Глава 27. Переговоры

Не знаю, сколько прошло времени, в этом проклятом мире не разобрать. Слышала голоса за дверью, пару раз стучали, но войти никто не решился. Не знаю точно, хотела ли я, чтобы вошли, или наоборот. Боль от обиды душила и жгла горло, и я никак не могла унять слёзы. Стены кабинета давили на плечи и сжимались, сводя с ума.

Я как в клетке. Хотелось убежать. Можно сказать Марку, и он вернёт меня домой, как обещал, но… Не знаю почему, в груди ворочался протест. Возможно, генетическое. Типа терпи, сама на это подписалась. Тебя никто не бьёт, кормят, поят, платья, дорогущие покупают, чего жалуешься? В Африке вон дети от голода умирают.

Сдалась мне эта Африка!

Лицо опухло, как у заядлой алкоголички. У нас сегодня бал, буду самой красивой. Ну а что? Может, модели из журналов про здоровый образ жизни оставят меня в покое? Поймут, что такая рожа может неблагоприятно сказаться на наследниках и найдут кого получше?

Страсть как захотелось домой. Обнять маму и наплакаться, пока она гладит меня по волосам. А потом забраться к папе на колени, как в детстве, и слушать, как он обещает нокаутировать всех оборотней за то, что они меня расстроили. Вот только эти сами нокаутируют кого хочешь. Особенно грёбаный Марк. Я ему перед Алиной почти призналась в любви, а он…

Я расплакалась с новой силой. Очень мне жаль себя, такую бедную и несчастную.

В дверь постучали. Я упивалась обидой и не реагировала, посчитав, что волки отстанут, но через пару секунд стук повторился.

– Алина, – я узнала голос Лё. – Привет. Можно?

Вот гад этот Марк! Знал, кого просить!

Поднявшись, я дёрнула дверь, открывая её.

– Применили запрещённое оружие? Тебя? – произнесла вместо приветствия.

– Не совсем, – он улыбнулся. – Просто волновался. Вдруг ты… не знаю, с балкона решишь прыгнуть?

– Очень мне надо, – проворчала я, впуская Лё в кабинет Марка. – Было бы из-за кого с жизнью кончать. Могли бы в клетку посадить и выпускать, когда от меня что-то нужно. Какая разница? Разве может глупая бесполезная «самка» говорить?

– Мне рассказали, что случилось, – он вздохнул, опуская взгляд в пол. – Прости. Марк порой ведёт себя как придурок. Это правда, я оправдывать не буду. Просто хочу извиниться и попросить прощения. Всё же… это я убедил его пригласить тебя, а значит, отчасти виноват в том, что случилось.

– Ты-то при чём? – я закатила глаза. – Просто забыли предупредить, что мне нужно сидеть и молчать в тряпочку, пока Его Княжескому Величеству не стукнет в голову обратиться ко мне и осчастливить вниманием. Или это типа плата? Он мне платье, а значит, можно вести себя как угодно. Благодетель такой, – я стащила пиджак. – Так пусть только скажет, я ему швырну это обратно в волчью морду!

– Не надо, – Лё поднял ладони. – Пожалуйста. Алина, прости, я… не знаю, что ещё сказать. Сложно приводить в Мунис людей. Столько информации и… как её правильно подать, никто не знает. Понимаю, ты злишься и подумываешь бросить всё и вернуться домой прямо сейчас, но, прошу тебя, не делай этого. Да, то, что случилось и ещё случится, – это… не все считают, что так правильно. Сейчас в городе нет власти, без князя у всех сносит крышу. Даже альфам. Поэтому на улицах тебя достают лишним вниманием и… – он мотнул головой. – Прости, что не предупредили и это стало для тебя неожиданностью. Очень обидной.

– Плевать, – я раздражённо отмахнулась. – Я пообещала, что пройду эти соревнования, значит, пройду. Остальное неинтересно. Дурите как хотите, выясняйте, кто главный, меня это касаться не будет. Пройду испытания и забуду, как бредовый сон. Единственное хорошее – это ты, – я обняла парня. – Может, мы будем с тобой бороться на тех соревнованиях?

– Я проиграю, – он неловко погладил меня по спине. – Ты же видела, какие тут все. Меня хватит секунд на десять.

– Так я буду тебя защищать, – я вздохнула. – Что ж, надо идти, да?

– Вроде того. Но сперва умыться, – он осторожно улыбнулся. – Всё будет хорошо. Если Марк начнёт доставать, жалуйся мне. Старший брат должен промывать младшему мозги. В профилактических целях.

– Что? – я так удивилась, что слёзы высохли. – Ты старший? Но я думала, это Марк. И сколько тебе лет?

– Почти двадцать восемь, – он посмеялся. – Старше этого дурня на девять лет, но никто не верит.

– Ого, – я улыбнулась. – Знаешь, а многие девушки мечтают выйти замуж за парня, который старше лет на десять.

– Никогда не понимал, зачем это, – он потёр шею.

– Ну, у кого-то цель выйти замуж за принца, заиметь дома за бессловесный живой инкубатор для маленьких оборотней, – поговорила я и поджала губы. – Прости. Я не хотела так.

– Ты верно говоришь, – Лё вздохнул. – В Мунисе звериные повадки часто преобладают над человеческими. Животные не озадачиваются вопросами морали.

– Как думаешь, если я не умоюсь и пойду вот так, с опухшим лицом, красными глазами и мокрыми ресницами, ему хоть станет стыдно?

– Ему уже. Чуть на стену не лезет. Честно-честно.

– Слабо верится, – я поджала губы. – А мне он ведь даже казался приятным. Ладно, я пойду умоюсь, а ты скажи Марку, что скоро приду.

– Спасибо тебе, – Лё сложил ладони, будто молился. – Если что понадобится, зови.

– Спроси у Марка, сколько стоит платье и туфли, я верну потом, – бросила я, направляясь в ванную. – Не хочу быть ему должна, – гордо добавила и с высоко поднятой головой переступила порог.

Перед Лё можно и повыделываться и ничего мне за это не будет, – злорадствовала худшая из моих частей. Впрочем, там такая сумма, что лучше просто постирать и вернуть.

Ответа не последовало. Я прикрыла дверь и медленно выдохнула. На Лё трудно злиться. Гадский принц знал, кого мне подослать.

Умылась и намеренно оставила ресницы мокрыми, чтобы выглядеть как можно несчастнее и добавить угрызений совести Марку. Подвела губы помадой и уложила волосы в стиле «творческий беспорядок», который отлично сочетался с платьем. Вышла из ванны и, подняв пиджак Марка, положила на вытянутые руки и торжественно вышла из комнаты.

Марк ждал меня на лестнице. Вы гляньте на него, и правда виноватый щеночек. Ему бы в актёры податься. Пусть с Аликом подружится, да вместе в фильмах снимаются.

Рядом Лё, Макс и ещё пара ребят.

Подойдя к Марку, я изобразила поклон.

– Прошу прощения, что обращаюсь без позволения, но мне нужно вернуть пиджак, который вы жаловали с княжьего плеча. Или сперва постирать, чтоб избавиться от запаха недостойной холопки?

Было ощущение, что он заготовил речь, но я полностью сбила с мысли. Сдвинув брови, Марк смотрел на пиджак, будто впервые его видел.

– С-спасибо. И нет, ты… – он зажмурился и тряхнул головой. – Извини, пожалуйста. Я говорил слишком грубо. Больше не повторится, обещаю.

– Что вы, – я помотала головой. – Князь не должен просить прощения. Или мне обращаться к вам «мой господин»?

Рядом захихикал Макс, но, поймав уничтожающий взгляд Марка, замолчал.

– Не стоит, – он поджал губы. – Ты не рабыня. Просто помогаешь мне с отбором. И хоть ты здесь всего на пару недель, не хочу, чтобы тебя воспринимали… и ты сама чувствовала себя так.

Лё посмотрел на него. Хотел возразить, но не решился и просто покачал головой.

– Надеюсь, этот месяц пролетит как можно быстрее, – фыркнула я. – Боюсь, вдруг опять решу пообщаться с подругой по наивности, и ты утащишь оттуда за волосы.

Он моргнул, осмысляя услышанное. Потом вздохнул и улыбнулся. Холодно, по-деловому. Нет больше той теплоты и искорок симпатии. Видно, вскрытая правда избавила от необходимости притворяться.

– Идём? – я повела плечом. – Не бойся. До окончания отборов я не сбегу. Принципы есть не только у волков.

– Славно.

Руку не подал, как раньше, просто сунул их в карманы. Ну и отлично! Нечего мне голову дурить! Коротко кивнул своим и первым направился к воротам, а мне не оставалось ничего другого кроме как пойти следом.

На улице я нарочно медленно пошла. Или он правда считает, что я буду мчаться за его километровыми шагами, падая и спотыкаясь? Обойдётся. Шла, будто дефилировала на подиуме! Как раз подходящая одежда, пусть и придётся её вернуть.

Марк не оглядывался. Сложно сказать, как он контролировал расстояние. Видимо, ориентировался на слух.