Хозяин кабинета вскидывает на меня помутневшие глаза, но никак не реагирует. Кажется, он вообще меня не узнает. Лишь секунд через десять в его взгляде мелькает удивление, а затем проскальзывает что-то напоминающее страх.

– Почему ты здесь так поздно? – спрашиваю, несмело походя к его столу. Я не уверена в его реакции, и готовлю себя к тому, что в любую секунду он может выставить меня за дверь.

– Размышляю о жизни, – раздается невнятное.

Боже, он прилично пьян.

– Я забыла ключи, поэтому вернулась, – переминаюсь с ноги на ногу.

– Босс, наверное, тебя обыскался, – нетрезво бормочет Нейт себе под нос, глядя куда-то мимо меня.

– Я знаю, что в офисе ходят разные сплетни обо мне и Дарене, но между нами ничего нет.

Смотрю на него со всей искренностью и серьёзностью, на которые способна, чтобы он понял – я его не обманываю.

Красивое лицо искажается в болезненной ухмылке. Нейт опрокидывает в себя содержимое стакана, и грохнув его об стол, потирает виски.

– Дарен… Футболист Томас… Простофиля Коннор… Саймон из информационного отдела. – растягивая имена, начинает перечислять. – Ты красивая девушка, Тэйлор. На тебя всегда будут обращать внимание мужчины. А я так не могу.

То, что этот идеальный парень назвал меня красивой, в данный момент совсем не приносит мне удовлетворения, скорее, я чувствую себя виноватой.

– Ты ревнуешь? – робко спрашиваю.

Нейт смеется. Он, черт подери, смеется.

– Имеет ли право ревновать тот, кто привык быть вторым, Тэйлор?

Вторым? Нейт? Что за бред!

– Я не понимаю…

Мутные глаза проясняются и в них появляется злость. Нейт подается вперед и впивается в меня взглядом.

– Я хочу жить без привязанностей, понимаешь, Тэйлор? Так мне проще. Не нужно думать каждую минуту, на кого тебя променяют в этот раз. Было чертовски большой ошибкой пригласить тебя за наш стол тогда. Я думал, пересплю с тобой и все. Как всегда… Клуб, виски, очередная стонущая девушка, утреннее такси. Но ты…с тобой все получилось по-другому. Не знаю, почему, – его голос становится тише, и он снова откидывается на спинку кресла, безвольно роняя руку на подлокотник. – Наверное, потому что ты была другой. Невинной. Уязвимой. Я не мог выкинуть тебя из головы, как не пытался.

Он замолкает, и я чувствую, как из глубины моего сердца рвутся слезы. Не за себя, а за него. Не знаю, что произошло в его жизни, но это сломало его. И я не знаю, позволит ли он мне это исправить. Будет ли достаточно смел, чтобы подпустить меня ближе, и буду ли я достаточно хороша, чтобы залечить его раны.

– Ты спишь с Алисией?

Возможно, сейчас неподходящий момент для подобных признаний, но мне нужно знать. Мне нужно знать, чтобы решить, как быть дальше.

Нейт криво ухмыляется и делает большой глоток из узкого горла бутылки.

– Я говорил тебе, Тэйлор. Я не хороший парень.

Сглатываю свою боль и киваю.

– Ты любишь ее?

Нейт сжимает челюсть и на некоторое время замолкает. Боюсь пошевелиться, ожидая его приговора.

– Подойди, Тэйлор, – глядит на меня потемневшими глазами.

Я знаю, что пожалею об этом, очень сильно пожалею. Но его магнитные волны разрывают кабинет, и я, как маленький ржавый гвоздик, лечу им навстречу. Шагаю к креслу и встаю рядом с ним. Не поднимая глаз, Нейт обхватывает мою руку своей ладонью и мягко потирает костяшки большим пальцем. Моя ладонь в его руке идеальна.

– Что значит любить, Тэйлор? – подносит ее к своему рту. – Это означает думать о ком-то перед сном?

Я замираю, потому что в этот момент он касается пересохшими губами кожи на моей ладони. Не знаю, действительно ли он ждет ответа на этот вопрос.

– Или думать о том, как она провела свой выходной, пока тебя нет рядом? – легкий поцелуй.

– Или вспоминать, как ее тело изгибалось под тобой, когда она стонала твое имя? – мой судорожный вдох, когда Нейт переворачивает мою руку и нежно целует запястье.

– Или когда ты готов убить каждого, кто смотрит на нее дольше секунды? – тихо шепчет в мою кожу.

И я забываю, как дышать.

Нейт отрывает взгляд от моей руки и медленно поднимает на меня глаза.

– В таком случае, нет, Тэйлор. Я совсем не люблю Алисию.

Чувствую, как в груди что-то набухает и увеличивается, мешая мне вздохнуть.

– Нейт… – все, что могу сказать.

Он притягивает меня к себе и упирается лицом в мои бедра, прерывисто дыша. Кладу ладони на его волосы и глажу, трогаю шею, плечи, везде, где могу дотянуться. Он нужен мне. Так сильно нужен мне.

– Пожалуйста, уходи, – просит с отчаянием в голосе

По моему лицу начинают струиться слезы.

– Не прогоняй меня…прошу.

Плечи под моими пальцами подрагивают.

– Уходи, Тэйлор, – повторяет Нейт, опуская руки с моих бедер. – Я не хочу быть с тобой.

Разворачиваюсь и бегу прочь, потому что ноющая боль и тяжесть в сердце не дают мне шанса усомниться – я влюбилась в него. Целиком и безвозвратно. Я люблю Нейта.

17

Нейт не приходит на работу уже четыре дня. Четыре чертовых дня. Это слишком долго для девушки, которая только что осознала, что впервые в своей жизни влюбилась.

Я еще не успела решить, как отношусь к этому открытию. Это чувство совсем не похоже на тот девичий трепет, который я пережила в восьмом классе, когда под трибунами футбольного поля Ник Эдвардс подарил мне мой первый поцелуй. Оно не имеет ничего общего с благодарностью, которую я испытывала, когда Томас под окнами моей спальни предложил мне стать его девушкой. Это большой шар внутри меня, который растет с каждым днем, не оставляя места ни для каких желаний, кроме одного – быть рядом с ним. Разговаривать с ним, слушать, что он говорит, смотреть ему в глаза, иметь возможность прикоснуться, заставлять его улыбаться. За короткое время своей влюбленности я поняла: только благодаря любви можно прожить по-настоящему яркие эмоции – познать истинную боль или испытать абсолютное счастье. Все, что я чувствовала до этого – их бледная пародия.

Совершенно точно я родилась под несчастливой звездой, потому что этим утром следом за мной в лифт на смехотворной высоты каблуках залетает Алисия. Напрягаюсь от аромата ее дорогого парфюма, окутывающего тесное помещение, и пячусь назад. Я не хочу, чтобы она меня замечала, и не хочу замечать ее. Я вообще никогда в жизни не хочу больше ее видеть. Но у Алисии на этот счет другие планы. Она отбрасывает назад свои завитые локоны, неприятно задевая ими мое лицо, и объявляет:

– Я жутко опаздываю. Мистер Лотнер уже час как на работе и просил меня поскорее зайти.

Она говорит это, глядя перед собой, но я знаю, что слова адресованы мне. Не удостаиваю эту информацию своим комментарием и, подобно пирату Летучего Голландца, пытаюсь врасти в стену.

Когда двери лифта открываются, и Алисия, виляя аппетитным задом в отсутствующей юбке, устремляется вперед, мне, наконец, удается выдохнуть. Осознание присутствия Нейта в здании наполняет меня волнением и тревогой одновременно: я боюсь нашей встречи и жажду ее больше всего на свете. Вся моя жизнь в последнее время – одно сплошное противоречие.

Секретарша швыряет свою квадратную розовую сумку в кресло, и едва не вприпрыжку бежит в желанный кабинет. С тоской наблюдаю, как дверь за ней захлопывается, вспоминая, как пару дней назад испуганная и униженная уносила оттуда ноги.

Очевидно, за эти несколько дней Нейт так соскучился по своей надувной кукле, что вызвал ее для плотских утех с самого утра, зло думаю я, топая на офисную кухню за порцией крепкого кофе. Видит бог, он мне необходим, потому что в последнее время я практически не сплю. Отхлебнув горьковатую жидкость, практически бегу по коридору, пытаясь скорее миновать злосчастную дверь. Если услышу из-за нее хоть один стон, не уверена, что смогу это пережить.

Моя спешка едва не стоит мне жизни, потому что ровно в тот момент, когда я поравнялась с кабинетом Нейта, дверь с грохотом распахивается, и оттуда вылетает Алисия. Застываю на месте, пораженная тем, что дубовый массив едва не раскроил мне череп надвое, и вопросительно смотрю на секретаршу.

Сдается мне, с обвинениями в покушении на убийство придется повременить, потому что Алисия явно не в форме: тушь на ее красивом лице растеклась, на розовых щеках белесые подтеки, губы трясутся.

Шокировано смотрю, как она неизящно шмыгает носом и трет глаза, после чего решаю, что не могу оставаться равнодушной к ее страданиям: лезу в карман пиджака и, достав оттуда салфетку, молча подхожу к столу и протягиваю ее ей.

Алисию мой добрый жест, кажется, не впечатляет, или моя салфетка недостаточно для нее хороша, потому что она выбивает ее из рук и шипит:

– Думаешь, ты победила, добренькая наша? Своего босса так обхаживай, а меня оставь в покое.

Несколько секунд избавляю себя от ее грубости, а после со вздохом поднимаю упавшую бумажку и кидаю ее в мусорку. Почему-то я совсем не злюсь на Алисию. Кажется, Нейт сделал ей больно, а я имела возможность убедиться на собственной шкуре, как он в этом хорош. Разумеется, ее слова о моей победе – не более, чем пустой треп. Потому что я с ней не соревновалась никогда. Нет смысла бороться там, где тебе не выиграть.

– Тэйлор, в последнее время ты выглядишь уставшей, – поглядывает на меня Дарен из-за своего монитора. – С тобой все в порядке?

Его интерес не походит на проявление заботы, скорее, это обвинение.

– Плохо сплю в последнее время, – бурчу, – наверное, из-за сумасшедшей жары.

– У тебя нет кондиционера?

Кондиционер у меня есть, но он уже полгода как сломан. Этого я не говорю вслух, потому что не хочу выглядеть в глазах этого педантичного мужчины неспособной обустроить свой быт.

– Не помогает, – коротко вру. Пустой разговор. Я прекрасно знаю, что, а, вернее кто, является причиной моих бессонных ночей. – Но я в порядке, – поспешно добавляю, чтобы не поднимать вопрос о моей профпригодности, ведь за тем злополучным ужином с винными возлияниями и задушевными туалетными беседами, Дарен официально предложил мне место своего ассистента.

Я задавалась вопросом, что случилось с предыдущим помощником, тем, что находился в отпуске. Возможно, на отдыхе он понял, что жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее рядом с таким помешанным на работе монстром, как его начальник. Возможно, он даже уехал пасти коров в Исландию.

– Вот и прекрасно, – неожиданно тепло улыбается Дарен. – Потому что как раз сегодня я хотел попросить тебя поработать сверхурочно. Нам нужно закрыть документы по сделке с Энергетикс, чтобы успеть в срок.

Чееерт!

Обычно я не против задержаться на работе, тем более, что сверхурочные в Эрнст энд Янг хорошо оплачиваются, но именно сегодня я хотела вернуться домой пораньше, наглотаться снотворных и как следует отоспаться. Отказать Дарену, я, разумеется, не смею, поэтому натягиваю на лицо подобострастную улыбку и звонко восклицаю:

– С радостью!

Дарен покидает офис сразу после обеда для встречи с вышестоящим руководством. Несмотря на то, что в течение рабочего дня мы редко разговариваем и никак друг другу не мешаем, без его присутствия в кабинете дышится легче. Часы на экране монитора показывают семь вечера, и все сотрудники Лотнер энд Сан начинают покидать свои рабочие места. Я с тоской слушаю, как голоса в коридоре радостно щебечут о предстоящем походе в кино или долгожданном свидании, и понуро упираюсь взглядом в ненавистные цифры. Не понимаю, как кто-то может наслаждаться работой с финансами и бухгалтерской отчетностью. Это беспросветный мрак, это вселенская тоска. Снова смотрю на часы. Половина восьмого. Работа не сделана еще и на четверть.

Ровно в восемь раздается настойчивый стук в дверь. Ненавижу себя за то, что моей первой мыслью является «Это он»

– Войдите, – ворчу, отрывая взгляд от бумаг.

Дверь распахивается и с порога мне действительно улыбается он.