Тишина виллы обманчива, и бессонница только усугубляет беспокойство. Я знаю, что Леон, Тамара и Дан рядом, и это приносит утешение, но ощущение одиночества не отступает.

Под утро оставляю Мию в надежных руках Тамары и выхожу на улицу. Воздух прохладен и свеж, в саду слышно пение цикад. Ноги несут к морю, где волны почти бесшумно плещутся о береговые камни, и рядом с водой напряжение медленно покидает мое тело.

Через какое-то время позади раздаются шаги. Оборачиваюсь и вижу Ярошевича. Кажется, Дан тоже не нашел покой в стенах виллы в столь ранний час.

– Не можешь уснуть? – спрашивает он, подходя ближе.

– Не могу, – признаюсь я.

Ярошевич становится рядом, тоже смотрит вдаль.

Закат провожала с Леоном, рассвет встречаю с его финансовым директором. Двое этих мужчин проводят со мной много времени в последние месяцы. Мы с Даном стоим, слушая шепот моря.

– Нравится? – интересуется он, нарушая молчание.

– Да. Только ос больше, чем на острове.

Дан ухмыляется:

– Если бы на Маврикии какой-нибудь шершень тебя ужалил и ты начала задыхаться на моих глазах, то все. Я, как Леон, не умею обращаться со шприцами. С большой вероятностью мы бы с тобой здесь не стояли, а наблюдали за этой красотой сверху.

Улыбаюсь, вспоминая свои недавние размышления, что у каждого из команды Дамианиса есть какие-то особенности. С каждым днем это предположение все больше похоже на правду. Сама я, например, отличаюсь тем, что без конца попадаю во всевозможные неприятности.

– Знаю, на откровения рассчитывать бесполезно, но все же попробую. Что с Ванессой? У нее что-то серьезное со здоровьем? У них конфликт с Леоном? – перечисляю все, что приходит на ум.

Дан достает из кармана шорт сигареты, выбивает одну из пачки и прикуривает от зажигалки. Глубоко затягивается.

– Леон попросил не вмешиваться в ваши отношения. Ослушаться его я не могу. Да у него сейчас и должность выше. Опасно для жизни. – Ярошевич приподнимает уголок губ в ухмылке.

– Иного ответа я от тебя и не ожидала, – произношу мрачно.

– Ты мне нравишься, Саша, – неожиданно заявляет он, становясь серьезным. – Я бы хотел помочь, но не знаю как. Поэтому вы с мужем сами разбирайтесь. – Дан делает акцент на слове «муж».

Муж… Даже звучит нелепо.

– И чем же я тебе нравлюсь?

– Злату напоминаешь.

– Кто это?

– Моя младшая сестра. С ней случилась трагедия. Злате было примерно столько же, сколько и тебе, когда какие-то ублюдки надругались над ней и бросили умирать на обочине дороги.

По коже бегут холодные мурашки от услышанного.

– Давно это случилось?

– Два года назад.

– И поэтому, тренируясь, ты разносишь спортзал в щепки? До сих пор не можешь справиться с жестокой несправедливостью?

– Психолог посоветовал.

– Психолог? – удивляюсь я.

– Не думала, что мужчины к ним ходят?

– Нет.

– Да, я бы до такого и не додумался. Девушка, теперь уже бывшая, заставила обратиться к специалисту. Гипнолог попался хороший. Он не решил всех моих проблем, но помог преодолеть хотя бы часть из них. Привычка вымещать злость на вещах, а не на людях осталась. Однако на острове думал, рецидив случится, когда ты едва не утонула. Триггернуло по полной. Будто сестру откачивал, а не тебя.

Теперь понятно, почему Дана так трясло. Личное, значит…

– Теперь уже бывшая? – цепляюсь за его слова. – Ты расстался с девушкой?

Я намеренно увожу Ярошевича от воспоминаний о сестре. По себе знаю, как непросто говорить о смерти близкого человека.

– Это была инициатива Ясины. Она сказала, что устала быть на втором месте после моей работы. А как она может быть на первом, если оно всегда принадлежало цифрам? Сколько себя помню, всегда интересовался ими больше, чем людьми.

Не только у Дана в приоритете работа, а не личная жизнь.

– А как вы с Леоном познакомились? – Мне действительно это интересно.

– Вместе учились в Китае.

– А родом ты откуда?

– Это моя вилла, – улыбается Ярошевич. – Можно сказать, что я местный.

– Правда? – Задумчиво кусаю губу, вспоминая о красивой детской, в которой расположились мы с Мией.

– Да. А Леон что сказал?

– Что вилла принадлежит его другу. В этом он не соврал. Но с тем, что друг уехал, небольшая накладка.

Хочется спросить про детскую, очень хочется, но инстинктивно считываю, что Дан не готов откровенничать и дальше.

– Надолго я и впрямь не задержусь. Леону надо отдохнуть. Впрочем, вам обоим.

– И мне? Ты правда так считаешь? На острове я только этим и занималась.

Он смеется. Мы еще немного болтаем ни о чем, подкалывая друг друга, и я возвращаюсь в дом.

Мия уже бодрствует. Сжав маленькие ручки в кулаки, она большими глазами изучает окружающий мир, пока Тамара напевает ей песенку. Сажусь с ними, и монотонная мелодия убаюкивает. Сказывается еще и бессонная ночь. Я засыпаю у них под боком и просыпаюсь после полудня.

Мия спит в автолюльке рядом. Ни о чем толком не думая, лежу и смотрю на малышку, как прошлой ночью, пока она не просыпается. Я беру ее на руки, и сердце переполняет нежность.

Покормив Мию, решаю выйти с ней погулять. От моря сегодня исходит прохлада. Погода, как назло, испортилась, а хотелось поплавать и погреться на солнышке.

Когда я заканчиваю одевать Мию в теплый комбинезон, замечаю, что Леон наблюдает за нами. Он стоит в дверях в спортивном костюме, будто тоже собрался на прогулку.

– Хотел бы присоединиться к нам? – интересуюсь, подходя к нему с Мией на руках.

– Конечно, – кивает Леон и тянется, чтобы взять дочь. Нежно прижимает ее к себе.

Вместе мы проводим около часа на берегу. Вечерний воздух наполнен солеными нотками моря, а закат окрашивает небо в мягкие оттенки розового и золотого. Леон идет рядом, время от времени опускает взгляд на дремлющую Мию. Вернувшись домой, надеюсь, что и за ужином он будет со мной, но Леон скрывается в своей комнате.

Пока Тамара укладывает Мию спать, я выхожу на террасу с чашкой чая. Внутри усиливается ощущение холода. Это похоже на туман, который стелется по земле ранним утром и обволакивает все вокруг белой пеленой. Вдыхаю, но воздух кажется тяжелым и не приносит облегчения. Горячий чай не согревает. Беспокойство лишь растет.

Я словно у пропасти стою. Кто-то невидимый подвел к самому краю и вот-вот столкнет вниз.

Закрываю глаза, и перед ними возникает наш с Дамианисом последний вечер на берегу океана. Чувствую губы Леона будто наяву, его поцелуй нежный и осторожный, постепенно набирающий силу, а мысли только об одном: как не хочется, чтобы этот день заканчивался. Наверное, уже тогда я знала, что счастью придет конец.

Вздрагиваю, услышав за спиной глухое покашливание, и резко оборачиваюсь. Передо мной стоит объект моих размышлений. И источник боли.

– Это компьютер Ванессы. – Леон кладет ноутбук на журнальный столик. – Он запаролен. Попробуешь взломать?

– На это нужно ее разрешение.

– Считай, что ты его получила, раз ноутбук у меня.

– И как он к тебе попал?

– Я отстранил Ванессу от дел. Работать будешь под моим контролем. С Мией пока побудет Тамара.

– Ты не доверяешь мне?

– Не знаю.

Это откровенно обижает. Сердито сдвигаю брови.

– Если бы я хотела тебе навредить или совершить какую-нибудь глупость, то давно бы это сделала. Но я не знаю, куда бежать, где прятаться, и создавать тебе проблемы тоже не хочу. Ты мог бы по своим каналам договориться, чтобы мне сделали новые документы. Я бы все переписала на тебя. За бизнес отца не держусь и никогда не хотела быть наследницей. На том бы и разошлись. Зачем это все?

– Активы твоего отца всего лишь формальность. Отжать у него деньги – не такая уж и проблема. У Гроу есть компромат на людей, именно это – основная цель Версаля. Передать информацию твой отец отказался. Я обещал найти флешку с компроматом в обмен на то, чтобы тебя никто не трогал и никак не вредил. Поэтому, если хочешь и впредь оставаться целой и невредимой, занимайся ребенком и делай то, что я говорю. – Леон открывает ноутбук и поворачивает его ко мне. – За работу.

Внутри зарождается дикая злость вперемешку с надеждой. Слова Леона крутятся в голове будто на повторе: «Я обещал найти флешку с компроматом в обмен на то, чтобы тебя никто не трогал…»

Это значит, что я ему не безразлична? Из-за меня он пошел на риск. Поэтому так холоден? Но я никого не просила о помощи или защите! Тем более такой ценой.

– Ты как-то рассказывал о своей невесте, которая принесла себя в жертву ради твоего благополучия, и очень осуждал Ксанту за этот поступок. А сам?..

Леон кажется обескураженным, но совсем ненадолго. Спустя мгновение он смотрит на меня так, будто пытается расчленить взглядом. Не выдерживаю напряжения и опускаю глаза на его пальцы. Те сжимаются в кулаки.

– Время идет, Александра. Мне нужен пароль, а ты хочешь получить свободу. Когда все закончится, каждый останется при своем.

– При своем? Это как?

– Я с Мией. Ты со свободой.

У меня, наверное, стокгольмский синдром. Это единственное объяснение, почему в первые секунды после услышанного я испытываю боль от одной только мысли, что с Леоном и впрямь придется расстаться.

11 глава

Жалость к себе накатывает волнами. То больше, то меньше. Когда терпеть этот шторм становится невыносимо, решаю заняться тем, что у меня отлично получается. Сходив в дом за своим ноутбуком, я располагаюсь в кресле рядом с Леоном.

Любопытно заглянуть в святая святых соперницы, очень любопытно. Ведь непонятно, что могла сделать такая умная, расчетливая женщина. Она проработала с Дамианисом бок о бок много лет, вышла за него замуж, родила ему ребенка – и вдруг впала в немилость. Хотя кое в чем мы обе просчитались. В своих чувствах к одному и тому же мужчине.

На лету придумываю несколько схем с подбором пароля и вожусь почти час, но безрезультатно. Будь у меня телефон Ванессы, это бы в разы упростило задачу.

– Ты лишь ноутбук у нее забрал? Или телефон тоже? – решаюсь уточнить, когда терплю очередное фиаско.

Защита стоит надежная, и ставил ее явно не дилетант.

Леон поднимает глаза от своего ноутбука.

– Увы, телефона Ванессы у меня нет. Но если необходим, могу что-нибудь придумать.

– Все-таки ты страшный человек, Леон. Жаль людей, которые лишаются твоей благосклонности. Благ цивилизации они мгновенно лишаются тоже.

– Кофе? – предлагает он, проигнорировав мою язвительное замечание.

Разминаю затекшие мышцы шеи и, откинувшись на спинку кресла, смотрю на Дамианиса. Ловлю себя на мысли, что именно так и проходили первые дни нашего «сотрудничества».

Мы много работали и практически постоянно находились в одной комнате. Гостиная в отеле была просторной и позволяла размещаться свободно, не мешая друг другу. Я украдкой наблюдала за Леоном, его манерами и жестами, слушала, как он разговаривает по телефону, и молча им восхищалась.

Довольно долгое, по моим меркам, время Дамианис не нарушал личное пространство. В работе он сама сдержанность, а вот в личных отношениях оказался сложным человеком. И то, что я влюбилась, нарисовав в своем воображении какие-то идеальные картинки (которые мало соответствуют действительности), все только усугубило.

Говорят же, что девочки выбирают себе в спутники жизни мужчин, похожих на отца. Возможно, это правда. Что папа, что Леон – два целеустремленных человека, на первом месте у них работа, и только потом семья.

– Понятно. Сигнал потерян, – говорит Леон.

Видимо, я долго не отзывалась, пока разглядывала его, задумавшись о своем.

– Может, что покрепче, чтобы взбодриться? – поступает еще одно предложение.