Глава 2

Нечистая сила

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, но ночь пока ещё не вступила в свои права. Навалились летние серые сумерки. Их я не любил больше всего. Для ночного зрения ещё слишком рано, а обычное, человеческое, уже перестаёт различать детали. Мир постепенно теряет краски, а вскоре вообще становится чёрно-белым.

Мы всё ещё топтались у входа. Денис напрочь отказывался ночевать там, где орудовал злобный ырка, и окрестил место проклятым. Его бы бросить здесь, да совесть не позволяет. Посовещавшись, мы решили обосноваться на заднем дворе, чтобы не попадать под прямую видимость с дороги. Так сказать, не отсвечивать.

Выбрав место для засады, я снова вернулся в здание бывшего кафе. Прошёл в подсобку и собрал в один из ящиков немного продуктов. Как говорится: «Война войной, а обед по расписанию». В нашем случае скорее ужин, но на суть процесса это никак не влияет. А жрать хотелось просто невыносимо. Медведь внутри проснулся от спячки и желал поскорее набрать жирок на бока. Да и я, честно говоря, все предыдущие дни провёл на куриных бульонах и каше. Поры бы уже начинать употреблять твёрдую пищу. Надеюсь, кишечник уже заработал и я не сдохну от колик.

Денис уже развёл костерок, набрав дров из сарайчика неподалёку. А вот знахарь вновь повёл себя странно. Он как-то сторонился костра, прятался в тень, стараясь не показывать лицо. Хотя кажется, эти странности, замечал только я. Кучер вовсю чесал с ним языком и не обращал на его поведение никакого внимания. Мне же с самого начала его присутствие в кафе показалось подозрительным, хотя аура ничего такого не показывала. Зато сейчас, с наступлением темноты, в ней проявились нездоровые всполохи, будто наружу пробивалось нечто потустороннее.

Я сделал вид, что всё в порядке. Поднёс ящик с продуктами к костру и поставил его на землю. Потом, дружески хлопнув Дениса по плечу, неспешно направился к знахарю.

– Ты чего в стороне прячешься? – скучающим тоном спросил я.

– Да так… смотрю, – неопределённо ответил он. – Показалось, что вон в тех кустах что-то шевелится.

– Лис, – с уверенностью заявил я.

– Думаешь?

– Знаю. Голодный он, привык, что его местный поварёнок подкармливает. Запах еды чувствует, а подойти боится, чужие мы для него.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Неужто не догадался? – вскинув брови, спросил я. – Ты же знахарь, таких, как я, должен с первого взгляда определять.

– Да я слабенький пока.

– А лицо почему прячешь?

– Ничего я не прячу, – ответил он и повернулся.

Я внимательно всмотрелся в его глаза, но руку с меча убирать не спешил. С этим мужиком что-то явно было нечисто.

– Пойдём к огню, – кивнул я за спину.

– Не хочу. Я лучше здесь пока постою, понаблюдаю.

– Это ведь ты их убил. – Я решил вскрыть карты. – Ты и есть тот самый ырка.

– Какой догадливый попался, – растянул губы в хищной улыбке он и вдруг начал перевоплощаться.

Руки удлинились, пальцы тоже вытянулись, а вместе с ними отросли и загнутые острые когти. Но самые интересные метаморфозы произошли с лицом. Оно попросту исчезло. Нет, очертания носа, глаз, губ всё ещё оставались на своих местах, но они будто ускользали, стоило к ним присмотреться.

Я неподвижно наблюдал за перевоплощением человека в ырку. Страшно не было, да и атаковать нечисть я мог в любой момент, вряд ли этот уродец сможет меня опередить. А вот любопытство разыгралось. Хотелось дождаться завершения трансформации, чтобы рассмотреть врага во всей красе.

Вот только ырка тоже не спешил нападать. Он стоял напротив и точно так же внимательно рассматривал меня, словно знал, что не одолеет в честной схватке. В какой-то момент мне стало не по себе, и я наконец вытянул меч. Но вместо того, чтобы броситься на меня или попытаться сбежать, ырка расхохотался, а его лицо вновь претерпело изменения.

– Ты снова бросил меня, витязь, – произнесла нечисть голосом Алисы, на меня смотрели её глаза, полные упрёка. – Как ты мог, ведь я любила тебя. А сын? Он растёт без отца, кем он, по-твоему, станет?

– Закрой хлебало, тварь! – рявкнул я и нанёс косой удар мечом.

Однако оружие прошло сквозь нечисть, не почувствовав никакого сопротивления, словно я рубил воздух. Уродец снова расхохотался и, кажется, увеличился в размерах. Его лицо вновь поплыло, а в следующую секунду глаза Алисы вспыхнули адским огнём.

– Она моя, витязь. Я снова забрал её себе, раз она тебе не нужна. А твой сын… О, я воспитаю из него настоящего демона. Он уничтожит ваши жалкие остатки, и даже ты не сможешь его остановить, ха-ха-ха. Ты проиграл, витязь!

Где-то в глубине подсознания я понимал, что всё это наваждение. Но мозг будто затуманило. Каждое слово чудовища отражалось внутри невыносимой душевной болью. К горлу подступил ком, а в сердце вспыхнуло пламя гнева.

– Ты что делаешь, придурок?! Не говори с ним! – ударил по ушам чей-то крик, а затем я что-то толкнуло меня в плечо, и я полетел рожей в асфальт.

Наваждение схлынуло. Я подскочил, готовый броситься в бой, и увидел своего спасителя. Денис. Теперь он замер напротив ырки и завороженно уставился на полупрозрачное существо, парящее сантиметрах в десяти над поверхностью земли. Слов твари я не слышал, так, жалкие отголоски потустороннего шёпота. Однако кучер молчал. Он сжал губы так, что они побелели. Впрочем, и его лицо тоже бледнело прямо на глазах. Нужно было что-то делать, как-то спасать его.

Очередной взмах меча ничего не дал. Покрытый рунами клинок прошёл сквозь тело чудовища, не причинив ему никакого вреда. Лишь слегка заставив его образ покрыться лёгкой рябью.

– Да как же тебя, суку, замочить?! – взревел я, едва сдерживая зверя, готового вырваться наружу.

А затем в памяти вспыхнули слова Дениса о том, что ырка – это неприкаянная душа самоубийцы, и чтобы избавиться от него, нужно воссоздать причину смерти. Много ли на свете способов лишить себя жизни? На самом деле достаточно, но, как правило, человек выбирает самый простой и наименее болезненный. Таблетки, скорее всего, отпадают, в постапокалиптическом мире их не так просто достать. Остаются четыре наиболее распространённых: удавка, вскрытые вен, высота и утопление. Думаю, что последние два тоже отпадают, такие условия я не воссоздам. Летающее существо даже гипотетически не получится сбросить с высоты, а будучи утопленником, тварь, скорее всего, приняла бы иной образ. Опять же, если верить в мифы и легенды нашего народа. Выходит, либо вены, либо петля. Хотя…

Я вытянул «Стечкин» из кобуры и приставил его к правому виску ырки. Хлопнул сухой выстрел, и мёртвое тело твари рухнуло к моим ногам. Денис встрепенулся, словно отошёл от шока, и тупо уставился на покойника.

– Твою мать, – одними губами произнёс он и зачем-то потрогал живот. – Живой…

Я промолчал, глядя на то, как нечисть чернеет и распадается в прах. Точно так же подыхали бесовские твари, и было в их энергетике что-то схожее.

***

Мы сидели у костра. Денис помешивал похлёбку и вздрагивал от каждого шороха. А в ночной природе их было предостаточно. То ёж какой пробежит, то сова вдруг огласит округу громким уханьем. С падением человеческой цивилизации звери расплодились и постепенно мигрировали на освободившееся пространство. Некоторых с насиженных мест согнала нечисть, другие расселялись из-за увеличившейся популяции. Наверняка охотиться теперь стало в разы проще.

– Ты зачем меня придурком назвал? – нарушил тишину я.

– Да потому что ты и есть… – Денис осёкся и испуганно на меня покосился. – Знаешь, иногда я сомневаюсь, что ты тот самый Могила.

– Иногда я и сам в этом не уверен, – усмехнулся я. – Долго ещё?

– Дай картошке довариться, пару минут потерпи. А куда ты пропал? Почему о тебе ничего не было слышно? И почему все говорили, что ты умер?

– Хотел бы я знать. А кто вообще сказал, что это я избавил мир от демонов?

– Все говорят. А разве это не так?

– Скорее всего, нет. Баала точно не я убил.

– Тогда кто?

– Был у меня один знакомый…

– Почему был? Помер?

– Типун тебе на язык. Хотя, честно говоря, не знаю. Я вообще пока мало понимаю, что произошло с миром.

– Да ничего особенного.

– По-твоему, этот ырка – ничего особенного?!

– Наверное, – пожал плечами Денис. – Мне ещё бабка о нём рассказывала. Пожалуй, мы просто вернулись к той жизни, которой жили наши предки. Так что да, ничего особенного…

– И много таких тварей по округе бродит?

– Ну прям вот таких… Да откуда мне знать? Я вообще впервые с этим столкнулся.

– Тем не менее знаешь о нечисти столько, что за тобой впору записывать.

– Так люди говорят, а я слушаю. И нет в этом ничего странного. Как правило, если встречаешь нечто подобное, жизнь заканчивается. А я, как видишь, пока ещё дышу. Как ты вообще догадался, что этот знахарь и есть ырка?

– Вёл он себя странно. Да и нас встречать вылез, будто проспал здесь весь день. Думаю, если бы мы чуть раньше приехали, застали бы его спящим. Меня больше интересует, как он узнал, что нужно знахарем представиться?

– Они мысли читать умеют. Как бы ещё он о твоих страхах прознал?

Откуда-то из темноты вдруг раздался весёлый женский смех. Денис снова вздрогнул и принялся озираться, напрочь забыв о похлёбке.

– Ты это слышал? – спросил он.

– Угу, – подтвердил я.

И в этот момент со стороны колодца отчётливо прозвучал всплеск, будто огромная щука по зорьке на реке разыгралась.

– Мавка, что ли? – тут же успокоился кучер и вернулся к помешиванию похлёбки.

– Что за мавка?

– Ну, русалка, – отмахнулся Денис. – Ты реально как с гор спустился.

– Скорее уж, из-под земли вылез, – с ухмылкой уточнил я. – А они что, не опасные?

– Кто?

– Ну, мавки эти твои?

– Да так…– Он неопределённо покрутил пальцами в воздухе. – Если не злить. С ними даже поговорить можно. Главное – не приставать и к воде не приближаться. На дно утянуть может, если понравишься.

– Ясно, – кивнул я, хотя голова уже начала пухнуть от всего этого разнообразия. – А чего же ты тогда всполошился сначала?

– Ну, я же не знал, кто там. Вдруг богинка?

– Ты же говорил, они у водоёмов живут?

– В основном да. Но по ночам, бывает, в сёла заходят. Дюже любят младенцев воровать и над роженицами глумиться. А мужиков сразу убивают. Но тут ты прав, здесь им делать нечего.

– Мы жрать будем сегодня?

– Да, думаю, всё готово.

Денис снял котелок с огня и поставил его рядом. Затем поднялся, сходил к упряжи и подхватил с телеги свой рюкзак. Немного постоял рядом с кобылой, погладил её по боку и снял с морды мешок с овсом. Вернувшись к огню, он выудил из поклажи белую тряпицу, развернув которую, извлёк на свет приличных размеров краюху хлеба. У меня натурально слюни потекли, при виде выпечки.

– Всё, давай накладывай. – Я протянул Денису свою миску. – Горячее сырым быть не может. И хлебом угости, если не жалко.

– Я, по-твоему, кто?! – возмутился кучер и, оторвав от краюхи добрую половину, протянул её мне.

Лагерь погрузился в тишину, нарушаемую лишь нашим чавканьем. Свою миску я опустошил в считаные минуты, и Денис тут же наполнил её ещё раз. Добавку я доедал уже вдумчиво, не торопясь.

– Может, пивка? – предложил кучер, кивнув за спину.

– Нет, что-то совсем на алкоголь не тянет, – отказался я. – Но ты, если хочешь, можешь пригубить.

– Да ну, одному как-то в падлу.

– Что теперь делать думаешь?

– А чего тут думать, на рассвете назад пойду. Нужно губеру доложить о том, что здесь случилось. У нас в округе ещё полно всякой твари бегает, может, подсобишь?

– Нет, мне в Москву нужно.

– Далась тебе эта Москва, – отмахнулся Дкнис и принялся крутить табак в кусок газетного листа. – Каменные джунгли да нечисть за каждым углом. Хотя тебе, может, в самый раз, работы там для вашего брата хватает.