Павел Крашенинников: Государство против революции

© Текст. Крашенинников П. В., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Павел Крашенинников – правовед, доктор юридических наук, профессор. Заслуженный юрист Российской Федерации, а также автор множества научных работ в области государства и права.

* * *

После революции работу делают не революционеры. Ее делают технократы и бюрократы. А они – контрреволюционеры.

Эрнесто Че Гевара

Пролог.
Смерть Ленина

В конце 1916 года система управления Российской империи перешла в критическое состояние. Этот кризис обернулся апокалиптическими последствиями в виде распада страны, демографической, экономической и моральной катастроф^[1]. Возникла неопределенность: останется ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более высокий уровень упорядоченности?

Существовало несколько примерно равновероятных сценариев дальнейшего развития истории страны: самодержавный, конституционно-монархический, либеральный, демократический, социалистический и анархический. Император Николай II, который по должности был обязан сыграть роль исторической личности и осуществить судьбоносный выбор, от этой чести отказался и отрекся от трона. Право выбора исторического сценария дальнейшего развития России было передано брату императора Михаилу, а от него – Учредительному собранию, которое предполагалось созвать путем всенародного голосования. Началась Великая русская революция.

Поскольку адепты самодержавия растворились в тумане, первая попытка выбора досталась либералам с небольшой примесью конституционных монархистов. Однако овладеть ситуацией и воплотить в жизнь соответствующий сценарий они не смогли. Их сменили сторонники демократии и социализма по-крестьянски. И они не смогли сдержать нараставшие хаос и анархию. Реализовать свой сценарий немедленного перехода общества к социализму взялись большевики – РСДРП (б).

Захватив власть вооруженным путем и разогнав Учредительное собрание, они перекрыли путь к реализации других сценариев, что привело к ожесточенному сопротивлению сторонников других путей развития страны. Началась братоубийственная Гражданская война, сопровождавшаяся эпидемиями смертельных инфекционных заболеваний, голодом и ожесточенными репрессиями с обеих сторон, экономической разрухой, резким падением морали и нравов. Русский Армагеддон закончился победой большевиков, сумевших настоять на своем историческом выборе.

Лидером группы исторических личностей, повернувших течение истории России в новое русло, несомненно, был Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Именно он предложил своим соратникам стратегию захвата власти на основе лозунга «Вся власть Советам!» и настоял на осуществлении Октябрьского переворота. В ходе Великой русской революции (1917–1922 гг.) Ленин проявил себя выдающимся тактиком, часто меняя текущую политику партии в зависимости от сложившихся обстоятельств.

Провозгласив создание в России социалистического общества, большевики объявили главной задачей разрушение «буржуазного государства» и его моральных устоев. Они окончательно разрушили имевшуюся систему управления, отменили сословную структуру общества, провозгласили основные демократические свободы, уничтожили Закон, заместив его Правом катастроф^[2]. На фоне провала всех элит Российской империи, в том числе и оппозиционных самодержавию, Ленин смело ступил на стезю популизма, не колеблясь включил в политический процесс маргинальную часть населения, пообещав народу немедленное достижение всех его надежд и чаяний.

В соответствии с провозглашенными правилами бытия большевики заявили о неучастии страны в Первой мировой войне, пообещали передать всю землю крестьянам, а фабрики – рабочим, отменили частную собственность, обеспечили изъятие сельхозпродуктов у крестьян в рамках продразверстки и ввели принудительный труд вкупе с централизованным распределением всего и вся.

Очень скоро выяснилось, что представление о прекрасном у различных слоев российского социума весьма далеко от большевистского понимания идеалов человека коммунистического общества. Основная масса трудящихся, в том числе и рабочие, вместо бесплатного ударного труда на благо социализма и беспрекословного подчинения диктатуре пролетариата – читай РСДРП (б) – предпочитала решать сиюминутные задачи выживания в условиях нарастающего хаоса, этими своими действиями этот хаос и увеличивая.

Не столько осознав, сколько ощутив, что создание нового общества в соответствии с коммунистическими идеалами – дело очень долгое и не вполне контролируемое, Ленин решил поменять тактику, заменив самоорганизацию «сознательных рабочих» на командно-административные методы управления из единого центра. А для этого была необходима эффективная система институтов, способная воплощать принимаемые партией решения в жизнь. Проще говоря – государство, которое они до этого считали отмирающей сущностью.

В свете начавшейся Гражданской войны большевики срочно перешли от добровольного формирования Красной Армии к мобилизации – и не только крестьян, но и «чуждых элементов» в лице военных специалистов.

В отсутствие законодательства партийные решения оформлялись в виде декретов Советской власти, а для их реализации были созданы репрессивные органы с чрезвычайными полномочиями. Ручное управление всеми аспектами жизни страны, всепроникающее влияние государства на общественную и экономическую жизнь осуществлялись в рамках Права катастроф, не имеющего ничего общего ни с Законом, ни с обычаем. Рудимент демократии, вышедшей из берегов во времена Временного правительства, еще сохранявшийся в Советах, был окончательно подавлен за счет насыщения последних членами партии, которая сама приобрела военизированный характер. Конституционный высший орган Советской власти – ВЦИК – был низведен до уровня декорации, а реальное управление страной перешло к Совнаркому, возглавляемому лично В. И. Лениным.

Благодаря перечисленным мерам большевикам удалось одержать победу в Гражданской войне, взять под контроль большинство отвалившихся было национальных окраин и сконструировать систему управления, внешне мало чем отличавшуюся от самодержавной. Может, РСФСР еще не полностью соответствовала пометке Николая I на учебнике географии для кадетских корпусов: «Россия – государство не торговое и не земледельческое, а военное, и призвание его – быть грозою света», но в начале 1920-х все еще было впереди. Владимир Ильич со товарищи по-прежнему бредили мировой социалистической революцией и установление диктатуры пролетариата в других странах путем вооруженной интервенции отнюдь не отрицали.

Однако переход к мирной жизни потребовал очередной смены тактики воплощения социалистического сценария и сохранения власти Российской коммунистической партией (большевиков). По выражению Троцкого, победили настроения «не мы для революции, а теперь уж революция для нас». Порядки военного коммунизма, по сути, означали признание всех граждан страны и их имущества принадлежностью правящего режима. Беззаконие и бесправие населения явно рифмовались с порядками вотчинного строя. Понятно, что крестьян и мещан это совершенно не устраивало, впрочем, как и рабочих. Разгорелись крестьянские восстания, стали популярными лозунги «За Советы без большевиков» и «Власть Советам, а не партиям»^[3], под которым матросы подняли Кронштадтский мятеж.

В полной мере осознав нависшую угрозу, Владимир Ильич сумел продавить сопротивление своих революционных соратников, настояв на введении НЭПа – отмене продразверстки, частичном возврате к рыночным отношениям, включая ограниченное признание частной собственности, и демилитаризации труда. Эта политика рассматривалась как временное тактическое отступление. Поначалу Ильич считал его кратковременным, но, видимо, оценив время, необходимое для изменения сознания масс и взращивания в обществе коммунистического самоуправления, понял, что «это всерьез и надолго».

В свете этих обстоятельств Ленин обратил пристальное внимание на законы, которые могли быть сконструированы в течение сравнительно короткого времени и исключительно усилиями государства, а не общества. В то же время новое законодательство должно было стать эффективным средством формирования нового порядка. К тому же управление регулярным государством требовало внятных и стабильных правил своего функционирования, основанного на юридических нормах, а не на административных командах.

Началась работа по созданию законов нового государства. Владимир Ильич не только внимательно следил за этим процессом, но и принимал непосредственное участие в работе над отдельными законодательными актами, в частности Гражданским кодексом, регулирующим в том числе рыночные отношения.

Это был уже не тактический, а стратегический перелом, выбор нового пути строительства социализма на исторической развилке. Вместо скоропалительного объявления российского общества социалистическим, живущим в соответствии с коммунистической идеологией, был взят курс на построение социалистического государства, в рамках которого и предстояло взрастить коммунистическое общество, используя аппарат государства, функционирующий в рамках законодательства.

Конечно, политический режим в начале 1920-х годов нельзя назвать персоналистской автократией: Ленин не был ни сувереном, ни тем более диктатором, хотя его и называли вождем мирового пролетариата. Сохранялся принцип коллективного руководства, и партийные решения могли приниматься только Политбюро РКП (б). Однако незаурядные суггестивные способности и неисчерпаемая энергия практически всегда позволяли Владимиру Ильичу настоять на своем, добиваясь требуемых решений. Вот только в начале 1920-х его работоспособность начала резко угасать.

25 мая 1922 года Ленин пережил первый инсульт, но сумел в определенной степени восстановиться. Это позволило ему в последний раз вмешаться в определение текущей политики, в том числе по национальному вопросу. Раскритиковав сталинский план «автономизации» РСФСР, Ленин продавил план устройства СССР как добровольного объединения союзных республик.

Другим неприятным открытием для Ленина, вернувшегося к работе, стало непомерное разрастание бюрократического аппарата: за время его болезни Совнарком успел образовать 120 новых комиссий, тогда как, по подсчетам Ленина, должно было хватить 16^[4]. Впрочем, это разрастание было, как говорится, оплачено самой сущностью огромного сверхцентрализованного государства, которое взвалило на себя множество функций, в исполнение которых до переворота не вмешивалось.

Пламенные революционеры были не способны руководить нормально функционирующим государством, иметь дело с ворохами всевозможной писанины, издавать инструкции разбросанным по всей стране партячейкам, назначать чиновников низшего уровня – все это казалось им непонятным и невыносимо скучным. Наиболее приспособленными к нудной бюрократической работе и выполнявшими ее с любовью были два соратника Ленина – И. В. Сталин и В. Д. Бонч-Бруевич.