В этом смысле предлагаемая читателю работа – результат обобщения и переработки целого ряда предшествующих исследований. Удалось ли сложить их результаты в картину, сколько-нибудь проясняющую заданный сюжет, судить читателю.

Отдельно хотелось бы объясниться по поводу используемого языка. Его выбор оказался довольно-таки трудной задачей. С одной стороны, было понятно, что предпринимаемое обсуждение вряд ли может строиться на привычном для автора языке теоретической социологии. С другой, попытки облегчить изложение, перевести его на язык, доступный для любого читателя с высшим образованием, оказалось автору просто не по силам. Корректная популяризация – видимо, отдельный талант. В этой связи приношу свои извинения за отсутствие такого таланта и прошу читателя о снисходительности. Тем, кто все же предпримет попытку прочесть эту книгу, могу лишь рекомендовать медленное чтение, обращение к вспомогательному прояснению мест, вызывающих затруднение. И конечно же, хочу горячо поблагодарить читателей за их усилия, компенсирующие недочеты автора.

При этом хотелось бы надеяться, что усилия, затраченные читателями, будут вознаграждены большим пониманием круга проблем, связанным с «коридорами возможного».

Наше обсуждение начинается с рассмотрения значения и существа проблемного подхода. Сегодня такой подход оттеснен на периферию научного дискурса, тогда как ранее он был тесно связан с попытками использования системного анализа к изучению социальных процессов.

Для нас важно, что этот подход прежде всего создает предпосылки для различения качественных изменений, которые выступают основным предметом анализа трансформационных процессов. В его рамках возникает возможность перехода от обнаружения социального феномена, выступающего барьером развития, к выявлению его содержательных характеристик, дающих возможность понять сущность проблемы. Примером такого перехода в нашем рассмотрении станет анализ социальной сущности «эффекта колеи»^[11].

Проблемный подход кардинально отличается от часто используемого априорного целеполагания. Такое целеполагание чаще всего неосознанно обращается к определенному набору средств, используемых для достижения поставленных целей. При этом оказываются непроясненными альтернативные варианты достижения априорных целей и, соответственно, средств, используемых для их достижения. Здесь велики риски, что стереотипно используемые средства могут оказаться неадекватными решаемой задаче и, более того, сами цели оказываются выбраны не вполне основательно.

Априорное целеполагание зачастую результат идеологического диктата. Важно увидеть ловушки, которые порождает следование идеологическим доктринам, противоречащим реальным социальным трендам. Проблемный подход, как представляется, позволяет снизить риски попадания в такие ловушки. Он призван показать взаимосвязи и противоречия социальной ситуации, с одной стороны, и характер регуляторного воздействия социальных институтов, с другой.

Обсуждение проблемного подхода позволяет задать исходные рамки нашего анализа социальных изменений, определить, какие ключевые характеристики процессов социальной трансформации необходимы нам для идентификации «коридоров возможного».

В этой связи важно показать специфику трансформационного подхода, общность исходных представлений, объединяющих его представителей. Качественные изменения, анализ которых, как будет показано, составляет специфику трансформационного подхода, характеризуются сменой моделей социального действия, а также кругом актуальных проблем, необходимость решения которых порождает новые институциональные средства.

В то же время решение задачи использования теории социальной трансформации в качестве оснований для выделения и характеристики «коридоров возможного» требует определенных теоретических продвижений. Важно прежде всего найти индикаторы, которые позволяют увидеть качественные отличия этапов социальной трансформации.

Для целей нашего обсуждения важны также трансформационные изменения в преобладающем характере социальных связей, которые выступают важным условием регуляторного влияния соответствующих институциональных средств. Характер социальных связей в очень большой степени обусловливает функционирование социальных институтов^[12]. Оценка уровня регуляторного влияния институтов, меняющегося в ходе социальной трансформации, является необходимой предпосылкой для выявления «коридоров возможного».

При анализе «коридоров возможного» важно понять, как формируются представления о «возможном», с одной стороны, и «невозможном», с другой. В этой связи в работе предлагается конструкция формирования социокультурных оснований «эффекта колеи», которая выступает аналогом «эпистем» М. Фуко и развитием концепции А. Грамши о «культурной гегемонии буржуазии»^[13].

Показывается, что «колея» и, соответственно, «коридоры возможного» задаются вполне определенным набором социокультурных стереотипов. Соответственно, формирование «коридоров» возможного связано с выявлением и оценкой актуального значения соответствующих стереотипов, с преодолением таких стереотипов, ставших барьерами конструктивного развития.

Такое понимание задач нашего рассмотрения предполагает характеристику специфики отечественной траектории социальной трансформации. Здесь важно именно выделение специфики в рамках ранее теоретически выделенных индикаторов трансформационных изменений. Такой подход позволяет в рамках общего теоретического видения трансформационных процессов выделить существенные отличия отечественного социального и институционального развития.

В рамках анализа отечественной трансформационной специфики важна также характеристика относительно недавних социальных изменений, позволяющая более точно определить исходные позиции для оценки «коридоров возможного». Эти характеристики, сопоставленные с ранее сформулированными индикаторами трансформационных изменений, позволяют выявить общие макросоциальные рамки «коридоров возможного». Для уточнения же этих «коридоров» необходима дополнительная работа.

Прежде всего она связана с анализом проблемного поля экономического, социального и государственного развития. Главная трудность здесь заключается в том, что формирование этого проблемного поля обусловлено факторами, имеющими существенно иное измерение, чем рассматриваемые трансформационные процессы.

Конечно, их объединяют характеристики функционирования социальных институтов, в очень существенной мере обусловливающие различные стороны общественного и государственного развития. В то же время достаточно трудно осуществить прямой, теоретически непротиворечивый переход от характеристики трансформационных изменений к определению поля проблем предстоящего развития. Наиболее продвинутая концепция теории институционального реформирования предложена академиком В.М. Полтеровичем^[14]. Однако эта концепция, как представляется, ориентирована больше на долженствование и не учитывает макросоциальных ограничений. Фокус же нашего рассмотрения как раз и составляют такого рода ограничения, без учета которых трудно рассчитывать на эффективное функционирование системы социальных институтов.

В условиях недостатка теоретического арсенала заполнение возникающей лакуны при определении актуального проблемного поля связано как с анализом внутренних и внешних рисков и вызовов, так и со значительной эвристикой^[15].

В то же время даже дискуссионное представление об актуальном проблемном поле позволяет нам продвинуться в понимании «коридоров возможного», т. к. позволяет создать дополнительные реперные точки для выявления тех проблем и барьеров, которые выступают ограничителями в развитии государства и общества.

В определенном смысле предлагаемая версия проблемного поля отечественного развития является «пересборкой» элементов сделанного ранее анализа этой проблемы с учетом как быстро идущих изменений, так и продвижения автора в понимании этого предмета.

Для нашего обсуждения значимо также понимание механизмов того, как трансформационные изменения проецируются на массовое сознание. Здесь важно оценить социальные механизмы, которые задают достаточно устойчивые стереотипы, выступающие основаниями для формирования представлений о социальной реальности. Соответственно, эти представления создают опору для оценок характера социального функционирования. В этой связи в работе рассматривается концепция, основанная на наличии двух базовых моделей формирования массовых представлений о социальной реальности. Использование этих моделей призвано характеризовать отношение представителей соответствующих слоев и групп к общественным, в т. ч. институциональным, изменениям и, соответственно, прогнозировать структурные изменения в социальной динамике^[16].

Следующим этапом нашего рассмотрения является проекция трансформационных изменений на институциональное развитие. Этот круг проблем зачастую лежит вне фокуса анализа общественных изменений. Внимание исследователей и аналитиков больше сосредоточено на ситуационных изменениях, тогда как макросоциальные перемены создают прочную и долговременную рамку таких изменений.

Важно конкретизировать «коридоры возможного» и оценить характер институциональных средств, которые возможны в нашей стране в результате макросоциальных изменений. Это необходимо для того, чтобы развеять целый ряд устойчивых мифов, которые уже стали существенными барьерами на пути преобразований. Так, например, важно показать, что и «патернализм», и слабое регуляторное влияние законодательства перестали быть высокими барьерами. Будут рассмотрены и другие примеры того, как произошедшие изменения расширили возможности развития.

Наше обсуждение требует также анализа субъектного измерения «возможного». Для выбора и успешного прохождения рассматриваемых «коридоров» необходимо найти правильных «вергилиев» – субъекты, способные оценить характер трансформационных изменений, сделать правильные выводы из актуальных вызовов и на этой основе определить как коридоры возможного, так и меры, направленные на развитие государства и общества. Будет показана настоятельность качественных изменений в государственном функционировании – необходимость в «понимающем государстве», способном реализовать проблемный подход и реагировать на усиливающийся общественный запрос на нравственное измерение развития.

Мы рассмотрим также возросшее влияние гражданского общества, роль которого в существенной мере меняется в результате макросоциальных изменений. Будет проанализированы и необходимость, и возможность формирования качественно нового субъекта развития – «ответственного класса», способного стать основой для консолидации гражданского общества и активно представлять его видение общественных интересов.

Партнерство «понимающего государства» и «ответственного класса» способно существенно раздвинуть «коридоры возможного» и реализовать имеющиеся предпосылки для конструктивного решения актуальных проблем нашего развития.

Следует сделать еще одно пояснение к характеру аргументации, использованному в данной работе. В ней много отсылок к догматическим текстам и религиозной истории. Это в первую очередь связано с тем, что в течение веков нравственно-этическая проблематика, крайне важная для нашего обсуждения, рассматривалась в рамках религиозного дискурса. Здесь формулировались нравственно-этические нормы, регуляторное влияние которых менялось с течением времени, но сохраняется и по сию пору.

Для понимания трансформационных изменений и характера институционального функционирования трудно, как это уже показывал Макс Вебер, обойтись без обращения к изменениям в доктринальных основаниях и духовных практиках, которые выступали как драйверами, так и индикаторами соответствующих изменений.