– Прошу тебя, красавица! У сына свадьба завтра! Сними ты это бревно! – упрашивал упитанный джентльмен в клетчатом костюме, указывая на гипс на руке.

– Вам с ним ходить ещё две недели, – ответила Розалин, взглянув на отметку на гипсе. – Кость ещё не срослась.

– Я прекрасно себя чувствую! – не сдавался "клетчатый". – У моего сына свадьба! Сними хоть на один день!

Розалин строго посмотрела на него.

– У вашего сына свадьба завтра, так?

– Так! – закивал он.

– Но вы же не требуете от повара подать праздничные блюда сегодня. Они ещё не готовы, так?

Мужчина растерянно кивнул.

– У меня все оплачено… – пробормотал он.

– Так и ваша рука. Я не могу снять гипс сейчас, кость ещё не срослась до конца.

Он примолк, задумавшись, встал со стула, а потом умоляющим голосом произнёс:

– Но на денечек-то можно?

Розалин вздохнула.

– Уходите!

"Клетчатый" неловко потоптался, но все же вышел. Розалин так устала, что готова была вышвырнуть его за шкирку, если он не уберется.

Едва дверь за приставучим пациентом захлопнулась, она поднялась из-за стола и сняла передник. Его нужно было постирать.

В дверь без стука вошёл мистер Уилсон.

– А, Линнет! – радостно потер он руки. – Ты ещё здесь!

Розалин вяло подумала: говорит ли он о том, что она на рабочем месте, или о её пребывании в больнице в целом.

– Как твои успехи? – поинтересовался он.

«Хотя бы никого не убила!» – подумала она, но вслух этого не произнесла.

– Нормально, – был её обычный ответ.

– Ты не устала? Может быть, пора уже бросить эту затею? – хитро блеснул очками доктор.

– С чего бы это? – зло откликнулась Розалин. – Я отлично справляюсь!

Она схватила передник, собираясь выйти, но мистер Уилсон сказал:

– С того, что завтра у тебя ночная смена!

– Что? – переспросила она, остановившись.

– Каждая медсестра раз в неделю дежурит ночью! – заявил он, поправляя очки.

– Прекрасно! – откликнулась Розалин, открывая дверь.

– И утром не опаздывай! – донеслось ей в спину.

Розалин думала, что ночная смена состоит в том, чтобы дремать на посту и быть наготове, если кому-то из лежачих больных станет плохо.

Но Мередит положила перед ней на стол толстенную ведомость.

– Чтобы время зря не терять, перепиши сюда всех вчерашних и сегодняшних пациентов, – «обрадовала» она новенькую.

Розалин хмуро смотрела на акушерку.

– Не буду я этого делать! – заявила она.

– Неужто писать не умеешь? – съехидничала та.

– Что-то я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь из медсестер этим занимался! – сказала Розалин. – Нечего лишнюю работу мне придумывать!

Мередит поджала губы.

– Во-первых, ты раньше и не дежурила! А во-вторых, я скажу мистеру Уилсону, что ты отлыниваешь! А тебе ещё два дня осталось!

Розалин поняла, что Мередит победила.

– Ладно, два дня ещё можешь позлорадствовать, – прошипела она, взяв ручку и обмакнув её в чернила.

– А потом ты сбежишь отсюда без оглядки? – усмехнулась медсестра. – Правда, что ты на спор согласилась здесь работать?

– Тебе домой не пора? – проигнорировала её вопрос Розалин.

– Смотри страницы чернилами не заляпай! – бросила Мередит на прощанье.

Розалин взяла листы со списком больных мистера Уилсона и принялась заносить данные в учетную книгу.

Она старалась писать аккуратно, но через полчаса накопленная за последние дни усталость навалилась на Розалин, буквы расплылись и, выронив ручку, она уснула.

– Помогите! – мужской голос прозвучал совсем рядом.

Забыв, где находится, Розалин вскочила со стула. Она задела чернильницу и на странице с именами пациентов расплылось огромное фиолетовое пятно. Розалин бессмысленно уставилась на него, решая приснился ей зов или нет.

– Кто-нибудь! Сюда! – снова раздался крик.

Голос шел из-за закрытых дверей отделения. Розалин бросилась их открыть. Из сестринской вышла вторая заспанная медсестричка.

Распахнув двери, Розалин увидела троих мужчин, причем двое несли третьего на руках. На неё пахнуло крепким перегаром и табачным дымом. Но Розалин уже успела повидать и не такое.

– Наконец-то! – выругался один, высокий и с усами. – Джек ранен!

– Давайте сюда! – скомандовала Розалин, указывая на двери операционной. – Что произошло?

Она успела разглядеть на боку пострадавшего кровь.

– Подстрелила его, стерва! – заявил один из пришедших.

«Огнестрельное ранение» – пронеслось в голове у Розалин. Она крикнула второй медсестре.

– Где мистер Пайнс?

Мистер Пайнс был сегодня дежурным врачом. Этого маленького сухонького старичка с облаком совершенно белых волос вокруг головы и морщинистым лицом Розалин видела только мельком.

Медсестра вяло поплелась в поисках доктора. Розалин захотелось хорошенько её пнуть.

Мужики положили собрата на каталку. Розалин быстро освободила место ранения и стала осматривать, вполуха слушая их сбивчивые объяснения.

– Отдыхали мы, ну значит, развлекались.

– С девочками.

– Джек малость перебрал, да и всегда, ну значит, не церемонился…

– Пальнула в него, стерва! Он и пикнуть не успел.

То, что видела Розалин, подтверждало слова мужчин: выстрел сделан из почти игрушечной Леди Смит – револьвера двадцать второго калибра, который часто использовали женщины определенной профессии для самообороны. Пуля осталась в теле, и из раны сочилась кровь.

– Благодарю, джентльмены, – сказала Розалин. – А теперь вам придется выйти!

– Так доктор не пришел ещё, – возразил усатый.

Розалин закатила глаза от медлительности всех вокруг.

В операционную заглянула медсестра.

– А его нет, – сказала она.

– Что? – выпалила Розалин.

– Мистер Пайнс отлучился, – пожала та плечами.

Розалин ещё раз осмотрела рану и увиденное ей совсем не нравилось. Бежать разыскивать врача времени нет. Воспоминания о предыдущем опыте извлечения пуль скрутили желудок узлом.

– Иди сюда! Будешь помогать! – позвала она медсестру, а потом обратилась к мужчинам: – Джентльмены, покиньте операционную!

– А доктор?

– Я здесь доктор! – рявкнула она. – Идите вон!

Ворча и ругаясь, «джентльмены» направились к выходу. А Розалин растерянно взглянула на подошедшую медсестру.

– С ума что ли сошла? – спросила та. – Дай ему морфию и жди мистера Пайнса.

Но Розалин уже достала инструменты и специальную эфирную маску, которую использовали для наркоза.

– Помоги с маской, я не умею, – бросила она.

Девушка с минуту разглядывала напарницу, словно собираясь послать куда подальше, но потом неохотно взялась за дело.

***

Розалин проснулась от толчка в плечо.

– Линнет!

Подняв голову, она поняла, что снова уснула за столом.

После того, как провела Джеку операцию, Розалин переписывала заново залитую чернилами страницу в свете одинокой лампы, а мысли её витали далеко.

Она думала о том, что всё это несправедливо. У неё есть живая вода, она могла бы вылечить пациента за секунду. Вместо этого его ждет долгое выздоровление и множество дней в больнице.

Что, если воспользоваться своим козырем?

Но Розалин понимала, что делать этого нельзя. Стоит кому-то заподозрить, что она может исцелять, как она и весь Экскалибур окажутся под угрозой. Люди не умеют хранить секреты. Но как хочется хотя бы немного им помочь…

Единственное, что помогало ей преодолеть сомнения, были мысли о маме. Она погибла именно из-за того, что их секрет узнали. Вспоминая их первую и последнюю встречу, Розалин и заснула.

А теперь напротив её стола стояли мистер Уилсон, Мередит, мистер Пайнс и несколько врачей и медсестер, которых она ещё не запомнила по именам.

У неё засосало под ложечкой. Они собрались, чтобы выгнать её? За то, что она заснула? Или за самоуправство? А вдруг Джек, фамилию которого она не удосужилась узнать, умер?

Под пристальными взглядами медперсонала Розалин встала из-за стола.

– Как Джек? – первым делом спросила она.

– Удивительным образом жив, – заявил мистер Уилсон.

Розалин почувствовала, как кровь приливает к щекам.

– Почему же «удивительно»? Разве я сделала что-то не так? – холодно поинтересовалась она.

– Нет-нет, дорогая, удивительно, учитывая характер ранения! – вмешался в разговор мистер Пайнс. – Я его осмотрел. Шов не очень аккуратный, но вы прекрасно справились.

Розалин покосилась на мистера Уилсона.

– Линнет! – торжественно начал он. – Я думаю, ты рада будешь узнать, что выиграла пари. Я беру тебя в штат!

Она не поверила своим ушам.

– Вообще-то пари было о другом, мистер Уилсон! – возмутилась она. – Вы обещали учить меня хирургии!

– К сожалению, одно без другого невозможно! – поправив очки, ответил он. – Будешь ассистировать мне и работать медсестрой. Годится?

Она кивнула, не понимая, зачем он позвал стольких людей, чтобы это объявить, и почему все они на неё уставились.

– Я бы не хотела отвлекать вас от работы, господа! – сказала она.

Мистер Уилсон переглянулся с мистером Пайнсом.

– Мои коллеги просто хотели взглянуть на барышню, которая одна работала за троих всю неделю, – сказал он. – Другие медсестры отлично отдохнули! Ещё немного и пришлось бы привозить больных из Ноэля!

Розалин всё-таки покраснела.

– Не очень-то честно было заваливать меня работой, мистер Уилсон!

– Ты ещё можешь уйти! – небрежно бросил он.

– Не дождетесь!

Мистер Пайнс тихонько рассмеялся, а собрание стало расходиться.

Главный врач подошёл к Розалин и сказал:

– По поводу Джека я могу сказать только одно: очень смело и безответственно!

Он протянул ей руку.

– Но ты молодец! Поздравляю!

Розалин пожала её, и врач впервые улыбнулся ей.

– Иди домой, – сказал мистер Уилсон. – Жду тебя в понедельник!

Глава 3. Предложение

В субботу Лиз готовила праздничный ужин в честь успешного поступления Розалин на работу.

Виновница торжества взялась ей помогать. Планировался мясной пирог, но с тестом у неё отношения не сложились, поэтому от Лиз поступило новое задание: нарезать лук для начинки. Справившись с этим нелегким делом, Розалин некоторое время наблюдала, как подруга с энтузиазмом мнёт тесто.

– Лиз, а ты… Тебе не скучно здесь? – неожиданно для самой себя спросила она.

– Скучно? – удивилась Лиз. – Нет.

Она убрала с лица непослушную прядь.

– Да и некогда скучать. Вчера, например, Алекс показывал мне способы открывания замков без ключа.

– Алекс? – переспросила Розалин.

Её кольнуло странное чувство, похожее на зависть. Надо будет попросить, чтобы научил этому и её.

– Знаешь, ему нелегко скрываться, – продолжала та. – Но он не хочет подставить нас, поэтому старается. Вот только нахождение в четырех стенах плохо на него влияет. Я пыталась немного его отвлечь.

– Ясно, – пробормотала Розалин, не понимая, почему слова подруги её обеспокоили.

– А к чему эти вопросы? – поинтересовалась Лиз.

Розалин попыталась вспомнить, о чем изначально шел разговор.

– Просто мы собирались бороться с рабством, ввязываться в опасности, а в итоге… ты печешь пироги! – пояснила она.

Лиз взглянула на неё, не прерывая основного занятия.

– Мне нравится печь пироги, Линн. Я не так уж рвусь к опасностям. Главное – помогать людям.

– Сейчас мы никому не помогаем, – пожала плечами Розалин.

– Я сейчас помогаю вам, – не согласилась Лиз. – Иначе вы бы с голоду тут умерли. Когда я уеду, боюсь, вам придется снова нанять кухарку.

Пока девушки были на учебе, Джон и Алекс приглашали стряпать соседскую старушку, но Лиз, которой нравилось готовить, дала ей отпуск.