Метанойя. Две стороны Александрины (страница 36)
– Но тебе удалось удержать неудержимую у самого входа, – заметил Даниил.
– Вот силища у девчонки! – восхищенно произнес Ментор. – Теперь все это направить в нужное русло.
– Что было делать? – Саймон постучал пальцами по столу. – Александрине нельзя сейчас туда, иначе наш план развалится. Удерживал, как мог, но она двигалась словно ледокол, надырявила своих порталов, а когда чуть не раскрыла вход, почувствовал ее реальную силу. Пришлось задымить центр, но тогда я понял, что мои возможности ограничены, и если бы не сказка про защиту и про опасность для наследника, не знаю, чем бы кончилась история.
– Да, тоже почувствовал ее энергию, – согласился Даниил. – Не думал, что эта жемчужина так драгоценна. Теперь необходимо дотянуть легенду о защите наследника до ритуала, и тогда наступит наше время.
***
Константин уже давно стоял, прижавшись лбом к стене. Внутренне он был по ту сторону, там, где скрывался великий обман и таилась угроза для людей, там, где находилась та, которую он ни за что не хотел терять, ведь мир обмана уже забрал у него двух близких людей.
Тоши Кимура тихо вошел в комнату под лестницей и опустился на край дивана, наблюдая за своим учеником, который уже давно вырос и встал на уровень учителя. Парень приник к стене, прослушивая мир за ней и отзывая ту, что ушла на чужую сторону не по своей воле.
Константин находился в сильнейшем напряжении, все его тело превратилось в сплошной мускул, а дыхание стало почти незаметным. Несколько раз Тоши порывался остановить его, боясь срыва психики, что бывает при таких нагрузках на мозг, но все же решал ждать дальше и верить, что парень знает, что делает.
Долгое время ничего не менялось, но вот Костя ослабил напряженное тело, глубоко выдохнул и развернулся, сползая по стене. Увидев, что учитель вскочил, Константин предупреждающе выставил руку.
– Все нормально, сейчас отойду, – прошептал он.
Мужчина вернулся на свое место, с болью оглядев воспитанника, потому что понял, что тот зашел слишком далеко, и значит, дело серьезное. Ведь чем глубже погружаешься в тот мир, тем сложнее при возвращении.
– Ты вызвал ее? – спросил Тоши.
Костя устало кивнул:
– Да, она почувствовала. И еще, я поймал канал Ментора, наконец-то мне это удалось. Они задумали страшное…
– Так, давай-ка пройдем в гостиную, – предложил учитель. – Помогу тебе добраться и там выслушаю новости.
– Саша была у портала, – объявил Константин, сжимая и разжимая затекшие пальцы. – Она уверена, что там находится ее мать, поэтому приложила максимум усилий, чтобы подобраться поближе. Портал держит противостояние, но Саша его почти открыла, там у нее случилось слияние с главным, что дало мощную силу. Но пока ее не пускают туда, и Саймон ее остановил. Знаете чем? Должна пройти еще одна завершающая инициация, которая, по его словам, даст защиту Александрине и ребенку, в противном случае последний не выдержит перехода.
– Еще инициация? – нахмурился Тоши Кимура.
– Подозреваю, что это внедрение главного в ребенка, – скорбно произнес Константин. – Им нужен переход на нашу сторону, потому что сеансы спиритизма не дали результата, и они выбрали почти беспроигрышный вариант.
– Этого я и боялся.
– Саша сопротивляется пока, не дает завладеть ею, удивляюсь, откуда в ней эта сила. Но последняя инициация может ее сломать. Учитель, этого нельзя допускать.
Мужчина покачал головой:
– Нам нужен четко продуманный план.
– Сегодня я завершу перевод книги, и это решит мои последующие действия. Все намного серьезнее, если на инициации главный внедрится в ребенка внутриутробно, после рождения младенца в нашем мире появится верховный представитель Изнанки, подозреваю, что это будет Самаэль.
– Это катастрофа. Появление верховного в нашем мире даст возможность перехода другим темным. Самаэль перетащит свою свору сюда. Что начнется…
– Нужно закрывать портал в стене, – решительно произнес Константин. – Но как вернуть Александрину без одержимости?
– Если сами не справимся, придется проводить обряд экзорцизма.
– Что?!
– Да, Костя, – Тоши сжал кулак и указал на него, – вот так придется сжать свои принципы, это уже не шутки, это реальная угроза людям.
Глава 16. Борьба
Я была в комнате Даниила и вдруг увидела свою комнату. Сделав еще шаг, почувствовала, что ноги меня совсем не держат, и, пытаясь ухватиться за доски у стены, от слабости упала на пол.
– Вот она! Саша! – послышался голос Константина, это последнее, что осталось в моей памяти.
Когда сознание вернулось, я находилась в своей спальне на кровати. Напротив в кресле сидел Костя, он напряженно склонился над книгой, попеременно читая и записывая что-то в тетрадь. Некоторое время я разглядывала его, понимая, что очень привыкла к присутствию молодого духовного наставника и без него теперь будет плохо.
Что за чувства возродились во мне к этому сложному молчаливому парню? Он стал самым близким за короткое время, хотя сам отчаянно скрывал отношение ко мне, делая холодный отстраненный вид, но я чувствовала его на каком-то необъяснимом уровне и ощущала особую и теплую заботу.
Костя мимолетно взглянул на меня и сразу изменился в лице, увидев, что я его разглядываю.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, суетливо поправляя закладку в записях.
– Сейчас хорошо. Ты ведь рядом, – ответила я, заметив, что мои слова еще больше сковали Константина.
– Рад, что тебе лучше.
– Чем ты занимаешься? – Я попыталась привстать, но тут же поняла, что это невозможно: боль в каждой клетке тела превращала любое движение в страдание.
– Перевожу необходимые части в книге. Мне нужен анализ и план дальнейших действий. – Константин внимательно меня оглядел и спросил: – Тебе сложно двигаться? Что-то болит?
– Если честно, тело плохо мне подчиняется, и все болит, словно переломано.
– Чем глубже ты внедряешься там, тем сложнее тебе будет здесь.
– Да, знаю об этом. – Я помолчала, все еще разглядывая своего охранника, не в силах оторваться от его мускулов, и вдруг спросила: – Костя, скажи, если бы ситуация была другой, ты бы относился ко мне иначе?
– Не понял. Ты о чем?
– Допустим, отсутствие беременности.
– Присутствие беременности меня не пугает. – Константин спрятал улыбку и закрыл книгу. – Помочь тебе – моя обязанность.
– Речь не об этом отношении. Я ведь нравилась тебе в школе. Смог бы ты теперь так же относиться ко мне? Если бы я была свободной и ничем не обремененной, могло бы у нас что-то получиться?
Глубоко вздохнув, Костя опустил глаза на книгу и замолчал, ровняя пальцами листы.
– В некоторых случаях историю невозможно переписать, – наконец ответил он. – Знаешь что, поехали в одно замечательное место, тебе там понравится.
Предложение оказалось неожиданным, словно Константин перевел тему разговора, боясь что-то открыть, и от этого хотелось вернуться к вопросу. Мое тело продолжало плохо подчиняться, и я добралась до машины на руках своего помощника.
Незнакомая дорога вела далеко за город через желтые поля колосящейся нивы и сиреневые бугристые холмы люпинов. За окном пролетали маленькие озера с плавающими стайками уток, сочные зеленые сопки и слоистые голые скалы. Я удивлялась красоте природы нашего края, почему мне это было недоступно раньше? Как проходила моя жизнь, чем была наполнена? Казалось, только с Костей все вокруг обрело краски и смысл.
Машина свернула с трассы и, покачиваясь, спустилась к небольшим зарослям ивовых деревьев, которые скрывали за собой удивительно круглое озеро. Вокруг водоема расположились огромные плоские темные камни, нагретые солнцем и оттого ставшие очень теплыми. На один из них Константин опустил меня, предварительно покрыв поверхность пледом.
– Здесь очень красиво, – восхитилась я. – Как ты находишь такие особенные уголки природы?
– Сюда я приезжал заниматься, и до Тибета, и после. Мне тут очень спокойно, это особое место: ночью на озере потрясающая лунная дорожка, которая окрашивает всю поверхность воды в серебро.
Я замолчала, глядя на озеро. Почему-то сейчас мне стало очень обидно, словно моя жизнь пронеслась где-то рядом, а я не успела заскочить даже в последний вагон и теперь только наблюдаю, какой она могла быть.
– Тебе плохо? – спросил Костя, заглядывая мне в лицо. – Такая бледная.
– Нет, – задумчиво ответила я. – Сейчас хорошо, и от этого так грустно.
– Поделишься?
– Кажется, я потеряла свою жизнь. Беззаботно открыла окно, а она выпорхнула. Теперь не знаю, что делать. Как жить?
– Каждый из нас проживает свою жизнь, а не чужую, и все, что с нами происходит – это фильм, автором которого являемся мы сами.
– Тогда почему я не могу исправить свою жизнь? Если мне не нравится суп, я не буду его есть, не понравится платье – не буду носить. А в своей жизни ничего изменить не могу.
Константин с тоской оглядел простор впереди.
– Жизнь это не платье, к сожалению. Иногда на исправление уходит вся жизнь.
– Как же мне тяжело… – прошептала я. – Если бы ты знал. Как хотелось бы исправить все свои страшные поступки, но это уже невозможно.
– Ты можешь не делать ошибок теперь, чтобы впоследствии не пришлось исправлять результат.
– Не все зависит от меня. Хочешь пример? Чем больше мы с тобой проводим времени, тем больше я понимаю, что моя непростительная ошибка – не разглядеть тебя в школе. Потому что ты особенный, а дни, проведенные с тобой, отличаются от всего, что было в моей жизни. Но этого не изменить, и даже не исправить, ведь тебе я уже не нужна.
Константин тяжело сглотнул и увел взгляд на озеро. Мы долго молчали, думая об одном, но по-разному, и, наверное, каждый о чем-то жалел.
Наконец Костя покачал головой, словно соглашаясь с самим собой, и тихо произнес:
– Однажды моя жизнь изменилась, и этот момент стал затворяющим ключом. Я дал клятву целибата, взамен получил статус и возможности, и теперь не могу сделать шаг назад. Твоя жизнь тоже изменилась, но ты еще можешь менять ее, поэтому я так усердно прошу тебя слушать мои советы.
– Как всегда умело свернул с темы, – вздохнула я. – К чему все эти вопросы…
– Разве я не ответил на твой вопрос?
– Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, если они касаются отношений. Бесполезно.
– Если бы несколько месяцев назад мне сказали, что я буду разговаривать об отношениях с Александриной Лимой – съел бы свой черный пояс на главной площади города.
– Мне не смешно.
– Поверь, мне тоже. Что еще ты хочешь знать обо мне?
Я развернулась к Косте, задав наконец свой вымученный вопрос:
– Скажи, если бы не беременность, у меня был бы шанс? Шанс на отношения с тобой.
– Саша, беременность тут ни при чем. Я в статусе монаха, прошел обряд посвящения и клятвы, взамен получил свои силы, которые могу и хочу тратить на твое спасение. Это все взаимосвязано и очень серьезно. Прости.
– А если бы у тебя не было клятвы?
Константин обвел меня каким-то светлым взглядом, несвойственным ему, и тихо произнес:
– А если бы не было клятвы, шанс был бы у меня.
В этот момент мое тело сотрясло. Я раскрыла глаза и выпрямилась с негодованием:
– Так возьми этот шанс! Мы даем тебе его, к черту клятвы!
– Саша! – Костя ошарашенно вскочил.
– Что «Саша»? Ты же умный парень. – Я укоризненно покачала головой и почувствовала, что начала подниматься. – Хватит себя мучить, что ты вцепился в этот статус!
Мой куратор настороженно прищурился:
– Знаю, чего вы добиваетесь, но этому не бывать.
Мое тело почему-то продолжало тянуться вверх, при этом ноги уже едва касались камня, но инерция движения продолжалась.
– А это мы еще посмотрим, – бросила я. – Несчастный человечек, ты же слабый, тебе чуть больше чувств, и ты уже поплыл.
Неожиданно Костя схватил меня за руку и твердо произнес: