Не зная, что из вещей взять, остановилась на удобных: одни джинсы надела на себя, другие, поплотнее, сложила в чемодан, несколько пар носков, нижнее бельё, "мыльно-рыльное" в отдельный мешочек, футболки, лёгкую ветровку с капюшоном, подарки для бабушки, и одно симпатичное платье. Места хватило для всего и даже немного осталось, потому сунула ноут, авось выдастся минутка, которую смогу потратить на дописание книги.

Сборы отчего-то заняли кучу времени – моргнуть не успела, на двор опустилась ночь. Часы показали без пятнадцати двенадцать. Письмо положила в карман толстовки, надела любимые удобные кроссовки на плотной подошве, затем вышла на лестничную площадку, чтобы отрубить электричество в своей квартире.

Закрывшись в доме изнутри, постояла минуту, привыкая к царящей вокруг тьме. Осторожно прошла в зал, сверилась с часами на смартфоне, после чего подхватила иголку и уколола указательный палец.

– Пора, – прошептала я, мазнула капелькой алой жидкости по ключику, сжала предмет в левой ладони, ручку чемодана в правой и крепко зажмурилась. Никаких больше инструкций не было. И ощущений, что я куда-то лечу тоже.

Тишина стояла оглушающая. Только моё дыхание и стремительно исчезающая надежда.

Выждав минуту, не размыкая век, с растущим чувством, что я идиотка, каких поискать, распахнула глаза.

Чтобы зажмуриться снова, сердце забилось алой птицей в грудной клетке, мысли хаотично заметались.

В лицо дохнуло прелой листвой, с тонким шлейфом только что прошедшего дождя.

С каждой секундой до моего слуха долетало всё больше новых звуков: вот прошелестел ветер в листве, а где-то там ухнула сова, ещё дальше хрустнула ветка и что-то смачно вжихнуло.

– Э-э, госпожа? – голос, раздавшийся за спиной, заставил вскрикнуть от испуга и резко подскочить на месте, я едва удержалась, чтобы не упасть – ноги разъехались в разные стороны на склизкой мокрой земле, и если бы не чемодан, валялась бы в грязи. – Испужалися? Та не страшный йя. Жду вас туточки, хозяйка наказала.

Из-за надгробного камня показалась тощая фигура непонятного существа, в руках оно держало горящую лампу.

– К-кто ты? – выдохнула я поражённо, моргнула несколько раз, но видение никуда не делось.

– Я Марк, – неуклюже поклонился гоблин? Но нет, лицо узкое, не мерзкое и кожа не зелёная. Светло-голубая.

– Я гномчис, смесок, мать гномиха, батя чисс, вот только рост от матери достался, увы, остальное папенькино, шоб ему икалось, – развёл руками новый знакомый, и снова зачем-то поклонился, – холодает, пойдёмте-ка, а?

Убедившись, что вот прямо сейчас никто меня есть не собирается, облегчённо выдохнула, зябко повела плечом и уточнила:

– К бабушке Мишель?

– Ага, – сопливо шмыгнул мелкий, протерев ребром ладони под носом. – Хозяйка наша, владычица усеех этих земель, – и повёл рукой-веточкой вокруг себя. – А вы наша самая главная гостья, госпожа.

– Замечательно, – кивнула я, при этом ничего не понимая, но откуда-то чувствуя, что малец этот не лжёт.

Марк осторожно меня обошёл и направился куда-то вглубь… кладбища. А возможно, врёт и ведёт меня в пасть какому-нибудь чудовищу…

Надо же, какой интересный портал! Прямиком из родной квартиры на могильник. Самое неожиданное начало путешествия, какое только можно было предположить.

– Сегодня хозяйка шибко не в духе, хворь её совсем достала, – тем временем говорил провожатый, – вас принять не сможет, завтра, наверное, или опосля.

– Хорошо, – ответила я, потому что нужно было, хоть что-то сказать, а сама внимательно осматривалась по сторонам.

Кладбище оказалось старым, многие надгробия растрескались, часть обвалилась почти до основания, никто не ухаживал за ними, место выглядело давным-давно заброшенным. Справа глухой стеной стоял лес, слева какое-то поле, кажущееся бесконечным. Впереди, куда вёл гномчис, виднелись немногочисленные огоньки. Мы шли к домам. Это успокоило. Под ногами противно чавкало, думать не хотелось, о том, во что превратились мои любимые кроссы. Чемодан катил по вязкой земле, постоянно притормаживая.

– О, простите, госпожа, дайте мне, – остановился смесок и требовательно протянул ко мне свою руку. Поколебавшись мгновение, передала ему ручку чемодана, при этом сильно сомневаясь, что невероятно тощий и росточком чуть выше моей талии Марк справится даже с таким невеликим грузом.

Глава 3

Гномчисс, передав мне свой фонарь, безо всяких видимых усилий закинул на свою тощую спину мой чемодан и легко зашагал вперёд.

– Не отставайте, госпожа, – полуобернувшись, окликнул он замершую в ступоре меня. – Хозяйка, правда, давно извела всех гримов в округе, но вот баггейны могут тут иногда бродить.

Кто такие гримы я ещё знала, а вот кто или что такое баггейн была не в курсе. Да и не горела желанием узнать. Всё больше я мечтала вернуться домой, и всё меньше приключений. Одного Марка вполне хватило для незабываемых эмоций до конца жизни.

Нервно оглянувшись, поспешила за гномом.

Ночь была действительно холодной, мерзкий влажный ветерок проникал даже сквозь толстовку, отчего по коже поползли противные мурашки.

Но, слава Богу, вскорости мы достигли высокого забора. Странно, что старое кладбище располагалось всего в тридцати минутах неспешной ходьбы от дома. Жутко как-то.

Марк несколько раз стукнул железным молотом по мощной двери и через полминуты мы услышали чьи-то быстро приближающиеся шаги. Никто даже спрашивать не стал, кого это там принесло, вжикнул отъезжающий в сторону засов и вот перед нами стоит улыбающаяся в годах… эльфийка.

Эльфы стареют?

– Ох, как же ж я рада! Что вы-таки прибыли, госпожа Есения! Мы все вас так ждали, так ждали! – счастливо затараторила она, а я вдруг подумала, что это всё мне просто снится! Сюр, игра воспалённого воображения, а я дома с температурой и брежу.

– Проходите, проходите скорее! Продрогли поди, – и всё это на русском языке. Впрочем, и гномчисс разговаривал именно на нём.

Меня буквально за руку втянули во двор и протащили дальше, к деревянному крыльцу в три высоких ступеньки.

– Заходите в дом, – продолжала кудахтать она, наконец-то отпустив мой локоть. Я поднялась вслед за дамой по лестнице, пересекла широкую веранду и нырнула в услужливо распахнутую дверь.

Здание было сложено из крупных брёвен и дышало древностью. Мне вдруг показалось, что я вернулась домой. В настоящий, родной, давным-давно против воли покинутый.

– Я тут на стол накрыла, вы с дороги проголодались поди, – понизив голос, тише сказала безымянная эльфийка.

Дорога была не очень-то и долгая, но я всё равно чувствовала страшный голод, скорее всего, сказывалось нервное напряжение. Потому, вымученно улыбнулась и кивнула:

– Не откажусь. Спасибо. А как вас зовут? – всё же уточнила я.

– Ой, вот голова дырявая! Простите мою оплошность. Мадмэ Нанни, ключница я.

– Приятно познакомиться, – кивнула я. Рассматривая новую знакомую при свете настольной шикарной лампы. Тут что, нет электричества? Как так?

Эльфийка была высокой и стройной, как и положено, вот только старой. Избороздившие её лицо морщины совсем не портили тонкие благородные черты, когда-то давно Нанни, имя-то какое простое для столь невероятной расы, была самой настоящей красавицей.

Короткая прихожая переходила в большую гостиную. Всё видимое пространство было заставлено старой мебелью из потемневшего дерева. Потрескивали дрова в красивом камине, создавая непередаваемый уют. Тут и там, на журнальном столике, комоде, стульях, на софе и даже через спинки кресел были перекинуты чудесные вязаные салфетки.

– Идёмте за мной, – позвала ключница, а я, стянув грязные кроссовки, с сожалением на них уставилась.

– Не волнуйтесь, обувь вашу почистят. А чемодан Марк снесёт в вашу комнату. Вот, возьмите домашние тапочки, очень удобные, – ворковала женщина, подавая мне тапочки.

Действительно, оказавшиеся мягкими и прямо по моей ноге.

Из гостиной на второй этаж вела деревянная же лестница, но мы прошли мимо неё и нырнули в тёмный проём, прошли направо по коридору и притормозили у неприметной двери.

– Это умывальня, а там, – эльфийка показала на дверь в самом конце коридора, – едальня.

– Можно мне в уборную? – сразу же уточнила я, очень хотелось помыть руки и сполоснуть лицо, будто я не за секунду перенеслась в это дивное место, а как минимум сутки провела в поезде.

Туалет здесь представлял собой прямоугольное помещение с деревянной перегородкой, за которой находился "трон" в виде стула с дыркой по центру и ведра под ним. Пахло тут терпимо благодаря широко открытому окну.

Сбоку у входа прямо в стену был прикручен рукомойник, а под ним на столике стоял деревянный тазик. Конструкция умывальника была до безобразия простой: нажал пальцами на пимпочку, водичка и полилась.

Немного посвежевшая, чуток с прояснившимися мыслями, вошла в столовую.

Длинный стол с округлыми углами уже был накрыт, на белой скатерти красовались всевозможные вазочки, тарелочки и пиалушки.

– Садитесь, сейчас Режина принесёт горячее. Вот тут пирожки с картошечкой, здесь сладкие с яблочками. Вон там с мясом. Вот блины со сметанкой. Свежайшие, только из печи, рогалики и булочки с повидлом. Угощайтесь, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.

Еды было много, нет не так, а ОЧЕНЬ МНОГО. И когда так встречают, сразу понимаешь – тебя ждали, и тебе искренне рады. От осознания в груди потеплело, подле сердца расцвело маленькое ласковое солнышко.

– Вы тоже присаживайтесь, составьте мне компанию, – улыбнулась я, в ожидании замерев подле стула, не спеша занять место.

– Что вы! Как можно! Я ведь всего лишь ключница. Но раз настаиваете! – и всё это в процессе – стул был быстро отодвинут, дама шустро на нём расположилась и вопросительно взглянула на продолжавшую стоять меня.

Тут в дверях показалась девушка, обычная, человеческая, лет восемнадцати, курносая и конопатая. Симпатичная и улыбчивая. Я даже едва слышно облегчённо вздохнула – тут есть люди.

– Здравствуйте, госпожа! – поприветствовала она меня, неуклюже поклонившись, при этом не выпуская из рук даже на вид тяжёлый поднос. Слово "госпожа" несколько нервировало, но в чужой монастырь, как говорится, со своим уставом не ходят.

– Привет, – поздоровалась я, садясь на резной стул. Передо мной и экономкой поставили глубокие тарелки с наваристой мясной похлёбкой, я потянула носом наслаждаясь умопомрачительным ароматом и взялась за ложку.

Утолив первый голод, спросила:

– Мадмэ Нанни, а скажите, как себя чувствует бабушка Мишель?

На лицо женщины набежала тень и она, грустно вздохнув, отложила ложку, после чего ответила:

– Не очень хорошо, с каждым днём всё хуже и хуже. Десятки лет хозяйка потратила на поиски госпожи Юлои, вашей матушки, много энергии магической на то колдунство ушло, в итоге она нашла вас, и также узнала, что нити жизни единственной доченьки оборвались. И это её подкосило окончательно.

Я понимающе кивнула, искренне сожалея.

– Мою маму звали Юлия, – всё же уточнила я.

– Ну, как там было в вашем мире, мне неведомо, скажу, что при рождении ей дали имя Юлоя, единственный ребёнок графини Мишель Мглистой.

Какая фамилия интересная! Многозначительная.

– Получается, моя матушка в девичестве Мглистая? – вздёрнув в удивлении бровь, покачала головой я.

– Да, – улыбнулась ключница. – Хозяйка очень хотела вас дождаться, но, бедняжка, так мучилась, словами не передать, потому я всё же дала ей сонную настойку.

– И правильно поступили, – заметила я, принимая чашечку горячего напитка из рук Режины. Сделав маленький глоток, ещё раз огляделась: в окнах стояли стёкла, вполне себе ничего такие – прозрачные и ровные. Мебель, пусть старая, но красивая, я бы сказала антикварная. И наверняка будет стоить сумасшедших денег в моём мире.

После сытного позднего ужина меня проводили на второй этаж, в отведённую комнату.