Я вышла на балкон. Мне ещё не попадались покои айше, где бы не было собственной смотровой площадки. Размеры и формы балконов разнились, были открытые с видом на утренние рассветы, были уютные беседки для любования закатами, и лишь эти апартаменты выходили непосредственно к водопаду. Грохочущий поток стремительно проносился мимо, брызги бодрили, вода в горах была ледяной. Внизу за водной взвесью и пенными бурунами виднелось небольшое озерцо, оно находилось выше по уровню, чем видимое мною ранее. Глубину на глаз определить не удалось, но чем-то оно привлекало внимание. Подышав свежим влажным воздухом, отправилась потрошить шкаф в надежде найти более приличную одежду, чем простыня или два куска ткани, по недоразумению незваные здесь платьями. И мне повезло.

В шкафу висело несколько тренировочных комплектов, состоящих из рубашки и штанов. Серые, без вышивки и прочих украшений, они были мне слегка великоваты, но выбирать не приходилось. Из осмотренных ранее покоев я прихватила несколько платьев местного фасона, но чувствовала себя в них откровенно неуютно. Особый дискомфорт вызывало отсутствие нижнего белья. Я специально присматривалась к Ури и Раму. Лёгкая ткань не скрывала столь пикантную подробность. Брать вещи с чужого плеча было странно, но не в простынке же дефилировать.

Пока переодевшись в тренировочный костюм, я отправилась к Ури. Нужно было решить вопрос с уборкой и с одеждой.

Шеф-повар Ягеров нашлась на кухне, только в этот раз я сама смогла повторить путь, проделанный ранее с Раму.

Я была невероятно горда собой, пока не увидела округлившийся от ужаса глаза Ури. Она с невероятной проворностью скинула с себя фартук, обернула его вокруг моей талии и, подхватив меня подмышку как пушинку, выбежала обратно в сумрак переходов. Едва камень за нашими спинами встал на место, она разразилась причитаниями:

– Да что ж это делается?! Да зачем же вы на себя беду кличете?! Пусть духи будут милостивы к этой болезной, ибо она не ведает, что творит! Во имя неба, земли и морских глубин! – Ури поочерёдно приложила пальцы ко лбу, солнечному сплетению и животу, а затем поцеловала висящий на кожаном шнурке знак трилистника.

А знак как на карте на берегу залива… Я ждала более внятных объяснений.

– Маленькая айше, снимите их немедленно, не навлекайте на себя беду, – в глазах Ури застыла мольба.

– Да в чём дело-то? Я не понимаю!

– Девочки, девушки и женщины никогда не наденут на себя атни по доброй воле. Табу!

Похоже, имелись ввиду штаны.

– Но амори их носит! – возмутилась я, вспомнив тренировку Муар, где её нельзя было отличить от остальных бойцов.

– Атни положены лишь воину, и то после изнурительного экзамена. Женщина, одевшая атни, прогневает духов, бросая вызов своей природе и своему предназначению, – назидательно вещала Ури. – Амори – лучший боец клана и одна из сильнейших кошек в Мортене. И она не женщина. Она достойна носить атни, как никто другой.

«О, как всё сложно! Здесь какая-то помесь махрового патриархата и боевых традиций».

Смущала только часть фразы, что амори – не женщина. Надо будет расспросить Муар при случае. Только ещё неизвестно, когда этот случай представится.

Штаны пришлось стянуть и свернуть в моток, попутно стукнув по загребущим рукам Ури, пытавшимся умыкнуть их. Фигушки, мне нужнее.

– Я, собственно, почему пришла, – спешила я перевести разговор в нужное русло, – может кто-нибудь мне помочь убраться в выбранных покоях?

– Так все покои айше регулярно убираются, – недоуменно ответила Ури.

– Мне бы двухуровневые убрать, – в моём голосе сквозила неуверенность. Реакция Ури была неожиданной.

– Маленькая айше, почему именно эти? Может, любые другие? – служанка заискивающе заглядывала мне в лицо и нервно кусала губы.

– Эти хочу, и не спорь! Никому ни слова! – я топнула ногой, включив царевну Несмеяну и состроив разгневанный вид. – Надо, сама уберу! Дай мне только ёмкость под воду да тряпки. И ещё, подготовь для меня швейные принадлежности, да шнуров кожаных побольше, буду усовершенствованием одежды заниматься. Не хочу воинов наших обижать, – я почему-то вспомнила про краповые береты, положенные только лучшим из лучших. Память продолжала подкидывать подарки-воспоминания.

После фразы про швейные принадлежности лицо Ури приобрело одухотворенный вид, дескать, ещё не всё потеряно, раз айше женским делом решила заняться. Чувствую, ждёт её большой сюрприз, как и всех остальных.

Покои в порядок я приводила вместе с Ури. Та пришла собственноручно мне помогать, сохраняя секретность. Во время уборки я разговорила свою помощницу под предлогом провалов в памяти и узнала много нового о Рогнеде.

Оказывается, девочка приехала к Ягерам всего пол цикла назад, до этого жила с отцом. Айше была нелюдима, сторонилась шумных компаний, старалась уходить в лес или к водопаду. По приезду к ней приставили няню из волков, которая была и компаньонкой, и служанкой в одном лице. Буквально сразу айше стало нездоровиться, у неё стали происходить приступы, в процессе которых она падала на землю и сотрясалась в судорогах.

«Ещё бы, если её травили регулярно!» – но оставила свои мысли при себе.

Айше предстояло прожить у Ягеров до совершеннолетия и пройти обряд первого оборота. Если бы зверем Рогнеды оказался кто-то из кошачьих, то девочка претендовала бы на трон Ягеров вместе с сёстрами, а если волчица, то отправилась бы к отцу.

– А если окажется кто-то другой? – закинула я удочку Ури, желая узнать больше подробностей про систему так называемого подданства по второй ипостаси.

– А кто ж у вас ещё может быть? Ежели не родительские, то только обряд Единения проходить. Пусть отведут духи от маленькой айше эту напасть. Там уже только мелочь на нас соглашается. Прошли те времена, когда к нашим душам тянулись звериные владыки. Обмельчали мы. Недостойны, – Ури горестно вздохнула, вытерла руки о передник и поцеловала трилистник украдкой. Видимо, я зацепила какие-то личные мотивы своими расспросами.

– Ури, а какая твоя вторая ипостась?

– Ласка!

– О, да ты у нас юркая, превосходная охотница и диверсантка! Такие таланты под носом пропадают, – похвалила я Ури, отчего та аж зарделась.

– Да бросьте вы! Скажете тоже! Кухня – моё место, моё поле боя, где я неизменно одерживаю победу! – Ури говорила с гордостью, уперев руки с мокрыми тряпками в бока. Однако всё же честно созналась, – когда я была в вашем возрасте, то обучалась с братом, тренировалась. Хотела пройти проверку на ношение атни. Крест на этой мечте поставил первый оборот, вернее, его отсутствие. Я тогда чуть не стала выбраковкой. Мне очень повезло, что Единение прошло успешно.

Я подошла к Ури и обняла покрепче за талию.

– А я-то как рада! Кто бы ещё возился с пришибленной на всю голову маленькой айше.

Ури ушла, когда покои блестели как у кота… кхм… глаза в темноте. А я совершила набег по гардеробным, выбирая наименее прозрачные ткани для своих целей. Ну что же, курсы кройки и шитья я не заканчивала, но в детстве одежду на кукол шила, а потому с энтузиазмом принялась за работу. К вечеру в моём гардеробе имелся набор бикини на завязках веселых расцветок, пара свободных шортиков и простейших маек, и несколько платьев, которые я по бокам стянула кожаными шнурками крест на крест вместо ниток. Ходить в них было не сильно удобно, зато ткань не норовила оголить телеса от каждого дуновения ветра. Пока на этом мои дизайнерские мысли иссякли, и я отправилась выгуливать одно из обновлённых платьев.

Цель прогулки была самая что ни на есть прозаическая: я везде совала свой нос, чтобы ЯГУ смогла составить полный трёхмерный план дворца. На окрестности пока не замахивалась. И так нужно было исследовать муравейник высотой под тридцать метров в толще скалы. Если бы не подсказки ЯГУ, из некоторых мест я бы просто не вспомнила, как выбираться. Оказывается, пешие прогулки, да ещё и спуски-подъемы по ступенькам – прекрасный вид физической нагрузки. В гости к Ури я сегодня наведывалась раз пять в и выпросила себе глиняный кувшинчик с местным энергетиком в разбавленном виде. Сворачивать горы мне сейчас не нужно, а вот общий тонизирующий эффект был налицо.

Повариха пристально осмотрела мой наряд со всех сторон и не нашла ничего крамольного. К ночи мы закончили обходить один из этажей дворца. Но этажом конструкцию назвать можно было лишь условно. На самом деле она напоминала соты в пчелином улье. По внутренним ходам можно было попасть как на верхние этажи по лифтовой системе, так в параллельные помещения на едином уровне-этаже. Это не отменяло крытых анфилад с каменными площадками снаружи дворца.

Пока назначения помещений от меня ускользали. Здесь не было привычных библиотек, бальных залов, кабинетов, столовых. Вообще внутреннее убранство посещённых комнат поражало простотой и отсутствием вычурности. Словно это не дворец правящей династии. Простая и добротная мебель, обилие камня. Декором служили растения и мозаики из различных минералов. Ни тебе ковров, ни гобеленов, ни золотых украшений.

Странности на этом не закончились. Обнаружились перекрёстки, в которых видны были выходы в несколько направлений, но они не работали. Будто были зафиксированы с обратной стороны. ЯГУ отмечала их на схеме и советовала, пока не «подвергать себя риску неосмотрительными действиями».

Моё же природное любопытство жаждало докопаться до разгадки, но пока информации на эту тему не было. Назревала необходимость пообщаться с амори Муар.

Уточнив у первых повстречавшихся воинов о нахождении амори, получила ответ:

– Медитирует.

Представив себе некое спокойное уединённое место где-нибудь на берегу реки, я сильно удивилась, обнаружив бабушку Рогнеды на тренировочной площадке.

Оружие в её руках мелькало с невообразимой скоростью. Отсветы факелов отражались от заточенных лезвий, образуя вокруг неё едва заметный глазу световой покров.

Красиво и, наверняка, требует предельной концентрации.

Мы наблюдали с ЯГУ. Та анализировала «медитацию» амори и комментировала в процессе, что из этого я смогла бы повторить в нынешнем состоянии. Пока вердикт был неутешительным. Ни-че-го! Что-то подобное я предполагала, но надежда умирает последней.

Солнце уже давно скрылось за горизонт. Дневной зной сменился ночной прохладой, лаская разгоряченную кожу. Откуда-то потянуло солоноватым запахом моря.

***

Муар методично отрабатывала основные приёмы с саблей. Отсветы факелов мелькали на обсидиановой коже, словно блуждающее пламя ласкало свою любовницу. Ровное дыхание, полная сосредоточенность. Удар, уклонение, отскок. Выпад, поворот вокруг своей оси, удар. Танец с невидимым соперником продолжался.

Физическая нагрузка всегда успокаивала далеко не флегматичный темперамент амори. Вторая ипостась пантеры незримо проявлялась в поведении. Слишком порывистая, слишком живая, слишком резкая и скорая на расправу. Марук уравновешивал и дополнял сестру спокойствием и взвешенным подходом ко всем вопросам. Хотя Муар подозревала, что младший братишка железной рукой вытравил из характера всё лишнее, коря себя за события юности. Единственная схватка перекроила их жизни навсегда, заодно сменив и линию наследования в клане. А всё из-за одной драной кошки, Ядвиги Рейс. Её семья стала рассадником бед и несчастий для всей Мортены. Пятнадцать циклов прошло с момента её заточения, а эхо последствий до сих пор разносится над кланом Ягер.

Мало того, что она испортила жизнь Муар, так Ядвига ещё соблазнила мужа племянницы. Здесь некстати в Даре пробудились змеиные гены. Месть вышла жестокой. Отца Ядвиги казнили из-за одержимости марисой, поэтому никто не усомнился, когда дочь попыталась устранить беременную соперницу с помощью этой же отравы. Если убийство Дары ещё можно было отнести к сведению личных счетов, то покушение на младенца тянуло на высшую меру, с учётом груза семейных прегрешений в прошлом.

Только Муар и клановая повитуха волков знали правду. Дара собственноручно травила ребёнка в своём чреве, почти двое суток раскуривая марису в покоях.

Это был первый раз, когда Муар ужаснулась поступкам собственной племянницы, но, имея собственные счёты к Ядвиге, смолчала. Месть свершилась, Ядвигу заточили, вот только Реда не умерла. Слабая, болезненная, она назло матери и всем вокруг продолжала жить, мучаясь приступами столь кошмарными, что ребёнка то и дело приходилось отправлять к клановому тотему на восстановление.