. То есть, Дитрих строг, но абсолютно справедлив. Если вы не совершите преступление, то никакого наказания.

– Но я ведь могу по незнанию куда-то вляпаться, – расстроенно сказала я, вздыхая и утыкаясь взглядом себе в колени.

Ну, надо же как-то изображать переживания.

– Что вы, законы наших миров немного схожи. Не убивайте, не воруйте и не причиняйте вреда другим людям – это основное. Все остальное не имеет абсолютно никакого значения, поверьте мне. Даже если вы что-то сделаете не так, то Дитриху не будет до этого никакого дела. Разумеется, его племянники – исключение, – Брайон пытался говорить как можно мягче, но я по голосу четко слышала – нервничает.

Кажется, начинает понимать, что разговор идет куда-то не туда.

– То есть, Дитрих абсолютно равнодушен?

– Нет, конечно, он хороший человек, но слишком занятой. Он тратит время лишь на тех, кто ему нравится, – сказал Брайон.

Я посмотрела на мужчину и заметила каплю пота на его лбу. Он точно помощник самого генерала? Где стальные нервы и абсолютное спокойствие?

– Я ему не нравлюсь? Но он же меня даже не знает? – нахмурилась я.

– Я уверен, что вы ему уже нравитесь, мисс Кира, – вздохнул Брайон. – И этому есть причины. Тот самый пункт, который вы просили добавить в контракт, наверняка вызовет искреннюю и неподдельную симпатию со стороны Дитриха.

– Это какой? – тут я уже удивилась без капли притворства.

– Тот, где вы потребовали, чтобы все эти вещи, которыми… кхм, супруги занимаются в спальне, – Брайон даже покраснел чуть-чуть, – оставались сугубо добровольными. И в первые месяцы брака не было ни физического, ни психологического склонения к этим вещам.

Я приподняла правую бровь, недоверчиво рассматривая мужчину, а после все же спросила:

– И это все?

– Ну, я уточнил, добровольными с обеих сторон, а вы так уверенно и без капли сомнений согласились.

– И благодаря этому пункту, правильно понимаю, я априори симпатична Дитриху?

– Именно! – восторженно ответил Брайон. – Как только вы выдвинули столь прекрасное и разумное условие, я сразу же передал это Дитриху. И, надо сказать, его это очень воодушевило, ведь он женится на по-настоящему разумной и гордой женщине.

Я похлопала глазками как последняя дурочка, но от изумленного возгласа удержалась. На самом деле, я много поправок просила внести в контракт, начиная с того, что меня обязаны хорошо кормить и заканчивая тем, что никто не сможет мне приказывать (пожалуй, за исключением самого Дитриха, но и тут с оговорками). Одна из таких оговорок как раз и оказалась про постель.

– А могло быть иначе? – настороженно спросила я.

– Разумеется, – кивнул Брайон. – Честно скажу вам, всегда было иначе, ведь практически каждая девушка была бы рада оказаться женой Дитриха или получить треть его состояния.

– И какая тут связь? – пробормотала я.

– Вы же знаете, что мужчина, который занимается с женщиной до тридцати пяти лет всеми неприличными делами, обязан нести за нее ответственность?

Понятия не имела, но послушно кивнула, чтобы не сбивать Брайона с мысли. И тот с удовольствием мне все рассказал.

Оказывается, тридцать пять лет – первое магическое совершеннолетие, только после него люди считаются достаточно взрослыми, чтобы устраиваться на работу, приобретать имущество или организовывать бизнес. И если кто-то такой взрослый и могущественный, как Дитрих, вдруг соблазнит кого-то не достигшего магического (не путать с обычным!) совершеннолетия, то обязан будет либо жениться, либо компенсировать нанесенный ущерб, отдав треть своего состояния.

С одной стороны, казалось бы, прекрасный закон, защищающий юных (и не очень) девушек, а с другой – настоящая ловушка для мужчин.

– Поэтому многие юные дамы всеми правдами и неправдами пытались склонить Дитриха к подобным отношениям. Потом никто разбираться не будет, что это девушка все начала – указ издадут, заставят выполнять. Мой начальник, разумеется, совсем не монах, не думайте, что вам есть о чем переживать, однако он не слишком жалует прекрасных юных особ, готовых на все ради материального благополучия. Да и их фантазия знатно потрепала ему нервы. Не может же он, в конце концов, ударить барышню, которая голой забралась в его постель? Или казнить за попытку подлить приворотное зелье. Поэтому ваше предложение так его обрадовало. Ему слишком редко в последнее время встречались прекрасные молодые женщины с головой на плечах, – чуть льстиво улыбнулся мне Брайон.

– О, вот как, – вздохнула я, понимая, что мой будущий муж будет весьма проблемным с таким-то опытом отношений. Хорошо хоть, что благодаря абсолютно случайно возникшему в моей голове условию, у Дитриха не будет ненужных предубеждений.

Пока мы болтали, пейзаж за окном не единожды менялся, но чего-то непривычного я не заметила. Обычные деревенские домики – симпатичные, приятные глазу. Радовало, что, когда мы проезжали по городу и деревенькам, я не заметила никаких признаков бедности. В таком мире не пропадешь. Наверное. Утверждать можно будет лишь в тот момент, когда я познакомлюсь с племянниками Дитриха.

Стоило об этом подумать, как карета качнулась, останавливаясь.

– Что ж, мы приехали в фамильную резиденцию Его Высокопревосходительства Дитриха, – слегка возвышенно произнес Брайон, а после ловко выбрался из кареты, придерживая для меня дверь и подавая руку.

Я встала, наконец, на твердую землю, подавив неуместное желание потянуться и размяться, и огляделась. Ого! Ничего себе. Я, конечно, догадывалась, что Дитрих весьма богат, но такой роскоши не ожидала: и фонтан, и идеально ухоженные деревья, и роскошные витые скамейки, которые сверкали так, словно кто-то включил подсветку. Магия, да?

– Мисс Кира, давайте пройдем в особняк, я всем вам расскажу уже на месте. Да и передохнуть не мешало бы.

Передохнуть после пары часов в дороге, где я болтала и ничего не делала? Кто откажется от бесплатного отдыха, тот точно не я!

Трехэтажный огромный особняк впечатлял не меньше всего остального. И даже двери – высокие, трехметровые, казались чересчур величественными. А как такие открывать? Впрочем, ответ на вопрос я получила сразу же: Брайон притронулся к выемке – и двери открылись самостоятельно.

– Проходите, мисс Кира, – Брайон галантно пропустил меня вперед.

Я сделала шаг, как тут же услышала звонкий детский голосок:

– Это наша новая мама?

Глава 2

Воодушевление, радость и восторг заметил бы любой. Я подняла взгляд: очаровательная малышка с золотистыми локонами в длинном розовом платье смотрела на меня с верхних ступенек лестницы. Казалось бы, доброжелательная улыбка и ласковый тон должны были убедить меня в том, что мне рады, но уж больно холодные и хитрые глаза у маленькой красавицы. Настоящая принцесса. Это Амелия?

– Амелия, что ты тут делаешь? – подтвердил мое предположение Брайон. – У тебя же сейчас должно быть занятие по истории магии с достопочтенной Флеммой Энифрог?

– Должно, но как можно пропустить встречу с нашей будущей мамой? – улыбнулась девочка. – Занятия у меня каждый день, а встречи с новой мамой не чаще двух раз в месяц!

– Амелия, как ты можешь? – резкий мальчишеский голос донесся… с потолка?!