– Да я сам вызову, – заявил Слава невозмутимо, отступил на пару шагов, достал из кармана телефон. – Пусть заодно и с вами разберутся. Как давно вы таким занимаетесь? Ни за что цепляетесь к малолеткам, а потом водите их в подсобку.

Он выставил мобильник перед собой, видимо, открыл камеру и навёл её на охранника. Тот побагровел, выругался, процедил сквозь зубы:

– Я тебе поснимаю, засранец!

Но Слава ухмыльнулся в ответ.

– Так и продолжайте. Хорошо получается.

Охранник опять выругался, уставился на него яростно, но локоть мой выпустил, и я моментально отскочила подальше.

– А ну выметайтесь отсюда! И чтобы я вас тут больше не видел! – орал охранник,

но мы и сами не собирались оставаться.

Слава взял меня за руку, повлёк за собой.

– Идём.

Но мог бы и не говорить, я и сама побыстрее рванула к выходу. Мы выскочили на улицу, прошли несколько шагов… и тут меня накрыло.

Мышцы разом обмякли, стали ватными, коленки подогнулись, и я бы точно уселась на асфальт, если бы Слава в последний момент меня не подхватил. Я вцепилась в его куртку. Меня трясло, в горле стоял комок, слёзы ручьями катились из глаз, но я ничего не могла с этим поделать, и, чтобы не захлебнуться в эмоциях и рыданиях, без конца повторяла:

– Почему они так? Я же ничего не сделала. Я не воровка. Я же честно сказала, а они не поверили.

Он пытался меня успокаивать:

– Ксюш. Ксюш. Ну что ты? Ну всё же закончилось. Мы же уже ушли, никто тебя больше не тронет. Ксюш. Ну Ксюш. Да забей ты на них. Уроды. Всё хорошо уже. Хорошо.

Так мы и бормотали одновременно, перебивая друг друга, слыша, но не вникая. Я всё никак не могла остановиться, пыталась, но ничего не получалось. Словно механическая игрушка, которую завели, и она не угомонится, пока завод не закончится, пока пружина не раскрутится. А Слава, наверное, перепугался, что от переживаний я умом тронулась, и что теперь так и буду невменяемой.

Он сильнее сжал мои плечи и произнёс:

– Ксюш, посмотри на меня.

Твёрдо и чётко. И я не смогла не послушаться, запрокинула голову. Он замер на пару секунд, а потом наклонился и… поцеловал.

Правда. Поцеловал. По-настоящему, а не просто дотронулся на мгновение.

Я хорошо ощутила – и прикосновение, и какие губы у него мягкие, горячие и нежные – пусть и не сразу осознала, что произошло. У меня моментально из головы всё вылетело: и то, что случилось в магазине, и остальное. Я больше думать ни о чём не могла. Точнее, я вообще больше думать не могла и, кажется, дышать больше не могла, и сердце у меня остановилось, и стало жарко, даже слёзы мгновенно высохли, и мурашки побежали по спине и рукам, будто я замёрзла. А Слава отстранился и произнёс шёпотом:

– Теперь успокоилась?

– Ага, – выдохнула я, почти не осознавая, что делаю.

Он спросил, а я на автомате ответила.

– Ну всё, пойдём отсюда, – сказал он. – Можешь идти?

Я кивнула. Только уходить мне не очень-то хотелось. Хотелось, чтобы он опять… ну хотя бы ещё разочек. У меня губы до сих пор жгло. И, наверное, это не пройдёт, если не повторить. Я их облизнула – не помогло – и посмотрела Славе в глаза. Я старалась, я изо всех сил старалась, чтобы он обо всём догадался по моему взгляду. Но он лишь настойчивее повторил:

– Пойдём. – Взял меня за руку и тут же развернулся, шагнул, потянул за собой.

Я, конечно, пошла, покрепче сжала его пальцы.

Держаться за руку тоже приятно, но целоваться гораздо круче. А ещё я счастлива, что мой первый настоящий поцелуй был именно со Славой. Я даже нарочно лицо опустила и смотрела под ноги всю дорогу, потому что мой рот сам собой расплывался в улыбку, и я ничего не могла с ним поделать, так же как недавно со слезами и рыданиями.

Вот я же говорила. Говорила. Я же верила. Что это случится. А то, что не раньше, не сразу после нового года, так Слава, видимо, действительно был занят. Или сомневался, что я отвечу взаимностью. А тут всё просто удачно сложилось.

Хотя, конечно, нет, не совсем удачно, но я… я почти уже не жалела, что мне пришлось пережить весь этот ужас в магазине. Оно того стоило. Иначе бы Слава и дальше не решался и тянул с этой неопределённостью. Но теперь я точно знаю, что он ко мне неравнодушен – совсем как и я к нему – даже очень неравнодушен. Никто ведь не станет целовать человека, который ему не нравится.

Меня с невероятной силой тянуло наконец-то всё рассказать ему и признаться, но пока шли до моего дома, Слава молчал. Вот и я молчала. Думала, когда дойдём до подъезда, остановимся, тогда и поговорим. Ну или он опять поцелует меня – тогда и без слов всё будет ясно.

Я уже даже представила, как это произойдёт, и, пока мы приближались к подъезду, моё сердце стучало всё сильнее и чаще. От предвкушения и волнения мне опять стало жарко, я даже вспотела, хотя на мне был не пуховик, а лёгкая курточка – ведь до торгового центра недалеко, я и не стала утепляться. Но Слава остановился напротив крыльца, отпустил мою ладонь, мельком посмотрел на меня, кивнул в сторону входной двери.

– Вот и пришли. Ну всё, беги.

В смысле?

– А я тоже пойду. А то опаздываю.

Ясно. Тогда ладно. Поговорим в следующий раз. И, когда оказалась дома, в своей комнате, я всё-таки решилась и написала ему в личку «Спасибо!». Он не ответил, но это понятно – потому что его не было в онлайне. А я уселась за стол, упёрла подбородок в ладони, сидела и вспоминала, как всё произошло. Не в магазине, а потом. Иногда трогала губы, чтобы лучше представлялось. Даже про уроки едва не забыла, очнулась, только когда мама ужинать позвала.

Я не стала есть на кухне с родителями, забрала тарелку к себе, потом всё-таки занялась домашкой, сделала, как смогла. Мне же явно не до неё было. Даже если «двойку» получу – плевать на неё, не расстроюсь. Это же такая ерунда по сравнению с нашими отношениями со Славой. Тем более, потом её можно исправить.

Если честно, я уверена была, что ночью не засну. Но ничего подобного, наверное, всего минут пять прошло, и я вырубилась. Видимо, за день настолько испереживалась, что никаких сил не осталось. А утром, проснувшись, я сразу полезла в телефон, проверила личку.

Слава мне ответил! Написал «Не за что».

Как это «не за что»? Он же меня спас. Будто самый настоящий герой. И я не удержалась, отправила ему стикер: лисёнка, показывающего сердечко.

Вроде бы ничего особенного – я и Оксане его часто отправляю, и Даше, когда с ней переписываюсь – и в то же время, кто хочет, поймёт.

Я Славе и потом писала. Не признания, конечно, а что-нибудь простое, но достаточно личное – мы ведь теперь не просто знакомые. «Доброе утро!» или «Как дела?» И он отвечал, правда обычно коротко: «Доброе», «Всё ОК». Но он же вообще по жизни не болтливый. И я всё равно несколько раз перечитывала.

Жалко только, что, когда я пришла к Оксане в гости, Слава сразу ушёл – опять куда-то торопился – и поговорить нам так и не удалось. А в личке – это же не то, как и по телефону.

Но зато потом он мне сам написал. Между прочим, седьмого марта. Я, как увидела, что от него в личке сообщение, едва телефон не выронила, потому что у меня руки от волнения задрожали. И в горле сразу пересохло, и даже живот немного скрутило.

«Ты завтра как? Свободна днём?»

«Ага, свободна», – набрала я побыстрее, с трудом попадая в нужные буквы трясущимися пальцами. Сто раз исправлять пришлось. Отправила и наблюдала, как бегали точки, после надписи «Вячеслав печатает».

«Я к часу подойду к твоему дому. Встретимся на углу?»

«Конечно».

Разве я могла отказаться? Тем более завтра не обычный выходной, а праздник. Наверное, Слава специально его дожидался, чтобы сделать мне вот такой подарок.

Он классно придумал. Это так трогательно и мило. И запомнить легко, чтобы потом отмечать: «Восьмого марта мы начали встречаться».

Глава 8

Вот на этот раз ночью я почти не спала, ворочалась с боку на бок и строила догадки, как всё завтра произойдёт, что Слава скажет, и что я отвечу, и что у нас будет дальше. Нет, я, конечно, понимала, что, возможно, это и не на всю жизнь, но такое ведь тоже случалось – познакомились, когда учились в школе да так и не расставались. Тем более Слава уже и не школьник.

Интересно, он мне подарит цветы? Надеюсь, не мимозу. Она какая-то совсем неромантичная, больше для мам и бабушек. А вот тюльпаны мне нравятся, но они стоят всего пару дней, быстро осыпаются. А розу засушить можно и хранить долго-долго. Правда дарить розы не совсем по-весеннему, но уж точно очень романтично.

Хотя, если честно, с цветами или без цветов для меня не так уж и важно. Главное, мы будем вместе, а больше мне ничего и не надо. Тем более таскаться с букетом не слишком удобно, а Слава наверняка предложил встретиться, чтобы не просто поговорить.

Мы с ним куда-нибудь пойдём или просто погуляем? Вариантов столько, что их можно перебирать бесконечно. И в связи с этим вечная проблема – что мне надеть? Что куртку и ботинки – понятно. Ведь начало марта – почти ещё зима, пусть температура на улице немного выше ноля и снег уже начал таять.

Лично я не считаю, что в первое же свидание парень обязан девушку куда-то вести, в кино или в кафе. А если мы будем гулять, то лучше одеться потеплее. Чтобы не замёрзнуть и всё не испортить. Вдруг он скажет: «Ну пойдём тогда провожу до дома, раз тебе холодно».

В общем я заснула уже под утро, по-моему, даже начало потихоньку светлеть. И из-за этого едва не проспала, вскочила только в половине двенадцатого.

Вот почему мама меня не разбудила? Или папа. Он же точно ко мне заходил, потому что на столе стояла ваза с букетом фиолетовых ирисов. Вот хорошо, мне не надо никуда ехать или топать слишком далеко, так что полутора часов мне вполне хватило. Я даже раньше собралась и минут десять просто бродила по комнате, выглядывала в окно, хотя понимала, что ничего из него не увижу. Но не идти же раньше времени, девушкам такое не полагается. И лучше уж неприкаянной мотаться дома, чем торчать на углу. Время в любом случае идёт, вот только, чем дальше, тем ждать становилось невыносимее, но я стойко дотерпела до без пяти час.

Выйдя из квартиры, лифт я вызывать не стала, сбежала вниз по лестнице и даже не заметила, как, выскочила из подъезда, и только тогда притормозила, чтобы немного успокоиться и выровнять сбившееся дыхание. Но уже через секунду решила, что плевать, всё равно же бесполезно. Вот увижу Славу и успокоюсь. Наверное.

Он действительно ждал меня на углу, и я изо всех сил сдерживалась, чтобы не перейти на бег. Зато с губами справиться не могла – уголки рта сами собой позли вверх. Между нами оставалось ещё несколько шагов, но я уже выдохнула:

– Привет!

– Привет! – откликнулся Слава, дождался, когда я подойду поближе и остановлюсь, а потом спросил: – Ксюш, зачем ты мне всё время пишешь?

Э?

Я растерялась. Уж слишком его слова не соответствовали всему тому, что я представляла. Вот совсем-совсем ничего общего.

– Пишу?

– Да. Эти сообщения в личку, – пояснил Слава.

Но я по-прежнему не понимала, причём тут они. И зачем обсуждать подобные мелочи? Только время зря тратить. Поэтому пообещала, чтобы покончить с этим побыстрее:

– Если не хочешь, я не буду. – И всё-таки добавила в оправдание: – Но все же так делают.

– Кто «все»?

– Все, – повторила я уверенно, – кто…

А вот дальше застопорилось Я никак не могла найти нужное слово.

Встречается? Но мы же пока не встречались, ещё не успели договориться: Слава не предложил, а я не ответила «да».

Влюблён? Но это я не решилась произнести. Потому и не стала заканчивать фразу.

– Я думала, тебе будет приятно.

– А чего тут приятного? – Слава критично хмыкнул. – «Добрый день». «Как дела?» И какой в этом смысл?