Никогда про него не слышала, но, честно признаться, мои знакомства в этом городе были ограничены. Глава торговой гильдии представлялся мне толстым старичком с длинными пальцами, которыми удобно пересчитывать деньги. Потому я даже представить не могла, чем свадьба какого-то старикашечки могла не понравиться Совету ведьм. Не иначе кто-то просто приревновал бывшего любовника. Все ж таки не все ведьмы в Совете молоды и прекрасны.

– И зачем вам это нужно?

– Не твое дело, – отрезала Ангелика. – Твое дело – сделать так, чтобы Дэниел Кромберг никогда не женился на Герти Кафлиц.

А вот про нее, вернее про ее папочку, я слышала. Мэр города, в котором мне так хочется открыть кабинет красоты. Я даже видела его однажды, когда пыталась прорваться на прием. Приятный на вид мужчина, оказавшийся вредным типом. Именно по его приказу меня вышвырнули из мэрии, еще и очень обидно бросили вслед прошение о дотации. Уверена, мэр и подумать не мог, что у меня появится отличный способ отомстить. Повод-то уже имеется.

Я прикинула варианты развития событий: у меня будут деньги, время и возможности на подготовку целой кучи зелий. В моем распоряжении множество ритуалов, и неужели, вооружившись этим арсеналом, я не смогу расстроить какую-то свадьбу? Явно же, бедную Герти выдают насильно, так что я даже помогу бедняжке.

Я чуть ручки от радости не потерла, но вспомнила, что за мной наблюдают тринадцать ведьм, и сделала недовольное лицо.

– Последний вопрос. Почему вы не можете сделать это самостоятельно?

– Мы собирались, но ты очень удачно появилась в Велтоне, – Ангелика протянула мне призрачную руку. – Так что, согласна? Учти, что сказать Кромбергу о договоре ты не сможешь. Как, впрочем, и Кафлиц. Только начнешь говорить – схлопочешь проклятие.

Я с сомнением посмотрела на старшую ведьму и попыталась сделать вид, что делаю рукопожатие. Ангелика цыкнула и с неожиданной силой схватила меня за руку. Теперь от призрачной ладони я чувствовала тепло.

– Согласна, – пробурчала я, и в то же мгновение свечи потухли и ведьмы исчезли. Темнота навалилась так быстро, что сначала я словно бы лишилась зрения. Из кустов ухнул филин, а ветер опять пробрался под пальто. Больше круг не защищал меня от действительности.

– Ну что? – спросил у меня портрет. Уго предусмотрительно спрятался в нем и не высовывался. – Как все прошло?

– Уго, по-моему, меня обманули, – разозлилась я.

– Что там? Что там? – нервничал дух. – Под мостом спать придется? Тебе отказали? Ты отказалась?

– Да никто никому не отказывал! – поток красноречия удалось прервать только с пятого раза. – Мы вроде как заключили соглашение, только пользы я что-то не вижу.

– Как это не видишь? – Уго опять высунулся из портрета. – Условия плохие?

– На голову мне дом упал? – рявкнула я. – Или из-под земли вдруг вырос? Нет? Вот поэтому и говорю, что меня обманули.

Не успела я толком запаниковать на тему того, где нам с духом ночевать, как в макушку мне прилетел конверт. Я ойкнула – было больно. А значит что? Значит, можно надеяться, что конверт тяжелый из-за набитых в него денег. Пока я вновь зажигала свечи, мысленно уже прикидывала, что куплю в первую очередь. Ингредиенты для зелий, оснащение для лаборатории, новый котелок…

Покосилась на старый и решила, что буду пользоваться сразу двумя.

В конверте помимо денег оказались и документы. Сердце мое забилось быстрее от предвкушения чего-то чудесного и приятного. Что может быть приятнее, чем куча денег? Документы о праве собственности на дом в городе Велтон, разумеется. Я прижала все бумажки в груди и счастливо закружилась.

***

Метла уже отошла от ядов и зелий, которыми я щедро поливала черную мерзость, так что в новый дом мы добрались быстро и, что ценно, молча. Какие великолепные картины будущего я рисовала в своем воображении, и очень хорошо, что у Уго не было возможности их испортить своими репликами. Хотя он очень старался что-то сказать, все звуки сносил встречный ветер – благодать. Так бы летала и летала, но пришлось снижаться.

Вообще центральная улица освещается фонарями. Рядом с некоторыми домами этих самых фонарей натыкано по три штуки, но вот возле дома номер восемь, по документам принадлежащего мне, источники освещения отсутствовали в принципе. Не за горами был рассвет, очень хотелось спать, а потому внимания этому я не уделила, зажгла одну свечу из собственных запасов и двинулась к двери.

Душа трепетала: все же впервые я открывала свой личный дом, в котором скоро, совсем скоро исполнятся все мои желания. Даже Уго притаился, понимая, что разрушит такой момент и получит билет на первый же рейс в потусторонний мир.

Ключ я нашла в том же конверте, которым совсем недавно получила по макушке. Вставила его в замочную скважину, сделала глубокий вдох и толкнула дверь. Ничего не произошло – дверь приоткрылась примерно на ширину стопы и все.

– Заржавело, – зачем-то пояснила я Уго и навалилась на дверь. Опять заминка – чувствовалось, что изнутри что-то мешает мне проникнуть в собственный дом.

– Поднажми, – прошептал дух. – Может, мусор какой лежит?

Я честно поднажала. Даже попинала дверь от души, но ничего не изменилось.

– Это точно не мусор, – сделал вывод Уго. – Давай я посмотрю?

– Из картины вылезешь? – как-то слишком радостно спросила я и тем самым выдала свое самое большое желание.

– Обойдешься, – обиделся дух. – Поставь картину в дом, рама боком отлично пройдет, а я посмотрю.

Так мы и сделали. Я затолкала картину в проем и терпеливо принялась ждать вердикта. Терпения моего хватило секунд на тридцать, не больше.

– Ну что там? – прошипела я.

– Доставай, – отозвался Уго. Как по мне, ответить можно было сразу, но дух опять проявил врожденную вредность. Я достала картину и уставилась на лицо любимой матушки.

– Ну? – грозно спросила я.

– Ничего страшного. Прямо под дверью лежит мужик. Из-за него ты и не можешь открыть дверь.

Я так растерялась, что сонливость рукой сняло.

– Кккакой это мужик?

Отчего-то мне подумалось, что ведьмы подкинули мне в дом Дэниела Кромберга. Вдруг я что-то не так поняла и под «расторжением помолвки» подразумевалось убийство? Вот демоновы семенники, и уточнить-то не у кого.

– Или мертвый, или спящий, – хладнокровно выдал Уго.

– Что значит «мертвый»? – взвизгнула я. –Ты почему не проверил?

Мою глупость можно оправдать только ярчайшим испугом, который появился, когда я осознала, что в моем доме может лежать труп.

– А как я ему пульс пощупаю? – логично ответил дух. – Ты пни посильнее, тут два варианта: или проснется, или дверью сдвинем.

Я поставила картину на землю, облокотив на стену, а сама присела на ступеньки. Хотелось, конечно, верить, что в доме моем лежит какой-то пьяница, которому, как и мне, негде переночевать, но живой человек не стал бы долго терпеть, что его косяком двери бьют. А значит что? Значит, следует на время забыть, что я ведьма, и поступить так, как того требуют приличия.

Я тяжело вздохнула и подозвала метлу.

– Ну что, Уго, грузимся заново.

– Я под мостом ночевать не буду! – дух закричал так громко, что, уверена, все соседи в радиусе трехсот метров проснулись. В этом весь Уго – не спит он, нечего спать и остальным.

– В полицию полетим, – я поморщилась от недовольства. – Пусть они разбираются: живой наш незваный гость или мертвый.

Глава 3

Мужчина в доме был мертв. Я подозревала об этом еще на пути в отделение, но, когда полиция открыла дверь и вынесла свой вердикт, без удовольствия подтвердила свои догадки. Не могло все быть настолько хорошо, как мечталось, глупо было надеяться, что в помощи ведьм не будет никакого подвоха.

Пока сержанты обыскивали дом, я скромно сидела на крыльце и смотрела на светлеющий горизонт. Вещи горкой лежали здесь же, в двух шагах, а портрет подпирал мой локоть – Уго тоже был возмущен тем, что полиция осмотрела дом раньше нас.

– Можно было и не обращаться к этим курицам, – шептал мне дух, счастливо позабыв о том, что именно по его настоянию я провела ритуал. – Сегодня переночевали бы как-нибудь под мостом, а завтра что-нибудь придумали.

Я кивнула. Желание спать уже съело само себя, но усталость была настолько сильной, что не имелось сил даже отвечать Уго. Его это нисколько не смущало, и дух вещал:

– Я считаю, ты должна вызвать Совет ведьм и устроить скандал. Нет, разлить в месте вызова слабительное средство, и пусть они мучаются… Постой, а подействует слабительное, если ведьмы не появляются полностью, а переносят часть энергии?

Я покачала головой.

– Да и на тебя повлияет, – расстроился Уго. – Что ж делать?

Я пожала плечами и закрыла глаза.

– Тогда пишем жалобу. Да-да-да! Я помогу ее составить. Если не отреагирует король, мы сможем обратиться к прессе. У меня куча знакомств, у меня куча должников! Да мы этих ведьм…

–Уго, – я еле разжала губы. – А кем ты был при жизни?

– Хм, я… я не помню… Это неважно, отстань.

Дух явно смутился. Вот совсем недавно он с энтузиазмом говорил о должниках, а когда я заострила на этом внимание, вдруг растерялся. Это было настолько неожиданно, что я открыла глаза и с удивлением обнаружила всего в нескольких шагах мужчину. Так ладно бы он просто стоял, но нет, он еще и нагло на меня глазел, поморщившись так, будто перед ним не ведьма сидела, а вошь. Мне в этой жизни мало что нравилось, и хамы наподобие этого в число симпатий точно не входили, а потому я нахмурилась и тоже принялась мужчину рассматривать.

За секунду я отыскала в нем столько недостатков, что выражение моего лица стало еще брезгливее, чем его: и нос длинноват, и губы пухловаты, и небритость заметна. В какой-то момент я отвлеклась и на достоинства, все ж таки широкие плечи и квадратный подбородок игнорировать было нельзя, но на общее впечатление это никак не повлияло.

Мы играли в гляделки несколько минут и я уже начала переживать, что у меня лицо заклинит, но тут вмешался Уго.

– О, а это еще кто? Франни, давай в него бросим каким-нибудь зельем, сил нет быть хорошим. Нужно выпустить раздражение.

– Доброе утро, – мужчина ядовито улыбнулся. – Я офицер полиции Мартин Ригерлаш.

– Ой, – Уго мигом понял, что ляпнул лишнего, и притворился обычным портретом.

– Мне показалось, или ваша картина предлагала осуществить нападение на должностное лицо?

– Вообще не понимаю, о чем вы говорите, – фыркнула я. – Если вам кажется, что картины разговаривают, то обратитесь к лекарям. Говорят, если такие симптомы не лечить, дальше будет хуже. Кстати, а почему вы не в форме?

Офицер на мгновение закатил глаза, но я поняла, что обо мне уже сделали вывод, и теперь показаться хорошей не удастся.

– Как раз направлялся домой после дежурства, так что не успел переодеться. Но это неважно, на мои профессиональные качества одежда никак не влияет. Может быть, вы представитесь, госпожа…?

– Беллингслаузе, – я почесала нос. – Хозяйка этого дома.

– Вот как? – Ригерлаш хмыкнул, и мне показалось, что он не поверил.

– Документы у ваших коллег, – я обиделась и подбородком указала направление. – Забрали перед тем, как выломать дверь.

Офицер покачал головой, обошел меня, причем отодвинуться я и не подумала, и скрылся в доме.

– Мерзкий типчик, – сообщил дух. Можно подумать, я сама этого не поняла.

– Так кем говоришь ты был при жизни?

Уго опять замолчал.

Когда труп увезли и большая часть полицейских покинули мой дом, я приободрилась. Понадеялась, что наконец смогу рассмотреть обретенные хоромы и воспользуюсь возможностью поспать хоть несколько часов. Собрала в охапку вещи, но только переступила порог, как увидела офицера Ригерлаша. Отчего-то я вспомнила, что волосы до конца в порядок привести не успела, и офицер, который только что после смены, выглядит во много раз лучше меня. Не в силах терпеть такую несправедливость, я скривилась так, будто у меня внезапно заболел зуб.

– Офицер, вы еще не закончили?

– Нет, – мужчина развел руками. – Я должен вас допросить.