Жанна Лебедева: Дом ведьмы в наследство

Глава 1. Дом

Настя остановилась перед старинной резной дверью и занесла руку, готовясь постучать. Из всех остальных дверей на Болотной улице эта отчего-то показалась самой гостеприимной.

«Может, все-таки не стоит вот так вот вламываться к совершенно незнакомому человеку?» – подумала Настя.

Дождь барабанил холодными каплями по открытым плечам. Тонкая маечка и легкие штаны от домашнего костюма под погоду явно не подходили. Настя дрожала от холода, и вода, стекшая по щекам с вымокшей насквозь челки, смешалась со слезами безысходности.

Зуб на зуб не попадал. Настя постучала на свой страх и риск в совершенно незнакомую дверь старинного городского особняка с выцветшим кружевом деревянной резьбы. Обычно в подобных ветхих домах живут старушки.

Старушки бывают сердобольными…

В конце концов, что еще остается?

Дверь действительно открыла бабушка, крючконосая, сгорбленная. В руке клюка из отполированной кривой коряги. На плечах паутинистая серая шаль. Колоритная такая пенсионерка. Настя даже удивилась, насколько точно внешний вид хозяйки старого дома совпал с ее ожиданиями.

– Здравствуйте. Извините, что беспокою, но не найдется ли у вас какой-нибудь ненужной куртки или свитера? Я обязательно верну… потом, – сказала она.

Старушка удивленно приподняла белые брови, пожевала губы, покачала седой головой.

– У тебя что-то случилось, деточка? Верно? Ты совсем продрогла. А ну-ка заходи в дом. Милости прошу.

Настя благодарно шмыгнула носом и шагнула в полумрак прихожей. Ее окутал неповторимый характерный запах старого дома и уютная полутьма, с которой не могла справиться лампа, свисающая с потолка на витом шнуре. Под ногами лежал связанный из обрезков ткани круглый половичок, скрипели дощатые половицы с потертой краской. На вбитых в стену крюках висела какая-то одежда. По левую руку от входа стояли шкафы с мутными стеклами, от которых тянуло прогорклой крупой. За шкафами в наросшей тьме просматривались двустворчатые двери, запертые тяжелым засовом. Куда они вели – неясно.

Настя хотела оставить на коврике свои голубенькие вьетнамки, но старушка остановила ее:

– Зачем в сенях-то? В прихожей разуешься.

Прихожая крылась за большой, обитой ватином дверью. Там тоже было сумрачно. Хозяйка щелкнула выключателем. Зажглась на стене тусклая бра-колокольчик.

– Ой! – Настя вздрогнула.

Из ниши в стене блеснули глаза огромного медведя.

– Деревянный он, не бойся. Сестра моя покойная талантливой резчицей была. Проходи в гостиную. Не разувайся.

Но Настя уже разулась. Взглянув на ее посиневшие от холода ноги, старушка снова покачала головой и сняла с обувной полки самодельные вязаные тапочки.

– Надень. Сейчас я тебя чаем напою – согреешься.

Спустя пару минут Настя сидела в гостиной на большом старом диване с непривычно высокой спинкой и круглыми роликами по бокам. Эта комната была не такой сумрачной, как остальные. Два мутноватых окна выходили на улицу. Под потолком, на деревянной балке висела лампа в тканевом абажуре с кистями. Кроме дивана в гостиной находились два мощных кресла и круглый стол, укрытый скатертью из желтого бархата. Между окнами на стене висели часы в резном корпусе черного дерева. Над диваном громоздились на темном медальоне огромные рога оленя. Только большущий плазменный телевизор, прикрепленный к стене напротив дивана, не вписывался в общий ретроантураж. По обе стороны от него находились две дубовые двери – гостиная оказалась проходной.

– Вот, угощайся. – Старушка выдвинула из-под большого стола маленький, на колесиках, поставила на него поднос с чашками, блюдцами, вазочку с круглыми, обсыпанными сахарной пудрой конфетами без оберток, заварочный чайничек под тканевым чехлом и сахарницу из белого фарфора. – Пойду принесу самовар…

– Давайте я схожу! – попыталась предложить свою помощь Настя, но старушка остановила ее.

– Сиди-сиди. Я сама справлюсь. Еще не такая старая, девяносто восемь лет всего.

Хозяйка еще раз сходила куда-то, видимо, на кухню. Принесла небольшой самовар. Настя с удивлением обнаружила, что старушка передвигается по дому вполне себе быстро и ловко. Даже клюку отложила. И вроде уже не так горбится…

– Простите, что не спросила сразу, как вас зовут? – спохватилась Настя, сообразив, что так еще официально и не познакомилась с гостеприимной хозяйкой старого дома. – Я Настя. Анастасия Белова.

– Яна Маровна, – представилась бабушка. – Чернодольская-Болотникова.

Она сняла со спинки дивана сложенную ввосьмеро вязаную шаль, расправила ее и накинула Насте на плечи. Села рядом, разлила по чашкам кипяток и заварку. Из своей перелила напиток в блюдце и, ловко подняв его растопыренными пальцами, как купчиха на картине Кустодиева, поднесла к губам. – Ну, деточка, рассказывай теперь, что у тебя стряслось?

– Из дома выгнал… – призналась Настя дрогнувшим голосом.

– Муж? – догадалась Яна Маровна.

Настя кивнула:

– Да.

– И кто у нас муж?

– Предприниматель Виктор Белов, владелец фир… – Настя всхлипнула. Обида больно кольнула сердце. Слова сами полились. – Он после развода все забрал. Даже мамину квартиру. Подкупил кого надо, документы подделал. Мои украл… Я пыталась спорить, но он приказал охране меня за город вывезти и выкинуть… Я пешком шла…

– А-а-а! – перебила хозяйка дома. – Бандит Витька Белый? Слышала про такого. Вот ирод.

Настя не выдержала и разрыдалась в голос.

– Я ведь… А он… А я…

Яна Маровна ласково погладила гостью по спине, подсунула чашку с чаем.

– Не плачь, деточка. Все образуется. Не останешься на улице, не переживай.

– Так куда ж мне идти? Мама в Канаде живет, подруги все в других городах. Да и не общалась я с ними последнее время – муж всегда злился… – пожаловалась Настя. – У меня ни телефона, ни денег, ни паспорта. Белов все забрал…

Яна Марковна подумала и решила:

– Значит, тут останешься. У меня.

– У вас? – Настя подняла на старушку изумленные глаза. – Но ведь мне вам за постой платить нечем? И на работу кто меня без документов возьмет?

– Не надо платить, – махнула рукой Яна Маровна. – Мне уехать нужно, а за домом некому присмотреть. Вот ты и присмотришь.

– Спасибо… – не поверила своему везению Настя, – но…

Хозяйка поднялась с дивана, оправила длинную ситцевую юбку и направилась к одной из дубовых дверей, ведущих в соседние комнаты.

– Я решила, – произнесла она на ходу. – Живи пока в моем доме. За порядком следи – это вместо платы. Денег я тебе оставлю, немного, но на жизнь хватит. С документами тоже попробую подсобить, но это не сразу… Потом… И, сказать по правде, я ведь насовсем уехать хочу, а дом продала бы – да жалко, снесут, двадцатиэтажку очередную уродливую построят. Не хочу. Так что, если понравится дом, я его на тебя перепишу с условием, что ты его таким, как есть, оставишь, за исключением необходимого ремонта.

Настя так удивилась, что потеряла дар речи. Поверить в происходящее было весьма сложно. Пока гостья раздумывала, вежливо ли уточнять, пошутила сейчас Яна Маровна или нет, хозяйка кивнула и ушла в соседнюю комнату, плотно затворив за собой дверь.

Прошло минут пять или десять, прежде чем Настя сообразила позвать старушку.

– Яна Маровна!

Ответа не последовало. Из соседней комнаты не доносилось вообще никаких звуков. Решив, что столь пожилой женщине, возможно, нужна помощь – мало ли что там с ней в закрытой комнате случилось, – Настя осмелилась подняться с дивана и постучать в закрытую дверь.

– Простите… С вами все в порядке? Яна Маровна?

Тишина.

«У меня ведь даже телефона под рукой нет, чтобы скорую вызвать», – крутилась в голове неприятная мысль. Испугавшись, что хозяйке неожиданно стало плохо, Настя с силой толкнула дверь. Глазам предстала комната по размеру чуть меньше, чем гостиная. На полу – красный старомодный ковер с восточными узорами, на стенах – картины с пейзажами, потемневшие, в обшарпанных рамах. Рабочий секретер у стены. Толстая лохматая пальма в кашпо. Рядом с ней чугунный лев размером с кошку. Окно: створы прочно заперты на старинные медные шпингалеты…

И никого.

Совсем.

Настя стояла, пораженная увиденным.

«Не может такого быть. – Даже головой помотала. – Может, все-таки окно?»

Она опасливо прокралась через комнату и подергала за оконную ручку. Заперто. Посмотрела на защелкнутые шпингалеты – изнутри.

Настя повернулась вокруг своей оси в поисках двери, которую, возможно, не заметила. Заглянула за секретер и за пальму – вдруг Яна Маровна спряталась там, решив зачем-то разыграть гостью? Даже ковер откинула – вдруг там люк? Нет. Хозяйки дома не нашлось нигде.

«Наверное, тут, как в старинном замке, имеется какой-то замаскированный проход», – решила Настя.

Изумленная, она вернулась в гостиную и тихо села на диван. Вдохнула, выдохнула, отхлебнула из чашечки в горошек еще не остывшего чаю. Вдруг телевизор включился сам собой. Настя ойкнула и тут же успокоилась – под пятой точкой обнаружился пульт.

На экране улыбчивая ведущая о чем-то разговаривала с бодрой блондинкой. Забыв на миг о странном исчезновении Яны Маровны, Настя загляделась на удивительные наряды обеих дам. На ведущей было пышное бальное платье, сшитое из камуфляжной ткани, и шляпка-сафари с пером страуса и вуалью цвета хаки. На гостье – «космический» брючный комбинезон, заправленный в умопомрачительные сапоги на прозрачных платформах-аквариумах, внутри которых плавали искусственные рыбки. Они обсуждали какой-то то ли парк, то ли заповедник.

Очередной глоток чая расслабил. Настя сунула нос в заварник: в густом травяном аромате проскользнули оттенки мяты, валерианы и чабреца. Понятно, почему спать потянуло. Яна Маровна поспособствовала.

За мутными окнами сгущались сумерки.

«В конце концов, все можно объяснить, – подумала Настя, укладываясь на диван и укутываясь шалью, – а если происходящее – странная шутка, то я в любом случае скоро об этом узнаю… Отдохну немного. Утро вечера мудренее»…

***

– Динь-дон! Динь-дон! – пропели настенные часы.

– Доброе утро, дорогие зрительницы и зрители телеканала «Эретрейя-Плюс», – поприветствовал знакомый голос вчерашней ведущей.

Настя резко проснулась и села. Вспомнив череду событий прошедшего дня, потерла глаза, опасаясь, что комната, дом и Яна Маровна – всего лишь сказочный сон. Нет. Комната не исчезла, а ведущая, отсалютовав с той стороны экрана чашкой кофе, посоветовала всем хорошенько позавтракать и поскорее взяться за насущные дела.

Идеальное предложение!

Настя взглянула в сторону кухни, вход в которую вел из «медвежьей» прихожей. Можно ли взять чужие продукты? Бурчащий от голода живот понадеялся, что можно. А еще необходимо понять, где тут находятся туалет и ванная, если она вообще имеется. В таком древнем доме ее вполне может и не оказаться.

Направляясь к выходу из гостиной, Настя заметила на столе лист бумаги, сложенный вдвое. Записка? Ей? Она развернула послание. Внутри обнаружилась кредитка. На листке размашистым острым почерком было написано: «Прости меня, Настенька, за внезапный отъезд, но так оно, наверное, лучше. Ты не задашь мне лишних вопросов, мне не придется придумывать ответы. Тут немного денег – они твои. Чуть позже пришлю тебе карточку на твое имя, а пока пользуйся этой. Дом старенький, иногда шалит – ты не бойся». Внизу дата, сегодняшняя, подпись и четыре цифры пин-кода.

По всему выходило, что вчерашняя щедрость загадочной хозяйки – чистая правда.

Настя громко хлопнула в ладоши, отчего (или просто так совпало) пол под ногами неожиданно вздрогнул и пошатнулся. Пронзительно скрипнули половицы. Согнулся деревянный потолочный плинтус, посыпалась из-под него мелкая труха. Через секунду все прекратилось.