Ну что ж. Они сами хотели этого. Хорошо, что за столом нет посторонних, можно говорить откровенно. Вряд ли родственники не знают о похождениях Дайтена.

– В Лэйни не будет дам лёгкого поведения, отвлекающих виконта от обязанностей по отношению к жене, – говоря так, Тэис радовалась, что голос её не дрожит. И пусть щёки горят жарким румянцем, можно списать это на гнев. – Если мой муж не пожелает меня сопровождать, я уеду одна! Можно без компаньонки, – она бросила предостерегающий взгляд в сторону маркизы Реноа. – По дороге заеду к моей бабушке, думаю, она не откажется составить мне компанию. Благодарю за обед!

Тэис осторожно, не звякнув, положила приборы в тарелку с нетронутым жарким, в полной тишине поднялась из-за стола и вышла из комнаты, напоследок отметив задумчивый взгляд графа, восхищённый – Виореса, и недовольные – женской части благородного семейства.

Она смогла! Она это сделала! Высказала своё мнение. Правда, стоит признать, потом позорно сбежала, чтобы не успели ответить. Но для начала и этого достаточно. Даже к новой себе нужно привыкать осторожно. Всё же, что уж от себя-то скрывать, страха во время своих смелых речей Тэис натерпелась достаточно, остаётся надеяться, что не показала его. Пока эту победу можно было назвать победой над собой.

Вернувшись в свои покои, она велела горничной собирать вещи, а сама отправилась искать управляющего. Нужно было отдать распоряжения к завтрашнему отъезду. Если мужчина и удивился подобному, то свои вопросы смог удержать при себе.

Не стоило и надеяться, что подобный демарш останется без ответа. Уже через час к Тэис явились графиня и маркиза. Решили, что вдвоём справятся с ней? Решение принято, она готова отправиться даже пешком. Правда, уже не в Лэйни, а к бабуле. Да, её имя будет опорочено, но и на графское семейство ляжет некрасивое пятно. Как же, невестка сбежала через месяц после свадьбы. От достойных мужей жёны к бабушке не сбегают.

Женщины долго не решались начать разговор. И Тэис не собиралась облегчать им задачу. Она перекладывала вещи, которые горничная вытащила из гардероба, но не успела разобрать, так как исчезла сразу после появления графини и маркизы. Хорошо, что есть чем занять руки. Дорогие вычурные платья – в одну сторону, удобные, заказанные по настоянию самой Тэис, – в другую.

– Тэис, милая, может, не нужно решать сгоряча? – решила начать разговор графиня.

Только бы не сорваться. Если подумать, мать Дайтена не виновата в таком вызывающем поведении сына. И в своё время, возможно, перенесла не меньше. Вряд ли её муж такой уж паинька. Смирилась? Её право. Это не значит, что и Тэис должна следовать её примеру. Глубокий вздох. Выдох.

– Скажите, где мой муж?

– Милая, у мужчин могут быть свои дела, – кажется, графиня обрадовалась, что с ней заговорили, и решила, что уж вдвоём-то они убедят строптивую невестку в неправильности принятого ей решения. – Дела и обязанности, – веско повторила она. Опять это слово.

– Обязанности, говорите? Я думала, наши обязанности схожи: родить графству очередного наследника. Или виконт спутал, кто ему должен того наследника родить? А может, наследник родится сам по себе? Или не от виконта?

Тэис и сама пришла в ужас от своих слов. Но сказанного не воротишь.

– Вижу, ты не готова слушать, – графиня высоко подняла голову, выпрямила и без того прямую спину и направилась к выходу.

Маркиза, так и не сказав ни слова, последовала за ней. Но неужели в глазах тётушки, помимо осуждения, промелькнуло и уважение к строптивой жене своего непутёвого племянника?

***

До ночи Дайтен так и не явился. А ведь Тэис считала себя обязанной поговорить с ним ещё раз. Всё же тяжело принимать подобные решения в одиночку. Людям свойственно взрослеть, и бабуля не раз говорила, что у мужчин взросление происходит, как правило, гораздо позже, нежели у женщин. А ещё она в этих случаях вздыхала и говорила, что с некоторыми этого так и не случается.

Завтрак ничем не отличался от всех прочих завтраков. Только взгляд постоянно цеплялся за собранные сундуки и баулы, среди которых затерялась небольшая сумка с самыми необходимыми вещами, её Тэис возьмёт, если распоряжение насчёт кареты не будет выполнено. Правда, тогда стоит понимать, что и покидать поместье Тэраш придётся втайне. Пора. Муж так и не появился, ждать больше нечего.

– Сильда, – обратилась Тэис к горничной, – пойди узнай, готова ли карета. Через час я выезжаю.

Служанка покорно вышла.

Сколько нужно времени, чтобы дойти до замковых служб и выяснить такой простой вопрос? Достаточно посмотреть из окна. Жаль, что окна покоев Тэис выходят в парк, а не в каретный двор. Что ж, она не гордая, посмотрит сама. Прошла в галерею, тянущуюся по другую сторону коридора, и выглянула.

Двор был пуст. Что ж, ожидаемо. Можно возвращаться к себе. Взгляд растерянно бродил от конюшен и каретных сараев до башни, за которой скрывался поворот к главным воротам, и обратно. Конюх провёл две лошади, в одной из которых Тэис признала жеребца виконта. Явился? Но почему жеребец без седла? И почему внизу все так забегали? Сердце сжало нехорошее предчувствие.

Пожалуй, стоит вернуться, вызвать Сильду или ещё кого-нибудь из слуг и узнать, что случилось.

Тэис ещё не дошла до своих комнат, как из противоположного крыла, где располагались покои графини, раздался крик, полный невыносимой тоски и боли. Да что случилось? Пожалуй, не стоит ждать слуг, лучше узнать самой.

Из другого конца коридора спешил доктор Кёрлис. Двери в гостиную графини были распахнуты настежь. Сама графиня Тэраш бессильно, похоже, даже нисколько не притворяясь, лежала на изящном диванчике, рядом бестолково переминались две горничные.

– Что случилось? – Тэис замерла в стороне. Если не могла помочь, то хотя бы не нужно мешать.

Горничные и доктор суетились возле хозяйки, лакей, приведший доктора и, скорее всего, и сообщивший леди дурную весть, сжался и моментально исчез из покоев, сделав вид, что очень торопится. Заговор молчания? Тэис подождала, пока доктор Кёрлис отгонит одну из горничных, которые больше мешали, нежели помогали и, крепко схватив её за руку, чтобы не убежала, повторила вопрос. Взгляд служанки беспомощно забегал по комнате, с надеждой останавливаясь на госпоже.

От этого вопроса или же, скорее, от действий доктора, графиня стала приходить в себя и застонала:

– Отойдите, – женщина открыла глаза, оглядела собравшихся, похоже, не узнавая их и, словно что-то вспомнив, забилась, как будто в припадке и пронзительно закричала: – Даечка-аа!

Даечка? Что такое даечка? Графиня повредилась умом? Догадка пронзила, словно молния. Даечка, так мать могла звать своего ребёнка. А шок графини быстро переходил в истерику. Она остановила полубезумный взгляд на невестке и заявила:

– Это ты! Это ты виновата в смерти моего сына!

Тэис подозревала что-то нехорошее, но услышать подобное была не готова. Дайтен мёртв. Мало того, в этой смерти обвиняют её. В голове стал нарастать назойливый звон. Как же так? Почему? Это не может быть правдой. Ей лгут. Как быстро темнеет.

***

Очнулась Тэис в собственной спальне. Рядом сидела горничная.

– Сильда? Скажи, что это неправда.

Служанка лишь виновато опустила глаза.

– Я должна узнать, что случилось! Помоги мне встать и одеться.

– Ваша милость, доктор Кёрлис велел вам лежать.

– Ты знаешь, что случилось? – Тэис строго глянула на служанку и, получив отрицательный ответ, продолжила: – А я должна узнать. Понимаешь, должна! Помоги мне одеться.

Интересно, горничные графини успели разнести безумные слова своей хозяйки или ещё нет? Почему в смерти виконта обвиняют его жену?

Дом словно замер. И у кого узнать о случившемся? В покоях маркизы Реноа пусто, наверняка, тётушка сейчас у графини. К графине идти совсем не хочется. И к Лаите тоже. В идеале нужно бы расспросить того, кто принёс эту ужасную весть, но кого? Не будешь же бегать по замку и выяснять. Остались сам граф Тэраш и его младший сын. Тэис решительно направилась к кабинету, если там никого нет, она не остановится перед тем, чтобы самой прийти в комнаты Виореса.

Дверь в кабинет была слегка приоткрыта. Тэис охватила оторопь. По доносившимся голосам она поняла, что там находятся и граф, и Виорес. Как же удачно получилось, они говорят именно на интересующую её тему. Хотя, чему удивляться, нелепо в этой ситуации ожидать других разговоров.

– …эта глупая шлюшка решила разыграть обиженную невинность, устроила показательные гонки и прямо на лошади влетела в блуждающий портал, – с досадой рассказывал старший Тэраш. – Жеребец Дайтена оказался умнее и затормозил, правда, так резко, что всадник вылетел из седла и сломал шею. Доигрался, бабник! До смерти доигрался! А наследник Нидора так и не получен, даже не зачат! Столь долго вынашиваемый план летит к дигорту.

Что-то Тэис не уловила сути разговора. При чём здесь наследник знаменитого мага Нидора, прославившегося тем, что открыл и стабилизировал сразу несколько ранее неизвестных порталов? Какое отношение к нему имеет Дайтен? И что за план вынашивал его отец? Граф точно не в себе. И сложно сразу понять от чего: от горя, как его жена, или же от злости. Можно уходить, пока её здесь не обнаружили, всё, что нужно, уже выяснила.

Тэис уже отступила от двери, но свёкор говорил так громко, что она невольно услышала его следующие слова:

– После положенного срока траура ты женишься на ней!

– Что? Жениться на этой серой мыши? Не-ет, папа, ты не посмеешь. Только не это! И потом, как ты обоснуешь отказ от помолвки с Норной Дайрени?

– Да, с Дайрени могут возникнуть проблемы, – судя по звукам, граф Тэраш поднялся и стал шагать по комнате. А вдруг, он выглянет за дверь? Нужно бы бежать, но разговор зашёл о Тэис. Кого ещё в этом доме могли презрительно назвать серой мышью? – Как же плохо, что Дайтен не успел обрюхатить жену!

А ведь граф больше расстроен не тем, что умер его наследник, а тем, что Тэис не забеременела. Пусть её поймают под дверью, но она дослушает до конца. Жалеть о принятом решении не пришлось, отец семейства продолжил:

– У нас остаётся один выход. Правда, времени совсем немного. Её обрюхатишь ты! Для всех же рождённый ребёнок будет ребёнком Дайтена.

– Что-о?!

Сколько труда стоило Тэис не присоединиться к возмущённому воплю Виореса. Пришлось до боли закусить костяшки пальцев. Да как такое могло прийти в голову старому развратнику? Ворваться и расцарапать ему лицо? И что это даст? То-то и оно, что ничего. Виорес самый адекватный из всего семейства, он непременно откажется.

– Ты меня услышал. Уже сегодня ночью придёшь в спальню к вдове и утешишь её, проведя с нею всю ночь, а не так, как этот лоботряс! И так каждую ночь, пока Кёрлис не сообщит, что она беременна.

– Папа, я не смогу с нею каждую ночь! В чём-то я понимаю Дая. Он рассказывал, какая она в постели – холодная бессердечная рыба!

Что? Братья обсуждали их интимные отношения? Как же мерзко. А ведь с некоторых пор Виорес нравился Тэис больше всех Тэрашей.

– Справишься, – почему-то поверилось, что старый граф имеет в виду не физическую силу. – Ради будущего нашего рода ты должен справиться. Если так уж противно, обмотай её голову одеялом, и представляй кого-нибудь из более аппетитных шлюх, только не придуши. Сам знаешь, этот ребёнок – наш единственный выход. А чтобы ты не думал, что испытание достанется только тебе, так и быть, ночи мы поделим. Одну ночь будешь работать ты, другую – я. Главное, что ребёнок будет Тэрашем.

Дальше Тэис слушать не стала. Она не помнила, как ушла от кабинета, как добралась до своей комнаты, попыталась запереться и машинально отметила, что задвижка на дверях её покоев, скорее, символическая, и сильному мужчине достаточно дёрнуть разок посильнее, чтобы та вылетела напрочь.