– Если чистить, так чистить все. Мой тебе совет, странник. Если в Зурраг направляешься – то будь осторожен. Алир второй человек в королевстве, и гибель сыночка он тебе не простит, уж поверь мне.

– Да? – удивился Ладомар.

– Нет, открыто, конечно же, волосы на голове будет драть да каяться, что не доглядел. Однако в дороге поосторожнее быть придется. Кто знает, откуда стрела прилетит?

– Настолько все плохо? – скривился паладин.

– Кто знает, кто знает, – уклончиво ответил Нуфер. – Уж прости меня, приятель, не знаток я высшего света, но об Алире хорошего не слышал.

– Куда ваш король только смотрит? Если у него бароны такие?

– Куда и все, приятель, на запад, – сказал командир.

Запад… Мереан… Война. Большего и не требовалось говорить.

– С утра провожатых дам, до Гахка. Все равно о произошедшем сообщить надо. Комнату могу предложить только одну, – Нуфер кивнул на труп. – Его. Да и то, слово одно, а не комната. Но топчан имеется. У нас тут не дворец, видишь ли.

– Усмий живет в душах, а не в вещах, – процитировал слова духовных отцов Ладомар.

– Ну, а я бы побрезговал, – хмыкнул офицер. – Много чего говорят, да всяко случается.

– Горн хранит своих детей.

Больше усмийцев в гарнизоне не оказалось. Под пристальными взглядами солдат Ладомар прошелся мимо неровного строя, отрицательно мотнул головой, заслужив короткий кивок Нуфера, и с огромным облегчением последовал в отведенную для ночлега комнатушку. Солдат-провожатый всю дорогу молчал, и даже смотреть на паладина не решался. Странные люди. Брал бы пример с командира, что ли?

Но подозрительно наличие сразу двух усмийцев в одном месте. Не к добру…

Первым делом, оказавшись в комнате покойного отпрыска барона, Ладомар приступил к обыску. Перерыл все, что можно, но ничего интересного не обнаружил. Интересно, а знал ли убитый о "соратнике"? За свою недолгую, но бурную жизнь, паладин усвоил только одно – совпадения крайне редки. Скорее всего знал! Тем более что в последнее время участились слухи о том, как усмийцы сбиваются в стаи. Да и свежа история про одну общину, на десяток дворов, выжженную паладинами в прошлом году. Зашевелились отродья Подземных, забегали. Вот и здесь пограничный гарнизон, а значит – стратегическая точка. Готовятся усмийцы к чему-то, как пить дать. И гадать долго не надо к чему. Мереан не просто так запад терзает.

Значит, дорогу в Зурраг стоит отложить. Форт Нирана паладин проехал бездумно, и теперь, к сожалению, придется возвращаться, да и к гарнизону Халдии надо заскочить. Если и там есть усмийцы, значит Ладомар прав, и тут ведется подготовка к вторжению.

Элинда простит.

– Ты ведь простишь, солнышко, – тихо проговорил Ладомар и принялся снимать доспехи. Последние тринадцать лет он их иначе как одежду и не воспринимал. Как в пятнадцать ушел в леса, разбойничать, так с тех пор и породнился с оружием да железом на теле. Для паладина школа жизни хорошая, постоять за себя он умел. А для окружающих весьма поучительная история о малолетнем бандите, вставшем на путь служения Горну. Однако прошлого своего Ладомар стыдился, исключение составляла лишь память об Элинде. В этом имени состояла вся его жизнь, за которую не было обидно. Два года службы в дружине эйморского дворянина. Замок на холме, со смотровой башни которого видно чудесное озеро.

– Придержи коней, – вырвался из объятий воспоминаний Ладомар. – Придержи. Завтра в путь…

Память слушать отказывалась. Вспомнились дни, когда Элинда пропала, сбежав одной лунной ночью из родового замка. Пролетели перед глазами два года службы в карательном приграничном отряде Эймора, и вылазки в земли Сейнарской вольницы. Время потери самого себя, и поиска. Время бегства от образов прошлого.

Служение Горну оказалось панацеей, успокоившим душу. Воистину – вера творит чудеса. Да и постоянные путешествия, к которым приговорен паладин, способствуют поиску.

Ладомар взвалил себе на плечи задачу, посильную лишь Халду или Усмию. Хитрое ли дело обыскать десятки стран и сотни городов в поисках определенного человека? Но кто не пытается, тот не находит. А ему очень хотелось найтиЭлинду.

Уснуть удалось только к середине ночи.

Наутро паладин попросил помощи в проверке соседних гарнизонов, и Нуфер неожиданно серьезно отнесся к словам Ладомара. Зуррагец выделил ему в сопровождение аж троих всадников и тепло пожелал удачи.

С погодой паладину повезло: на небе виднелись голубые просветы, ветер не зверствовал, так что день обещал быть приятным для дороги.

– Куда едем, господин паладин? – поинтересовался старший из его спутников: косматый, с утопающими на бугристом лице глазами. Воин упирал в стремя желтое, с черным замком посередине, знамя Зуррага. – Я бы на вашем месте сначала бы к ниранцам, заглянул. А потомича и к халдийцам. Как раз стемнеет, а мы как раз по чистополю до дома домчим, а не в лесах плутать будем.

– Сначала к халдийцам, – бросил Ладомар. До заставы Халдии было ближе, и если у церковников все в порядке, то нет особой необходимости проверять воинов Нирана. Иначе же…

– Воля ваша, – недовольно протянул пограничник, и пришпорил коня.

Солдаты Халдии гостей не ждали, но стяг потенциального врага заставил высыпать на стены многих пограничников. Халдийцы с интересом изучали замерших неподалеку от их твердыни всадников.

– Дальше я сам, – не оглядываясь на спутников, сказал Ладомар и направился к гарнизону.

– Чего надо, зуррагец? – крикнул со стены один из воинов.

– Да пребудет с вами Небесный Горн, – ритуально ответил ему паладин.

– Кто? – не понял боец.

– Открывайте ворота, – сквозь ряды солдат протиснулся офицер. Прищурившись оглядел поле, задержав взгляд на всадниках Зуррага. – Рады видеть в нашей скромной обители святого воина.

Дождавшись, пока приподнимутся ворота, Ладомар обернулся на спутников, жестом приказал ждать и понукнул коня.

– Что привело в наши края, паладин? – офицер, успевший спуститься во двор, пока открывались ворота, подбоченился и не стесняясьразглядывал гостя.

– Воля Горна, – привычно ответил Ладомар, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы все в порядке.

– Воля Горна – воля Халда, – чуть поклонился пограничник. – Чем можем?

Спешившись, паладин отметил, что здесь его не боятся. В глазах солдат не было места страху, в них царила откровенная скука и едва тлело любопытство.

– Меня зовут Ладомар. В гарнизоне Зуррага я нашел слугу Усмия. Плохие места, раз твари Подземного живут тут не первый год.

Взгляды изменились, воины стали переглядываться, а командир усмехнулся:

– Что взять с еретиков?

Такое отношение сразу же настроило паладина против халдийца.

– Ваша вражда и отношение друг к другу мне неинтересны, – процедил Ладомар. – Эталон вашей святости Дулларин уже вскрывал.

Щека офицера дернулась, но пограничник сдержался.Воин Горна вспомнил о громкой истории, когда паладин Дулларин, будучи проездом в столице Халдии – изгнал слугу Усмия. В этом не было бы драмы, если бы не одно «но». Усмийцем оказался магистр инквизиторского ордена.

Справившись с собой, халдиец повел плечами, и повернулся к застывшему за его спиной воину:

– Общий сбор.

Солдат моментально сорвался с места.

– История верховного – позор нашей страны, – между делом сообщил пограничник. – Негоже о нем вспоминать.

– Гордыня, не лучший помощник в делах Халда, – парировал Ладомар и передразнил. – Что взять с еретиков?

– Сарказм оружие политика, а не воина, – ухмыльнулся офицер.

Паладин сдержался от едкого ответа, пропустив слова халдийца мимо ушей.

– У ниранцев были? – как ни в чем не бывало поинтересовался пограничник.

– Пока нет.

– Ну, надеюсь, у нас все в порядке.

– Я тоже…

То, что дела в гарнизоне отнюдь не в порядке, Ладомар понял уже спустя пару мгновений. Он лишь уловил подозрительный свист, как тут же бросился на землю. Стрела с низким гулом вонзилась в седло и конь паладина испуганно фыркнул, но с мест не тронулся.Стреляли с восточной стены. Халдийский солдат отбросил лук в сторону и ринулся к воротам.

– Взять его! – заорал офицер.

Ладомар сипло выругался и вскочил на ноги. Усмиец уже схлопотал первую стрелу, споткнулся на бегу, получил меж лопаток вторую и рухнул на камни.Когда паладин добрался до неудавшегося убийцы, то еще живой раб Подземного зло ощерился и попытался встать. Но опоздал.

Сила Горна вырвалась наружу, и Ладомар привычно произнес слова изгнания, а затем, на всякий случай, пронзил мертвеца клинком и мрачно посмотрел на поле. Теперь ведь и в ниранский гарнизон ехать придется.

– Слава Халду – цел, – на стене появился уже знакомый офицер. Сейчас он вел себя не так самодовольно как раньше. Занервничал. – Патрулей сегодня не отсылали, сейчас соберутся все – я вас прикрою, если вдруг еще какой ухарь найдется. Мне очень жаль, паладин, что так вышло…

Куда только делось прежнее высокомерие? Неужели вспомнилось, что в Халдии делают с теми, кто покрывает слуг Подземного?

– В роду знать была? – поинтересовался у него Ладомар. Вопрос не праздный. Благородных соратников Усмия в Халдии сажали на кол, или сжигали на костре. Простолюдинов обычно вешали, без шума и пыли.

Офицер побледнел, но промолчал.

– Значит была, – хмыкнул паладин.

– Солдаты построены, сир, – глухо произнес халдиец

Больше усмийцев в гарнизоне не нашлось, что несказанно обрадовало начальника форта, но оставило равнодушным паладина. Факт есть факт. Два гарнизона, и в каждом были слуги Подземного. Есть о чем задуматься. Попрощавшись с подавленными халдийцами, Ладомар вернулся к спутникам.

– В Ниран? – обречено поинтересовался знаменосец.

– Увы… – кивнул ему паладин. Он уже знал, что там найдет.

И не ошибся.

Новоявленный командир ниранского гарнизона долго лопотал высокопарные речи, стараясь не глядеть на труп бывшего начальника. Ладомар отстранено кивал, вглядываясь в ошеломленные лица собравшихся у ворот солдат, и размышляя о том, как быть дальше. В крепости Нирана, как и в зуррагском форте, нашлось двое усмийцев. Такое скопление слуг Подземного в одном районе лишь подтверждали подозрения паладина.Внедрение рабов Усмия в гарнизоны являлось ничем иным как подготовкой плацдарма. Зловещая Империя готовилась к новому прыжку. Еще несколько лет назад ее владения были только на удаленном от всего мира полуострове Клык. Сейчас же под пятой Мереана находился весь берег Сердца. Да и на северной стороне Долгого залива вовсю цвели черные розы Агона, мрачного владыки новой Империи.

Да, все сходится. Совсем недавно прошел слух что и царство Хинн «добровольно» присоединилось к Мереану.

Молодой ниранец воодушевился, приняв отстраненный кивок на свой счет, и залился соловьем, прославляя Небесного Горна. Немудрено, смерть начальника дало ему неплохое повышение по службе. Если еще и высшее начальство ему замену не пришлет – то старт карьере дан. Для юнца Ладомар оказался благодетелем.

Не слушая хвалебное пение, паладин с тоской понимал, что в Зурраг путь ему заказан. О неприятном открытии необходимо было сообщить в Орден, а в неприветливой стране нет ни единой его ставки. В Халдию неизвестному никому Ладомару ехать рискованно. Между надвигающейся империей и двумя не освященными благодатью Горна королевствами остается только небольшой, гордый Кроней, но и тот готовится к войне, а оторванность его святых воинов от остального мира на руку не сыграет. Значит надо возвращаться в Ниран и бить тревогу.

– Да хранит вас Небесный Горн, – буркнул Ладомар, вскочил на коня и покинул форт, не обращая внимания на застывшего в изумлении командира ниранцев. Да, может быть, невежливо, но дело важнее нелепых ритуалов.

Зуррагские всадники с недоумением последовали за направившимся вглубь чужой страны паладином, и Ладомар с едва скрываемым раздражением остановился.