Регина оказалась именно такой, какой выглядела – хорошенькой и глупой куклой. Поэтому ему доставляло особенное удовольствие заехать кулаком в ее холеное лицо, а потом с садистской радостью наблюдать за стараниями супруги скрыть следы побоев. Наверное, пришла пора дать Регинке отставку! Она не получит ничего, ведь перед свадьбой жених и невеста подписали брачный контракт – наученный горьким опытом предыдущего брака, Рудольф постарался обезопасить себя со всех сторон.

Он был не из тех, кто заводит любовниц – время от времени пользовался услугами профессионалок, но эти женщины, «проверенные» в самых высоких кругах, не могли ни на что претендовать, а потому не представляли опасности для его карьеры. Рудольф Светлогоров всегда женился на женщинах, которых хотел иметь рядом, и никто не смог бы упрекнуть его в развратном образе жизни… Во всяком случае, никто из живых.

Снег тихо скрипел под копытами коня. Светлогоров ехал шагом, погруженный в свои мысли, как вдруг какой-то шум привлек его внимание. Он вскинул голову и прислушался: из-за деревьев донеслось лошадиное ржание. Не гнушаясь битьем женщин, Рудольф тем не менее терпеть не мог жестокого обращения с животными – особенно с лошадьми, а в этом ржании слышались боль и ярость. Он пришпорил коня и устремился на звук вперед по узенькой тропинке.

Выехав из-за деревьев, Светлогоров увидел следующую картину: по дороге на бешеной скорости несся черный жеребец, к спине которого плотно припала маленькая женская фигурка в белом. Кажется, дамочка не могла справиться с конем! Она не кричала и не звала на помощь, но та ей, несомненно, требовалась, причем срочно.

Рудольф пришпорил Акелу, тот возмущенно заржал и встал на дыбы, а затем рванулся к главной дороге вслед за девушкой на взбесившейся лошади.

Нагнать наездницу стоило немалого труда, но скакун Светлогорова, элитный орловец, неоднократный победитель на скачках, окупал свое содержание: через три минуты он поравнялся с вороным наездницы, и Рудольф ухитрился перехватить поводья. Некоторое время он и женщина, по-прежнему припадающая к взмыленной спине коня, скакали рядом, постепенно замедляя темп. Наконец обе лошади остановились. Вороной принялся трясти головой, все еще возбужденный после бешеной скачки, и Светлогоров понял, что опасность миновала: конь успокаивался. Он взглянул на наездницу. Та осторожно распрямилась, издав приглушенный стон и с трудом разжав пальцы.

– Вы не пострадали? – спросил Светлогоров и осекся, когда на него из-под белой пушистой шапочки устремился взгляд все еще испуганных, серых, в рыжую крапинку глаз. Девушка оказалась очень молода, почти ребенок, но в ее фигуре не ощущалось подростковой угловатости. Она напомнила Рудольфу Снегурочку – в белой норковой шубке, с выбившимися из-под шапочки каштановыми локонами и свежим цветом лица. Ах, этот нежный розовый цвет, так несвойственный большинству дам – членов конного клуба! Светлогоров привык видеть здесь лица, иссушенные в соляриях, а эта девушка, казалось, никогда не была на ярком солнце: даже ее губы, лишенные помады, выглядели словно подернутые инеем.

– Все хорошо, спасибо, – ответила Снегурочка дрожащим голосом. – Только спина болит.

– Оно и понятно, – кивнул Светлогоров. – Вы с такой силой вжимались в седло!

– Естественно, ведь от этого зависела моя жизнь! – воскликнула девушка. Она уже оправилась от случившегося, и на ее бледных щеках заиграл морозный румянец. – Я не знаю, как вас и благодарить…

– Говорят, за спасение жизни не благодарят, – перебил ее Рудольф Эдуардович. – Но как получилось, что лошадь вдруг понесла?

Девушка опустила глаза.

– Я не хотела бы об этом говорить, – тихо ответила она. – Это всего лишь несчастный случай… Мне лучше вернуться на базу!

– Я провожу, – твердо сказал Светлогоров. – Возражения не принимаются: должен же я убедиться в вашей безопасности!

Глава 7

– Отличное начало! – провозгласил Виктор, поднимая бокал и салютуя Наташе.

Девушка подумала, что впервые видит художника довольным, и решила, что это здорово: он не хмурился, не кривил рот, а сиял настоящей улыбкой, на которую Наталья считала его неспособным.

– Теперь все пойдет само собой, – продолжал художник, наливая в Наташин бокал немного «Наполеона». – Лимон не забудь, – сказал он, протягивая ей коньяк.

Наташа с подозрением относилась к алкоголю, из всех его видов предпочитая шампанское, но Виктор сказал, что ей следует привыкать к благородным напиткам. Она с гораздо большим удовольствием выпила бы сейчас чаю или, на худой конец, пепси, но Виктор находился в отличном расположении духа, поэтому Наташа не решилась возражать и покорно приняла бокал.

Она также не стала говорить ему, какого страху натерпелась, сидя на спине коня, когда художник внезапно стряхнул горячий пепел сигареты прямо в ухо вороного. Конечно, Наташа была предупреждена, но она не представляла себе, что такое взбесившаяся от боли лошадь!

Она сильно рисковала, ведь Светлогоров мог и не среагировать на ситуацию так, как они ожидали, но девушка привыкла во всем полагаться на художника и его интуицию. И он снова не ошибся: вице-губернатор решил поиграть в благородного рыцаря и не упустил возможности спасти даму в затруднительных обстоятельствах!

Светлогоров сопровождал Снегурочку до конно-спортивного комплекса, все это время пытаясь выведать, кто она такая и что произошло. Наташа, окутанная ореолом загадочности, произвела на него неизгладимое впечатление, и она не собиралась развеивать этот флер: Виктор считал, что Рудольф должен «подсесть» на девушку, как на наркотик.

Безошибочная интуиция «работодателя» поражала девушку. Он твердо знал, какой тип женщины может привлечь Светлогорова и как ей следует себя вести, чтобы вызвать его интерес. Наташа выполняла инструкции неукоснительно, и все получилось! Вице-губернатор попросил у нее номер телефона, но она вежливо отказала. Сделала это так, чтобы мужчина почувствовал: новая знакомая и хотела бы выполнить его просьбу, но какие-то таинственные и непреодолимые обстоятельства ей мешают.

– Я ведь не оставила ему координат, – с сомнением протянула Наташа после того, как с отвращением сделала глоток из своего бокала. – Как он теперь меня отыщет? Да и станет ли искать-то?

– Еще как станет! – уверенно ответил Виктор. – Поверь, ему не составит труда найти твой адрес. Во-первых, он может спросить в клубе, ведь ты регистрировалась с указанием места проживания. Во-вторых, Светлогоров не кто-нибудь, а вице-губернатор, и для него закрытой информации не существует. Так что не сомневайся: он скоро проявится! Но мы не должны давать ему передышки, – голос Виктора посерьезнел. – Ты, без сомненья, приглянулась нашему «мачо», но необходимо подкрепить его внезапно вспыхнувшую страсть. Сегодня вечером мы идем на презентацию фильма, вот пригласительные. – И художник помахал большим синим конвертом. – Светлогоров наверняка там будет, как и Ипполит Туманов. Ты еще не забыла это имя?

Еще бы она забыла! Наташа с ужасом ждала момента, когда предстанет перед знаменитым режиссером в роли возможной героини его новой картины, и у нее в буквальном смысле подгибались коленки. В самом деле, ведь она никакая не актриса! Правда, Светлогоров поверил в ее «представление», но это все же была не совсем игра: если бы вице-губернатор не подоспел вовремя, то неизвестно, осталась ли бы Наталья живой и невредимой! Но Ипполит Туманов – совершенно другое дело, ведь ему нужна профессионалка-исполнительница, а не просто подходящий типаж!

Однако Виктор, кажется, ни в чем не сомневался.

* * *

– Итак, Иван Романович, – сказала Рита, выкладывая на стол фотографии, сделанные Кириллом и Светланой, – вам знаком этот человек?

На всех фотографиях в разных ракурсах был изображен щуплый неприятный тип с гладко зачесанными назад редкими пегими волосами. Не дождавшись ответа, Рита продолжала:

– Это – наниматель по меньшей мере одного из ваших «соглядатаев». Что касается остальных…

– Спасибо, – неожиданно прервал ее Лапиков, резко поднимаясь со стула. – Мой секретарь в течение часа оплатит ваши услуги.

– Постойте! – удивленно воскликнула Рита, тоже вскакивая с места. – Но ведь мы еще так мало знаем…

– Напротив, Маргарита Григорьевна, – возразил Лапиков, – мы знаем больше чем достаточно! Может, вы подумали, что я недоволен? Это не так: я полностью удовлетворен результатами вашей работы и впредь, если появится необходимость, буду сотрудничать только с вашим агентством. Ну а на сегодняшний день ваша помощь больше не нужна!

И Лапиков быстро покинул кабинет, плотно прикрыв за собой дверь, словно запирая Риту внутри.

– Да не побегу я за тобой, не волнуйся, – пробурчала она, вновь усаживаясь. – Надо же, как заторопился!

В тот момент, когда она начала собирать со стола снимки неизвестного господина, внизу прозвучала серия громких хлопков, после чего взревел автомобильный мотор и раздались истерические крики:

– Убили! Убили!

Рита подбежала к окну и высунулась наружу чуть ли не по пояс. Внизу собралась небольшая толпа. На асфальте Рита увидела Лапикова, лежащего лицом вниз, а сверху… сверху на нем лежал Кира, а два здоровенных охранника в панике пытались вытащить из-под него своего хозяина.

Со всех ног Рита бросилась вон из кабинета. На улице ей едва удалось пробиться сквозь толпу, и она буквально повалилась на колени рядом с телами на асфальте с возгласом:

– Господи, что случилось?!

– Нас обстреляли из машины, – услышала она голос Лапикова. Мужчина с трудом оторвался от земли и осторожно перекатил Киру на спину. – А парнишка спас мне жизнь!

Через два часа Рита нервно носилась по вестибюлю больницы, поглядывая на настенные часы. Время тянулось так медленно, что, казалось, и вовсе остановилось. Света сидела на диване, поджав под себя ноги и глядя в одну точку на полу. Лапиков оказался ранен в правое плечо, а вот с Кирой дела обстояли хуже: одна пуля попала ему в бедро, чудом не задев артерию, а вторая – в предплечье, прошла навылет.

Рита бесцельно слонялась взад-вперед по вестибюлю, как вдруг дверь в конце длинного коридора распахнулась, и вошел молодой человек в сопровождении невысокого, практически квадратного мужчины средних лет – очевидно, телохранителя. Рита сразу узнала его: это был Анатолий Лапиков. Он выглядел взъерошенным и испуганным, но даже в таком состоянии Рита не могла не отметить, что внешность сына выгодно отличается от отцовской. Среднего роста, худощавый, но спортивный, Толя Лапиков меньше всего походил на отпрыска воротилы бизнеса: у него были темные прямые волосы, узкое скуластое лицо с ямочкой на подбородке и ясные светло-серые глаза.

Телохранители, подпирающие стену в вестибюле, направились навстречу вновь прибывшим. Наверное, решила Рита, они позвонили парню по дороге в больницу. Переговорив с охранниками, Толя двинулся в ее сторону.

– Они говорят, – начал юноша, – ваш приятель спас моего отца?

– Правильно говорят, – подтвердила Рита.

– Он тяжело ранен?

– Ваш папа получил пулю в плечо…

– Про отца мне уже рассказали! Как ваш парень – сильно пострадал?

– Похоже, что так…

– Господи ты боже мой! – пробормотал молодой человек, падая на пластиковый стул. – Папа рассказывал, что в девяностые, когда он начинал бизнес, такое случалось сплошь и рядом, но в наше время… Кто мог это сделать?!

– Знаете, Анатолий, – задумчиво произнесла Рита, испытующе глядя на юношу, – у меня создалось впечатление, что Иван Романович знает ответ на ваш вопрос.

– Ерунда! – возмутился тот. – Папа – честный бизнесмен, а не какой-нибудь «теневой» делец!

– По-моему, вы мало знаете о делах отца, чтобы делать подобные заявления. Кстати, как давно вас сопровождает телохранитель?

– А какое это имеет отношение к тому, что сегодня произошло?

– Вы не ответили, – заметила Рита.

– С тех пор как меня пытались похитить, – нехотя ответил Толя. – Чтоб вы знали, я был против, но папа настоял!