– А мне назад до кольцевой, две станции до красной и пять до Проспекта Вернадского.

Полина захлопала глазами и еле слышно спросила, немного заикаясь:

– А з…зачем ты такой крюк сделал?

– Как зачем? Чтобы тебя проводить, – ответил он удивленно и добавил: – У тебя же зонта нет. Кстати, нам пора.

Они вышли, поднялись на эскалаторе и зашагали к дому Полины. По дороге Иван рассказывал ей истории, веселил и развлекал.

У подъезда попрощались сухо. Полине хотелось поскорей оказаться дома и поразмышлять над тем, что с ней случилось. Этот парень произвел на нее неизгладимое впечатление и запал в душу. Она это уже поняла. Просто до нее еще не доходило, почему это случилось так быстро – и как ей дальше жить.

Глава 5

Иван еще раз просмотрел в телефоне с десяток фото и ни на одном не нашел свою первую любовь. Нельзя было назвать это странным, ведь даже многие его друзья не вели социальные сети, но ждать новостей от друга было сложно. Андрей, как назло, не звонил, хотя прошло уже больше часа.

Когда телефон наконец-то завибрировал, Раевский даже подпрыгнул от неожиданности и сразу ответил.

– Вань, ты сейчас охренеешь… – проговорил Андрей с волнением и замолчал.

– Да говори уже! – крикнул Раевский.

– Если все так, как я думаю, то твоя Полина замужем за моим другом. Помнишь, я тебе много раз о нем говорил – Миша Огинский!

Иван опустил голову, обдумывая слова друга. Да, конечно, он помнил о Мише.

– Мы вместе служили и в девяностом дембельнулись. Он с Полиной учился в одном универе, подкатывал к ней еще до армии, а потом, когда вернулся на учебу, она уже с животом была. Миша предложил ей руку и сердце, но она отказала. Много раз она его динамила, а через три года согласилась.

Иван молчал, суматошно думал, затем спросил:

– Ты знал, что Егор – не его сын?

– Конечно! Мишка мне все сразу рассказал, хотя они это держат в секрете, и даже пацан об этом не знает, – отозвался Андрей.

– Так какого хрена ты мне о сыне не рассказал? – закричал Иван.

– Да откуда я знал, что он твой? – также крикнул Андрей.

– Ты слепой, что ли? Егор – копия меня! – еще больше повысил голос Раевский.

В трубке выдохнули, и Топазов тихо ответил:

– Я никогда не видел твоего сына.

Иван снова уселся на деревянную скамью и выругался.

– Что будешь делать? – спросил Андрей.

– Не знаю.

– Ну хоть примерно? – не сдавался Топазов.

Друг молчал, тогда Андрей еще раз спросил:

– Ты как вообще узнал?

– Увидел на пляже Егора своими глазами. Час назад, – признался Иван, взъерошивая волосы.

– Охренеть! И что, так и узнал его?

– Да он копия я, говорю же тебе! – повысил голос Раевский.

– Хороша твоя Полина… – тихо сказал Топазов.

– Егор вечером ко мне на брай придет, – признался Иван, – я его пригласил. Естественно, ничего пока о родстве не говорил, так как и сам не был уверен.

– Мне до сих пор не верится, – протянул Андрей, – неужели в жизни бывают такие совпадения…

– Сам в шоке! Он мой любимый пляж выбрал еще год назад, вместе с Полиной! Это не просто совпадение! Это магия!

Иван встал и прошелся по веранде вперед-назад.

– Я должен в первую очередь позвонить ей, – отчеканил мужчина, потом остановился и самому себе сказал: – Ни хера! Пошла она! Я расскажу все сам сыну! Сегодня же!

– Ты сгоряча не руби, полегче! – отозвался Андрей.

– Вспомни себя, как ты летел к своей Вике, когда узнал, что у нее сын от тебя! Долго смог умалчивать?

– Я не об этом!

– А о чем… – из рта Раевского снова вылетели матерные слова.

– О том, что, может, у нее на это была причина, – тихо высказал свою версию Андрей.

Иван сделал огромное усилие, чтобы замолчать и не спустить на друга-утешителя, который в данный момент почему-то защищал Полину, всех собак.

– Я. Предлагал. Ей. Поехать. Со. Мной, – почти шепотом раздельно произнес Иван.

– Ты замуж ей предлагал? – спросил Топазов.

Раевский отключил телефон.

Нет, он не был сейчас готов услышать эту правду. У него она была своя, и в ней Полина была предательницей. Она отказалась уезжать с ним! Это она отказалась от него!

Иван ходил по террасе взад-вперед, и его переполняла ярость. Каждый его шаг в голове будто топором рубил его любовь к Полине и отдавался в голове барабанным ритмом. Его лицо было искажено гневом, брови сведены в злобной гримасе, а глаза бешено сверкали.

– Она не сказала мне, что беременна! – он жестикулировал, сжимал пальцы в кулаки, а его голос был наполнен яростью и ненавистью. Казалось, сама веранда пришла в движение от агрессивного ритма его шагов, а атмосфера сгущалась, наполняясь злобой и негодованием.

Раевский все никак не мог остановиться, как будто не мог найти выход и был заперт тут, с самым красивым видом на свете, который впервые его не радовал.

Через час его немного отпустило, он стал искать ей оправдание. Но нет, никак не мог найти! Когда вспоминал, что тридцать три года жил и не знал о существовании единственного ребенка – сына – ему хотелось уничтожить Полину!

В кармане брюк завибрировал телефон, Иван посмотрел на экран и ответил:

– Да. Жив-здоров. Но успокоиться не могу.

– Я просто хотел тебе сказать, что у женщин совершенно другая логика. Вот ты сейчас ее во всем обвиняешь, а поверь мне, если поговоришь с Полиной, то сразу поймешь, что и твоей вины там до хрена.

– Бред! У нас была любовь! Огромная! Такая, какой больше никогда не было, даже с женой! И я предлагал ей поехать со мной, – Иван говорил быстро, будто боялся, что не успеет сказать все, что скопилось на душе.

Но Андрей его перебил:

– Скажи мне причину, почему она с тобой не поехала!

– Потому что у нее старики были: бабушка и дедушка! – закричал Иван.

– Ты считаешь, это не причина?

– Да никто не собирался их бросать! Мало того, если бы Полина уехала со мной – ни ей, ни бабке не пришлось бы больше вкалывать с утра до вечера! Мы бы им просто пересылали деньги, и они бы себе жили спокойно и счастливо.

– И вот ты уехал – и что? Передавал им деньги? – хмыкнул Андрей.

Иван нахмурился и тихо сказал:

– Она отказалась ехать, и мы расстались.

– Это был ультиматум с твоей стороны? – не понял Андрей.

– Это было наше обоюдное решение.

Тут уже, видимо, Андрей не выдержал и обложил друга трехэтажным матом:

– Тогда какого же ты сейчас обвиняешь ее? Ты оставил ее в умирающем СССР, сам уехал за границу, бабками ей не помогал – и сейчас обвиняешь, что она не сказала про сына? А где она тебя искать должна была?

– Могла бы к моему отцу сходить! – крикнул Раевский.

– А ты уверен, что она к нему не ходила? Твой отец немного чокнутым был, и ты прекрасно это знаешь. Мог ведь и умолчать, – предположил Андрей.

– Зачем?

– Чтобы ты вдруг не решил вернуться. Это же он тебе в голову вбил, что у России нет будущего и надо срочно валить.

Иван молчал, только вздохнул:

– Не только он. Я и сам это понимал.

– Ага, как же! Ты удрал из СССР и даже меня не дождался из армии! Я потом тебя пять лет искал, пока нашел. Ты где-то в Намибии был, в Зимбабве, и только когда ты в ЮАР попал – я на тебя вышел.

– Да не до этого было, – выдохнул Иван. – Я выживал.

– Вот! И она – выживала!

Раевский впервые кивнул и понял, что ему действительно стоит успокоиться и посмотреть на ситуацию не только своими глазами, полными ненависти и злобы, но и глазами Полины.

Глава 6

1989 год

Полина ворвалась в жизнь Ивана так быстро, так стремительно, что он и не понял, как стал от нее зависим.

Они встречались всего неделю, но когда вечером расставались, сердце каждый раз разрывалось на части. Хотелось быть с ней постоянно, каждую секунду!

Она была такая родная, такая своя! Все понимала с одного взгляда, с одного его слова и на все была согласна.

– Мы в поход собираемся с ребятами на следующей неделе, – как бы между прочим сообщил ей Иван.

Девушка, довольная, кивнула.

– С ночевкой, – уточнил парень. – Старики тебя отпустят?

Полина неуверенно пожала плечами.

– Давай я с ними поговорю? Как раз и познакомиться нам пора.

Но парень им сразу не понравился. Ни бабушке, ни деду. Если баба Матрона молчала и только хмурилась, то Василь помотал головой и, глядя на Ивана, заявил:

– Не нужен нам такой пижон! Ты совсем рехнулась, что ли?

Полина стояла растерянная и никак не могла поверить, что самые ее родные на свете люди не смогли рассмотреть этого замечательного парня.

– Еще одно слово – и я уйду к нему! – грозно посмотрела она на деда.

Тот сразу притих, только что-то пробурчал себе под нос. В поход она не пошла, решила не нервировать стариков, да и сам Иван понял, что рановато пришел знакомиться. Сначала нужно было, чтобы они свыклись с тем, что у их внучки вообще появился некий молодой человек, а уже потом, через месяца два-три, заявиться.

Сейчас расписание у Полины было совсем другим. Она ходила на занятия, потом убиралась в офисе, а вот к Анне Петровне уже не ходила. Очень сильно помогал Иван, почти каждый день передавал продукты и частенько – экзотические фрукты.

– Аткудава у него такие изыски? – кривился и возмущался дед Василь. – Людям жрать нечего, а он такой американской гадостью нас кормит!

Конечно, Полина почти сразу поняла, что ей не стоило признаваться старикам, что она больше не работает у Анны Петровны. На этом почти с первого дня их знакомства настоял Иван и пообещал помогать с продуктами и деньгами. Его отец был каким-то важным чиновником, и деньги у Раевского всегда имелись. И не только деньги, но и дефицитные в то время продукты.

Неделю Полина держала оборону, но отказать Ивану, когда он был так убедителен в своих доводах, не смогла. Что ни говори, но лучше, когда это же самое время она проводит не за уборкой чужих унитазов, а с человеком, который ей безумно нравится! Единственным противовесом всех этих изменений были – старики! Не умело старшее поколение получать подарки – звали их подачками. Все должно было быть заработано честным трудом, потом и кровью. От Анны Петровны им почему-то бананы нравились, а от Ивана этот же фрукт казался пресным и безвкусным. А все потому, что одни бананы Полина заработала, а другие ей достались даром.

Однажды она принесла им новый неизвестный фрукт, который Иван назвал хурмой. Бабка Матрона помыла их, выложила на тарелку и отнесла к деду на прикроватный столик:

– Ну давайте пробовать новую заморскую гадость, – предложила она и разрезала их на четвертинки.

– Ты смотри! – хмыкнул дед. – Они еще и с косточками!

На самом деле фрукты выглядели аппетитно: желтенькие, красивенькие.

Полина первой взяла кусочек, откусила и не сразу поняла, что у нее во рту происходит. Все связало, и было так не вкусно, что она проглотила этот кусок, не прожевав.

Бабка тоже пробовала, но сразу выплюнула и обозвала хурму дрянью.

Дед отодвинул от себя тарелку и сказал убираться прочь с его глаз.

Вот так и жили…

Но Полина не страдала! Ее безмерно радовало то, что с Раевским они встречались каждый день, гуляли по весенней, но еще продрогшей Москве, забегали в подъезды или метро, чтобы погреться, и целовались! Как сумасшедшие! До боли в губах и напрочь сбитого дыхания. Они никак не могли насытиться, надышаться друг другом и выискивали любую возможность, чтобы прикоснуться и ощутить близость любимого человека.

Это, без сомнения, было самое лучше время в их жизни, и они оба это понимали, наслаждаясь друг другом в безумной страсти и любви.