– А у вас нет случайно с собой энергетика Ури? – спросила с затаённой надеждой у воина. Тот молча протянул мне маленькую крышечку с золотой жидкостью. Я вопросительно уставилась на предложенный объём. Казалось, сейчас меня с места не сможет сдвинуть даже стакан волшебного зелья Ури. Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят, потому проглотила предложенное и поблагодарила от души.

– Вечером плотно поужинайте и полежите в купели, будет откат. Концентрация для вас слишком сильная, – честно предупредил меня Сурам, но кто ж его тогда услышал.

Силы вернулись, я даже зашла вместе со скутом, как его называл Сурам, в воду и тщательно промыла ему глаз и мордаху. Рана была не глубокая, но болезненная. Главное, внутри не было никакой грязи. Я пыталась представить, чем бы забинтовать рану, но такого размера полоски ткани у меня с собой не было. Заметив мою растерянность, Сурам успокоил:

– Пойдёмте, проведу вас на скутарню амори. Там ему помогут. Есть специальные мази из трав, они не дадут попасть заразе.

Прежде чем выйти из воды, попробовала оттереть кровь скута с тела, но она будто масло не смывалась. Даже чистка с использованием песка не помогла. Собственные вещи надевала с сожалением, но выбора не было. Не разгуливать же в одном бикини.

Мы степенно шли по узкой тропинке вдоль русла реки. Скут удивительно тихо для животного таких размеров следовал за мной. Сурам молчал, но явно грозился заполучить косоглазие, пытаясь ненавязчиво рассмотреть мою одежду.

– А ничего, что я вот так без спросу питомца приведу? – на всякий случай уточнила. Это перед загонщиками можно было качать права в гневе, а сейчас я понимала, что совершенно ничего не знаю о статусе айше, об обязанностях и правах. Не говоря уже об окружающем мире.

– Я не шутил, когда говорил, что ваше слово – закон, – терпеливо объяснял мне воин прописные истины. – Любой ваш приказ, кроме заведомо самоубийственного, будет выполнен. Просто вы никогда не пользовались своими привилегиями. – Сурам о чём-то задумался, но всё же добавил, – Я рад, что вашим первым решением было спасение беззащитного, а не заказ на цацки и тряпки. Этим вы похожи на вашего дедушку, амори Марука.

Дальше мы шли молча. Я догадывалась, кто мог затребовать себе тряпки в приказном тоне, и впервые поняла, что неплохо бы ещё и с дедушкой Рогнеды познакомиться.

***

Скутарня представляла собой сеть пещер внутри скалы. Каждое животное имело собственный просторный вольер с поилками и лёгким перекусом. Отдельно находились так называемые ясли для подращённых малышей и вольеры, где мамы ухаживали за самыми маленькими скутиками.

Рядом со скутарней располагался открытый выгул для тренировок, дрессуры и выездки зверей. Что меня особо удивило, это наличие собственного бассейна. Оказывается, скуты отлично плавают и получают удовольствие от водных процедур. Перемещаться на них можно и по суше, и по воде. Даже трёхдневные переходы по пустыне были им не страшны. В еде животинки тоже оказались непритязательны. Насчёт травоядности я сделала верное предположение. В случае необходимости могли и водоросли есть.

Всё это мне рассказывал мастер-смотритель Элу, проводя обзорную экскурсию перед приёмкой на поруки моего нового друга. Прежде чем отвести подранка в вольер, я погладила его и пообещала, что с ним здесь будут хорошо обращаться. Тот только горестно вздохнул, опустив голову к самой земле.

– Ну чего ты загрустил? – ласково поглаживала мордашку местного болотного скакуна. – Я буду тебя проведывать, будем выезжать с тобой в лес. У тебя здесь друзья появятся, а может, и любимая. Вон какой широкий выбор!

Грустная морда даже не оторвалась от земли, показывая всё своё отношение к моим аргументам. Мастер Элу незаметно вложил мне в руку какой-то белесый толстый корень, глазами показывая, чтобы я прикормила страдальца.

– Значит так, давай для начала тебя назовём! А то в самом деле подружиться подружились, а не познакомились. Меня зовут Реда, – я приложила раскрытую ладонь к груди. – А тебя… – я перебирала варианты, с которыми ассоциировался у меня скут, проговаривая их вслух. – Дино?

Ответом мне был заинтересованный взгляд и едва заметное отрицательное покачивание головой.

– Заврик? – и снова отрицательный ответ.

– Тиро? Стего? Дипло?

Но по унылой мордахе поняла, что ни один вариант болотному не пришёлся по вкусу. А что, если взять за основу цвет?

– Может, Хаки?

Динозаврик вопросительно уставился на меня здоровым глазом.

– Это цвет такой, смесь зелёного, серого, чёрного и жёлтого для маскировки на местности противника, – пояснила животинке значение придуманного имени. – Ты благодаря своему окрасу отлично можешь прятаться в лесу и в воде.

Раздумья длились недолго, ответом мне стало утвердительной покачивание головой и смачный такой лизь языком.

– Вот и умничка, Хаки! А теперь давай-ка разрешим мастеру-смотрителю Элу смазать твою рану и показать новый дом, – я протянула руку с белым корнем в виде взятки.

Подношение схарчили очень быстро, попутно облизав мне ладонь. Мастер Элу поднёс ещё один корень, но уже из своих рук. Хаки с опаской косился на незнакомца, но всё же принял еду.

Я постояла рядом пока мастер Элу ухаживал за новым подопечным, смазывал рану и осматривал его со всех сторон в поисках других ран. Их, к счастью, не оказалось. Уже уходя за смотрителем, Хаки обернулся и попрощался тихим вскриком помеси гуся и динозавра. Я помахала рукой в ответ, и Хаки скрылся в пещерах. Порой нам всем очень важно знать, что есть те, кто нас провожает и встречает.

Я грустно улыбнулась своим мыслям. Теперь у меня тоже есть существо, искренне радующееся моему существованию. Надо бы не обмануть его доверие.

***

Оставив Рогнеду на попечении мастера-смотрителя Элу Сурам удалился. Дел у него и так было невпроворот. Судя по внутренним часам, он опаздывал к отъезду. Хорошо, хоть Реду необходимо было провести на скутарню. Заодно и своего ездового скута забрал. Осталось захватить вещмешок из казармы.

Как старший по званию и силе он мог бы жить дома, но не любил оставлять без присмотра свой отряд. Пусть дисциплина в подразделении и была железной, но вторая ипостась иногда брала своё, что выливалось в редкие конфликты с кланниками ягуаров. Кого-то застукали в постели с чужой партнершей, кто-то повздорил с молодёжью, меряясь удалью. А разбираться со сем эти приходилось Сураму. Командир старался во всём быть примером своим подчинённым и вот теперь поскрипывал зубами от невозможности появиться вовремя в точке сбора. С другой стороны, зрелище, свидетелем которого стал Сурам, стоило того. Что и говорить, Реда удивила. Молчаливая, болезненная, тихая айше вдруг начала проявлять перспективные задатки.

Верно говорят, что кровь – не водица, рано или поздно берёт своё. Вопрос только, какая кровь преобладала в характерах других айше и как отреагирует тотем на ещё одну претендентку. Все ягуары втайне надеялись, что кровь Ягеров возьмёт своё хотя бы в одном из четырёх наследников мужского пола. Всё-таки хотелось кошкам ходить под предводительством мужчины, но наследственность непредсказуема. Все четверо оказались волчатами и не могли возглавить клан матери.

Сураму же такая ситуация была только на руку. Три наследные айше – это же прекрасная перспектива войти в род через партнёрство и встать во главе Ягеров. На династический брак претендовать он не мог, но его природных задатков вполне хватало, чтобы мягко возглавить клан по праву силы. Пусть айше развлекается, купается в тряпках и цацках, может даже иногда позволять себе эпизодические загулы с другими котами, но рожать она будет только от него. Уж он-то постарается, чтобы сравнение было в его пользу.

Рассматривая для своих целей Мию и Уму, Сурам склонялся скорее к Мие. Решительная, недальновидная, импульсивная и падкая на лесть и ласку кошка – то что надо, чтобы встать во главе Ягеров. Но, как ни странно, сейчас он уже не был уверен в своём выборе. Сначала этот запах, намертво запечатлённый в памяти. Запах сильной, равной! А теперь ещё и Реда, поступающая по совести.

Всего один поступок напомнил непреложную истину. Клан силён, только если во главе стоит мудрый и сильный амори. Амори выбирается не кланом, а духами и клановым тотемом. Они выбирают достойнейшего претендента или претендентку. И если сравнивать действия айше Мии и айше Реды, тотем вряд ли встанет на сторону старшей. А значит, нужно пересмотреть свои намерения. С другой стороны, нельзя открыто действовать. Вдруг Рогнеда не пройдёт обряд Единения и всё-таки станет выбраковкой. Для начала надо бы просто подружиться с девочкой. Неизбалованная вниманием она не должна устоять. Повод есть. Она сама приглашала Сурама в зал памяти. Значит, решено, начнёт уделать время маленькой айше сразу после возвращения с зачистки приграничья.

***

По древнему обычаю решение межклановых вопросов происходило на пограничной территории. С незапамятных времён на побережье предками выложен каменный знак триединства, символизирующий союз народов земли, воды и неба. Лепесток воды переливался идеально гладкой каплей аквамарина, лепесток земли чернел вулканическим базальтом с застывшими красными разводами, а небесное пристанище отмечал кабошон горного хрусталя, мерцая в отблесках огня. Сегодня факел пылал на стороне народа земли. Ягуары зажгли огонь, едва обнаружили тела погибших. Если океаниды не признают своих, то придётся отправлять весточку аэрам, и расследование затянется.

Временный лагерь, развёрнутый на побережье, был заметен издалека. Дым костра смешивался с резким запахом степной полыни, оседая на языке горечью воспоминаний. Муар скупо улыбнулась, невольно отмечая, что воины оберегали покой своей амори даже в мелочах. Муар не любила океан и всё, что с ним было связано. Соль морского воздуха бередила старую душевную рану, напоминая про давным-давно утраченный шанс на счастье.

Глубоко втянув носом горький дым, амори покосилась на скривившихся консулов океанидов. Ну да, не соль родных просторов, но они всегда могут уйти в свою стихию, если станет совсем невмоготу.

Отряд располагался на ночлег. Пока Муар выслушивала обстоятельные донесения, океаниды ушли в воду и вернулись лишь на рассвете. Вид у них был озадаченный и встревоженный.

Океаниды – скользкие по характеру, вечно отстранённые, холодные и невозмутимые, как стоячая вода в озере. Должно было произойти что-то серьёзное, чтобы они не смогли скрыть собственных эмоций, ведь реакцией на весть о трёх трупах были лишь едва заметный кивок и обещание на рассвете отправиться в путь. Никаких вопросов, уточнений, ничего. Даже в пути они хранили молчание, предпочитая во время редких остановок общаться жестами.

Сейчас же маска ледяного спокойствия дала трещину, сквозь которую проглядывали настоящие эмоции. Океаниды зажгли огонь на водной вершине знака триединства, подтверждая вступление в переговоры.

Хвала духам отцов прародителей, хоть не пришлось вызывать аэров. Хуже спокойствия океанидов только переменчивость настроения небесного народа. Те легко воспламенялись и также легко остывали от одного лишь слова. Могли сражаться насмерть, а спустя сутки полюбить врага отчаянно и на всю жизнь. Непредсказуемые союзники и крайне нежелательные враги. Хотя ещё неизвестно, кто хуже: открытые и переменчивые аэры или холодные и невозмутимые океаниды.

Холодные… Они такие не всегда и не со всеми. Помнится, нынешний амори кракенов Орис был горяч и страстен как аэр, ухаживая за юной Муар. И ведь она почти согласилась. Амори одёрнула себя, напоминая, с какой невозмутимостью бывший возлюбленный предложил ей стать одной из множества его партнёрш, раз уж она не сможет подарить ему наследника.

«Ещё я в очереди за объедками с чужого стола не стояла!» – ответ гордой Муар был язвителен и категоричен. Глубоко в душе она рыдала от несправедливости и разочарования, но сумела скрыть истинные чувства за напускным высокомерием. Истинная амори ягуаров никогда не стала бы «одной из».