– Вам сюда нельзя, – строго говорит толстая женщина, когда каталка подъезжает к белым дверям.

– Нейт! – всхлипывает Тэйлор, протягивая ко мне руки – Не оставляй меня!

– Вы не понимаете… Я не могу оставить ее…Ей страшно. Я должен быть рядом, я ей обещал, – объясняю медсестре, с отчаянием глядя на удаляющуюся каталку, – Там мой ребенок, понимаете…

Но она остается непреклонной.

– Нельзя, сынок. Она потеряла много крови, ее нужно осмотреть. Жди здесь, как будут новости, врач тебе сообщит.

Еще с минуту глазею на двери, за которыми скрылось самое дорогое, что когда-либо было у меня в жизни, и на трясущихся ногах шагаю к пустому ряду сидений вдоль стены.

В детстве мне часто снился один и тот же сон: я бегу по песчаной дороге, зная, что мне нужно бежать быстро, но не могу. Ноги вязнут в песке и не слушаются, и все что я чувствую – это беспомощность. Страшное слово. Я должен что-то сделать, чтобы помочь Тэйлор и моему ребенку. Но я не знаю, что. Я не знаю, что делать… Господи, я не знаю.

Стискиваю виски, пытаясь выжать эту боль из себя и начинаю молиться.

Пожалуйста, Господи, помоги выжить Тэйлор и нашему малышу… Забери у меня все, что у меня есть…дом, машину, черт, забери у меня компанию, деньги, я найду другой способ заработать на жизнь… все забери, только их оставь мне.

Я обещаю Богу, что пошлю каждой девушке, которую когда – либо обидел, по букету цветов с извинениями, обещаю давать милостыню каждому, кто попросит, обещаю каждое воскресенье ходить в церковь.

Я прошу о помощи отца… Пап, ты наверняка подружился с Создателем. Ты станешь дедом, пап. Пожалуйста, не дай забрать его у меня…пусть он останется здесь, со мной. Я нашел свою любимую. Она выбрала меня. Я в одном шаге от того, чтобы обрести счастье, которое ты всегда для меня хотел…Пожалуйста, не позволяй отнять это у меня. Попроси за моего ребенка, ты ведь знаешь, как давно мама хочет внука.

Закрываю лицо ладонями и реву, потому что никогда в жизни мне не было так страшно.

– Мистер Лотнер, – раздается грудной женский голос надо мной.

Поднимаю глаза. Сколько я просидел так…пять минут, два часа? Сутки?

– Кем вам приходится мисс Челси?

Нащупываю кольцо в кармане джинсов.

– Она моя будущая жена.

– Можете пройти к ней в палату.

40

Пять месяцев спустя.

– Можете пройти к ней в палату, – сообщает темнокожая медсестра с ежиком коротких курчавых волос на голове.

Поднимаюсь со стула. Футболка, мокрая от пота, прилипла к спине, а пульс стучит где-то в висках. Вдох – выдох.

– Иди сынок, – гладит по щеке мама. – Ты первый.

Делаю еще один глубокий вдох и захожу в палату.

В комнате, заполненной солнечным светом, на белых простынях лежит самая прекрасная женщина в мире – моя жена. В руках она держит самый ценный подарок, который она могла мне преподнести. Нашего ребенка.

На слабых ногах подхожу к ним ближе: лицо Тэйлор бледное и мокрое от пота, с прилипшими ко лбу влажными прядями, но я думаю, что еще никогда она не была так прекрасна, как в этот момент.

– Может быть, ты уже возьмешь сына на руки? – подгоняет медсестра из-за спины.

Тэйлор широко улыбается и, оторвав от груди маленький сверток, протягивает его мне.

Осторожно прижимаю к себе теплый комочек, и все тело вибрирует от непонятного чувства. Это больше, чем счастье, это что-то запредельное.

С трепетом вглядываюсь в маленькое смуглое личико, завернутое в белую пеленку: крошечный пухлый ротик, носик кнопкой, виски покрытые темным пушком, едва заметные бровки и длинные черные реснички. Самое прекрасное, что я видел в своей жизни.

Смотрю на него и боюсь вздохнуть. В груди зреет что-то огромное и тяжелое. Поднимается в горлу, заставляя дрожать губы, а глаза влажнеть. Малыш чувствует на себе пристальный взгляд, морщит лобик и открывает глаза. И в этот момент что-то во мне взрывается…, и я понимаю, что это любовь. Необъятная, безусловная, не требующая ничего взамен, способная свернуть ради него горы, отцовская любовь. На меня доверчиво смотрят глаза его мамы.

Отец всегда говорил мне: «Сынок, никогда не прячь своих чувств. Если ты горюешь – не стесняйся показать свою боль, а если ты счастлив – то пусть весь мир знает об этом».

Я не стесняюсь своих слез. Это самые лучшие эмоции в мире.

– Как мы его назовем? – отрываюсь от лица сына.

– Лукас, – с улыбкой отвечает жена, – В честь твоего отца.

Пап, это Лукас, твой внук. Я знаю, что ты сейчас смотришь на нас сверху и улыбаешься. Спасибо за то, что попросил за него. Врачи говорили, что это чудо, что малыш выжил после такой обширной отслойки плаценты. Я знаю, что без твоей помощи не обошлось.

Как-то я сказал Айви, что половин не бывает трех или больше, что их всегда две. В который раз я ошибся. Вот же они, мои половины. Моя вторая и третья. Будет еще и четвертая. И пятая, если я смогу уговорить Тэйлор.

Ты хотел, чтобы я был счастлив, пап. Так вот, я им стал.

_________________________________________________________________________________