Стоял в этот раз дед Мотя гораздо ближе, и половник уже начал опускаться на Андрюху. Однако, видимо, за годы жизни в Зеленухах, братец ко многому был подготовлен. Он просчитал маневр деда и снова ловко уклонился. Матвей Егорыч, свято веривший, что сейчас все-таки добьется своего, от неожиданности качнулся вслед своему же движению и выпустил половник из рук. Само собой, тот по красивой траектории вылетел в окно.

Все замерли. Никто даже на улицу не решился выглянуть. А я так понял, что кухонная утварь, летящая во двор из нашего окна, сегодня явление достаточно популярное. Осталось угадать, кто сейчас к нам с половником придёт. Но интуиция мне уже подсказывала ответ.

Через две-три минуты тишину нарушил звонок в дверь. Семен заявил, что ребенка, может, бить никто и не будет, но лучше он постоит здесь. В кухне. В принципе, в кухне захотели постоять все, поэтому никто не направился к двери. Стояли и смотрели друг на друга. Как будто решая в немом споре, кому предстоит встретиться с очередным пострадавшим в этот раз.

– Я открою, – решился дед после повторного звонка.

На пороге стоял мужик с половником. Тот же. Только в отличие от ложки, половник был на момент своего полета испачкан в блинном тесте. Теперь в блинном тесте оказался не только половник.

– Мимо, – уже улыбаясь, сказал он. – Я не знаю, что у вас за забавы тут, но вы можете минут десять ничего не кидать в окно? Пока я выйду и отойду на безопасное расстояние? А то какой-то морской бой получается. Ранил – мимо – убил. До последней стадии я доходить не планирую. Поиграйте с кем-нибудь другим.

Мужик подозрительно посмотрел на всех, вручил деду половник и гордо удалился по ступеням вниз.

– Десять минут. Просто все постойте тут, – повторил он, прежде, чем исчез из зоны видимости.

– Ну, – Заявил Матвей Егорыч, закрывая дверь. – Всё обошлось. Идемте в кухню.

Но тут уж все воспротивились. Особенно Тоня. Домработница заявила, что этак никакой утвари не напасешься. И вообще, пора расходиться по делам.

Вот с этим я спорить, например, точно не стал. Мы с Соколовым выпихнули сначала Семена, чтоб он не опоздал в школу. Потом вышли из дома сами. Стас сказал, надо осмотреться. Прикинуть. Нам в любом случае придется выполнить поставленную задачу. Хотя, я вообще с трудом представлял, как мы будем знакомится с продавцами и втираться им в доверие. А еще, было предчувствие. Нехорошее такое. Потому что, когда мы уходили, Матвей Егорыч провожал нас задумчивым взглядом.

Глава 4. Стасик

– Я чет не понял…  – Мажор стоял посреди магазина и крутил головой во все стороны. Впрочем, я тоже. Удивление Милославского было вполне понятно. Я сам охренел, если честно.

– А где этот…  дефицит? Говорили, что в Союзе не было ничего. Да я и сам бывал в универмаге. Правда, в Воробьевке, но все-таки. Не могут же деревня и город настолько жить по-разному. Или могут? Это что за музей имени жратвы? – Жорик таращился на полки и витрины, заставленные продуктами, даже не скрывая своего удивления.

А удивиться реально можно. Во-первых, как правильно сказал мажор, магазин больше напоминал музей, чем торговую точку. Его залы, именно залы, по-другому не скажешь, поражали своим внешним видом. По всему периметру шли витрины, в которых лежало…  Да дохрена чего лежало. Мясо, колбаса, сыры, консервы, хлеб, сгущенное молоко. За прилавками стояли улыбчивые женщины в униформе и каких-то шапочках, похожих на пилотки. Только белые. Кипельно белые. На форме у каждого продавца имелась специальная нашивка, на которой было написано «Гастроном № 1»

Полы – блестели от чистоты. Хоть ложись на них и лежи. Ни пятнышка грязи. На потолке – люстры. Люстры, блин! В магазине. В обычном продуктовом магазине. И еще, ко всему прочему, здесь был винный зал. Мне, похохатывая, указал на него мажор.

– Слушай, если они вот это называют дефицитом…  Типа, не было ничего и ничего не купишь, то я, конечно, не знаю…  Не каждый современный супермаркет рядом встанет. Нет, я, естественно, видел некоторые…  Ну, сам понимаешь, не для простых обывателей. Но это, блин, в мире развитого капитализма. Прикинь? А тут…  что это вообще? – Милославский сделал широкий жест рукой, указывая на всю ту удивительную продуктовую реальность, которая нас окружала. Да так и застыл. Вполоборота.

– Твою мать…  – Лицо у Милославского вытянулось.

Я проследил за его взглядом. Возле одного из прилавков стояла очень привлекательная блондинка с яркими, глубокого, синего цвета, глазами. Удивительно прехорошенькая. Но не слащавой красотой куклы, а действительно, очень интересная. На вид ей было лет двадцать, может, двадцать один. Причем, она тоже смотрела в нашу сторону. Если конкретно, то на мажора. И взгляд у этой особы был настолько злой, что я бы на месте Милославского сильно переживал о своем здоровье. Блондинка явно хотела его прибить.

– Мандец…  – Протянул Жорик, опуская руку. – Наташка…

– Кто? Она?! – Тут я просто в наглую уставился на героиню недавних рассказов мажора. – Ну, ничего себе…  Блин, реально красивая. Понимаю.

Милославский зыркнул в мою сторону, будто я у него хочу бабла занять. Даже не занять, а тупо скомуниздить.

– Ой, да хорош. Не ревнуй. Ну, серьезно, девчонка прям огонь. Что ж я, сказать правду не могу. Никаких посягательств, мажор. Никаких посягательств. Слушай, понятно, чего она с таким придурком, как ты, не торопится сливаться в объятиях. Думаю, до фига найдётся желающих на твоё место.

– Я тебе сейчас в морду дам. – угрюмо констатировал Жорик и посмотрел на меня, как на врага народа.

– Погоди…  – Я взял его за руку, а потом оттащил в сторону. До меня просто дошел один немаловажный момент. А то мы и правда, как два дурака, посреди этого магазина застыли.

– Получается, твоя Наташка здесь работает?

– Получается. – Мажор все равно оглядывался в ту сторону, где со зверским выражением лица замерла его ненаглядная Наташка.

– Так ты голову включи, дурачок. Значит, нам есть куда внедриться.

– Чего-о-о-о? – У Милославского аж скулы выступили сильнее. Так он сцепил зубы. – Какое нахер внедриться? Офигел? Мы Наташку в это втягивать не будем.

– Да что ты? А как объяснишь ей свою близкую дружбу с кем-то другим из сотрудников? Без близкой дружбы нам не обойтись. Смотри, тут одни женщины. Причем, в том числе молодые. К возрастным смысла нет подкатывать. Мы им ни в одном месте не впёрлись. Единственный вариант, познакомиться с какими-нибудь девчонками. Типа, поухаживать. Все дела. И вот представь, как отнесется к этому Наташка.

– Сука…  – Мажор повернулся ко мне лицом, оторвавшись, наконец, от созерцания блондинки.

– Давай, иди к ней. – Я толкнул мажора в плечо.

– Да ты не понимаешь. Она мне сейчас свой сыр на голову наденет. Вот тот, как раз. Здоровенный круг. Посмотри на ее лицо. Девчонка в бешенстве. Я ее знаю. Там характер, не дай бог.

– Не наденет. На работе не наденет. Идем. И потом, знаешь, сдается мне, что с тобой только такая и сможет рядом находиться. Чтоб, если какие проблемы, сразу сыр на голову и всего делов. Идем.

Я обошел мажора, а затем направился прямиком к витрине, где была выложена молочная продукция.

– Стой…  Бляха муха…  да стой говорю! – Мажор топал следом, при этом пытаясь меня удержать.

Но прилюдно, ясное дело, бодаться не стал. Народу в гастрономе действительно толпилось много. Было бы странно, начни я рваться вперед, а Жорик меня не пускать. И без того тупим посреди этого магазина, как два дурака.

– Здравствуйте…  – Я подошел к Наташке и мило улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Но стоило Жорику оказаться рядом, взгляд у нее тут же стал ледяным.

– Ты зачем пришёл сюда? Сказала, вечером в парке. Квартиры было мало? Тебе повторить?

– Да кто пришел-то…  – Начал мажор, но тут же от меня получил ощутимый тычок между ребер. – Да…  пришел. Вот. Я же дурачок. Жорик-дурачок. Да.

Он развел руками, предлагая оценить степень своей дурости.

– С первого раза не понимаю. Теперь на работу приперся. А то вдруг ты про вечер забудешь.

Милославский высказался и бросил на меня раздраженный взгляд. Мол, доволен? Стою, вот, как идиот, плету полную ахинею.

– Ты как узнал, что я тут работаю? – Наташка если настойчивостью мажора прониклась, то виду не подала.

Хотя, немного смягчилась. Наверное, героический поступок Жорика, в том плане, что он, типа, перерыл всю Москву, но разыскал Наташкино место работы, все-таки имело для нее значение. Девочки любят настойчивых мальчиков. Это факт. Просто лично я подумал, не надо ему признаваться, будто все вышло случайно. Чем быстрее они помирятся, тем нам лучше. А главное, вообще можно не париться тогда. Да и Наташка если что-то расскажет, это будет правдой. На черта ей врать Жорику.

– Ой, здравствуйте. – Прозвучал сбоку знакомый голос. Я обернулся.

Пивная фея Ниночка замерла рядом.

– А Вы как здесь? И Андрей? – Она принялась крутить головой, разыскивая брата мажора.

– Андрей?! – Мне показалось, что Наташка даже пошатнулась. Она снова уставилась на Жорика прожигающим взглядом. – Только не говори мне, что это тот самый Андрей о котором я думаю…

– Наташ, ну, ты чего…  – Ниночка сделала шаг к витрине и немного наклонилась к подруге. – Это же вот, Стас. А с ним были еще Андрей и тот смешной дедуля. Ну, помнишь? В парке. Я рассказывала.

– Дедуля…  – Наташка покачала головой. – А я сразу не поняла. Не допускала мысли, что это свои, родные пожаловали…  Нина, мы с тобой дома поговорим. А с тобой…

Девчонка посмотрела опять на Милославского.

– А с тобой в парке. Ясно? Расскажешь, как это так, здесь, в Москве оказались Андрюха и Матвей Егорыч. Я же правильно понимаю, что смешной дедуля – Матвей Егорыч?

– Так, ну, все…  Мы пойдем. Да…  До вечера. Ага. Пока…  – Жорик очень шустро попятился в сторону выхода. – Стас!

Я рванул вслед за мажором. Очевидно, обсуждать деда сейчас был не самый подходящий момент. Судя по всему, Наташка сильной радости от присутствия поблизости земляков не испытывает.

Мы выскочили из магазина, чуть не сбив с ног парочку покупателей.

– Слушай, я чет не пойму. Если они этого директора арестовали, почему гастроном спокойно себе работает? – Милославский замер перед входом. На его озабоченном лице читался активный мысленный процесс.

– Ну, выходит, не арестовали. Выходит, они его пока что, наверное, пытаются подтянуть, но не за что. Мы о ходе дела знаем только со слов майора. А рассказать можно, что угодно. Ты ему веришь? Я вот, к примеру, нет. Я, к примеру, вообще никому не верю. Особенно, ментам. Точно знаю, о чем говорю. В отдел? Надо отчитаться о проделанной работе.

Мы двинулись в нужную сторону, попутно обсуждая ситуацию. Выходило так, что без Наташки нам теперь не обойтись. Вернее, обойтись можно, но в том случае, если Жорик наплюет на их сложные взаимоотношения и будет делать то, что ему нужно. А Жорик плевать не хотел. Он хотел Наташку, о чем сообщил мне в категорической форме.

Поэтому, как ни крути, выходило, что совместить одно с другим Милославский не сможет. Задание от наставника есть, его никуда не денешь. Чекисты есть. В спину дышат. Тоже не отстанут. Если Жорик, к примеру, перестанет появляться в отделе, они тут же нарисуются. И хрен его знает, во что вообще все выльется. И Наташка есть. Тайком от нее ни с кем в гастрономе мажор никаких контактов не наладит. Судя по всему, там такая девчонка, что оторвет ему то, чем можно контактировать. И не будет тогда у мажора больше вообще никаких контактов в жизни.

Наставника нашего на месте не было. Мы заскочили в какой-то другой кабинет. Милославский сказал, что уже бывал в нем, когда первый день на стажировку вышел. Он отчитался коллегам майора, просил передать, что задача, поставленная руководством выполняется, и мы свалили из отдела.

Так как на вечер планировалась встреча, то отправились домой. Больше дел у нас пока что не имеется.

– Слушай, вообще как-то несправедливо, – заявил вдруг Милославский. – Ладно, хорошо. Я, значит, воспользуюсь своим знакомством с Наташкой. А ты? Ты что будешь делать?