Это ужасно. До чего мы дошли. Я никогда не представляла, что мы будем вот так сидеть и подводить итоги нашего шестилетнего брака. И обсуждать мы будем его измену.

– Тая, я прошу тебя вернуться домой, я согласен на любые твои условия…

– Я не вернусь, Давид и я подала на развод, – ещё немного, я сжала губы, чтобы они не дрожали.

Давид посмотрел на меня сурово, а я стараюсь не дышать, чтобы не поддаться и не начать его прощать.

– Послушай, малыш, я не хочу разводиться с тобой, я тебя люблю, – снова протягивает руку, но я отстраняюсь.

– Так любишь, что отлично проводил время в нашей кровати?

– Ну вот ты! – злится, бьёт кулаком по спинке переднего сидения, сжимает кулак пальцами второй руки, останавливает себя, успокаивает агрессию, – Опять! Ты же бесишь меня вот этим, своей правильностью, своими вот этими затурканными правилами! Почему нельзя немного от них отступить? Хоть иногда, хоть один раз, однажды отступить от правила! – в недоумении смотрит и снова сжимаюсь и отстраняюсь.

Нет. Он не тот. Давно не тот, кого я любила.

– А ты никогда не думал, что если ты отступишь от правила, то может прилететь ответ, – говорю со скрытой угрозой.

– Ты о чём это? – его тёмный взгляд стал густым, угрожающе-опасным.

– О том. Если ты отступил от правила, я тоже могу от него отступить. Начнём по очереди отступать от правил. Потом вместе, а потом вообще, будет всё отлично. Я буду спать с кем хочу, ты будешь спать с кем захочешь. Отлично. Просто чудесно. Тогда зачем нам этот брак? Зачем нам дети? Зачем? Будем гулять и дальше, только уже не друг с другом… – я всё больше распаляюсь.

– Успокойся. Зачем ты мне это говоришь? – теперь он смотрит удивлённо.

– Потому что, это то же самое, что ты мне сейчас сказал. Равноправие, не хотел? Тебе кажется лёгким делом, привести в нашу спальню в другую женщину, вот что меня пугает.

– Ладно, я понял, значит, ты не вернёшься? – спрашивает раздражённо.

– Нет. Мне противно находиться в той квартире.

– Я куплю другую квартиру. Только скажи. Если ты захочешь, я всё изменю, – снова упрашивает.

– Давид, я уже ничего не хочу. Я всё увидела. Когда человек один раз теряет доверие, второй раз ему уже не доверяют.

Он злобно стукнул по переднему сиденью.

Я вскинула руку…

В нём закипает ярость, та самая, которая иногда прорывается в минуты нервных напряжений. Он может схватить что-то, кинуть, ударить… Не меня. На меня он никогда не поднимал руку. Но иногда мне казалось, ещё немного…

Я видела это не раз, когда что-то у него не получалось. Поддерживала его, и мы вместе преодолевали любые препятствия. Я успокаивала мужа, настраивала на работу. Это всегда помогало. А сейчас не могу и не хочу его успокаивать. Он бесится оттого, что не в его власти меня остановить.

– Хорошо. Сколько тебе нужно времени, чтобы подумать?

– Я уже подумала, Давид, назад дороги нет.

– Значит, всё-таки развод? – трёт подбородок.

– Да, я хочу развестись. Хочу быть свободной.

– Ты хочешь встречаться с другими мужчинами? – хищно прищурился.

– Да при чём здесь это? Услышь меня – я не хочу жить с предателем!

– Ясно, я понял, – он нажал на кнопку разблокировки.

Я сразу дёрнула за ручку, вышла из машины и захлопнула дверь. Пошла по тротуару, в сторону магазина. Иду и чувствую приближающиеся слёзы.

Во время нашего разговора я осознала, чтобы он сейчас не сказал, это ничего не изменит. Чтобы не сделал, возврата нет. Мы не можем, как обычно, войти в нашу квартиру, обняться, прижаться друг другу, целоваться, обниматься, заниматься любовью, потому что всегда, каждую минуту, я буду помнить, что там была другая женщина. Этого знания уже никогда не изменить.

Глава 6

Нужно просто успокоиться, выкинуть из головы и начинать уже новую жизнь, без Давида. Но как же это тяжело представить. Тем более, после того, когда он был так близко, только что касался меня… нет, всё. Забыть.

Иду и сама себя уговариваю. Зашла за угол дома, перешла дорогу по пешеходному переходу. Там за домом большой супермаркет. Окажусь среди людей и сразу станет легче. Пропадёт ощущение одиночества. Мне сейчас необходимо присутствие людей.

Вошла внутрь здания. Иду между стеллажами с продуктами, задумчиво рассматриваю этикетки. Пока ещё не знаю что нужно, по инерции на автомате кладу в корзину те самые продукты, которые всегда покупаю, потому что их любит Давид. Вовремя заметила, вернула на полки сыр, ветчину и соус.

Подошла к полке с молочкой, взяла пакетик со сметаной, пытаюсь найти срок годности.

– Привет, красивая, – рядом мужской голос.

Оборачиваюсь и удивлённо хлопаю ресницами. Передо мной стоит мужчина с довольной улыбочкой на лице.

Понятное дело, я сразу его узнала. Тот самый – таксист. Только сейчас он одет немного иначе, уже не такой потрёпанный и помятый как раньше.

Белая рубашка, расстёгнутая на груди слишком глубоко, недвусмысленно намекая, что мужчина игнорирует рамки приличия. В то же время, фрагмент его оголённой груди не выглядит непривлекательно, а даже напротив, привлекает внимание, демонстрируя всем желающим силу, которая скрывается под этой рубашкой.

Я отдёрнула взгляд, перевела на полки со стаканчиками сметаны, но, не нарочно, вскользь заметила, брюки тоже на этот раз оказались намного более приличными, чем те драные джинсы неизвестно сколько лет ношеные.

Первая мысль при виде таксиста – он живёт где-то недалеко, рабочий день закончился, человек переоделся и идёт куда-то отдохнуть.

Вторая мысль – тогда зачем он пришёл в супермаркет?

Да это вообще не моё дело, зачем он сюда пришёл!

– Что ты на меня так смотришь кудряшка, влюбилась. Теперь больше нравлюсь? – приосанился, что вызвало в моём организме желание сказать что-то наподобие комплимента, но я вовремя успела себя остановить, а он продолжает, – ну что моргаешь? Уже не похож на вонючего водилу?

– Признаться, сейчас, вы намного более симпатично выглядите, – соизволила сказать, не глядя на него, чтобы не дай бог не подумал, что мне хочется его рассматривать.

– Значит, стоило надеть чистую рубашку и вот я тебе уже нравлюсь, – он поднял руку и вальяжно опёрся о стеллаж, как делают только нахальные и чрезмерно уверенные в себе люди.

– Не приписывайте себе то, чего нет. Я не говорила, что вы мне нравитесь. Я сказала, что вы выглядите иначе…

– Милая, ты ещё многого обо мне не знаешь, – дёрнул бровями, даже не знаю на что намекая.

– Я надеюсь и не узнаю, – пытаюсь его обойти.

– Эй, подожди, ты что собралась уходить. А как же покататься на машинке, – сделал он какой-то неприличный жест.

– Покатаетесь сами, – я гордо вскинула подбородок и пошла в другую сторону.

Покатила впереди себя тележку. Только дошла до конца стеллажа, смотрю на полки, тяну руку к самому крайнему пакету с молоком, когда моя тележка в кого-то врезается. Поворачиваю голову, опять стоит он. И почему я не удивлена.

– Нет, я так не играю. Давай так, сейчас наполняем тебе тележку, отвозим продукты, а потом я приглашаю тебя в ресторан, – сказал довольным демонстративно-небрежным тоном, явно ожидая моей неописуемой радости и мгновенного счастливого согласия.

– Вы по-хорошему, наверное, не отцепитесь? Пойти позвать охрану? Да, кстати, если вам интересно, могу проинформировать, я, вообще-то, замужем, вот кольцо, – подняла и покрутила перед его глазами пальцами, где на безымянном до сих пор красуется обручальное кольцо.

– Это неважно. Главное, что ты мне нравишься, а я тебе, – отвечает мужчина.

– Да, но вы мне не нравитесь, – его наивная уверенность уже смешит.

– Это, конечно, проблема, но не очень большая, – упёрся ногой в колесо тележки, не даёт толкнуть её дальше.

– В смысле?

– В том смысле, если мне понравилось женщина, то она мне вряд ли откажет.

Я даже рот открыла от такой наглости. Это уже переходит все границы.

– Вы слишком уверенный в себе тип. И мне такие не нравятся. Отойдите, вы мне мешаете, – я объехала его тележкой и пошла дальше, теперь уже всё время оборачиваюсь, чтобы снова на него не наткнуться.

Вроде бы ушёл. Нигде не видно. Слава богу.

Дальше я спокойно набрала продуктов и пошла на кассу. Расплатилась, собрала всё в пакет. Получилось тяжеловато. Совсем не подумала, что будет тяжело тащить всё, что набрала в тележку. В следующий раз нужно брать корзину, чтобы чувствовать сколько набираю.

Выхожу из супермаркета.

Прямо возле крыльца, практически перекрывая вход, стоит машина. А возле неё стоит тот самый таксист, почти уселся на капот и явно кого-то поджидает.

Я отошла с другого бока, начала спускаться по лестнице. В этот момент таксист повернулся, заметил мой хитрый манёвр и стремительно направился ко мне.

– Давай сюда пакет, – схватился за пакет.

Я не успела рот открыть, чтобы возмутиться, как он выхватил у меня из руки пакет с продуктами и потащил его в машину.

– Какого чёрта! Что вы себе позволяете! – возмущённо сказала я, – почему вы решили, что я хочу, чтобы вы мне помогали? – побежала за ним к машине.

– Слушай, давай на – ты. А то мне как-то неудобно, такое впечатление, что я старый.

– Я не собираюсь…

– Расслабься, детка, я всего лишь хочу помочь тебе донести продукты, а не затащить тебя в постель, не отвезти к себе домой, не заняться с тобой любовью, нет, хочу просто помочь тебе отвезти домой продукты, – пока он это говорит, открывает дверь авто и ставит пакет на заднее сидение.

– Ладно, хорошо, тогда я заплачу за поездку. И хоть мне ехать за угол, я согласна оплатить поездку, – понимаю сопротивляться бесполезно.

Парень решил поиграть в спасателя джентльмена. Раз мой дом недалеко, пусть человек выполнит эту сверхважную для себя миссию и исчезнет в закат.

– Вообще-то, я сейчас не на работе, могу подвести бесплатно, – выгнул губы в ироничной улыбке, опять на что-то намекающей.

– Ну, тогда, я с незнакомыми мужчинами в машину не сажусь, – я встала в позу.

– Слушай, а ты и правда, не подарок. Начинаю подозревать, не зря твой муж тебя бросил, – скривился он.

– Попрошу вас, это не он меня бросил, а я его.

– Ну вот видишь, мы уже начинаем доходить до истины. Значит, привёл тёлку домой?

– О господи, да какая вам разница. Раз взялись, так везите, – я села в машину и возмущённо хлопнула дверью.

Он сел рядом, повернулся, осмотрел меня с ног до головы таким взглядом, от которого меня передёрнуло. Нахальный, до искр в глазах и разгорающейся чертовщиной.

– И повезу.

– Ну, везите.

Он завёл машину, нажал на педаль, машина тронулась с места. Мы проехали перекрёсток, завернули во двор, к подъезду и машина остановилась.

– Можешь не платить, это неофициальная поездка, – сказал таксист, когда я протянула ему карту.

– Ладно, надеюсь, у вас не будет проблем из-за меня, – я открыла дверь.

Вышла из машины. Таксист вышел, открыл заднюю дверь, взял пакет и потащил его к подъезду.

Собираюсь следовать за ним, поворачиваю голову… а у подъезда стоит Давид…

-–

Этого ещё не хватало!

Таксист моментально сообразил в чём дело, подошёл к подъезду, остановился возле моего мужа, обернулся и говорит:

– Милая, ну ты там скоро?

Я так и обалдела.

Давид тоже слегка обалдел. Мы все обалдевшие стоим и смотрим друг на друга.

– Милая? – слегка выпучив глаза, Давид указал на таксиста.

На что тот поставил пакет на тротуар, повернулся, совершенно бесстеснительно осмотрел Давида и сжал пальцы в предупредительный кулак.

– Братишка, у тебя какие-то проблемы?

В этот момент таксист выглядит совершенным забиякой и драчуном. Даже тон его вдруг изменился на воинственно-грубый, намекающий противнику, на его не слишком выгодное положение.