– Поедешь, – ухватил он меня за руку и притянул к себе ближе. – Ты – моя жена. Ты останешься ею. И на вечеринке будешь блистать рядом со своим мужем, поняла? Только попробуй там продемонстрировать неповиновение!

– И что тогда ты сделаешь? – вскинула я голову. – Убьешь меня?

– Нет, – ответил он приближая лицо к моему. Его глаза снова стали отображать пламя то ли страсти, то ли ярости. – Возьму тебя. Хочешь – прямо при всех?

– Ублюд…

Я не успела договорить, Ренат прижал меня к стене, и впился в рот поцелуем. Приступ тошноты усилился и я в диком шоке стала отталкивать от себя мужа, мычанием пытаясь показать, что у меня проблемы. Он отстранился, я еле успела повернуться к раковине куда меня вывернуло.

– Это что ещё такое? – обеспокоенно произнёс Рен.

Меня же трясло. Я боялась повернуться к нему.

А если он сейчас догадается о беременности?

9.

– Кажется, вчерашняя еда на заказ была… – еле подавила новый позыв. – Испорченной… Извини, мне надо прилечь…

Я прошла мимо него, желая как можно скорее укрыться в своей спальне, но Ренат бросил все дела и пошёл следом.

– Мила, что с тобой? Ты что – заболела? Это я виноват… Заставил тебя вчера сидеть на улице. Но знаешь, ты сама виновата! – бубнил он, идя следом. – Зачем пыталась бежать?

Я не ответила. Прилегла на кровать, повернувшись к нему спиной.

Меня продолжало дико мутить.

Надо что-то с этим делать.

У меня, кажется, начался токсикоз…

Значит, меня частенько будет выворачивать теперь. Не смогу же я врать неделями про отравление… Что же придумать?

– Что всё-таки с тобой? – Ренат сел на край кровати и развернул меня к себе за плечи. Он обеспокоенно вглядывался в моё лицо. – Ты такая бледная, и уже не первый день. Давай врача вызовем?

– Нет! – едва не закричала я, и тут же прикусила язык. Ренат не понял, кажется, что дело может быть в беременности, а если я буду так откровенно бояться посещения врача, то это вызовет у него подозрения. Но и встречи с врачом под носом у мужа нельзя допускать – врач как раз догадается быстро, что название моей болезни – беременность… – Не надо врача. – Сказал я тише и сжала его большую руку. – Не стоит дёргать людей по пустякам.

– Это не пустяки, – возразил он. – Тебя рвёт. Пусть врач осмотрит.

Он уже вынул из кармана брюк телефон и разблокировал его.

Я же выдернула смартфон из его руки и обе его большие ладони взяла в свои.

Смотрела ему в глаза.

Он смотрел на меня в ответ. Сжал крепче мои пальцы в своих руках.

Горячо.

Пальцы у него такие горячие всегда…

Это простое невинное касание заставило меня разволноваться отчего-то.

– Не нужно, – повторила я. – Всё будет в порядке со мной. Я выпью сорбент, и всё пройдёт. Посплю, отдохну.

– Ты уверена, что справишься сама?

– Уверена. Мне просто нужен покой и отдых.

– Если тебе будет плохо, тогда останемся дома, и я вызову врача. Никаких вечеринок.

Я закусила нижнюю губу, пытаясь соображать быстрее и нигде при этом не ошибиться.

Конечно, мне хотелось бы остаться дома. Но если мы останемся из-за того, что мне не станет лучше, то Ренат вызовет врача. Тот может меня рассекретить. Значит, лучше всего добиться того, чтобы мне стало лучше, навесить улыбку на лицо, а дорогие тряпки – на тело, и идти с ним под ручку на этот чёртов праздник жизни богачей.

Как я это всё ненавидела – кто бы только знал!

Всё это лакшери, роллс-ройсы и понты…

Этот мир был мне чужд до замужества, не стал привычным и после.

Но, очевидно, придётся идти, чтобы не дать мужу почву для размышлений в ту сторону, в которую ему идти не следовало.

– Я думаю, что к вечеру уже всё будет нормально, – решилась я наконец ответить. – Езжай на работу. К вечеру я буду готова. Надо – так надо.

– И ты не будешь капризничать? – с недоверием окинул меня взглядом супруг. – И даже не выкинешь ничего такого на празднике?

На их территории я – чужая. Мне лучше просто сидеть, молчать и не отсвечивать в уголке, если хочу выжить.

– Я тоже не хочу выносить сор из избы, – ответила я ему.

– Ну тоже верно, – кивнул он. – Умница. Никому о наших ссорах знать не надо. Вечером мы любящие друг друга муж и жена. Договорились?

– У меня есть выбор? – изогнула я бровь.

– Нет, – твёрдо ответил он, при этом поглаживая мои пальцы в своих руках.

Я высвободила свои руки и посмотрела ему в лицо.

– Значит, согласна.

– Вот и хорошо. Отдыхай, – хмыкнул он и вышел за дверь.

10.

Отдыхай? Легко сказать!

Вот что мой муж умел прекрасно – так это вывести меня из себя! Однозначно он в этом просто чемпион! Три секунды разгон от кролика до тигрицы!

Я теперь уже даже не знала, что меня бесило больше: то, что он мне изменил, то, что даже не попытался прощения просить, то, что в доме запер, или то, что обращался со мной как с пустым местом. Меня всё бесило! И хотелось плакать, жалеть себя, бедную, которая в такой ситуации дикой оказалась.

Он сказал – отдыхай? Я решила быть послушной девочкой. Легла на кровать. С уходом Рената приступы тошноты отступили, я даже подумала, мстительно улыбаясь сама себе, может быть я из тех “счастливых” беременных женщин, которых мутит от собственного мужа? Нет, это было бы подарком судьбы. Правда, пришлось бы признаться, что я в положении. А этого я пока делать не собиралась.

Я понимала, что мне необходимо что-то придумать, сделать так, чтобы Ренат сам захотел от меня избавиться. Но как?

И что при этом делать с папой?

Я сама не заметила, как уснула, проспала еще часа два. Потом еле встала, снова тошнота накатывала. Спустилась в столовую, воды выпила, тут же снова побежала в ванную комнату.

Нет, Мила, дело так не пойдет – сама себе сказала. Влезла в телефон, начала гуглить, как справиться с токсикозом. Увы, у меня еще не появилось подружек, которые бы стали мамочками, все слишком молоденькие, так что и спросить не у кого.

Звонить Алие с этим вопросом – последнее дело. Она, конечно, хорошая девушка, но я знала, как она предана Ильясу и вообще – семейству Кантемировых. Она сразу раззвонит всем, что я в положении, даже если я ей скажу, что информация нужна для подруги – Алия не поверит.

Оставался всемогущий Гугл. Рецептов, увы, оказалось не так много. Главный – завтракать в постели. Ага, три раза!

Я представила, как требую, чтобы Ренат носил мне завтрак в постель. Хотя… Почему и нет? Пусть для него это станет своеобразной трудотерапией.

Вообще, мне очень хотелось быть капризной, доводить Рената до белого каления.

Но… Завтрак в постели предполагал, что ночи мы проводим вместе, а вот это в мои планы вообще не входило.

После той мерзкой курицы спать с ним? Нет!

Неожиданно для себя я опять разревелась. Мне было так дико обидно и жаль себя!

Ренат… Подлец!

Я же… Я ведь влюбилась в тебя, как девчонка! Хотела, чтобы ты сам это понял, думала, как тебе будет приятно, ведь ты этого так хотел! И вместо любви – проклятая измена!

Вместо счастья – слезы и боль!

За что мне всё это?

Наконец, надоело мне реветь и себя жалеть, тем более, что я вспомнила – вчера не позвонила папе, и он точно волнуется, а волноваться ему нельзя!

Набрала номер, стараясь, чтобы голос звучал бодро.

– Привет, моя родная девочка, как ты? – Сердце защемило от его голоса по ту сторону, хотелось сразу разрыдаться, и выдать всю правду, но я не могла, не имела права своего единственного родного человека мучить, который к тому же и без того с хрупким здоровьем.

– Папочка, как я могу быть? Прекрасно! – старалась щебетать я словно бы беззаботно и счастливо. – Сегодня вот вечером пойдем с Ренатом в гости, буду красивая у тебя, муж стилиста вызвал. В понедельник в институт поеду.

Рассказывала, стараясь звучать правдоподобно, но разве от отца скроешься?

– Малышка моя, правда все хорошо? – спросил он. – Почему-то у меня на душе неспокойно. И вчера ты не позвонила. Я переживал.

– Не надо, пап, тебе нельзя переживать. Мы просто замотались с мужем… Я правда очень счастлива с Ренатом! Ты же знаешь, как я его люблю, как мне повезло его встретить. Он очень хороший, самый хороший человек на земле, правда…

Сказала это, силясь не заплакать, повернулась и столкнулась с горящим, огненным взглядом мужа…

11.

РЕНАТ.

“Самый хороший человек на земле”…

Чёрт, если бы это было правдой!

Но мгновенно вспыхнувший гнев в её глазах не давал мне даже шанса на надежду.

Ох, Мила, Мила…

Маленькая еще совсем, нежная, глупая.

И чувства скрывать она совсем не умела. Казнила меня без права на помилование.

Да и заслуживал ли я помилования? Сам ведь в этот клуб потащился. И бабу эту не отшил сам. Видел же, как она руки свои поганые ко мне тянет. И прекрасно понимал зачем. Только в тот момент голова не работала нормально. И еще включилось самолюбие и эгоизм.

Я ведь знал, что Мила меня не любила. Так же как и Надя в свое время. Только вот Надю мне не удалось убедить, что я в качестве мужа ей подхожу лучше чем Богдан, а Милу…

Миле я тупо выбора не оставил. Или моя – или отец умрет, и долг огромный на ней повиснет. И объяснил популярно, что ей придется делать, чтобы этот долг отрабатывать. Но уже не со мной, в брачной постели, а со всеми подряд на трассе.

Жестоко? Да, более чем.

Особенно для такой невинной и чистой девочки, какой была Милана.

Она и осталась такой же невинной и чистой. Не приставала к ней никакая шелуха и грязь.

И она верила, что люди в большинстве своем тоже хорошие. Верила, что я – тоже хороший. Да, говорила даже мне об этом.

“Ты хороший, Ренат, очень, я тебя буду любить, обещаю”.

Не смогла обещание сдержать. Так и не полюбила…

Да и кто будет любить такого, как я?

Нет, я знал, что хорош собой, без женского внимания не страдал. Вот только это всегда было внимание не тех женщин. А которых хотел я – те почему-то на меня смотрели как на пустое место.

Богат – тут тоже сомнений нет, и счет в банке, и недвижимость, все мои активы и пассивы это подтверждали. Но характер у меня – не подарок, а с возрастом стал ещё сложнее.

Я привык быть главным, доминировать, привык к тому, что меня беспрекословно слушают подчинённые. И от женщины мне было нужно тоже самое – полное подчинение.

Были женщины, которым это нравилось. Но, повторяюсь – это оказывались совсем не те женщины.

Те, кого любил я, остались равнодушными и холодными.

Надя…

Мила…

Может, мне реально не стоило даже пытаться в отношения с ними? Взял бы ту, которая души во мне не чаяла, любила бы меня, а я бы позволял себя любить?

Но почему же до острой боли в сердце мне хотелось любви вот этой девчонки, которая сейчас передо мной стояла?

Я даже Надю уже давно не вспоминаю. Мила все перед взором стоит…

Совсем она на Надю и не похожа на самом деле. Когда близко на нее смотришь это становится ясно. А уж что говорить о различиях внутри…

Сколько раз мне Мила уже дала «прикурить», в отличие он нежной Нади. Но как ни странно, мне скорее, это нравилось, чем наоборот.

Она заводила меня своим неповиновением. Правда вызывала дикое желание непременно добиться того, чтобы она склонила свою красивую голову передо мной и раз и навсегда приняла, кто из нас – главный.

Но ее отношение ко мне было совсем не таким, как я себе представлял.

В глаза её смотрел и видел там разочарование.

А какие слова она обо мне отцу говорила! И сколько бы я отдал за то, чтобы это оказалось правдой.

“Я люблю его…мне повезло его встретить…самый лучший человек на земле…”

Но я знаю, что все это – ложь.

– Папочка, извини, я перезвоню, – сказала она в трубку, глядя на меня. – Тут Ренат зачем-то вернулся. Да, конечно передам, и тебе от него большой привет!

12.

Мила телефон убрала, глаза прищурила, подбородок задрала. Сразу превращаясь из милой феечки в злую ведьмочку.