– Не похоже на тебя, – сказала Стефания, оценив его расслабленность. – По-моему, ты и мирная жизнь несовместимы. Иначе ты не выложил бы в Сеть свои измышления о предстоящем захвате власти искусственным интеллектом. Кстати, это абсолютная банальщина.

– Да, вывод сделан ещё в прошлом веке, а Голливуд настрогал кучу блокбастеров на эту тему. Но самое интересное, что это правда. Просто человечество вплотную подошло к цифровой революции, внедряя айти-технологии где надо и где не надо.

Стефания покосилась на официантку в коричневом передничке, проносящую поднос с заказом.

– Ты бы не шутил так громко.

– Я не шучу. И проверил камеры. На веранде их нет, на нашем этаже тоже. И мы не ходим там, где их навалом.

– У тебя гиперсоник или пранкер? – Стефания имела в виду вшитые в мышечную ткань дополнительные датчики.

Иннокентий глотнул горячего козьего молока.

– Винт.

Женщина с уважением посмотрела на собеседника.

Винтом назывались комплексные системы нанодатчиков, позволяющие носителю узнавать погоду, включать мыслерации, лечить наномодулями порезы и ушибы и даже нейтрализовать психотронные нападения.

– Зачем математику вшили винт?

– Вообще-то меня готовили как дивера, потому и подшили кучу дополнений, вплоть до пси-вкладок для внедрения в машинные интерфейсы. Но в финале оставили в сейфе как стратега-математика в запасе. Я как раз тогда начал работать над теорией оптимизации и расширения психоматрицы человека и наткнулся на алгоритм кьюар-перехода. Если бы не увлечение походами в реалы, стал бы начальником отдела.

Стефания кивнула, изучая лицо математика.

– Я сначала подумала, что ты киборг или по крайней мере эскомбер. Уж слишком лихо ты меня освободил.

– То же самое я подумал и про тебя, – сказал Иннокентий с лобовской улыбкой. – Уж больно ты красива для майора военной разведки.

Она погрозила ему пальцем.

– Попрошу без подколок.

– Ради бога, никаких подколок, ты и в самом деле супердама, вон мужики как таращатся.

Стефания фыркнула так, что грудь под краем сарафана колыхнулась, а у Иннокентия пересохли губы.

– Всё своё, природное. – Разведчица подумала. – Кроме наноформов. И винт мне не вшивали. Но они не видны. Кстати, мы действительно так похожи? Я, Снежана и Лавиния?

– Как родные сёстры! – Он рассмеялся. – У Лобовых губа не дура, да и вкусы у нас одинаковые.

– До сих пор не могу поверить, что ты, Итан и Тарас – один и тот же человек.

– Родился один, но разделился на…

– Троих. Нет, четверых.

– Нас бесконечное количество, – возразил он. – Ну, или намного больше четверых. В каждом реале есть тот или иной Лобов.

– Расскажи, где ты побывал. А то обещаешь, обещаешь, а потом в кусты.

– Некогда было, да и не особо это интересно. Время везде одно и то же, разница всего на год, везде война, разве что результаты разные, в зависимости от вариантов развития событий. Выше двести двадцать второго реала я не поднимался, а ниже первого опуститься невозможно. Первый – матричный, где произошла бифуркация политического противостояния России с западным миром. Я был там всего несколько минут. Хочу спуститься обратно в первый и разузнать, как там дела.

– Лобов там есть?

– Должен быть, с него всё и началось.

– Всё равно не понимаю, почему вы одинаковые и одновременно разные. Тарас – капитан, служил в ЧВК, Итан надзорик, ты математик, Таллий вообще охранник.

– Матричной я называю ту реальность, где началась СВО. На самом деле Вселенная разветвляется на копии непрерывно и с самого момента своего рождения. Наш общий лобовский предок родился двадцать шесть лет назад, и в каждом варианте он развивается уже отдельно, согласно течению местных событий. Поэтому мы разные после разветвления момента рождения.

– А имена у вас почему разные?

– Я же говорил…

– Мне – нет.

– Мы получили разные имена тоже в соответствии с условиями бытия каждого реала и состояния психики родителей. Между прочим, выборка у меня небольшая, я знаю имена всего десяти Лобовых, так вот из них три Тараса, три Итана, два мои тёзки, плюс Таллий и Герасим.

– Герасим? – прыснула Стефания.

– Родители при рождении выбирали из имён, принадлежащих нашим дедам и прадедам. Но не думаю, что их было несметное количество. Выбирали всего из шести-семи имён.

– Может быть, я сплю? И вы мне снитесь?

Он прикоснулся губами к её плечу.

– Я реален.

– Это не доказательство. Никаких дополнительных реальностей не существует, это миф.

– Судя по всему, наши далёкие предки знали о существовании бесчисленных временны́х рядов и головоломной сети расходящихся параллельных миров, которые заключают в себя все мыслимые варианты и даже возможность существовать одновременно. У Борхеса есть эссе… читала Борхеса?

– Нет.

– Эссе называется «Сад расходящихся тропок». Герой выбирает не одну тропку, а все разом и тем самым творит различные миры. Каждая развилка даёт начало другим.

– К чему ты это вспомнил?

– Предки интуитивно понимали суть расходящихся реалов Мультиверсума. А мы с тобой находимся в восемьдесят восьмом реале.

– Реальность только одна.

– Упрямица.

Рядом села компания молодых людей: две девушки и два парня. Все четверо были загорелыми, одетыми по моде восемьдесят восьмого реала (в шортах и странных бюст-накидках, даже парни), шутили и смеялись, и Иннокентий невольно подумал о солдатах, сражающихся на фронте. Было трудно понять, почему, пока одни молодые люди воюют за Родину, другие веселятся, как будто ничего особого не происходит.

Парни заметили сидевшую лицом к морю Стефанию, и один, окинув её хмельным взглядом, самый крупный, с причёской «шарм» (две пряди разноцветных волос в виде крыльев летучей мыши), помахал ей рукой.

– Присоединяйтесь к нам, девушка, с нами весело.

Иннокентий длинно посмотрел на него, прищурясь, и усмешка на губах молодого человека превратилась в гримасу.

Стефания не пошевелилась. Иннокентий тоже. Однако соседи присмирели и больше к ним не приставали.

Пара принялась есть салат с грецкими орехами и спаржей, полакомилась сёмгой на гриле, заела дыней и запила роскошным компотом из земляники.

На пляж они не пошли. Сели в шезлонгах на лоджии – их номер располагался на десятом этаже, с видом на залив, – и подставили лица (а Стефания и грудь) солнцу.

– Тебе не кажется, что мы ведём себя как дети? – осведомилась она.

Поворачивать голову было лень, но он всё-таки глянул на неё, чтобы прикипеть взглядом к груди женщины.

Она шевельнулась, и он торопливо отвернулся.

– В смысле?

– Сидим в гостинице три дня, словно ничего не происходит, и балдеем.

– Отдыхаем, – пробормотал он через сеанс успокоения разгорячённой плоти. – Кстати, предложила поехать сюда ты.

– Так у тебя есть план или нет?

– Мне должны позвонить.

– Кто?

– Кто-то из комиссариата РОКа.

Стефания открыла глаза.

– Ты имеешь в виду…

– Русский офицерский корпус.

– Он знает, что мы в Крыму?

– У меня дома стоит хитрый комп, зовут «Дон Кихот».

– Дон Кихот был простодушным как веник.

Иннокентий издал смешок.

– Оригинально. Когда я уходил из дома, оставил спецпрограмму личного поиска. Дон Кихот должен был связаться с моим начальником Станиславом Войковым по криптоканалу, а тот должен перезвонить мне.

– Это весь твой план?

– Если ты помнишь, когда мы были вместе, то собирались решить проблему с ИИ-системами: в двадцать третьем реале фронтом они не управляют, зато в сорок первом…

– Старуха.

– А в нашем «Баталер». Один я здесь ничего не сделаю, а надо создать индивидор…

– Умную пулю.

– Который перепрограммирует «Баталера», чтобы нас больше не преследовали. А таких спецов может найти только мощная организация типа…

– РОК.

– Вот, ты всё знаешь.

– Хорошо, он позвонит, и что? Мы ведь не можем долго торчать в Крыму. А на фронте нас поймают.

– Не решив проблемы с «Баталером», мы вообще не имеем права идти в люди. Странно, что в гостинице мало видеокамер. В городе на каждой улице по десятку, а тут на всю гостиницу меньше, только в коридорах, да и то не везде.

– В «Изумруде» отдыхают большие чиновные люди, которые не хотят сверкать в соцсетях с молодыми эскортницами, вот хозяева и не стали тратиться на крутой фейс-контроль.

– Чепуха.

– Не крути мне извилины, капитан! – рассердилась Стефания. – Что за манера увиливать от вопросов.

Он вспомнил о холодильнике, хранившем бутылочки с квасом и минералкой.

– Принести чего-нибудь холодненького?

– Не надо! – отрезала Стефания. – Минут через десять пойду под душ.

– А я глотну.

Он поднялся, поцеловал её в солёное от пота плечо и вышел в прохладу номера.

В голове родился мышиный писк: зазвонил чип руфона, вшитого в голову как дополнительный гаджет связи.

Иннокентий с ходу сел на диван, забыв, что он тоже потный.

– Слушаю.

– Лобов? – заговорил сдавленный, сухой, надтреснутый голос.

– Он, – ответил Иннокентий, сообразив, что с ним говорит компьютерный бот.

– Пароль.

– Три брата.

Щёлкнуло, голос изменился, стал басовитым и глубоким.

– Кресовец на линии. Меня попросили позвонить.

Иннокентий хотел пошутить: «Вы ошиблись, Красавец, наверно?» – однако одумался.

– Кто просил?

– Некто по фамилии Войков.

– Как к вам обращаться?

– Серафим Андреевич.

– Я Иннокентий Лобов, пси-мат диверсионного резерва ВР ССО.

– Знаю.

– Прошу прощения, но мне хотелось бы знать, каковы ваши полномочия.

Несколько секунд собеседник молчал.

– Зачем?

– Речь пойдёт об очень важных вещах.

– Если вы имеете в виду информационную безопасность…

– Это моя работа, я занимался алгоритмами безопасности при усовершенствовании человека, а также прогнозами перехвата управления системами ИИ. Но по пути набрёл на формулу мгновенного перехода потенциальных барьеров между реалами…

– Боюсь, я напрасно трачу время.

– Не спешите, попробуйте поверить. Приведу всего один факт: меня преследуют уже два с лишним месяца, а я всё ещё на свободе.

На этот раз пауза была длиннее.

– Мы знакомы с вбросом в Сеть по вашему поводу, но считали это фейком.

– Увы, это не фейк. Меня и в самом деле гнобит ИИ-система.

– Вы имеете в виду…

– «ИИмперию». Но все инструменты в руках «Баталера». У меня предложение: давайте встретимся на нейтральной почве и обсудим ситуацию. Она чрезвычайно тревожна.

Ещё одна пауза, покороче. Иннокентий представил лицо комиссара РОКа (чип руфона не передавал изображение абонента) и усмехнулся, подумав, что сам реагировал бы с не меньшим сомнением.

– Где вы находитесь территориально?

– Крым, гостиница «Крым-интурист». А вы в Москве?

– К вам подъедет наш представитель в Крыму, – ответил собеседник, не отвечая на последний вопрос Иннокентия.

– Здесь слишком много народу. Лучше я подъеду к вам, куда скажете.

– Хорошо, через час-два вас устроит?

– Безусловно. И ещё, со мной будет женщина, попавшая под те же охотничьи жернова.

– Кто именно?

– Майор военной разведки Стефания Иванчай.

– На северной набережной есть кафе «12 стульев», займите столик и ждите, представитель будет в одиннадцать тридцать.

– Кто он в иерархии Корпуса?

– Какое это имеет значение?

– Имеет, – хмыкнул Иннокентий. – Рядовой исполнитель не поможет, придётся встречаться ещё раз, а время дорого.

– Первый секретарь комиссариата РОКа Крыма вас устроит?

– Кто он по званию?

Пауза.

– Насколько мне известно, вы всего лишь капитан.

– Дело не в звании, а в объёме накопленной информации.

– Секретарь – генерал-майор в отставке.

– Благодарю. Дайте на всякий случай номер для экстренной связи. Мало ли что может случиться.