Девочка явно не моего формата. И дело тут не в разнице статусов. Она слишком простая. Такие живут по программе: удачно выйти замуж, потом просто выйти замуж, потому что удачно не получается, для этого надо выбиваться из общей массы, а это усилия. Родить троих детей и пилить мужа до конца жизни за то, что он мало зарабатывает.

– Я на твой канал подписана. Кстати, прямых эфиров давно не было, – улыбается и краснеет.

– Некогда, – пожимаю плечами и на автомате открываю Полине дверь своей Феррари.

– А можно автограф? – неожиданно просит незнакомка.

Тоже мне, нашла звезду мирового масштаба. Блог – это хобби, которое приносит дополнительный доход. Никогда не хотел делать его основным видом заработка. Мне просто в кайф, и под настроение я устраиваю эфиры или снимаю туда всякие забавные ролики. Они что-то там набирают даже.

– Оно тебе надо? – усмехаюсь я.

– Очень! Ну, пожалуйста, – достаёт из сумки блокнот и ручку.

– Ладно, давай, – вздохнув, протягиваю раскрытую ладонь.

Девчонка открывает мне страничку, где нужно начеркать пару слов. Там довольно прикольно нарисован мой портрет. Она краснеет ещё сильнее.

– Фанатка, что ли? – спрашиваю тише. Её глаза загораются.

Ка-пец…

Ставлю свою закорючку и сваливаю.

– Ты, оказывается, местная знаменитость, – улыбается сводная.

– Сам в шоке, – завожу машину и выкатываю наши задницы на главную дорогу. – Пока не забыл. Тебе придётся сдать сессию на отлично, я обещал.

– Ты серьёзно? – её глаза увеличиваются в размере раза в два точно.

– Вполне. Если не сдашь, вылетишь. Они только на таких условиях и согласились тебя взять за месяц до сессии. Так что напрягись и постарайся не опозорить наше имя. Вылететь из колледжа – это звучит ещё хуже, чем импотенция. Хотя нет, – передёргиваю плечами, – примерно на одном уровне. Ну, ты меня поняла.

– Поняла, – вздыхает Полина.

Беру у неё всё же адрес пункта выдачи. Приходится покрутиться по городу, чтобы туда добраться. А мне уже звонили два раза. Назар, потом руководитель, курирующий наш проект. Если сейчас ещё кто-то дёрнет, я точно взорвусь.

Ложусь лбом на руль, закрываю глаза и жду, когда эта бесячая девчонка заберёт свой заказ.

Возвращается довольная такая, аж зубы сводит.

– Ты же меня домой отвезёшь? – спрашивает, взмахнув пушистыми ресницами.

– Со мной поедешь, – завожу машину. – Мы до дома по пробкам будем ещё два часа добираться. В следующий раз выбирай пункт выдачи в пешей доступности, а лучше курьерскую доставку до адреса.

Выкручиваю громкость музыки так, чтобы не слышать её ответа. Половина дня насмарку из-за этих покатушек туда-сюда. Пусть теперь Полина под меня подстраивается.

Заезжаю на крытую парковку возле головного офиса строительного холдинга Руслана Аркадьевича Грановского. В высотку захожу через служебный вход. Меня охрана пропускает без лишних вопросов, а сводную останавливают.

– Она со мной, – приходится проглотить соблазн оставить её там. Я же обещал отцу быть нянькой.

– Иван Витальевич, пропуск нужен. Правила, – разводит руками старший охранник.

– Сейчас решим.

Звоню Назару, объясняю ситуацию. Мой татуированный друг спускается к нам, по дороге разговаривая с отцом. Передаёт трубку охране, и Полину тут же пропускают через турникет.

Младший Грановский с любопытством смотрит на мою головную боль.

– Сочувствую, – ухмыляется, хлопнув меня по плечу. Сводная надувает щёки, опасливо косясь на Назара.

Если хорошо не знать одного из моих лучших друзей, то он производит довольно неоднозначное впечатление. У Грановского забиты пальцы и тыльная сторона ладоней на обеих руках, шея, есть татуировка над бровью и под глазом с противоположной стороны. Тело тоже изрисовано. И циничный взгляд ярко-голубых глаз на фоне тёмных волос заставляет нервничать сильнее.

В лифте Поля встаёт у меня за спиной, крепче прижав к себе коробку, затянутую в чёрную упаковочную плёнку.

Долетаем до нашего этажа. Проходим по коридору и оказываемся в просторном кабинете с окнами в пол, отличным освещением, соединёнными в центре столами, заваленными рулонами бумаги, линейками, карандашами, чертежами.

Сегодня все на месте. Работать остаётся буквально пару часов.

– Сядь куда-нибудь, – небрежно отмахиваюсь от Полины, не спеша представлять сводную друзьям. Они вряд ли её хорошо помнят, а я слишком зол, чтобы думать о чужом комфорте.

Скинув верхнюю одежду, упираюсь ладонями в стол и внимательно всматриваюсь в наш масштабный проект. Дух захватывает от мысли, что из этих линий, штрихов и цифр получится целый район.

Илья, закинув ноги на второй стул, рисует на специальном планшете. За его спиной стоит Беркут. Они что-то тихо обсуждают и сразу правят. Я, Миха и Назар сосредотачиваемся на чертежах. Набросок сделан. Проект в специальном софте практически просчитан, но корректировки ещё обязательно будут и от нас, и от опытного куратора.

Пока я катался, пацаны успели внести некоторые изменения в наш черновик. Присоединяюсь, уходя с головой в работу. Останавливаюсь, увидев тень, упавшую на плотные белые листы и экран ноутбука.

– Идите все сюда, – зовёт нас куратор от самого Руслана Грановского. – Вот здесь, – проводит пальцами по линиям чертежа, – чего не хватает?

Внимательно смотрим на свой черновик, на экран ноута, снова на чертежи.

– Нужно ещё усилить конструкцию, – доходит до меня.

– Именно. Смотрите, – он забирает у Назара его планшет и быстро корректирует цифры. Забирает у меня карандаш, штрихами вносит правки и пишет короткие заметки. – Вот теперь всё отлично.

– Спасибо, – жму руку специалисту.

– Не за что. В остальном у вас всё верно. Отличная смена выросла, – хлопает меня по плечу. – Заканчивайте на сегодня. Время, – стучит пальцем по циферблату.

– Гоу по пиву, – предлагаю парням.

– Я бы не отказался, – быстро соглашается Беркут.

– Да, погнали. Чёт мозг закипает уже к вечеру, – присоединяется Назар.

Забираем куртки, спускаемся на паркинг и рассаживаемся по тачкам. Я реально устал за сегодня. Зевая, медленно двигаюсь за машиной Назара в сторону паба, где мы решили упасть.

Уютное заведение, удобные диваны, много дерева и пахнет классно, зимними специями: кардамон, корица, чёрный перец, цитрус.

Заказываем себе по кружке тёмного пива, сухариков, которые готовят на местной кухне.

– Ты же за рулём, – напоминает мне Полина, косясь на плотную пену с коричневыми разводами.

– Не нравится, можешь пойти домой пешком, – лениво огрызаюсь я, делая пару глотков из кружки.

– У тебя появилась персональная совесть? – лыбится Беркут.

– Могу отдать. Недорого, – возвращаю ему язвительную ухмылку.

– Мальчики, – неожиданно для всех Полина ставит на стол ту самую коробку в чёрной плёнке. – А хотите конфетки?

Глава 8

Полина

Знал бы Ваня, как у меня внутри сейчас всё вибрирует. Чёртово дежавю продолжается. И в каждом из них я с огромным трудом узнаю тех самых друзей детства своего сводного. По деталям, по манере общения. Компания, в которой и тогда, и сейчас я – лишняя деталь. Они даже общаются весь вечер так, будто меня здесь нет. Но ведь видят! Они меня видят! Бросают заинтересованные взгляды, потом насмешливые на Ивана, словно общаются ещё и мысленно. Жутковатый татуированный парень сидит наискосок от меня и смотрит как на муху, ползающую по лобовому стеклу его тачки.

Будто у заносчивого сводного эгоиста могли быть какие-то другие друзья. Только такие же, как он сам, поэтому конфетки приехали очень кстати.

Очаровательно улыбнувшись всей компании, вскрываю упаковочную плёнку, но не до конца, чтобы не портить сюрприз. Ногтями отклеиваю прозрачный скотч от крышки картонной коробки. Вынимаю из неё хрустящий пакетик, разрываю и высыпаю на стол леденцы в форме мужского члена с некоторыми деталями анатомии, прямо как было на картинке.

– Сосите с удовольствием, – моя улыбка становится шире, а внутренности обваривает кипятком.

У Вани вытягивается лицо и заметно дёргается глаз, у татуированного парня, которого все зовут Назаром, голубые глаза становятся синими. Коротко стриженый, спортивный, кажется, Миша, клацает зубами о свою кружку с пивом и фыркает прямо в густую белую пену. Ещё двое, Беркут и Илья, странно переглядываются и практически одновременно начинают ржать.

– Мля-а-а, – Беркут хлопает ладонью по столу и забирает один леденец себе. Внимательно рассматривает, засовывает в карман. – Ванёк, походу, тебя только что сделали, – продолжает угорать он.

Веселье быстро резонирует на всех остальных. Даже жуткий Назар берёт один леденец и с ухмылкой крутит его пальцами. Ваня залпом допивает своё пиво, заказывает ещё.

– Посмотрим, – коварно улыбается мне и достаёт телефон.

Включает фронтальную камеру, и его улыбка становится кошачьей.

– Всем привет, – в его тембр добавляется лёгкая хрипотца. – Мне сегодня жаловались, что давно не было прямых эфиров, – говорит сводный. – Мы вот стаей в бар забрели и подумали, а чего бы не устроить аукцион? Есть у нас тут очень вкусные леденцы, – переключает камеру и снимает разбросанные по столу члены. – Беркут, покажи, – просит друга и переводит камеру на него.

Парень с очень необычной, демонической улыбкой берёт со стола одну конфету и крутит её во все стороны.

Они заметно тянут время, набирая народ в эфир.

– Оценили? – улыбается Ваня. – В общем, торги начинаем с десяти рублей. Среди тех, кто в течении следующих суток пришлёт мне сексуальные фоточки с этими самыми леденцами, разыграем дополнительный приз – свидание на самом крутом катке города. Готовы? Тогда погнали!

Я думала, на этом всё и закончится, но парни, заказав себе ещё пива, по очереди начинают активно рекламировать каждый лот. Они обаятельно улыбаются на камеру, заигрывают с подписчицами, по очереди стягивают с себя толстовки, потом и футболки, рисуются красивыми торсами.

Мне кажется, девушки платят за то, чтобы посмотреть именно на это. Ваня озвучивает летящие в чат суммы и особенно интересные комментарии. Кто-то даже просит раздеться до трусов, но парни отшучиваются, что они не стриптизёры, а всего лишь рекламные агенты и не переходят на пошлости.

В баре становится шумно, весело и немного пьяно, а я снова превращаюсь в невидимку.

Плевать. Первая реакция сводного на мой подарок была бесценной. Осторожно стаскиваю со стола несколько леденцов, решив, что они могут мне пригодиться. Забираю пуховик и выхожу на улицу, чтобы с крыльца вызвать такси.

Машина приезжает через двадцать минут. За это время про меня никто не вспоминает. Или делает вид…

Не знаю, что хуже: когда в тебя всё время тыкают тем, что ты лишняя, или когда совсем не видят.

Сажусь в тёплый салон автомобиля и еду домой. Точнее, к Ивану. Дома у меня капец, и жить там стало очень сложно. Как Коптель ещё не стал тыкать в меня этим? Родители не сказали любимому сыну, почему я вдруг приехала именно сейчас?

Вот пусть так и остаётся. Иначе к Хвосту, Чудовищу и другим обидным прозвищам добавятся новые, типа дочери алкаша и так далее. А оправдываться и объяснять ему, что всё совсем не так, у меня нет ни сил, ни желания.

Разуваюсь и сразу ухожу в комнату. Запираюсь изнутри, убираю одежду в шкаф и сажусь искать книги, которые понадобятся для учёбы. Настроение не то что ниже плинтуса, оно пробило дно. Упав на спину, жмурюсь, чтобы не разреветься, но пара жгучих слезинок всё же скатывается по вискам.

Если бы отец не прогорел и не отдал остатки своего бизнеса за долги по кредитам, если бы около двух лет назад он не начал прикладываться к бутылке по этому поводу и это не переросло в зависимость, с которой я перестала справляться. Был бы и одиннадцатый класс, и универ, и потом работа с папой. И жил бы сводный своей привычной жизнью дальше, навсегда забыв о девочке, которую часто обижал в детстве.

Но, наверное, я устала спотыкаться о пустые бутылки и смотреть на то, что стало с нашей когда-то уютной квартирой. Мне очень остро захотелось к маме несмотря на отсутствие близости между нами. Я фактически сбежала к ней, а оказалась тут.