Внутренний голос упрекал его за невнимательность, в то время как другая часть искала оправдания. Это столкновение только усиливало его разочарование и подавленность, превращая эмоциональную боль в почти физическое ощущение. Он боялся, что его привычный образ жизни потерян навсегда и что теперь его планы на будущее придется корректировать, учитывая новую реальность. С каждым вздохом Юра чувствовал, как тяжесть боли сжимает его сердце, и, хотя он старался сдерживать слезы, они угрожали прорваться наружу. В момент отчаяния его мысли приняли мрачный оборот: «А может быть, мечты действительно даны лишь для того, чтобы оставаться мечтами?»

Видя, как внутренняя борьба разрывает Юру, врач решил открыться и поделиться собственным опытом, чтобы вдохновить его:

– Знаете, юноша, я не хочу, чтобы мои слова звучали банально, и не стану давать пустых обещаний. Но цветы и ваш пламенный взгляд вчера напомнил мне о произошедшей аж полвека назад встрече. Тогда я познакомился с человеком, обладающим таким же непокорным духом, полным страсти к жизни. Его невероятная воля и упорство помогли преодолеть самые тяжкие испытания, даже когда казалось, что все безнадежно. Я был свидетелем того, как вера в себя может творить чудеса, исцеляя не только тело, но и душу.

Врач сделал паузу, позволяя словам осесть в сердце Юры, прежде чем продолжить:

– В вашем же пламени, напоминающем мне тот огонь, я вижу ту же несгибаемую волю. И каждое предстоящее вам испытание – это не просто преграда, но и уникальная возможность проявить свою истинную силу. Ваша страсть к жизни и упорство в преодолении любых препятствий – вот фундамент, на котором вы сможете построить своё счастье.

Юра впитывал каждое слово врача, ощущая глубокую благодарность за его присутствие и поддержку в этот трудный момент. Внутри себя он нашел утешение в осознании, что в пределах этих больничных стен он не одинок. Когда тяжелая тишина снова готовилась окутать палату, в нее вошла медсестра с важным сообщением:

– Александр Сергеевич, к пациенту пришли гости – отец с сыном. Можно ли их впустить?

Доктор, обернувшись к ней с легкой улыбкой, отвечал тепло и приветливо:

– Да, конечно, пусть заходят. Это будет полезно для юноши – общение с близкими всегда приносит утешение. Я вернусь позже, чтобы узнать, как у вас дела, – после этого он кивнул Юре и, обменявшись несколькими словами с медсестрой, покинул палату.

Как только дверь распахнулась, в неё вошли Кадир и его сын Эмир. В руках отца красовался букет желтых лилий, а под мышкой был прижат пакет с продуктами. Парень нес за спиной большой спортивный баул – тот самый, в котором Юра обычно перевозил свою хоккейную форму. Он сразу же понял, что они забрали его вещи из дома.

– Здравствуй, Юрчик! Как ты себя чувствуешь? Медсестра сказала, что всё не так уж и плохо, – начал Кадир, стараясь придать своему голосу легкость и беззаботность. Он на мгновение замялся, ища подходящие слова. – Как эта… – его голос затих, – как женщина на той машине могла тебя не заметить?

– Здорóво, Юр! – вставил Эмир свое приветствие в отцовский поток слов. Подросток с темными волосами и острыми, проницательными глазами, на лице которого уже начала проявляться щетина, выглядел одновременно уверенно и задумчиво.

Юра откликнулся с теплотой и слегка дрожащим голосом:

– Здравствуйте, Кадир Абдурахманович, и привет, Эмир. Как же давно мы не виделись, – он сделал акцент на последних словах, пытаясь скрыть свое беспокойство. – Да, я все еще в шоке. Трудно понять и принять, что всё это произошло на самом деле.

– Прошу, ты только не вздумай винить себя за произошедшее. Ты абсолютно не виноват в этом. И не отчаивайся, ведь каждое испытание, каким бы тяжелым оно ни было, делает нас только сильнее, – мягко произнес Кадир, его взгляд был наполнен глубоким сочувствием. Он окинул взором палату, оценивая ее общее состояние и интерьер. – Ну а здесь, по крайней мере, тебе обеспечили чистоту и комфорт.

– Похоже, условия здесь и вправду лучше, даже чем у нас дома, – заметил Эмир, сравнивая просторную и аккуратно обставленную комнату с их скромной, всегда переполненной квартиркой.

– Дом всегда лучше. Там свои люди, и даже воздух кажется более живым, не таким стерильным и безликим, как здесь, – сказал Кадир, затем с легкостью добавил, пытаясь разрядить обстановку. – Хотя, что я говорю, живем-то мы с тремя женщинами под одной крышей!

Слова Кадира словно рассеяли напряженную атмосферу, наполнив её непринужденностью и напомнив Юре о тепле домашнего уюта, где всегда находится место для таких радостных и непринужденных бесед. В этот момент Кадир осознал, что все еще держит в руках букет лилий.

– Кстати, вот принесли цветы, чтобы немного поднять тебе настроение. Помнишь, я обещал поговорить с Анной Николаевной? Не без труда, но она уступила мне и сделала скидку на эти лилии. Посмотри, как они замечательно выглядят, – восторженно произнес он, любуясь яркостью бледных цветов.

– Большое спасибо, Кадир Абдурахманович. Они действительно великолепны и прекрасно впишутся сюда, – ответил Юра, невольно улыбаясь и указывая на столик у угла комнаты, где уже стояла ваза с розами и подобными лилиями.

– Ого, вот это совпадение! Я и не заметил сразу, – удивился Кадир, оглядывая цветы, а затем, не дожидаясь ответа, торопливо добавил. – Мы с Эмиром так спешили, хотели успеть до его уроков. Искренне думали, что будем первыми.

– Нет, вы не так поняли. Это мои цветы… точнее, это часть заказа, который я не успел доставить. Медики скорой помощи забрали их с места аварии и привезли сюда вместе со мной, – мягко объяснил Юра.

– Значит, эти лилии – не просто случайная находка. Они уже в каком-то смысле стали твоими спасителями. Пусть и эти будут для тебя благоприятным знаком, – тепло сказал Кадир, его глаза отражали глубокое понимание и сочувствие. – Сейчас я зайду к медсестре, уточню, можно ли разместить ещё одну вазу. Вернусь через минутку.

Оставшись наедине с Эмиром, Юра воспользовался моментом, чтобы отвлечься от своих проблем и углубиться в разговор о жизни подростка, проявляя искренний интерес к его учебе и достижениям.

– А как у тебя дела, в школе? Слышал от твоего отца, что ты – лучший в классе по математике, – начал Юра, стимулируя парня поделиться своими успехами.

– И по информатике тоже, – добавил Эмир, немного смущенно, но с заметной гордостью.

– Вот это ты молодец. Горжусь тобой, – с уважением отозвался Юра. После короткой паузы он аккуратно сменил тему. – Твои успехи в точных науках захватывающие, но как обстоят дела с другими предметами? Как, например, с Языком?

– Ах, это все ерунда. Язык и есть язык. В реальной жизни ведь никто не спрашивает, правильно ли я склоняю слова или строю предложения. А в школе за каждую мелочь цепляются: забыл букву, не там поставил запятую. В математике и информатике все четко, логично и последовательно, а в Языке – сплошной беспорядок, – выразил недовольство Эмир, пытаясь защитить свою точку зрения.

Юра, увидев, что настал момент для важного жизненного совета, ответил с теплом и серьезностью:

– Понимаю тебя, но всё же грамотность играет большую роль. Представь, что ты захотел пригласить девушку на свидание и написать ей сообщение. Скажи, будешь ли ты использовать дифференциальные уравнения или программный код, чтобы выразить свои чувства? – риторически спросил Юра. Он не стал ждать ответа Эмира и сам же добавил. – Правильно, здесь потребуются все-таки слова. И, если в твоем сообщении будут ошибки, как она тебя воспримет? Помимо этого, не забывай о том, что для поступления в престижный университет тебе необходимо успешно сдать выпускные экзамены по Языку.

Эмир задумался, и на его щеках появился румянец от смущения. Он был готов даже возразить, но в этот момент в палату вошёл Кадир с вазой и цветами. Его неожиданным появлением разговор был прерван, и подросток так и не успел высказать свои мысли.

Кадир появился в бодром настроении, держа в одной руке лилии, а в другой – новую вазу:

– Ну что, молодежь, всё успели обсудить, пока я искал подходящую вазу для этих красавиц? – Он поставил цветы на столик, улыбаясь и обращаясь к Юре. – Мы тут ещё кое-что привезли для тебя. Немного продуктов на первое время. Попытались угадать, что тебе по душе, поэтому взяли разного.

– Огромное спасибо, Кадир Абдурахманович, – ответил Юра, с благодарностью наблюдая за тем, как тот умело раскладывает продукты в тумбочке рядом с кроватью.

– Эмир, подай-ка сюда сумку, – обратился Кадир к сыну. Эмир подошёл, таща тяжёлый баул. – Прости, Юрчик, что пришлось покопаться в твоих вещах, но я понял, что тебе они здесь пригодятся. Кому, как не мне, привезти их сюда? А ещё у тебя же дома котейка, за которым надо смотреть. Как только узнал о твоей госпитализации, сразу поехал к тебе домой. Выяснил у соседей контакты твоей арендодательницы, дождался её, и вместе мы забрали твои вещи. Кота забрал к себе; наши девчонки уже так к нему привязались, что и слышать не хотят о его возвращении. И такой он, конечно, у тебя непоседа. За один вечер успел обследовать каждый уголок нашего дома. Даже к соседям пару раз заглянул.

– Да, он у меня такой, – сказал Юра с улыбкой, но она быстро сменилась задумчивым и серьезным выражением. – Кадир Абдурахманович, вы и ваша семья делаете для меня так много… Я боюсь, что никогда не смогу в полной мере отблагодарить вас за вашу помощь.

– Да что ты, не стоит, это же мелочи. Мы просто делаем то, что должны. Кстати, мы с ребятами на работе собрали для тебя немного денег, чтобы помочь с расходами. И с Анной Николаевной я договорился, чтобы она выплатила тебе зарплату авансом за месяц. А курьером, пока ты будешь отсутствовать, подработает вместо тебя Эмир, – объяснил Кадир.

– Но у него же скоро экзамены, как он справится с этим? – встревоженно спросил Юра, беспокоясь о дополнительной нагрузке на Эмира.

– Я сам предложил помочь. Конечно, у меня экзамены, но я уверен, что смогу справиться и с учебой, и с работой. Не зря же смотрю на тебя – ты тоже жонглируешь и тем, и другим, – уверенно и с вызовом в голосе отозвался Эмир, подтверждая свою готовность помочь и показывая, что он настроен следовать примеру Юры.

Тот был глубоко тронут проявленными к нему заботой и вниманием.

– Я просто не знаю, как выразить всю мою благодарность… Спасибо вам, спасибо снова и снова. И получается, что вы все оплатили? Палату, операцию? – спросил Юра, переполненный чувством признательности и ощущая, что слова не могут в полной мере передать его эмоции.

– Вот что мы смогли собрать… – Кадир показал Юре белый конверт и аккуратно положил его в тумбочку под одежду. – За палату и операцию мы не платили. Возможно, это был Владимир?

Юра понял, что за его лечение отвечал другой человек, но это не уменьшило его глубокой благодарности Кадиру, Эмиру, их семье, коллегам и Анне Николаевне, которая, казалось, пошла против своих принципов ради его блага. Осознание поддержки окружающих наполнило его сердце теплотой так сильно, что физический дискомфорт и следы травм временно отступили, оставив Юру в состоянии спокойного и мирного благоденствия.

Однако внезапная, острая головная боль ворвалась в его блаженство, безжалостно напоминая о суровой реальности и физических ограничениях, наложенных его состоянием. Когда доктор Александр Сергеевич вошел в палату и осмотрел Юру, он с тактом напомнил, что длительные разговоры могут усугубить его состояние.

Осознавая необходимость отдыха для Юры, Кадир и Эмир с теплотой и заботой попрощались с ним:

– Прощай, Юрчик. Помни, мы всегда на связи. Если нужно будет что-то – звони без колебаний, мы всё привезём, – сказал Кадир, его голос был наполнен уверенностью и поддержкой.

– Пока, Юр. Скорее возвращайся к нам целым и невредимым, – с ноткой надежды произнёс Эмир.