Он делает несколько шагов вперед, и вот, уже в его сторону направлена рука все того же Жнеца, который своим жестом показывает «не приближайся». Джош хватает парня за предплечье, удерживая на месте. Толпа притихла и заметно поредела, люди в страхе потихоньку отступают. Только безутешная мать рыдает над телом своей мертвой дочери. Жнецы остаются на месте, а голубоглазый заговаривает с нами, будто ничего необычного не произошло.

– Какая неприятность. Но, что бы ни случилось, нам уже пора. Дела не ждут. Следуйте за мной! – приказывает он.

А затем разворачивается, жестом призывает к себе блондинку и лысого и направляется прочь. Я удивленно пялюсь на его удаляющуюся спину. Вот это бесцеремонность.

– Тим? – настойчиво призывает Джош. – Идем, ты ничего не можешь сделать.

Парень, который всего пару минут назад испепелял меня взглядом, сейчас выглядит совершенно подавленным. Он опускает голову и шагает вслед за представителями столицы. Джош идет за ним, я замыкаю процессию. Подходим к широкому тоннелю и без промедления движемся прямо. Чувствую, что эта дорога с небольшим уклоном вверх, будто мы поднимаемся к вершине внутри горы. Скорее улавливаю, чем слышу какое-то движение сзади. Резко поворачиваю голову. Жнецы. Они идут следом за мной, особо не приближаясь, но по спине все равно бежит холодок. Чуть ускоряю шаг и равняюсь с Джошем.

– Что там? – кивком головы указываю вперед.

– Не знаю, никогда здесь не был, ты же знаешь. – Он подбадривающе улыбается мне.

Дальнейший путь проходим в тишине. Дорога занимает минут двадцать и заканчивается совершенно внезапно. Оказываемся примерно на середине горы. Смотрю вниз и вперед.

Никаких гор, только равнины и леса. Дух захватывает от невероятной и никогда невиданной красоты. Все такое зеленое, что рябит в глазах. Смотрю по сторонам, но не вижу дороги вниз.

– Как же мы спустимся? – спрашиваю у Джоша.

Он не успевает ничего ответить, я слышу насмешливый голос блондинки, которая стряхивает пыль с брюк. А я думала, что она не опускается до разговоров с отребьем вроде нас.

– Полетим.

Прослеживаю за ее пальцем, который указывает мне куда-то за спину. Поворачиваюсь и смотрю на огромную конструкцию: металлические столбы, закрепленные в горе, от них отходят тросы, резко уходящие вниз к подножию, а на тросах закреплены маленькие кабинки-капсулы. У меня перехватывает дыхание, когда я понимаю, что нам предстоит сделать.

– Ну, что встали? Вперед! – распоряжается на этот раз лысый.

Без особой охоты иду к одной из кабинок и с опаской заглядываю внутрь. Она рассчитана всего на двоих.

– В капсулу садится один Жнец и один человек, – поясняет голубоглазый и забирается в «транспортное средство».

Смотрю на Джоша, он ободряюще кивает мне и отходит, я тоже подхожу к нестабильной на вид конструкции. Не хотелось бы, чтобы трос оборвался, и мой путь закончился, не успев начаться. Сажусь и смотрю в широкое окно. Отлично, может виды смогут меня отвлечь. Моя нервозность только усиливается, когда напротив садится Жнец и закрывает за собой дверцу. Тяжело сглатываю, меня не покидает ощущение, что меня закрыли в клетке с гремучими змеями. Стараюсь придать лицу нейтральное выражение, нельзя показывать своего страха.

Некоторое время ничего не происходит, а потом кабинка приходит в движение. Сначала она движется медленно, но вдруг резко срывается вниз. Еле сдерживаю крик ужаса, который так и рвется наружу, сердце пропускает сразу несколько ударов, зубы сжимаются с такой силой, что к концу полета могут раскрошиться, а ладони покрываются липким потом. Внезапно кабинка подскакивает, и меня клонит вперед. Жнец протягивает руку в мою сторону. Я не понимаю, что он хочет сделать. Помочь мне? Убить? Шарахаюсь от его руки, словно это ядовитая кобра. Больно ударяюсь спиной о дверь капсулы. Наверное, я выгляжу, как полнейшая дура, но мне плевать. Он медленно опускает руку, и только тогда я спокойно выдыхаю, но так и продолжаю вжиматься в дверь, а руками хватаюсь за ноги с такой силой, что белеют костяшки пальцев.

Через несколько минут все заканчивается, капсула останавливается, поспешно открываю дверь и первая выбираюсь наружу. Дыхание не успевает нормализоваться и тут же снова перехватывает. Кругом трава, деревья, новые звуки и запахи. Голова кружится от обилия неизведанного. Глаза бегают и хватаются за все, что нас окружает. Хочется зарыдать. Это совершенно другой мир. Он всегда был так близко, и в то же время так далеко.

– Невероятно, правда? – удивленный голос Джоша возвращает меня с небес на землю.

– Ага. – Больше я не могу ничего сказать, потрясение слишком велико.

А еще мне становится страшно. Я вдруг понимаю, насколько ограничен мой взгляд на мир. Все, что я увижу, будет отвлекать, а это может стоить победы. Надо сконцентрироваться на цели.

Ищу взглядом лысого, голубоглазого и блондинку. Глаза расширяются, когда я вижу, куда они направляются. Огромная темно-зеленая железная машина с четырьмя винтами на крыше стоит на специально расчищенной для нее площадке. Спешу к нашему транспорту вслед за остальными, и мы без промедления заходим внутрь. К чему такая спешка? Добровольцы садятся сразу возле входа, Жнецы напротив, а остальные скрываются где-то в глубине машины. Жнецы пристегиваются, и мы повторяем за ними. Вскоре раздается громкий рев мотора, сиденье подо мной вибрирует, а сердце уходит в пятки, когда машина отрывается от земли и взлетает над деревьями.

3. Полигон

Полет длится уже несколько часов, но напряжение не покидает мое тело ни на одно мгновение. Мышцы затекли, а желудок подскакивает до самого горла каждый раз, когда транспортное средство издает очередной громкий рев. Джош крепко держит меня за руку и постоянно о чем-то болтает, это приносит немного успокоения. И я невероятно благодарна ему за поддержку. Но нахождение Жнецов в двух метрах от нас не способствует хорошему настроению. Они, кажется, вообще не двигаются, но один их мрачный вид заставляет невольно задерживать дыхание.

В адской машине нет окон, поэтому отвлечься на виды не представляется возможным. А от напряжения я не могу уснуть. Чего не скажешь про Тима, он закрыл глаза в первую же минуту, после того как мы взлетели, и с тех пор ни разу их не открывал. Чувствую, что сердце вот-вот остановится от переизбытка противоречивых эмоций, когда машина вдруг начинает реветь еще громче прежнего.

– Что происходит? – нервно спрашиваю у Джоша.

Он напряженно пожимает плечами.

– Не уверен, но думаю, что мы пошли на посадку.

Краем глаза замечаю, что Тим сидит с открытыми глазами и с ненавистью во взгляде смотрит на Жнецов, находящихся напротив него. Перевожу внимание на Джоша.

– Если это так, то я очень рада. Хочу наконец выбраться отсюда.

Друг сжимает мои пальцы, а затем поворачивается к Тиму, который сидит по правую от него руку, и начинает что-то тихо ему говорить. Нас трясет еще минут пятнадцать, но внезапно все заканчивается. С минуту мы просто сидим, не двигаясь, но когда Жнецы словно отмирают и начинают отстегивать ремни безопасности, незамедлительно следуем их примеру.

В это же время из глубины летающего монстра появляются представители столицы. Вид у них слегка помятый, отчего у меня на пару градусов поднимается настроение, а на душе теплеет от осознания того, что не только нам было несладко во время полета.

Первыми транспортное средство покидают Жнецы, затем столичная троица и только после этого мы тоже ступаем на твердую землю.

У меня сразу же перехватывает дыхание от неописуемой красоты, раскинувшейся вокруг. Мы приземлились на ровной круглой площадке, расположенной внутри и ровно посередине гигантской буквы «С», в форме которой построено трехэтажное здание. Оно стоит на вершине невысокого холма. Внизу раскинулся город, великолепнее которого я и представить себе не могла: высокие здания, кругом деревья и цветочные клумбы, а главное – люди, праздно гуляющие по широким улицам. Вероятнее всего это и есть столица. Несмотря на разгар рабочего дня люди здесь не впахивают.

Это открытие отрезвляет лучше ледяного ливня. Дома и, я уверена, в других рабских провинциях люди вынуждены работать за еду, просто чтобы выжить. А у местных жителей есть все, что они только пожелают просто потому, что они родились в столице. Получается, победитель тоже ничего не делает, а просто праздно шатается по улицам? Я не привыкла к такому образу жизни и понимаю, что мне он не по душе.

Сразу вспоминаю, как спорили родители, пытаясь объяснить мне «простые истины». Это было чуть ли не единственное, в чем мнения мамы и папы расходились.

Мама говорила, что прежде всего я должна заботиться о своем благополучии, не считаясь с желаниями других людей. Папа же твердил, что думать только о себе неправильно, ведь мы живем в обществе, а это значит, что нельзя забывать о чувствах окружающих людей.

«Помогай ближнему, и он ответит тебе взаимностью», – любил повторять он.

Несмотря на их вечный спор, я привыкла держаться где-то посередине и никогда не вела себя эгоистично.

Отбрасываю мысли прочь и, тяжело вздохнув, оборачиваюсь, чтобы посмотреть на здание, пока спускаюсь с посадочной площадки. Голубоглазый жестом подзывает нас и сообщает деловым тоном:

– Добро пожаловать в Полигон, пока вы не являетесь полноправными гражданами Нью-Вара, в столице вам делать нечего. Будете жить здесь. Вас подготовят к Испытанию, которое начнется ровно через неделю. Но подробнее обо всем вам расскажут чуть позже, мы свою задачу выполнили. Привезли вас сюда. Сейчас проводим до места сбора. Парни, следуйте за мной. Ты, – кивком головы указывает на меня, – идешь с Ингрид, она проводит тебя на женскую половину.

– Советую попрощаться, в течение недели вы не увидитесь, – скучающим тоном говорит лысый.

Растерянно смотрю на Джоша. Во мне медленно поднимается паника. Нас разделяют? Такого я совершенно не ожидала. Хуже и быть не может! Мы готовились к этому вместе, и, само собой разумеется, я думала, что мы будем помогать и поддерживать друг друга. Видимо, он замечает на моем лице отразившуюся панику, потому что быстро заключает меня в объятия.

– Все будет хорошо, – успокаивающе говорит он, и мне сразу становится чуть легче. – Неделя пролетит незаметно, и мы скоро увидимся.

– Хорошо, – отвечаю почти шепотом.

Джош улыбается мне в последний раз, расцепляет объятия, разворачивается и направляется направо, вслед за голубоглазым и лысым. С ними уходят два Жнеца, двое остаются с нами. Я поворачиваюсь в сторону Ингрид. Блондинка кривит недовольную гримасу, молча разворачивается и идет налево. Мне не остается ничего иного, как последовать за ней.

Жнецы идут сзади, мне не надо смотреть, чтобы знать, что это так. Когда подходим к дверям, ведущим внутрь здания, останавливаюсь, услышав, как взревела машина, на которой мы прилетели сюда. Обернувшись, вижу, как быстро вращаются все четыре винта на крыше монстра, а затем он взлетает и отправляется в противоположную от города сторону.

– Ну и долго тебя еще ждать? – недовольно осведомляется провожатая, которая уже успела зайти в помещение. – Шевелись!

Я просто удивленно приподнимаю брови, но больше никак не реагирую на ее ядовитую речь. Как можно быть такой… змеей? Прохожу вслед за ней в приоткрытую дверь и оказываюсь в широком коридоре с высокими потолками и стенами, окрашенными в грязно-зеленый цвет. Смотреть тут особо не на что, поэтому я быстро догоняю женщину и больше стараюсь не отставать, чтобы потом не выслушивать от нее гадости. Коридор заканчивается тремя дверями.

– Налево – столовая, направо – комната сбора, прямо – лестница на второй этаж. Там жилые помещения, – равнодушным тоном поясняет она. – Все это вам еще позже подробнее объяснят. А теперь заходи в комнату сбора и жди остальных.

– Остальных? – переспрашиваю недоуменно, в надежде узнать хоть какие-то подробности.

Она закатывает глаза и толкает правую дверь.