– Яйца или грифонов? – иронично уточнил Заринас.

– Луга, – поджала губы Варесира.

– Вы предлагаете молодняку голодать? – недовольно спросил Лотар.

– Зачем голодать? – вскинулась Варесира. – Питайтесь дома! Что за неразумная трата пространства?!

Я с трудом сдержала усмешку, так и рвавшуюся на губы. Варесира частенько выражалась так, что понять ее могла только она сама.

Спор набирал обороты. Лотар успешно отбивался от претензий каждого из преподавателей. А я видела, что практически все за столом имеют к кентаврам претензии, в принципе, вполне оправданные. Те были частенько чересчур горделивы, иногда наглы и всегда уверены в собственной правоте.

– У вас женщин на всех хватает? – внезапно спросил Осат. – Если нет, может, молодняку поискать счастья в других общинах? Или основать свою за стенами академии?

Лотар задумался. Кентавры редко, но все же отселялись от клана. Но обычно они отправлялись в другие общины или клан. Свой основывали крайне редко.

– Есть десяток молодых, которые недовольны жизнью здесь, – произнес наконец Лотар. – Я спрошу у них. Но проблему это не решит.

– Вы сначала узнайте, – предложила я. – Если все захотят остаться, будем думать насчет луга.

Лотар кивнул, попрощался и вышел из комнаты. Педсовет продолжился.

Глава 7

Педсовет закончился позднее, чем я рассчитывала, возможно, из-за споров с кентавром. В свою комнату я попала в одиннадцатом часу ночи. Ни о каком чтении не могло быть и речи – глаза закрывались сами собой.

Я переоделась в теплую плотную пижаму для сна, темно-серого цвета, и сразу же улеглась в кровать. Глаза закрылись практически мгновенно. И я уплыла в волшебный мир сновидений.

Снилось мне разное. Обычно – то, что я прочитала днем. Подсознание, переработав информацию, выдавало русалок, плетущих мировые заговоры, и кентавров, влюбленных в гномок.

Но иногда я попадала и на Землю, в свою родную тридцать седьмую общеобразовательную школу не особо крупного города. Работа завучем в течение нескольких лет закалила мой характер, приучила к трудностям и неожиданностям. Подумаешь, разбитое стекло. Лишь бы клей преподавателю в стакан с компотом не выдавливали. Были у нас и такие умники.

Жила я одна, родители умерли, у меня никого из родных не имелось. Обитала в небольшой однокомнатной квартире в не особо престижном спальном районе. Там же и работала.

Вот и сегодня я перенеслась во сне в свой город, в тихий спальный район со старыми многоэтажками и высокими лиственными деревьями, в самую жару дающими тень и прохладу. Стояла на пешеходной дорожке и смотрела, как идут из школы те, кого я учила не один год. А они шли сквозь меня, как если бы я была призраком. Впрочем, на Земле я действительно в этом теле могла быть только призраком.

Проснулась я рано утром, за несколько минут до «будильника» – громкого, горластого грифона, оравшего так, что подскакивали в своих стойлах кентавры, что уж говорить и сонных адептах в академии. С другой стороны, на пары с отговоркой «извините, проспал» практически никто не приходил.

Вспомнив, что снилось, я грустно улыбнулась. Еще при первом разговоре с Аурелией она ясно дала мне понять, что ни о каком возвращении в родной мир и думать не стоит. Если боги закинули мою душу в это тело, значит, им от меня что-то нужно, именно здесь. И поэтому никто и никогда не вернет меня назад.

Мылась я под душем, радуясь, что местные удобства в этом смысле не так уж и далеко ушли от земных.

Когда я вышла в спальню, завернувшись в широкое банное полотенце желтого цвета, на кровати уже лежала подобранная Урисой рабочая форма. Ее я и надела.

День сегодня обещал быть тяжелым. Три пары у трех групп. Первый, третий, шестой курсы. К занятиям я подготовилась позавчера. Но сначала, перед парами, следовало заглянуть в кабинет, узнать, все ли в порядке и не требуется ли мое присутствие для чего-либо.

Антер лорн Жарт уже сидел за своим рабочим местом, в приемной ректора. Идеально чистый стол, ни пылинки на нем. Все, что нужно, в ящичках. Сам Антер – исполнительный и аккуратный помощник. Торисе повезло.

– Все в порядке, лерна Ториса, – ответил на мой вопрос Антер.

– Тогда я забираю планы занятий, и на пары. Мое расписание у тебя есть, – проинформировала я его.

– Конечно, лерна Ториса, – последовал невозмутимый ответ.

Успокоенная, я отправилась на пары.

Первокурсники. Я вела их с начала года. Понятия не имею, какие слухи ходили о Торисе, но адепты довольно сильно ее боялись. Не тряслись от ужаса, конечно, но смотрели настороженно, при ответе были напряжены и старательно выполняли все задания. Причем это касалось как первого курса, так и шестого.

Сегодня у первого курса я вела историю магии. На пару, как обычно, пришли все три потока, шестьдесят восемь существ разных рас из семидесяти – практически стопроцентная посещаемость.

– Как вы уже знаете, история развития магии насчитывает более двадцати пяти тысяч лет, – читала я, стоя за кафедрой. – Первые маги называли себя шаманами, умели предсказывать погоду и лечить от ревматизма. Не уверена, что их умения всегда работали во благо, но в то время эти существа были единственными, кто умел связываться с силами природы и, возможно, божествами. Долгое время магия была в зачаточном состоянии. И только десять тысяч лет назад она начала активно развиваться. Кто мне напомнит, почему? Альгер?

– Ритийская катастрофа, лерна Ториса, – поднялся со своего места за партой высокий худой эльф с бирюзовыми глазами и черной как ночь шевелюрой. Альгер считался подающим надежды огненным магом. Сын богатого купца, он с рождения имел возможность развивать свои способности. – Из-за нее исчезли все лекари, которые лечили магией. Часть знаний была утрачена. И многое пришлось восстанавливать заново.

– Правильно, – кивнула я, – садитесь. Итак, сегодня мы подробно поговорим о Ритийской катастрофе. Это была первая серьезная катастрофа за все развитие нашего мира. После нее во многих государствах остались пустыми целые города. Большая часть магов исчезла. И мы разберем в том числе и причины этого исчезновения…

Пара прошла нормально. Адепты были вовлечены в занятие, отвечали на вопросы, проявляли активность. Довольная, я вернулась в свой кабинет. Позавтракаю и пойду на следующую пару, теперь уже к третьему курсу.

Рассыпчатая шарана, желтоватого цвета каша, по вкусу похожая на гречку, была приготовлена с мясом и отлично утоляла голод. Запив ее киселем, я почувствовала, что наелась, поднялась и покинула кабинет. Пора было идти на занятие к третьему курсу.

Глава 8

У третьекурсников я преподавала магическое стихосложение. Сама до конца не верила, что стихами можно воздействовать на какое-либо существо. Однако же факты утверждали обратное: ритмичные заклинания имели большую силу чем те, которые произносились в прозе. Я, испорченная земным телевидением, как-то иронично предложила Аурелии ввести здесь еще и танцы типа движений шамана, тоже при чтении заклинаний. На что Аурелия вполне серьезно ответила, что тогда сила действия подобного заклинания может увеличиться в несколько раз. И вместо излечения от насморка можно будет подарить существу едва ли не бессмертие. А боги за такое самовольство точно по головке не погладят.

Я только вздохнула и посетовала, что творческой личности не дают нигде развернуться.

– Тебе повезло, что твой бывший мир – немагический, – последовал ответ. – Иначе вы все давно разрушили бы его своим «творчеством».

– Как будто здесь нет обычных песен и танцев, – проворчала я тогда недовольно.

– Есть, – кивнула Аурелия. – Но всех, кто хочет, как ты выражаешься, построить на этом карьеру, тщательно проверяют на отсутствие магии. В древности уже случались, скажем так, недоразумения. И теперь правители разных стран намного осторожней себя ведут по отношению к «творческим личностям».

Я тот разговор запомнила и старалась заниматься практикой исключительно на полигоне. Там, под защитными куполами, адепты могли читать свои стихи сколько угодно долго. В аудитории же я начитывала исключительно теорию.

Адепты уже сидели на своих местах, когда я переступила порог аудитории. В отличие от перепуганных, мало что умевших и часто так же мало успевавших первокурсников, они, третий курс, выглядели спокойными, собранными, решительными. Они больше знали, больше умели, больше понимали. И общаться с ними лично мне было проще, чем с первым курсом.

Поздоровавшись, я прошла за кафедру и сразу же начала читать лекцию.

– Как вы помните, основой магии являются заклинания. Они часто составляются в стихотворной форме, потому что природа слова такова, что оно, подчиненное ритму и размеру, имеет возможность влиять на многочисленные силы этого мира и легко подчинять их воле могущественного мага. Именно по этой причине следует тщательно следить не только за каждым словом, но и за каждым звуком, которые появляются у вас в заклинании: различные звуки, как я уже рассказывала раньше, имеют возможность усилить или ослабить действие заклинания. И вместо того чтобы разрушить один дом, вы можете стереть в пыль небольшое поселение или же даже крупный город.

Адепты тщательно записывали каждое мое слово, благо говорила я медленно. Здесь имелись вполне земные и карандаши, и шариковые ручки. Так что с этим проблем не возникало.

Закончив читать лекцию, я предупредила, что на следующем, практическом занятии мы направимся на полигон и будем разрушать силой звука камни. Адепты воодушевились.

Распрощавшись, мы расстались.

Шестой курс, выпускники, уже точно знали, куда пойдут. После третьего курса у них были занятия по профилю не реже трех раз в неделю. Я шла к бытовикам. Их декан, Араниуриэль лорн Лараунирайская, не одобряла облегчения жизни с помощью бытовой магии. Она всегда твердила адептам, что магия – это отличное средство экономии энергии. Но если пользоваться только магией, настолько обленишься, что даже с кровати встать не захочешь. Поэтому теория и практика у бытовиков редко когда соединялись вместе на одном занятии.

Я шла на крытый полигон – широкое просторное помещение в самом дальнем крыле академии, защищенное от любого влияния как изнутри, так и снаружи. Сегодня именно там бытовики, десять парней и восемь девушек, должны были продемонстрировать свое умение стирать, как вручную, так и с помощью магии.

Аурелия, услышав об этом так называемом практическом задании, долго хохотала.

– Они аристократы почти все, у них замки и дворцы с уймой прислуги, между прочим. Ну какая стирка? – пыталась она объяснить мне очевидные вещи. – Ну глупость же несусветная.

– Не глупость, а очень важное умение, – невозмутимо отвечала я. – Пусть докажут, что хоть чему-то полезному научились в стенах академии. А то уже мысленно влюбились и замуж вышли друг за друга, а руками делать ничего не умеют.

– Бедные твои адепты, – покачала головой Аурелия. – Знаешь, я бы на их месте послала тебя далеко и надолго.

– Пусть попробуют, – пожала я плечами. – Пересдавать экзамен будут три-пять раз, не меньше. Если вообще сдадут.

– Ты ужасная женщина, – фыркнула Аурелия. – Боюсь представить, как ты жила в том, другом мире.

– Нормально жила, – я вздохнула с ностальгией, – не отвечала за лоботрясов, ничего не умеющих и не желающих уметь. Наслаждалась тем, что дала мне жизнь, радовалась каждому дню. И не чувствовала себя заложницей в академии.

Разговор тогда свернул в другое русло, и тема со стиркой забылась. Но сейчас, идя по коридорам академии, я вдруг вспомнила ее и подумала: как же действительно отреагируют выпускники на подобную практику? Не сказать чтобы я делала что-то не то. Тех же некромантов заставляют вручную вытаскивать кости скелетов из-под земли, чтобы неженками не выросли. Но уборка для аристократов действительно выглядит по меньшей мере странно.