– Значит, у нас ничего, – надежда растворилась, будто дымка от погасшей свечи. – Правящая династия нашего мира оборвалась. Отбор всё чаще напоминает дурдом. Кому приводить всё это безобразие в порядок, непонятно, – я качнул головой. – Знаешь, Ян, иногда я и сам не верю в существование Муниса и оборотней. Как мы выжили вообще?

– Станешь князем и поймёшь, как поддерживать существование нашего мира.

– Может, и мне закажут гастролёра.

– Сам знаешь, кто из домов связан с шоу бизнесом, – сказал Ян будто в никуда. – Это всего лишь домыслы. Убийца мёртв, а следы остыли.

– И это жизней не вернёт, – я вздохнул и взъерошил волосы. – Спасибо, Ян.

– Я могу идти или есть ещё задания?

– Да. Проследи, чтобы мама не забыла о моей просьбе уехать. Если отец начнёт спорить, шли его ко мне.

– Истинную пару защищают до последнего. Уже сам понимаешь, – Ян коротко кивнул и открыл дверь. – Сделаю что смогу. Хочется верить, что молодая волчица будет более предана стае и своей паре.

– Ей незачем, – беззвучно выдохнул пустой комнате.

Край сознания напомнил, что я ещё не переодевался. Голова прояснилась, зелье окончательно выветрилось, а опьяняющий дурман оборотничьей воды наконец спал.

Так. Сперва пойду и приведу себя в порядок. Я плохо помню, как мы ушли от дворца, но прежде чем я буду искать Алину, нужно хоть умыться.

Вздохнув, я выбрал рубашку, чистые штаны и тут услышал странные звуки с балкона. Повернулся и был потрясён.

Алина пробиралась между прутьев, не пойми как оказавшись на третьем этаже и удерживаясь в воздухе. Опомнившись, я бросил вещи на пол и рванул к ней, сжал запястье, не сильно, но надёжно. Как ей вообще в голову это пришло?! Впрочем, Алина пробралась бы на балкон и без моей помощи. Поблагодарив усталой улыбкой, высунулась сквозь прутья и махнула вниз.

– Максик, спасибо!

– Не за что, Алинёнок. Альфе привет. Поцелуй от меня.

Алина кивнула, а после снова посмотрела на меня.

– Тебе привет. Щас отдышусь и передам полностью.

Ноги не двигались. На меня вдруг напала такая слабость, что ещё немного и я просто грохнусь. Алина улыбалась, а я не мог поверить, что она здесь. Ну какая адекватная девушка на балкон полезет?

Я был одновременно рад и зол, ведь… А что если она пришла сказать, мол, прости, Марк, я и правда теперь с Лё и всё, давай без обид? Но почему тогда речь зашла про поцелуй? На прощание? Нет уж, пусть себе оставит! Опять же, приди она прощаться, полезла бы на балкон?

Признаться честно, я побаивался, что это галлюцинация. Моргну и увижу, что стою полуголым на пустом балконе. Вдруг это моё воображение подкинуло картинку из первого дня, когда Алина нуждалась в помощи и защите куда больше, чем я в её присутствии? Сейчас всё иначе. Страшно.

– Бинты есть? – деловито спросила она, взглянув на моё плечо. – Ты, мой волк, и так шикарен, украшать себя шрамами нет нужды. Особенно накануне завтрашнего трындеца, извиняюсь за французский, конечно.

– Ты правда здесь? Я думал, ушла.

– Не ушла, а меня «ушли», – изобразила она кавычки, а после склонила голову к плечу. – Что насчёт бинтов? Есть или Макса просить? Учти, он единственный в моей банде, не хочу лишний раз подвергать его опасности. Если Милена увидит, его отошлют в страшный дом, куда вы с Лё притащили меня.

– Не отошлют. Это я…

По горлу резанула горечь. Для Алины важна семья, а я просто взял и прогнал свою мать. Ну и что обо мне можно подумать?

– Я попросил маму уехать. Знаю-знаю, я животное и всё такое, но иначе никак.

Алина взглянула на меня, а после резко зажмурилась.

– Мы с тобой говорили о родителях. И я предупреждала, что будет такая реакция, – распахнула глаза и обожгла взглядом. – Ладно, всё и так было понятно с самого начала. Но давай всё же подлечим тебя, – полные ярко очерченные манящие губы изогнулись в неожиданно робкой улыбке. – Любишь ролевые игры? Я буду медсестра.

Я рассмеялся и повёл её в комнату. Проклятье. Алина шутит, а у меня уши горят. Что она со мной делает?

Иронично. Мама тоже видела сочащуюся кровью рану, но не обратила внимания. Не помру, да, но по этой ситуации понятно, кто действительно обо мне заботится. Даже если это из-за обещания.

Я вытащил аптечку и протянул.

– Прости, сексуального халата у меня нет.

– Это ты зря. Без него лечение не такое действенное, – подмигнула Алина и толкнула меня на кровать. – Но ничего, я что-нибудь придумаю.

Здесь определённо стало жарко. В голову полезли не те мысли, и я сразу потянулся к бутылке с водой. Спокойно. Сейчас нет причин вести себя как озабоченный. К тому же…

Алина ничего мне не должна. Я перевернул её жизнь с ног на голову и подверг опасности. А, ещё едва не изнасиловал. Дважды. Глупо надеяться на стокгольмский синдром, у нас с ней скорее обратный пример. Ещё и про ребёнка рассказал. Может, она вообще не хочет детей. Это у нас, оборотней, продолжение рода – смысл жизни.

Попросить бы у того мальчишки прощения, но придётся снова глотать шаманские настойки. Жаль, что мальчика не будет. Мне бы многому хотелось научить его. Явь показать, в футбол за домом погонять, в шахматы научить или хотя бы вырезать их.

Отец облажался с мамой, но, кажется, я влип ещё серьёзнее. У него было почти двадцать лет счастливой жизни, у меня всего несколько дней. Хотя и это много. Ладно. Алина ничего мне не должна. И так рискует жизнью ради враждебного ей мира. Я не смею требовать большего.

– Прости. Я принёс тебе много неприятностей.

– О, да, – Алина невозмутимо кивнула и налив на ватный диск антисептик, принялась осторожно обрабатывать рану. – Например, я чуть не поседела, когда ты пропал в лесу. Давай договоримся, когда в следующий раз за нами будет гнаться обезумевший похотливый бегемот-оборотень и я кричу: «Бежим вместе», мы бежим.

– Просто завидуешь, что я понравился ему больше.

– Немножко, – Алина сузила глаза. – Я, между прочим, ревнивая.

– Даже не пытайся сравнивать. Я был готов принять удар на себя.

– Да уж, – Алина укоризненно кивнула на след от зубов. – Я даже не знаю, как ты руки не лишился в порыве общей страсти, – она улыбнулась, а после мягко погладила меня по щеке. – Больше никогда так не делай. Готова была разворачиваться и сама идти бить этому здоровяку морду.

– Не забудь в следующий раз надеть кольцо, – я правда решился шутить на эту тему? – Так и сил прибавится и ему больнее будет.

Алина погрустнела. Молча развернула бинт и в полной тишине, наложила повязку. Когда же покончила с этим, выдохнула и спросила.

– Твоя мама обещала, что расскажет тебе обо мне и Лё. Она это сделала?

– Вроде того, – не знаю, как я удержал голос. – Что думаешь?

– А что думать? Как я могла ожидать от него такого?! Лё казался самым милым и спокойным в вашей семье, а потом взял и раздел меня! Ещё и чувства приплёл! Мама твоя вместо того, чтоб успокоить сынулю, говорит гадости!

– Ч-ч-что? – по спине будто плетью хлестнули. – Погоди, он сделал это против твоей воли?

– Не знаю, как у оборотней, но у людей, если говоришь «отвали, ты не в моём вкусе», не зажимают тебя на постели, не пытаются раздеть, одновременно предлагая свадьбу лишь потому, что с альфой точно не светит, – Алина фыркнула.

Я смотрел в голубые глаза и пытался решить, чего хочу больше: убить Лё, устроить матери знатный скандал и запретить появляться в Мунисе под страхом смерти лично от меня, или объявить свадьбу прямо сейчас, чтобы показать, насколько именно ей «не светит» с альфой.

Отец учил считать до десяти, когда эмоции переполняют. Нужно взглянуть на ситуацию иначе. Очевидно, что подавление для Лё слишком смело. Он огрызается, но действия… в них явно ощущалось влияние мамы. Эта женщина заставила даже отца сидеть на задних лапках, что уж говорить про Лё. Не сомневаюсь, у него полно претензий к младшему, но более успешному брату.

Додумать не успел, потому что мысли о счастливом будущем вспыхнули с новой силой.

– Давай все, связанное с альфами, обсуждать со мной? Знаешь, что мама сказала мне? Что вы поболтали «по-женски», и ты призналась, будто без ума от Лё, а со мной только из-за обещания. Ну и чтобы наш дом не вырезали. Мол, я должен уступить, не мешай чужому счастью. Классно, да?

– Без ума я с рождения, – Алина медленно покачала головой, а после вытащила из кармана подаренное кольцо. – А моё счастье – вот.

Она надела его на тонкий безымянный палец. С меня будто тугой ошейник сняли. Тело стало очень лёгким.

– Ты подписала приговор. Тебе светит жизнь с альфой как минимум до моей смерти, и мне плевать кто, что и какими словами говорит!

Я сел перед ней на ковёр. Пальцы подрагивали, когда я дотянулся до руки Алины и прижал тыльную сторону её ладони к губам. Как вышло, что моя жизнь перевернулась за такой короткий срок? Или она была перевёрнута, а сейчас встала ровно?

– Если это ещё одна галлюцинация, я отказываюсь просыпаться. Столько мыслей… Я много сказать хочу, но кроме «люблю тебя», ничего не могу сообразить.

Алина улыбнулась и, невозмутимо устроившись на моих коленях, закинула руку мне за шею.

– Как сказал Макс, тогда можешь помяукать, если выть не собираешься.

Сейчас я готов даже мяукать, но вместо этого притянул её к себе и поцеловал. Алина ответила горячо и сладко. Её ладонь скользнула вверх по спине, а после пальцы вплелись в волосы на затылке, притягивая ещё ближе.

Внутри поднималась волна жара, но я сдерживал себя. Сегодня, перед обращением, лучше не позволять лишнего. У нас ещё будет время на воплощение всех мечт. Сперва я должен выиграть.

Глава 53. Ритуал

Самая спокойная ночь в жизни заканчивалась. Алина мирно спала, закинув ногу мне на бедро, а я просто лежал и прислушивался к звукам Муниса.

Когда красные переливы северного сияния потеряли цвет и расплылись по звёздному небу беловатой рябью, в дверь постучали. Алина вздрогнула, прижавшись ко мне, но в комнату вошёл отец.

– Дрыхнете, – прищурился он и бросил на кровать свёрток. – Умывайся и надевай. На всё десять минут.

– Мне снова восемь?

– Будешь скалиться, заставлю ещё кровать застилать по-армейски.

– Ботинки натирать?

– Девять, Марк.

Вздохнув, я посмотрел на невесту. Почти жена. Если переживём сегодняшний день, станет официально, осталось родителям её понравиться. Не знаю, как я это сделаю, удерживая Мунис от саморазрушения, но мы что-нибудь придумаем.

Отец не сразу сообразил, что ему не рады. После красноречивого кивка соизволил выйти на балкон, заявив, что будет ждать в Алинином кабинете, где она не ночевала.

– Ещё поваляешься? – поцеловал её в висок.

– Не-не. А то и меня заставят застилать кровать по-армейски, а я не умею, – добавила она шёпотом и села, свесив ноги на пол.

Сонная, с торчащими в разные стороны волосами и по-детски широко зевающая. Милая и самая красивая в мире.

Сознание цепляется за эти мелочи. Простое утро, совместный быт. Почти нормальная семья.

Я первым ушёл умываться, а когда вернулся в комнату, услышал, как Алина болтает с кем-то на балконе. Левая нога согнута в колене, а моя футболка задралась, обнажая соблазнительные ягодицы в белых трусах с рисунком медведя.

Смотрел бы до вечера, но чувство ответственности напомнило о Мунисе. Я дошёл до оставленного отцом свёртка. Внутри простые грубые штаны со рваным краем и рубашка «декольте до пупка». По рукавам и вороту тянется широкая вышивка с хитроумным руническим узором.

– Нет, булава тебе, – услышал я продолжение разговора. – Ты же гном.

Под балконом раздалось обиженное фырканье Макса, и Алина рассмеялась.

– Ладно-ладно, будем вдвоём прекрасными эльфами. Ты собирался ушки поискать, помнишь?

– Максимус, – раздалось грозное рычание отца. – Мы с тобой говорили насчёт общения с волчицей. Марш на уборку территории.

Алина резко сползла обратно и смущённо поправила футболку.